Контрольные вопросы

1. В чем основное теоретическое отличие подхода к периодизации

Средних веков и феодализма в марксистской ортодоксальной истриографии и мировой медиевистике?

2. Из каких факторов социального, экономического, политического и духовного характера сформировался феодализм в Западной Европе? Назовите его основные институты.

3. Назовите общие закономерности феодализации общественных отношений в странах Запада и Востока.

4. Какие “варварские племена”и их союзы принимали участие в Великом переселении народов? Перечислите их, дайте им краткую характеристику.

5. Насколько “Салическая правда”дает нам сегодня представление о различных сферах общественной жизни франков?

6. Почему свободные франкские крестьяне оказались закрепощены при

Карле Великом?

7. В чем вы видите общие черты закрепощения крестьян при Каролингах и спустя многие века в России?

8. Назовите причины распада империи Карла Великого.

9. Как практически происходило формирование городов в Западной Европе и в чем причины бурного роста градостроительства в ХШ в.?

10. Назовите основные элементы нарождающейся рыночной экономики в

Западной Европе.

11. Назовите основные элементы формирования западно-европейских

— 116 —

национально-территориальных государств.

12. Расскажите о Великих географических открытиях и их последствиях для экономики и политики Западной Европы.

13. Перечислите основные направления Реформации, ее лидеров, охарактеризуйте их программы.

14. В чем причины Контрреформации? Расскажите о борьбе папской и светской властей и их исходе.

— 117 —

Глава ш. Феномен древнерусской цивилизации (iх-хш вв.)

Перед чтением главы убедитесь, что вы знаете о:

— периодизации средних веков и периода феодализма;

— причинах падения Римской империи и зарождении “варварских”королевств, роли Великого переселения народов в этих процессах;

— общественном строе франков по “Салической правде”;

— причинах урбанизации Западной Европы;

— факторах формирования рыночных отношений;

— Великих географических открытиях и революции цен;

— реформации и контрреформации;

— менталитете средневекового человека.

Прочитав эту главу, вы узнаете о:

— происхождении и расселении восточных славян;

— процессе социально-экономического и политического развития

Древнерусского государства и его особенностях;

— роли христианства в становлении государственности и формировании культурной традиции Киевской Руси;

— внешней политике Древнерусского государства, его месте в истории средневековой цивилизации;

— причинах и особенностях феодальной раздробленности на Руси;

— политической организации отдельных государственных образований

Древней Руси;

— монголо-татарском нашествии и о влиянии Золотой Орды на процесс дальнейшего развития великорусской государственности.

“Откуда есть пошла Русская земля?”— этот вопрос уже в Х1‑ХП вв. задавал себе летописец Нестор, автор “Повести временных лет”—первого обобщенного труда по русской истории. Народ, переживший на протяжении своей истории много тяжелых и радостных событий, не мог появиться ни откуда и возникнуть из ничего. Киевская Русь —древнерусское государство, которое по своему социально-экономическому и политическому развитию не уступала своим соседям. Возникшая на стыке Европы и Азии,

Русская земля впитала в себя черты Запада и Востока, внеся свой уникальный социально-культурный вклад в мировую цивилизацию. Разумеется, это государство, являющееся крупнейшим в Европе, имело свою историю, свои изначальные корни становления и развития.

Славяне —самый многочисленный народ в Европе, принадлежащий к древнему индоевропейскому единству народов. Вопрос, поставленный ле-

— 118 —

тописцем Нестором, издавна вызывал интерес исторической науки. Общепринятого, утвердившегося взгляда на “прародину”наших предков до сих пор нет. Согласно мифологической версии “Повести временных лет”,предки славян восходят к младшему сыну Ноя Иафету, который разделил землю с братьями, получив в удел северные и западные страны. От “племени Иафета” произошел народ славянский (Откуда есть пошла Русская земля. Века

У1‑Х. Кн.1. М., 1986). Среди историков прошлого века была очень популярна “дунайская версия” происхождения славян. Согласно ее трактовке славяне осели в римской провинции Норик, расположенной между верховьями Дуная и Дравы. Теснимые римлянами, они двинулись дальше на Вислу и

Днепр (Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Соч.: В 18 кн.

М., 1989; Ключевский В.О. Курс русской истории. Соч.: В 9 т. М.,1989). Миграция на север, северо-запад была медленной. Так, по В.О.Ключевскому, восточные славяне, прежде чем они попали на Днепр, около пятисот лет пребывали в предгорьях Карпат. И только в УП в. расселились по современной Русской равнине. Сторонники этой версии есть и в наши дни

(Кобычев В.П. В поисках прародины славян. М., 1973).

Большинство современных ученых склонны искать славянскую прародину в более северных районах, полагая, что она находилась в среднем

Подднепровье и Поприпятье либо в междуречье Вислы и Одера. Б.А.Рыбаков попытался объединить оба варианта происхождения славян. По его мнению, праславяне размещались в широкой полосе от Карпат до Балтики и от Днестра, Южного Буга до Припяти (Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв. М., 1982). Он считает, что геометрическим центром индоевропейского единства была северо-восточная часть Балканского полуострова и Малая Азия, откуда в начале П тыс. до н.э. началось расселение пастушеских племен в сторону Рейна и Днепра, закончившееся в середине П тыс. до н.э. переходом к оседлости и земледелию. Часть этого гигантского потока и стала предками славян. Автор считает, что они дважды были накануне перехода к классовому обществу и образованию государства (конец П —начало 1 тыс. до н.э. —Чернолесская культура и П‑1У вв. н.э. —усиление торговых связей с Римом, которое было нарушено нашествием гуннов).

Только с У1 в. в греческих и римских источниках появляются упоминания о славянах (склавенах, антах, венедах), которые расселились по Днестру, Висле, Днепру. Рассматривая быт славян, В.О.Ключевский считал, что основным их занятием являлись охота и рыболовство вплоть до ХП в. Б.Д.Греков (Киевская Русь. М., 1949) и др. стоят на иной позиции, подчеркивая, что восточные славяне сравнительно быстро перешли к земледелию, которое стало их основным занятием и во многом способ-

— 119 —

ствовало складыванию древнерусской народности и государства приняли участие финно-угорские племена и балты, ассимилировавшиеся со славянами. В связи с этим встает вопрос о происхождении названия “Русь”.

Этот вопрос тесно переплетается с проблемой формирования древнерусской государственности. В 30‑е годы ХУШ в. работавшие в России немецкие ученые З.Байер и Г.Миллер выдвинули гипотезу о скандинавском, норманском происхождении Руси. Основываясь на сведениях, взятых из

“Повести временных лет”, о призвании в 862 г. трех братьев-варягов Рюрика, Синеуса и Трувора, немецкие ученые сделали вывод, что именно от тех варягов пошла Русская земля. Причина призвания варягов по летописи —усобицы среди славян, которые вызвали желание иметь сильную власть в лице князя. “Земля наша велика и обильна, а порядка (“наряда”) в ней нет. Приходите княжить и владедь нами”. И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший Рюрик в Новгороде, Синеус —на Белоозере, а Трувор в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля (Рассказы начальной русской летописи. М., 1964). Основываясь на этой теории, выдвигался тезис, что государство восточных славян обязано своим происхождением норманам, а отсюда делались далеко идущие политические выводы о неспособности русского народа к самостоятельному историческому развитию.

Норманисты склонны выводить корни названия Русь от финского наименования шведов “Руотси”.

Подобные выводы, естественно, вызвали критику норманской теории со стороны историков прошлого — М.В.Ломоносова, Д.И.Иловайского,В.Г.Василевского и др. Но и среди сторонников норманской теории было немало видных ученых: Н.И.Карамзин, М.Г.Погодин, С.М.Соловьев, В.О.Ключевский.

Залпы вокруг этой проблемы не утихают и сегодня.

В современной антинорманистике выделяются два направления. Одно сводится к признанию наличия государственности у славян до призвания варягов. Сторонники этого направления подчеркивают, что варяги-норманы находились на более низкой ступени исторического развития и быстро ассимилировались, обрусели. По их мнению, варяги были приглашены в качестве наемных воинов и сумели каким-то образом захватить власть в Новгороде, а затем и в Киеве (Рыбаков Б.А., Греков Б.Д. Указ.соч.; Ловмянский Х. Норманы и Русь. М., 1985). Даже само происхождение слова

“Русь”они связывают с названием реки Рось, где проживало полянское племя Росичей. В.В.Мавродин в своей книге “Происхождение русского народа”. Л., 1978 рассматривает наименование “Ðîñü” в двух значениях:

в широком смысле слова —это обозначает все земли славян, подвластных

Киеву; в узком —как землю полян в Среднем Приднепровье. По его мне-

— 120 —

нию, такая двойственность свидетельствует о том, что распространение названия “Русь”шло вслед за властью Киева и в итоге охватило весь славянский мир.

Сторонники другого направления в антинорманистике склонны считать, что слишком узко привязывать этноним “Русь”либо к Подднепровью, либо к Скандинавии. Так, А.Г.Кузьмин (Откуда есть пошла русская земля. М., 1986) подчеркивает, что первоначально этот этноним обозначал племена ругов, рассеявшихся по громадным территориям Центральной Европы. Отсюда обилие названий с корнями “руг”, “рус”, имеющих отношение к “Руси”и племени полян. По его мнению, является возможным, что сама древнерусская народность образовалась в результате ассимиляции на славянской основе трех народов: ругов, венедов и славян. Он считает, что сведения о Руси старше самых древних упоминаний о варягах, а данные о последних намного древнее сообщения о норманах на Руси и в Византии. Ученый делает вывод, что под варягами следует понимать южнобалтийское племя поморян, ославянившееся к 1Х в., а слово варяги восходит к индоевропейскому “вар”— море, вода. И поэтому их язык был понятен многим славянским племенам, и отсюда вполне естественно упоминание летописца, что новгородцы “от рода варяжска”.

В то же время данные археологических исследований не отрицают наличия скандинавского присутствия на территории Восточной Европы. Предметы варяжского быта найдены на значительном пространстве, но объем этих находок незначителен по сравнению с культурным слоем славян.

Спорным до сих пор остается вопрос о происхождении правящей династии на “Киевском столе”. Сторонники норманской теории отдают предпочтение династии Рюриковичей. Но в “Повести временных лет”есть и другая версия о начале Руси, согласно которой поляне —Русь после переселения из Подунавья осели в Среднем Поднепровье, а первым русским князем стал Кий, правивший с братьями Щеком и Хоривом. Норманисты же считают их случайными людьми, перевозчиками на Днепре. Опосредеванно подтверждением существования княжеской власти в Киеве до захвата ее варягами является поход 852 года Руси на Царьград. По всей видимости, ко времени появления варягов в Киеве эта династия угасала, что привело к ослаблению объединения полян и обложению их данью хазарами.

Особняком в начальной летописи стоят имена Аскольда и Дира. Согласно устоявшейся версии они принадлежали к ближайшему окружению Рюрика. Отпросившись на службу в Царьград, оси осели со своими дружинами в Киеве и стали там править. Выдающийся русский ученый А.Н.Шахматов доказывал, что они не были варяжскими колонистами из круга Рюрика.Его версия о них как продолжателях династии Кия принята современной наукой

— 121 —

(См.: Бушуев С.В., Миронов Г.В. История государства Российского: Историко-библиогр. очерки. Кн. первая. 1Х-ХУ1 вв. М., 1991). Б.А.Рыбаков считает, что не только Аскольд и Дир, но и Игорь Старый являются продолжателями “династии Киевичей”, т.е. полянами, положившими начало дальнейшему развитию династии. Однако никакими конкретными данными эта версия не подтверждается (Рыбаков Б.А. Указ.соч.).

Торжество воинствующего антинорманизма постепенно в нашей историографии идет на спад, превращаясь из господствующей доктрины в одно из научных направлений нашей исторической науки, правомерность которой требует дальнейших исследований. Даже такой убежденный антинорманист, как академик Б.А.Рыбаков, не отказываясь от славянского происхождения Игоря Старого, склоняется к мнению об историчности фигуры Рюрика, отождествляя его с Рориком Фрисландским —датским конунгом, участвовавшим до 860 г. в набегах на страны Западной Европы, а затем исчезнувшим с исторической арены. Еще в 70‑е годы М.Х.Алешковский, один из участников новгородских раскопок, высказал мысль о том, что сложная социально-этническая ситуация, существовавшая тогда на Северо-Западе, способствовала установлению верховной власти чужеземцев-варягов (История Отечества: Люди, идеи, решения: Очерки истории России 1Х —начала ХХ в. М., 1991).

Все это само по себе не является решающим для оценки генезиса становления государственности на Руси. По всей видимости, к 1Х в. уже сложились определенные социально-экономические предпосылки и условия становления государственного объединения у восточных славян. В этой связи встает вопрос о периодизации истории древнерусского государства и о формах организации политической власти у славян.

В вопросе периодизации также нет устоявшейся точки зрения. Историк прошлого А.Л.Шл¸цер выделял два периода: от 862 г. до Святополка (Русь рождающаяся) и от Ярослава до монголов (Русь разделенная). 

Н.М.Карамзин этот водораздел помечал княжением Владимира Святого, доказывая, что его время —это время могущества, а не рождения (Карамзин Н.М. История государства Российского. Т.1—У. Калуга, 1993).

В.О.Ключевский не выделял вообще каких-либо периодов в истории Киевского государства, рассматривая его историю как единое целое с включением туда периода “уделов”, феодальной раздробленности.

Б.Д.Греков, Б.Н.Рыбаков и большинство современных авторов считают неправомерной эту точку зрения, выделяя из эпохи Киевской Руси время феодальной раздробленности с ее разобщенностью отдельных княжений и различными формами политической организации власти. Несомненно, что этот новый период сохранял черты и особенности “предыдущей эпохи”, ее

— 122 —

культурные традиции. Еще жила и сохранялась мысль о единстве и целостности Русской земли. В то же время это новый этап в ее истории со своими характерными особенностями. На наш взгляд, эпоха Киевской Руси охватывает время с середины 1Х по начало ХП вв. (условно 1132 г. —год смерти Мстислава Великого - последнего киевского князя, сумевшего приостановить распад Руси). Большинство современных авторов выделяют в рамках этого времени два периода: “Русь изначальная”и Русь Киевская. 

Граница между ними проводится на рубеже конца 1Х —начала Х1 в. (условно 988 г. —принятие христианства на Руси).

На первом этапе идет процесс собирания русских земель, создание союза племен и союза союзов. Это время военной демократии, когда власть киевского князя и роль самого Киева являлась своеобразным эпицентром будущей государственности и сама власть еще далеко не отделилась от народа, а значение князя немногим отличалось от положения военного вождя. В этот период только начинают формироваться классовые отношения.

Второй период - это время расцвета Киевского государства, когда Русь становится одним из самых могущественных держав Европы, громко заявляет о себе на международной арене, заключает соглашения с иностранными государствами, ведет успешные войны с соседями. Это время правового оформления сложившейся системы политических и социально-экономических отношений периода раннефеодального государства —Киевской

Ðóñè.

К проблеме периодизации Древнерусского государства можно подойти исходя из других концептуальных оценок, беря за основу развитие системы политической организации общества. Исходя из этих позиций правомерно выделить еще и третий период в истории Киевской Руси —период федерации, когда власть киевского князя становится все более и более номинальной, усиливается самостоятельность отдельных частей государства, которые стремятся приобретать черты наследственных уделов. При этом сохраняется коллективная форма владения землями великокняжеского престола, передаваемая по системе лестничных отношений. Условно хронологически этот период можно определить с 1054 года (смерть Ярослава Мудрого) по 1132 год. Официальное юридическое оформление новых сложившихся отношений между князьями произошло на съезде в г.Любече в 1097 году.

Начиная с Н.М.Карамзина, 988 —год крещения Руси —занимает особое место в периодизации Киевского государства, отделяя Русь новую от Руси изначальной. Крещение стало переломным рубежом в истории Древнерусского государства, чем объясняется значительный интерес к нему до настоящего времени. До сих пор главным вопросом этой проблемы являются причины крещения Руси. Традиционным взглядом на этот вопрос является признание

-‑ 123 —

ведущей роли феодальных отношений в экономике, государстве, внешней политике и отсутствие феодальной идеологии (Введение христианства на Руси. М., 1987). При Владимире Святославиче в 980 году делалась попытка приспособить к новым условиям языческие верования. Попытка реформации оказалась безуспешной и поэтому было решено принять религию соседей. Поскольку наиболее тесные отношения Киевская Русь поддерживала с христианским миром и в первую очередь с Византией, выбор князя пал на эту ветвь христианства. Работа О.М.Рапова “Русская церковь в 1Х —первой трети ХП в. Принятие христианства”. М., 1988 расширяет этот традиционный взгляд на причины христианства. По мнению автора, единому государству должен был соответствовать и единый культ. Язычество пагубно сказывалось на международных и торговых отношениях. Нетрадиционный взгляд на эту проблему высказал И..Я.Фроянов, утверждающий, что введение новой веры было вызвано не утверждением феодальных отношений, а сохранением старых доплеменных порядков —господством киевской полянской знати в восточнославянском мире (Курбатова Г.Л., Фролова Э.Д.,

Фроянов И.Я. Христианство: Античность. Византия. Древняя Русь. Л., 1988).

Рассматривая реализацию исторической необходимости принятия христианства, ряд авторов подчеркивал мысль о том, что до официального “крещения Руси”восточные славяне были знакомы с христианством (Как была крещена Русь. М., 1988). В противовес традиции утверждающей,что начало истории христианства на Руси связано с миссионерской деятельностью Андрея Первозванного, Г.Г.Прошин отмечает, что первые достоверные сведения о распространении христианства относятся к 1Х в. и связаны с крещением русов в 867 г. во время похода легендарных князей Аскольда и Дира на Византию. Христиане были и среди дружинников князя

Игоря во время его похода на Царьград. Христианкой была и княгиня

Ольга. Таким образом, автор склоняется к выводу, что до 988 г. христианство на Руси имело уже больше чем вековую историю.

На наш взгляд, интересен вопрос —кем была крещена Русь? В противовес официальной версии, что Русь получила крещение от Византии, существует другая гипотеза. Стремясь к независимости от Византии, пытавшейся вовлечь русское государство в сферу своих политических интересов, князь Владимир Святославович нашел выход в принятии церковной иерархии из Болгарии, где было самостоятельное архиепископство (“Крещение Руси”в трудах русских и советских историков. М., 1988). Определенным подтвержением этому является значительное болгарское влияние на язык и культовые обряды ранней русской православной церкви. Большинство исследователей подчеркивают насильственный характер крещения, но введе-

— 124 —

ние христианства на Руси принципиально отличалось от подобных актов, проводимых католической церковью (крестоносцами в Прибалтике и испанцами в Америке). Распространение христианства было внутренним делом государства. Внешнего насильственного напора страна не испытывала. По мнению Б.В.Раушенбаха, сопротивление христианизации явилось естественным сопротивлением старого, отжившего новому, прогрессивному (Как была крещена Русь. М., 1988). С точки зрения автора, крещение стало завершением феодальной реформы, сопоставимой по значению и последствиям с реформами Петра 1. Несмотря на разницу оценок, большинство исследователей признают огромное значение принятия христианства для дальнейшего социально-экономического и политического развития страны.

Процесс развития Древнерусского государства всегда представлял особый интерес для отечественной исторической науки. Киевская Русь значительное время сохраняла черты раннефеодальной монархии со значительными элементами предшествующего ей родового строя. Общепризнанным стал вывод Б.Д.Грекова о древнерусском обществе как обществе феодальном. В своей работе “Киевская Русь”он доказывает земледельческий характер хозяйства в древнерусском обществе в противовес представления о нем, как о стране охотников и рыболовов. Развивая эти выводы,

Б.А.Греков считает полюдье первоначальной формой феодальной ренты.

Сам факт ежегодного сбора дани исследователь рассматривает как одно из свидетельств перехода от разрозненных союзов племен к государству. Появление первых укрепленных усадеб феодалов Б.Д.Греков и Б.А.Рыбаков относят у УШ‑1Х вв., а в Х1‑ХП вв., по их мнению, появляется уже феодальный замок (княжеский, боярский) и феодальная вотчина. Существование вотчины историки аргументируют памятникам русского права —“Русской Правдой”—и археологическими раскопками.

Стройное представление Б.Д.Грекова и Б.А.Рыбакова о древнерусском обществе как обществе феодальном ставят под сомнение исследования И.Я. Фроянова. В своей работе (Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. Л., 1980) он приходит к выводу, что в общественном строе Киевской Руси дофеодальные факторы играли очень значительную роль. По его мнению, наиболее распространенной формой землепользования были не вотчина и индивидуальная семья, а большая семья (глава семьи и неотделившиеся от него сыновья совместно обрабатывают землю), что характерно для дофеодального общества. И.Я.Фроянов считает, что власть над людьми еще не феодализм, а обложение данью (полюдье) не обязательно сопровождается установлением феодальной собственности на землю. Автор приходит к выводу, что в социально-экономической жизни общества лежала не частноземельная собственность, а землевладение свободных крес-

— 125 —

тьян-общинников. Вотчинное хозяйство, по его мнению, имело рабовладельческий характер (челядь —рабы-пленники, холопы —рабы местного происхождения) с феодальными элементами. Из этого не следует, что Русь вступила в рабовладельческую формацию, т.к. вотчина играла незначительную роль. Феодализм только зарождался, и феодальные элементы ярко не выделялись в массе свободных земледельческих общин.

Авторы статьи “Откуда есть пошла Русская земля?”(История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России 1Х —начало ХХ в.М., 1991) С.В.Думин и А.А.Гурилов попытались найти компромисс между этими двумя концепциями. Они считают, что в Древней Руси государство являлось верховным собственником земли и природных богатств. В мире свободного, общинного землепользования феодальное землевладение развивалось медленно, т.к. бояре и дружинники получали от князя часть дани, в сборе которой принимали участие. Это сдерживало быстрое развитие феодальной вотчины. Аристократия не стремилась обособляться от княжеской власти на местах, а концентрировалась при дворе князя. Таким образом, господствовала коллективная форма феодальной собственности.

По мнению дореволюционной историографии, княжеская власть на Руси олицетворяла народную власть, а князь был органом веча и общины. Отвергнув этот идеализированный взгляд на сущность княжеской власти, советские историки (Б.Д.Греков, Б.А.Рыбаков), как считает И.Я.Фроянов, впали в другую крайность, утверждая, что князь олицетворял лишь власть древнерусской знати, стоя только на страже ее классовых интересов.

Деятельность князей, по мнению автора, была противоречива. Они правили в интересах знати, но вместе с тем и в интересах народа, осуществляли оборону, суд, дипломатические связи, регулировали общественные отношения. Бескняжье в “Повести временных лет” рассматривается, как несчастье для всего народа. Князь, по И.Я.Фроянову, не стал еще подлинным государем. Приезжая в ту или иную землю, он заключал “ряд-договор”с народным собранием-вечем. Несмотря на имущественное неравенство и социальную дифференциацию, процесс классообразования не завершился. Основная масса населения состояла из свободных общинников, которые составляли военную организацию Киевской Руси —народное ополчение. Дружина же князя представляла собой —отборное ядро воинов, своеобразный штаб народного ополчения. Подчиняясь не князю, а вечу, народное ополчение черпало свои командные кадры из княжеской дружины. Все это, по мнению автора, тормозило процесс классообразования. Поэтому он считает, что в 1Х в. образовалось не раннефеодальное государство, а восточно-славянский племенной союз во главе с полянами, который вследствие разложения родоплеменных отношений в Х‑Х1 вв. распался на отдельные

— 126 —

земли и княжества.

Большинство же современных авторов считает, что наряду с княжеской администрацией существовали только элементы местного самоуправления городов и общин (выборные старейшины, народное ополчение, вече).

Народное собрание в качестве высшей формы самоуправления стало пережитком уже к Х1 в. и все случаи его упоминания в летописях относятся только к экстремальным ситуациям, когда княжеская администрация теряла контроль над ситуацией. Исключение составляла Новгородская земля, где вечевая организация играла более значительную роль. Становление феодальных отношений можно проследить по “Русской Правде”, которая отразила сравнительно развитое феодальное право и классовую дифференциацию в обществе в сочетании с сохранившимися родоплеменными отношениями. “Русская Правда”дает возможность ближе представить себе княжескую администрацию (отроки, дворецкие, конюшие, тиуны), феодальнозависимое население (закупы, рядовичи, холопы). Дискуссионным остается вопрос о челяди, холопах и смердах в Древней Руси. Одни исследователи понимают под челядью всех зависимых людей, другие —рабов (обельных холопов).

К вопросу о смердах. С.В.Юшков полагал их категорией феодальнозависимого населения, близкого к крепостным. Б.Д.Греков считал смердов свободными крестьянами-общинниками, а Л.В.Черепнин —крестьянами, живущими на государственных землях и подвергавшихся эксплуатации только со стороны феодального государства (Греков Б.Д. Указ.соч.; Памятники русского права. Вып.1. М., 1952). Существование классовой дифференциации в Киевской Руси подтверждается данными летописей о массовых выступленях городских и сельских низов феодального общества в 1068,1071,1113 гг.

Находясь на стыке торговых путей Европы и Азии, Полесья и Степи,

Русь в процессе формирования своей государственности была рано втянута в сферу международной политики. Колонизация Восточно-Европейской равнины сталкивала интересы нарождающегося государства с его соседями —Византией, Хазарским Каганатом, Волжской Болгарией, кочевниками южных степей, государствами Западной Европы. Стремительный рост могущества

Руси тревожил ее южных и восточных соседей —Византию и Хазарский Каганат, стремившихся сдержать этот процесс и в то же время направить его в русло своих внешнеполитических интересов. Отсюда вполне объяснимы действия первых киевских князей, стремившихся в этих условиях проводить свою активную, самостоятельную внешнюю политику. Походы 1Х‑Х вв. на Византию, дипломатические миссии и договоры с Царьградом (911, 944 гг.), балканские войны князя Святослава в 968— гг., разгром им Волжской Болгарии и Хазарского Каганата в 965— гг. подтверждают формирование

— 127 —

этого внешнеполитического курса. Наиболее ощутимых успехов на международной арене Русь добилась в Х‑Х1 вв. при князьях Владимире Святославиче и Ярославе Мудром, Владимире Мономахе. При них была ослаблена сила натиска кочевых народов Степи путем династических браков, упрочены позиции Киевской Руси в Западной Европе и Азии, стабилизированы границы

Древнерусского государства.

На рубеже конца Х1 —начала ХП вв. Русь становится могущественным государством. Но подобно другим раннефеодальным монархиям она была недолговечна. Древнерусское государство не миновало тех процессов феодального дробления, которые в это время протекали во многих государствах Европы и Азии. Огромная территория с разнообразным по экономическому, этническому, культурному уровню населением, объединенная под властью Киева, стала обнаруживать постепенно нарастающую тенденцию к распаду, что в конечном итоге привело к созданию целого ряда самостоятельных государственных образований, которые, несмотря на многообразие местных особенностей, сохранили единство культурных традиций, нравственный идеал и идею о единстве Русской земли. В начале ХП в. на месте единого государства возникает около полутора десятков независимых княжеств, по масштабам равным многим крупным европейским королевствам. Так начался период феодальной раздробленности, длившейся в России с ХП

— по конец ХУ в.

Причины феодальной раздробленности дореволюционные исследователи во многом видели в пагубной политике русских князей, для которых интересы своих “отчин”были дороже общегосударственных задач Киевской Руси.

Они рассматривали этот период как регресс и загнивание, который в значительной мере способствовал завоеванию и порабощению русских земель монголо-татарами (Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. М., 1987. Т.1; Карамзин Н.М. История государства Российского. Т.1—У. Калагу, 1992).С.М.Соловьев (Соч.: В 18 кн. Кн.1. Т.П. М., 1988. С.577), говоря о Мстиславе 

Удалом, отмечал, что “... князь знаменитый подвигами славными, но бесполезными, показавший ясно несостоятельность старой Южной Руси, неспособность ее к дальнейшему государственному развитию. Южная Русь стала доживать свой век в бесконечных ссорах мономаховичей с ольговичами, ростиславичей с изяславичами”.

В современной отечественной историографии —более широкий взгляд на проблемы феодальной раздробленности. Ряд авторов связывает этот процесс с внешнеполитическими и внутренними факторами развития древнерусского государства. Они подчеркивают, что в период Киевской Руси не удалось до конца создать ни единого централизованного, ни федеративного государства. Элементами объединения служили единство веры,языка, обыча-

— 128 —

ев, княжеского рода и зарождавшееся общенациональное сознание. Этому во многом способствовало господство натурального хозяйства, слабость экономических и торговых связей, превращение “столиц”отдельных земель в административные, культурные и хозяйственные центры княжеств. Перемещение торговых путей и образование новых центров мировой торговли (падение Константинополя под ударами крестоносцев), возрастание роли Средиземноморья в азиатско-европейской торговле также можно отнести к закономерным причинам феодального дробления. Рассматривая эту проблему,

Л.Н.Гумилев (Древняя Русь и Великая Степь. ., 1992) ставит под сомнение роль половецких набегов в активизации усобиц и феодальной раздробленности. Он подчеркивает, что Русь была сильнее половецких союзов, ее дружины достигали Дона и Дуная, приводя половецкие становища к покорности, а сами набеги коснулись лишь 1/15 территории Руси. Заключались совместные военно-политические, брачные союзы, многие половцы начали переходить в христианство.

В своих работах: Мир истории: начальные века русской истории. М., 1987 и Киевская Русь и русские княжества в ХП-ХШ вв. М., 1982 Б.А.Рыбаков особо отмечает, что раздробленность была результатом поступательного развития Древней Руси. Ее никак нельзя связывать с успехом монгольского нашествия, которое явилось трагическим по последствиям внешним воздействием. Сама феодальная раздробленность отличалась от времен Киевской Руси не наличием усобиц, а совершенно иными целями враждующих сторон. Их цель была уже несколько другой, чем в едином государстве: не захват власти во всей стране, а укрепление своего княжества, расширение его границ за счет соседей. Само значение Киевского княжества во второй половине ХП в. резко упало. На Киевский престол стали смотреть как на временное держание. Так, в 1169 г. Андрей Боголюбский, подвергнув Киев трехдневному погрому, объявил столицей нового великого княжения г.Владимир. Но даже это сильное княжество претендовать на политическую гегемонию над всеми древнерусскими землями не могло. Развивая эту мысль, авторы вузовского учебника (Павленко Н.И., Кобрин В.В., Федорова В.А.

История СССР с древнейших времен до 1961 года. М., 1989) справедливо замечают, что “нельзя представлять себе феодальную раздробленность как некою феодальную анархию”. Более того, княжеские усобицы в едином государстве были порой более кровопролитными, чем в период феодальной раздробленности. Авторы приходят к выводу, что произошел не распад древнерусского государства, а его закономерная трансформация в новые формы государственности с дальнейшим развитием хозяйства, культуры и ремесла.

Сложилась своего рода конфедерация независимых государственных образований.

— 129 —

Эти процессы не сразу нарушили единство древнерусской народности. Однако с течением времени проявлялось все больше различий между северными, западными и южными землями бывшей Киевской Руси. Укреплялись местные особенности, традиции в государственной жизни и культуре. Это выразилось в появлении таких специфически разных в социально-экономическом, политическом отношении государственно-территориальных объединений, как Владимиро-Суздальская Русь, Галицко-Волынское княжество,

Новгородская земля.

Большинство исследователей отмечают, что Северо-Восточная Русь 

(Владимиро-Суздальская) оказалась в более благоприятном положении,чем южная и западная. Здесь не было угрозы западного вторжения, набегов половцев, замедлен был процесс разложения до середины ХШ в. Это позволило сохранить в более полном объеме духовную и материальную культуру, унаследованную от Древней Руси. Поток переселенцев из Подднепровья не только приносит с собой развитую материальную и духовную культуру, названия южных городов, рек и сел, но и, заселяя прежде всего безлюдные места, усиливает северную Русь настолько, что она получает решительное преобладание над остальными областями Русской земли. Вместо Киева

Владимир на Клязьме становится столицей старшего и самого могущественного княжества.

Русская колонизация этого края имела целый ряд значительных последствий:

1) образование в Окско-Волжском междуречье великорусского племени из смешения русских поселенцев с постепенно обрусевшими финскими племенами;

2) решительное преобладание сельского населения и натурального хозяйства над денежным и товарным. Верхне-Волжская Русь ХП-ХШ вв. лежала в стороне от торговых путей. Города региона никогда не достигали того экономического и социально-политического значения, как на Юге и Западе

Руси. Часть их населения занималась не ремеслами, а земледелием и местными промыслами. Это определило то, что на долгие века Северо-Восток оставался земледельческой крестьянской страной;

3) изменение характера княжеской власти. Если в Киевской, Новгородской Руси городские веча приглашали князей для обороны и поддержания порядка, то в пустынном Северо-Восточном регионе князь, владевший землей, приглашал колонистов. Здесь князь был хозяином, а население пришельцами. Вся земля (удел) была в полной и наследственной собственности князя. Поэтому вечевая жизнь в этих районах быстро замирает.

Но Северо-Восток Руси к ХШ в. еще не вполне определился в политическом развитии. Здесь преобладали дружинные связи, характерные для

— 130 —

Юга Руси. Перспектива их развития состояла в превращении дружинников в класс феодально-землевладельцев, которые становились вассалами. Вассалы имели право свободно выбирать себе сюзерена и переходить от одного князя к другому. Без ведома старшей дружины князь обычно не принимал решений. Подобные отношения в любой стране имели свои особенности.

Неизменным оставалось старое дружинное правило: князь или король —лишь первый среди равных. Но все большую роль начинает играть на Северо-Востоке административный аппарат княжеского двора —мечники, оруженосцы, стражники, посадники, тиуны. Вместе они были слугами своего господина —такова формула отношений подданства.

Отношения подданства существовали всюду, в любой феодальной стране. Но именно здесь они пустили наиболее глубокие корни, что для утраты вассалами —дружинниками своих привилегий было достаточно любой зависимости князей от иностранных государств. Именно таким фактором выступает подчинение монголам. Именно в Орде князья впитывали дух империи и рабской покорности. Во многом этому способствовала и гибель вассаловдружинников в период монгольского нашествия и, как следствие —изменение социального состава феодалов-землевладельцев и преобладание системы подданства. Именно отсюда идут истоки холопской психологии Московской Руси, когда для князя или царя все подданные вне зависимости от занимаемого положения холопы и рабы.

Ярко контрастная специфика развития Владимиро-Суздальской Руси быстро приводит ее к феодальному дроблению по мере размножения княжеского рода. Только небольшая область стольного города Владимира остается в общем владении княжеской семьи. Остальная территория в ХШ в. дробится на 12 уделов и этот процесс продолжает развиваться и в Х1У в.

Национально-политические последствия этого процесса были весьма отрицательными. Понадобился тяжелый гнет татарского ига,чтобы привести население Великороссии к осознанию необходимости национально-политического единства.

Юго-Западная Русь (Галицко-Волынская) также продолжала успешно развиваться, чему способствовал приток все тех же переселенцев из Подднепровья. Социально-политической спецификой этого региона Руси явилась постоянная оппозиция боярства княжеской власти. Галицкие бояре были наиболее реакционной силой на Руси. Они несли самую древнюю традицию —старинную славянскую племенную разобщенность. Для бояр Рюриковичи были узурпаторами, тогда как для горожан защитниками от боярского произвола. Политическим идеалом боярства была слабая власть, пусть даже иноземная. Политические притязания боярства возникли отчасти под влиянием постоянного общения с могущественной феодальной аристократией

— 131 —

Польши и Венгрии. Только на этой далекой западной окраине Руси боярская олигархия стремилась к захвату политической власти в свои руки и к превращению власти княжеской в послушное орудие. С.М.Соловьев (Указ. соч.) отмечал, что “в этом пограничном русском княжестве в 70‑х гг.

ХП в. обнаружилось явление, подобное которому не видим в остальных волостях русских, именно важное значение бояр, пред которым никнет значение князя”. По мнению Б.А.Рыбакова, не все боярство выступало против князя. Значительные и влиятельные боярские круги активно содействовали сильной и действенной княжеской власти (Указ.соч. С.516).

Вот почему вся история Галицко-Волынской Руси окрашена борьбой княжеской власти с реакционным боярством. Ярослав-Осмомысл, Роман 

Мстиславович, Даниил Галицкий стремятся укротить боярство, усилить княжескую власть. В этой борьбе обе стороны пользовались услугами Польши и Венгрии, стремившихся урвать свои доли в продолжавшейся смуте.

Поэтому еще одной специфической особенностью региона являлось постоянное давление с Запада.

В этих условиях, раздиравших Галицко-Волынскую Русь извне и изнутри, княжеской власти приходилось порой маневрировать. Так, с целью обезопасить свои границы с Запада Даниил Галицкий стал данником монголов, в борьбе с монголами искал союзников на Западе. С целью организации крестового похода против татар он завязал сношения с папой римским Инокентием 1У, говорил о возможности слияния церквей —православной и католической. В 1255 г. Даниил короновался, но реальной помощи не получил. Специфика развития княжества кончилась разгромом Даниила татарами в 1259 году и привела через 80 лет к катастрофе, когда Польша овладела Галицией, а литовские князья Волынью.

Особый политический строй установился в Новгородской феодальной республике, владевшей обширной территорией от финского залива до Урала и Западной Двины. Находясь на перекрестке важнейших торговых путей,

Новгород резко выдвинулся в число наиболее крупных экономических и культурных центров не только Древней Руси, но и всей средневековой Европы. В течение ХП-ХУ вв. Великий Новгород был самостоятельным и очень своеобразным государством, резко отличавшимся по своему политическому строю от всех остальных древнерусских земель. В ХП-ХШ вв. Новгородская 

Ðóñü представляла собой феодальное государство с республиканским устройством господствующее положение в котором занимали крупные землевладельцы —бояре, контролировавшие внутреннюю и внешнюю политику Новгородского правительства.

Как отмечает Н.Л.Подвигина (Очерки социально-экономической и политической истории Новгорода Великого в ХП-ХШ вв. М., 1976), развитие

— 132 —

республиканского феодального строя являлось результатом сложных внутренних процессов классовой и внутрифеодальной борьбы, столкновения различных социальных группировок между собой, боярства и других слоев населения. В ходе внутренних конфликтов возникали и развивались различные республиканские институты (посадничества, тысяцкие и т.д.), определялись и видоизменялись их функции, устанавливались определенные соотношения между органами самоуправления. Сохраняются остатки древних общественных институтов, восходящих к доклассовому обществу, идет процесс превращения их в видоизмененной форме в составную часть феодального городского строя. Такой характер в Новгороде носила эволюция кончанского и уличанского устройства, да и вообще вечевых обычаев в целом.

Выбор высших должностных лиц, приглашение князя (он был в Новгороде только военноначальником и не имел права жить в городе), важнейшие вопросы общественной жизни решало вече (народное собрание), где

собиралось городское и сельское население. В районах (концах), улицах были свои вече и старосты. Исполнительной властью ведали посадники. Все решения предопределялись соотношением сил боярских группировок. Власть фактически находилась у крупнейших землевладельцев —бояр, которые занимались и торговыми операциями. Города Новгородской Руси —

Псков, Ладога, Торжок и др. имели политическое самоуправление и считались пригородами (вассалами) Великого Новгорода.

Новгородская республика ХП-ХШ вв. представляла собой яркий образец феодального городского государства, сохранившего следы древнего общинного происхождения ряда своих политических институтов. Новгородская Русь имела особенно важное значение в тот момент, когда значительная часть древнерусской земли была обескровлена татаро-монгольским нашествием. Древняя Русь оказалась отрезанной от всех морей кроме Балтийского. Сохранение доминирующего положения в Прибалтике стало первостепенной задачей не только Новгорода, но и всей Руси, т.к. потеря выхода к морю лишала русские земли последнего оплота независимости. Поэтому противодействие шведской и немецкой агрессии становилось не чисто Новгородской, а общерусской задачей.

Подводя итоги развития Руси в домонгольский период, А.Л.Юрганов подчеркивает, что ко времени монгольского завоевания пути русского феодализма не были определены историей. Нельзя исключить, что и без ордынского ига в противоборстве вассально-дружинных и княжеско-подданических отношений победили бы последние. Но в реальной истории иго склонило чашу весов в их сторону. Было прерванным, а затем стало замедленным даже чисто феодальное развитие, сложилась обстановка “прифронтового государства”, лишились старых вольностей и не приобрели новых

— 133 —

города, деспотизм надолго стал нормой (Юрганов А.Л. У истоков деспотизма //История Отечества: люди, идеи, решения. М., 1991).

Сложившиеся между русскими землями и народами Европы, Кавказа,

Востока к ХШ в. отношения были нарушены монгольскими завоевателями. Возникшая в начале ХШ в. держава Чингиз-хана, захватив государства хорезмшахов, покорив Кавказ, Волжскую Булгарию, вторглась в пределы восточнославянских земель. В результате двух походов хана Батыя, внука

Чингиз-хана в 1237— гг. и в 1239— гг. были разгромлены крупнейшие русские княжества. На месте половецкой степи возникло многонациональное государство монголо-татар Золотая Орда. Собственно монголов в нем было сравнительно немного. Основную массу кочевников представляли тюркоязычные племена, обитавшие в стени. Уже к концу ХШ в.

Золотая Орда тюркизировалась, и от монголов остался только этноним —татары, который был перенесен на население степи. Разгромленные, но не завоеванные княжества попали в вассальную, динническую зависимость от Золотой Орды в 1240 году для большинства из них началось иноземное иго, длившееся около 238 лет.

Вопросы, связанные с нашествием, игом, его последствиями, по-прежнему актуальны в настоящее время, т.к. именно они во многом определили характер и направление развития Российской державы. Существуют две точки зрения на монгольское иго. Первая, традиционная, утверждает,что для

Руси это было большим бедствием. Другая же считает нашествие Батыя рядовым набегом кочевников, без какого-либо порабощения и, более того,по взаимовыгодному союзу монголы оберегали русские княжества и помогали им в борьбе с врагом. Так, Л.Н.Гумилев считал, что Русь не страдала от ига. Это был союзный договор, а немногочисленные орды только прошли через Русь, преследуя половцев, и ушли обратно. Причину жестокого разгрома ряда городов он видел в актах сопротивления. Богатые города Ярославль, Ростов, Углич, Тверь вступили в переговоры и избежали погрома. Но по подсчетам археологов из 74 русских городов ХП-ХШ вв., известных по раскопкам, 14 так и не поднялись из пепла, а еще 15 превратились в села. Решение о походе было принято заранее в 1235 году, велась значительная военно-техническая подготовка, так что о рядовом набеге говорить не приходится.

Об этом же говорит и численность монгольских войск. Исследователи ее определяют по-разному: В.В.Каргалов (Конец ордынского ига. М.,1984) говорит о 120 тыс.чел., Н.Веселовский о 30 тыс.воинов (См.: Гумилев Л.Н.

Указ.соч. С.150). Данные последних исследований позволяют определить более реальную цифру около 65 тыс.чел. Из всех древнерусских княжеств только Смоленское, Пинское, Витебское, Полоцкое и большая часть Новго-

— 134 —

родских земель не испытали чужеземного нашествия. Имеющиеся в летописях описания ужасов, жестокости, разрушений не могут быть заподозрены в предвзятости, т.к. арабские, армянские, итальянские и другие источники рисуют подобные картины.

По мнению В.А.Кучкина (Русь под игом: как это было. М., 1991), русские княжества заранее знали о приближении врага и не могли не готовиться к обороне. Попытки организовать коллективный отпор кочевникам ясно видны в действиях русских князей. В декабре 1237 г. на переговоры к Батыю выезжают рязанский, пронский и муромский князья. В сражениях у Коломны и на р.Сити плечом к плечу сражались владимирцы, рязанцы, войска Ростовского, Ярославского, Углицкого,Юрьевского княжеств, отряды из Новгорода. Однако эти коллективные действия были малоэффективны и недостаточны для успешного противостояния противнику. Объективные исторические условия периода феодальной раздробленности делали полное объединение невозможным. В целом каждое княжество оборонялось самостоятельно.

Походы Батыя против русских княжеств в 1237— гг. не повлекли за собой немедленного установления чужеземного господства, как это часто утверждается в учебных пособиях. Но когда летом 1242 года тумены Батыя повернули с берегов Адриатики в степи, в древнерусские княжества были отправлены послы, потребовавшие от русских князей явки к Батыю с изъявлением покорности. Из-за упорного сопротивления Русь не стала “ордынским улусом”, сохранила собственное управление, культуру, веру.

В исторической перспективе это давало возможность для освобождения.

Однако зависимость от завоевателей русским князьям пришлось признать —опустошенная Русь еще не могла надеяться на отражение нового нашествия.

Кроме того, опасность над Русью нависла и с Запада. Еще с середины ХП в. идея крестовых походов была использована для оправдания колониальных захватов немецкими феодалами в Прибалтике, Пруссии, где утвердился Ливонский Орден. Отсюда немецкая рыцарская агрессия стала распространяться на русские и литовские земли. С Севера новгородским землям начали угрожать шведские феодалы, покорившие Финляндию. В битвах на реке Неве и на Чудском озере Александр Ярославич наносит поражение шведам и немцам. В 1245 году защищает русские земли от Литовского напора. Движение на Востоке было приостановлено, но не снято. В этих условиях стало понятно, что раздробленная Русь не может вести борьбу на два фронта и вынуждена смириться с игом Золотой Орды. В 1243 году —

Ярослав Всеволодович получил ярлык на великое княжение.

Èãî - это была имперская политика Чингизидов в отношении всех за-

— 135 —

воеванных народов. Русскую специфику составляла лишь одна черта —угнетатель жил вдалеке, а не среди покоренного народа. Само монгольское иго нельзя считать чем-то вроде кабального договора навязанного Руси. Иго, как система властвования, представляла собой достаточно гибкую и меняющуюся политику, учитывающую исторические реалии того времени. Наибольшую тяжесть Русь испытала в ХШ в., когда после перенесенного кровавого завоевания она неоднократно испытывала постоянные военные набеги. На места были посланы вооруженные отряды во главе с ханскими наместниками —баскаками, следившими за правильностью и своевременностью поступления дани. Только к началу ХIУ века институт баскачества был ликвидирован, а сбор ее был поручен князьям во вглаве с великим князем. Перестали практиковаться и карательные походы. Вместо этого хан Узбек делает основной упор на запугивание князей, развязывая против них самый настоящий террор.

Н.С.Борисов подчеркивает, что страх перед “злыми татарами”—это чувство было знакомо едва ли не каждому русскому человеку. Именно страх был основой всей системы татарского владычества на Руси. Этот слепой, непреодолимый страх еще долго оставался в сознании русских людей. Его внезапные приступы случались даже в начале ХУ в. во времена нашествия Едигея (1408 г.). Страх смерти был унизителен, превращал человека в подобие бессловесного скота. Страх отступал перед верой. Идущие на смерть ощущали себя страстотерпцами. И можно ли удивляться, что почти все погибшие от рук татар князья причислены к лику святых.Они и вправду умирали, как святые до мученичества за веру. Это давало надежды на вечное блаженство и райские кущи. Так, в 1318 г. убит Михаил Александрович Тверской, в 1326 г. Дмитрий Тверской и Александр Новосильский, в 1307 г. Иван Рязанский, в 1330 г. Федор Стародубский, в 1339 г. Александр Тверской и его сын Федор (Борисов Н.С. И свеча бы не угасла...: Исторический портрет Сергея Радонежского. М., 1990).

Вопреки мнению ряда публицистов, что никакого ига не было, изменилось и само положение русских князей. Хотя продолжали действовать юридические нормы наследования княжеств, в них властно вторгалась ордынская власть. Князья должны были ездить в Орду, чтобы получить там ханские утверждения на свои княжества —ярлыки. Раздавая их, ордынские правители стремились регулировать политические отношения на Руси. Без этого ханы не смогли бы сохранить власть. Соблюдая во многих случаях традиции престолонаследия, ханы, когда это было им нужно, бесцеремонно нарушали их. Выдача ярлыков сопровождалась требованием подарков и денег, вымогательствами и убийствами.

В результате переписи населения, проведенной в 50‑х и 70‑х гг.ХШ

— 136 —

в., взимание дани приобрело регулярный и повсеместный характер на Северо-Востоке Руси. Так, Ордынский выход в Х1У в. Московского княжества составлял 1 тыс.руб., Нижегородского 1,5 тыс.руб. Общая сумма ордынской дани составляла примерно 15 тыс.руб. в год. Это была громадная по тому времени сумма. Размеры дани колебались, иногда она и не выплачивалась. Так, Москва не платила дань в 1361— гг. и 1374— гг. Кроме дани были и внеочередные платежи. От платежной дани было избавлено все русское духовенство с церковными людьми. Татары относились с полной веротерпимостью ко всем религиям, и русская православная церковь не терпела от ханов никаких притеснений, получая ярлыки и привилегии и неприкосновенность имущества. В тяжелое время татарского ига церковь стала той силой, которая соединяла и воспитывала не только религиозное, но и национальное единство русского народа, послужило впоследствии могучим рычагом национального объединения и освобождения.

Военные опустошения, тяжелое податное положение привели к затяжному экономическому упадку Руси. В первые 50 лет ордынского властвования в русских княжествах не было построено ни одного города. Масштабы каменного строительства достигли домонгольского времени только через 100 лет после Батыева погрома.

Проявление политической самостоятельности, отказ уплачивать дань вызывали жестокие карательные экспедиции. Нередко ханы посылали свои войска в помощь одному князю против другого, если они видели в действиях первого угрозу своим интересам. В ряде этих нападений участвовали и полки русских князей соперников.

Еще одной тяжелой повинностью, наложенной на население русских княжеств, была обязанность поставлять воинов в монголо-татарские войска, принимать участие в их военных походах. Во второй половине ХШ в. русские полки действуют в военных операциях монголов против Венгрии, Польши, Северного Кавказа, Византии. Но с конца ХШ в., по крайней мере княжества Северо-Восточной Руси, не участвуют в таких походах (Кучкин

Â.À. Óêàç.ñî÷.).

В целом нашествие монголов не повлекло за собой уничтожения древнерусского народа. Оно не привело и к той многовековой стагнации экономики, которая последовала в Северном Иране, Азербайджане. Однако, естественно, что разрушение городов, гибель населения в 1237— гг. и в последующее время повлияли на демографическое, хозяйственное, политическое и культурное развитие древнерусских княжеств. Область расселения древнерусского народа сократилась, прервались связи юго-запада и северо-востока. Сошло почти на нет заключение политических союзов, резко ослабла торговля, нарушились культурные контакты. Экономически

— 137 —

княжества оказались отброшенными на 50— лет назад. Чеканка монеты как показатель рыночных связей началась только в 80‑х гг. Х1У в.,т.е. через 150 лет после нашествия Батыя. Городская жизнь в северо-восточной Руси во многом начиналась заново. Политическая и социальная роль города резко упала. Именно тогда закрепился вариант, который был ориентирован на опережающее развитие государственных (еще не централизованных) структур над индивидуальными. Иго в значительной степени подтолкнуло русское общество к нарастанию установки на изоляционизм и “особость”в противовес открытости. Внешние связи были переориентированы на Восток.

Нашествие татар впервые познакомило русские княжества с властью, с которой нельзя входить в соглашения, которой надо полностью подчиняться —монархией, базирующейся на громадной личной собственности самодержавца (праобраз “хозяина земли Русской”). Она предполагала слу-

жение самодержавцу всех социальных структур, нарастание холопской (рабской) психологии в обществе. Такая форма организации политической власти привела к ликвидации иноземного ига, но увеличение военного потенциала самодержавия было напрямую связано с ростом закрепостительных тенденций, усилением эксплуатации.

Таким образом, держава, развивавшаяся до уровня европейского феодализма ХШ-Х1У вв., в конце ХУ-ХУП вв. противостоит абсолютистским государствам на пороге нового времени. Здесь истоки того особого типа эволюции, который с оговорками можно определить как модель “догоняющего”развития.