5.Поэзия а.И.Одоевского.

Александр Иванович Одоевский (1802-1839)

Сам участвовал в декабристском восстании. Он спас честь русской демократии. Он продолжал декабристские воззрения.

В 1825 году был принят в Тайное Общество, бал предан своим дядей и арестован, бал приговорён к 12-летней каторге. Признанный певец сосланных декабристов.

Тема назначения поэта - центральная. Его поэт не обличитель, это певец - утешитель, чья поэзия подымает дух и обещает «земное воскресение». Тема вольности святой, мотив поддержки народа.

Сильно Одоевский повлиял на творчество Лермонтова.

«Струн вещих пламенные звуки» (1828-1829) (ответ на послание Пушкину).

«К мечам рванулись наши руки, и - лишь оковы обрели.

Но будь покоен, бард! - цепями, своей судьбой гордимся мы,

И за затворами тюрьмы в душе смеёмся над царями».

Перекличка с «Памятником»: «Наш скорбный труд не пропадёт, Из искры возгорится пламя...»

«Недвижимы, как мёртвые в гробах» (1831) - при известии о польской революции.

«Невольно мы в болезненных сердцах

Хороним чувств привычные порывы»

«Ещё, друзья, мы сердцем юны!»

Автор говорит о братстве поляков и русских. Пять жертв, описанных в стихотворении, - пятеро казнённых декабристов. Стихотворение написано в годовщину их казни.

Одоевский – младший декабрист, гражданский романтизм. Свобода. Свободолюбивые интонации относительно Польши (в отличие от пушкина). «Отстоял честь русской демократии». Борьба поляков = спасение народов.

Одоевский был двоюродным братом Грибоедова и романиста Владимира Одоевского. Он служил в конной гвардии и принял участие в декабрьском восстании. Был сослан в Сибирь, а потом переведен на Кавказ, солдатом. Помнят его сегодня главным образом из-за элегии, прекраснейшей погребальной песни на русском языке, которую написал на его смерть Лермонтов. Собственные стихи Одоевского были опубликованы впервые через много лет после его смерти. В основном они посвящены горестям ссылки, но одно из них, известный ответ на знаменитое пушкинское Послание в Сибирь (1827), в котором великий поэт призывал ссыльных сохранять бодрость духа, есть воодушевленное свидетельство того, что мятежный дух в них жив по-прежнему.

ПРИ ИЗВЕСТИИ О ПОЛЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Недвижимы, как мертвые в гробах,

Невольно мы в болезненных сердцах

Хороним чувств привычные порывы;

Но их объял еще не вечный сон,

Еще струна издаст бывалый звон,

Она дрожит — еще мы живы!

Едва дошел с далеких берегов

Небесный звук спадающих оков

И вздрогнули в сердцах живые струны,—

Все чувства вдруг в созвучие слились...

Нет, струны в них еще не порвались!

Еще, друзья, мы сердцем юны!

И в ком оно от чувств не задрожит?

Вы слышите: на Висле брань кипит!—

Там с Русью лях воюет за свободу

И в шуме битв поет за упокой

Несчастных жертв, проливших луч святой

В спасенье русскому народу.1

Мы братья их!.. Святые имена

Еще горят в душе: она полна

Их образов, и мыслей, и страданий.

В их имени таится чудный звук:

В нас будит он всю грусть минувших мук,

Всю цепь возвышенных мечтаний.

Нет! В нас еще не гаснут их мечты.

У нас в сердца их врезаны черты,

Как имена в надгробный камень.

Лишь вспыхнет огнь во глубине сердец,

Пять жертв2 встают пред нами; как венец,

Вкруг выи вьется синий пламень.

Сей огнь пожжет чело их палачей,

Когда пред суд властителя царей

И палачи и жертвы станут рядом...

Да судит бог!.. А нас, мои друзья,

Пускай утешит мирная кутья

Своим таинственным обрядом3.

13 июля 1831, Петровский завод

Примечания

1. Подразумевается панихида, отслуженная польскими повстанцами 1830 г. по казненным декабристам.

2. Пять жертв — пятеро казненных декабристов.

3. Пускай утешит мирная кутья — стихотворение написано в годовщину казни декабристов.

* * *

Струн вещих пламенные звуки

До слуха нашего дошли,

К мечам рванулись наши руки,

И — лишь оковы обрели.

Но будь покоен, бард! — цепями,

Своей судьбой гордимся мы,

И за затворами тюрьмы

В душе смеемся над царями.

Наш скорбный труд не пропадет,

10 Из искры возгорится пламя,

И просвещенный наш народ

Сберется под святое знамя.

Мечи скуем мы из цепей

И пламя вновь зажжем свободы!

Она нагрянет на царей,

И радостно вздохнут народы!

<Конец 1828 или начало 1829 (?), Читинский острог>