23. Движение как объект психогенетического исследования

В работах, анализирующих результаты психогенетических иссле-  дований когнитивных функций и личностных характеристик, иногда  отмечается целесообразность изучения более «простых» признаков, к  которым чаще всего относят сенсорные пороги и скорость двигатель-  ных реакций. Бесспорно, простые признаки — более удобный и перс-  пективный объект генетического исследования. Когда же речь идет о  двигательных (которые теперь часто называют «моторными» — от англ.  «motor») функциях, то их перспективность повышается еще и благо-  даря тому, что они позволяют достаточно точно задавать, менять,  контролировать условия их реализации. Контур их регуляции (и само-  регуляции) достаточно хорошо изучен [14, 19, 168, 75 и др.], поэто-  му экспериментатор может избирательно влиять на те или иные зве-  нья функциональной системы, выясняя роль каждого из них в реали-  зации движения. Такой возможности не предоставляет, пожалуй,  никакая другая психологическая функция.  Вместе с тем скорость двигательной реакции имеет высокую ре-  тестовую надежность: корреляции времени реакций (ВР) в повтор-  ных экспериментах, в том числе при проведении их разными экспе-  риментаторами (коэффициент константности), или двух частей рада  измерений, полученных в одном опыте (коэффициент однороднос-  ти), колеблются, за редким исключением, вокруг величин 0,8-0,9  [123]. Все это, вместе с относительной простотой регистрации реак-  ции, сделало движение, двигательную реакцию одним из наиболее  широко используемых объектов экспериментальных исследований в  психологии.  Помимо самой двигательной сферы (включающей и такие специ-  фически человеческие формы, как речевые движения и письмо), с  250 помощью двигательных реакций тестируются и изучаются особеннос-  ти темперамента, сенсорные функции, психофизиологические и ин-  теллектуальные характеристики и т.д. Только благодаря движению че-  ловек получает некоторые виды сенсорной информации (например,  зрительная перцепция существует благодаря движениям глаз, гапти-  ческая — благодаря движениям кисти и пальцев). Именно изучение  движений как средства активного взаимодействия со средой привело  Н.А. Бернштейна еще в 40-х годах к созданию физиологии активнос-  ти — новой и очень продуктивной области, тесно смыкающейся с  психологией [14], Некоторые авторы даже включают движение как  обязательный компонент в определение термина «поведение»,  Индивидуальные характеристики двигательных реакций коррели-  руют с психометрическими оценками интеллекта, Судя по некоторым  данным, эта связь выше, если измеряется время реакции выбора, а не  простой двигательной, и с увеличением числа альтернатив корреля-  ция увеличивается (наиболее отчетливо — у лиц с низким IQ). Кроме  того, с IQ выше коррелирует интраиндивидуальная вариативность ВР,  а не средняя его величина для данного индивида; чем выше IQ, тем  ниже вариативность ВР. Наконец, есть сведения о том, что латентный  период двигательной реакции и скорость самого движения по-разно-  му коррелируют с IQ (вторая выше, чем первый), но вместе они дают  корреляцию с IQ примерно такую же, как, например, тест Равена с  тестом Векслера [250, 251].  Вместе с тем «простоту» двигательных актов не надо преувеличи-  вать. Даже простейший из них предполагает постановку цели движе-  ния («модели потребного будущего» — по Н.А. Бернштейну, «акцеп-  тора результатов действия» — по П.К.Анохину), формирование и ре-  ализацию адекватной задаче моторной программы («подвижного  функционального органа» — по А.А. Ухтомскому), обратную связь —  оценку и коррекцию результата движения. В лабораторном экспери-  менте к этому добавляются восприятие и запоминание инструкции,  принятие решения об осуществлении или, наоборот, торможении  реакции и т.д. Наконец, необходимо различать движение-реакцию и  движение-акцию, «живое движение», т.е. не ответ на внешнее раздра-  жение, а решение некоторой задачи. Функциональная структура дви-  гательного действия в этих случаях может сильно различаться [41].  Иначе говоря, движение — это тоже признак-«событие», хотя и  легче верифицируемый, чем, например, интеллект.  Однако двигательные реакции имеют несколько особенностей,  важных для психогенетического исследования. К ним относится прежде  всего их отчетливо фиксируемая тренируемость и, как следствие это-  го, возможность реализации одного и того же движения на разных  уровнях регуляции: осознанной (произвольной) и автоматизирован-  ной. Согласно концепции Н.А. Бернштейна, нейрофизиологическое  обеспечение движения в этих случаях оказывается разным; поэтому  251 исследователь получает уникальную возможность оценить генотип-  средовые соотношения в изменчивости признака (движения), остаю-  щегося фенотипически одним и тем же, но меняющего свои внутрен-  ние — психологические и физиологические — механизмы.  По гипотезе А.Р. Лурия, базировавшейся на концепции психического раз-  вития Л.С. Выготского, подобный феномен должен существовать и в онтоге-  незе: с переходом от элементарных, «натуральных» форм функций к высшим,  социально опосредствованным, роль генотипа должна снижаться. Некоторые,  правда, очень немногие, подтверждения тому есть; однако структурная и  функциональная сложность высших психических функций чрезвычайно зат-  рудняет разработку этой гипотезы. Возможность исследовать ее в ситуации  лабораторного эксперимента с использованием двигательных реакций, по-  зволяющих более строго контролировать необходимые переменные, пред-  ставляется более перспективной.  Помимо сказанного, движение как объект психогенетического  исследования имеет, очевидно, еще одно преимущество. Как уже от-  мечалось, одно из основных ограничений метода близнецов заключа-  ется в возможности неодинаковых средовых воздействий в парах МЗ и  ДЗ близнецов: среда, актуальная для формирования когнитивных и  личностных особенностей, у первых может быть более сходной, и  тогда получаемые оценки наследуемости окажутся завышенными (см.  гл. VII). Когда же речь идет о моторике, мет серьезных оснований по-  лагать, что члены пар МЗ и ДЗ близнецов имеют разные средовые  возможности для ее развития [337]; иначе говоря, справедливость по-  стулата о равенстве сред в этом случае более очевидна и, следователь-  но, получаемые оценки наследуемости более надежны.  Таким образом, движения человека — важный для познания ин-  дивидуальности и продуктивный для психогенетического исследова-  ния признак.  Однако, хотя еще Ф. Гальтон в работе «Наследственность таланта»  [35] отметил передачу в семьях успехов в гребном спорте и борьбе, т.е.  наследуемость двигательных качеств человека обсуждалась в хроноло-  гически первом же психогенетическом исследовании, движения не  стали в психогенетике объектом систематического изучения. Посвя-  щенных им работ немного, они разрозненны и не образуют логичной  цепи решаемых проблем, поэтому метаанализ, весьма информатив-  ный, как мы видели, для исследований интеллекта, здесь невозмо-  жен. Для того чтобы хоть как-то упорядочить имеющийся в данной  области материал, воспользуемся классификацией этих исследований,  предложенной С.Б. Малыхом [132; гл. VI]. Он выделил четыре группы  работ, различающихся изучаемыми фенотипами: а) сложные поведен-  ческие навыки; б) стандартизованные двигательные пробы; в) физио-  логические системы обеспечения мышечной деятельности; г) нейро-  физиологический уровень обеспечения движений. Конечно, границы  между этими группами условны; например, анатомия мышц и суста-  252 ВОВ существенно определяет параметры движений, относящихся к пер-  вым трем группам; процессы саморегуляции особенно важны для ха-  рактеристик движений второй и четвертой групп и т.д. Вот почему  излагаемый далее материал может быть сгруппирован и иначе*, но  эта схема хота бы в первом приближении систематизирует разрозненные  данные, имеющиеся в психогенетических исследованиях моторики.  Показатели, относящиеся к нейрофизиологическому уровню, бу-  дут рассмотрены в главах, посвященных психофизиологическим при-  знакам. Сейчас остановимся на трех первых группах показателей.

24.