Автономия науки

Современная эпоха — временные рамки которой, по крайней мере для западной цивилизации, могут быть установлены начиная с Возрождения — может рассматри­ваться как процесс ускоряющегося распада некоторого интеллектуального единства, каким характеризовался мир античности и особенно средневековья. К наиболее заметным проявлениям этой дезинтеграции следует отнести возникновение некото­рых "автономий" в различных сферах духовной и практической жизни людей: автономия (Макиавелли), автономия естествознания (Галилей), автономия экономики (британский либерализм), автономия искусства (Кант и романтики).Это оправдывалось главным образом возрастанием специфики соответствующих сфер человеческой деятельности, из которой вытекала опора исключительно на внутренние кри­терии, каковыми определялось достижение специальных и ограниченных целей в рамках этих сфер. Однако, раз возникнув, такие автономии подвигали на поиск критериев того, что называлось "свободой" или "освобождением".

Такую трансформацию, или переход от автономии к свободе, можно было бы объяснить тем, что признание автономии влечет за собой отрицание всяческой зависимости или "внешнего" вмешательства по отношению к процессам внутри данной сферы деятельности. Но обоснования свободы трактовались по-разному, допускались и различные степени свободы. Согласно бдной трактовке, свобода понималась как определенная независимость критериев суждения. Например, какое-то решение может считаться политически верным, хотя бы оно было уязви­мо по экономическим соображениям; другое решение признается экономически оправданным, хотя имеет изъяны с точки зрения морали; произведение искусства оценивается как высокохудожественное, хотя оно может нарушать некие приличия. Такую трактовку обычно выражают требованием "свободы от ценностей" по отно­шению к политике, экономике или искусству, и это требование в особенности поддерживается по отношению к науке. И действительно, тезис о том, что наука является и должна быть свободной от ценностей, довольно скоро стал весьма распространенной догмой западной культуры.

Возможна и другая трактовка, по которой из автономии вытекает незави­симость действия. Продолжая предыдущие примеры, можно было сказать, что некто вправе совершать политическую акцию, несмотря на ее экономическую ущербность, участвовать в экономическом предприятии, небезупречном с моральной стороны, или создавать произведение искусства, не заботясь о приличиях. Другими словами, политик-профессионал, бизнесмен как "пото оесопопмсиз" и художник как "человек искусства" могут действовать, руководствуясь только "внутренними" критериями своих профессий, во всяком случае до тех пор, пока их деятельность не выходит за рамки этих профессий. Автономия может также означать отсут­ствие контроля или каких-то ограничений со стороны внешних сил.

У такого "освобождения" могут быть и нежелательные последствия. В частности, так обстоит дело в науке: необходимость защиты природной среды, угроза технологических катастроф или неконтролируемых результатов генетических мани­пуляций (если брать только самые известные примеры) — все это говорит о том, что научные исследования и технология должны регулироваться. Проблема достаточно деликатна: как критически переосмыслить понятие научной свободы, не превращаясь в обскурантов?

Прежде всего постараемся понять, в каком смысле можно полагать "свободными от ценностей" те сферы человеческой деятельности, которые признаются автоном­ными. Конечно, это не означает, что такие сферы "свободны от любых ценностей",то есть совершаться без заранее поставленной и ценностно осмысленной _ч<-.,.„. Такая цель как преднамеренный результат действия может пониматься как некая "ценность", ради которой и действует человек. Есть смысл также в том, чтобы по некоторым установленным критериям оценивать способ достижения

такого рода целей.

Здесь нет моральных проблем, поскольку такими критериями действие оцени­вается косвенно и гипотетически; ведь они говорят только о том, как следовало бы действовать, если рассматривать данную цель как единственную. Но из этого вовсе не следует, что данная цель действительно является единственной или высшей, либо что можно отвлечься от влияния, какое может иметь достижение этой цели на другие человеческие цели или ценности. Тот кто сделал бы именно такие выводы, тем самым подменил бы первый из указанных выше смыслов термина "автономия" вторым, то есть понимал бы "автономию" как "независимость действия" и, таким образом, связал бы себя особыми и довольно проблематичными этическими требованиями.

Цели

Теперь перейдем к науке. Будем различать "чистую науку" и "прикладную науку". Дело не в том, что такое различение всегда может быть успешно проведено или того требует анализ конкретных ситуаций в науке. Скорее, это два "идеальных типа", смешение которых могло бы приводить к недоразумениям. И та, и другая — средства получения знания, но если "чистая наука" имеет целью открытие истины (то есть установление "реального положения дел"), то "прикладная наука" направлена на получение некоторого практического результата.

Если "чистая наука" занимается тем, что ищет истину, это освобождает ее от каких-либо моральных обязательств (она выступает как самодостаточная ценность). Ее усилия сосредоточены на достижении истинных и достоверных знаний, для чего вырабатываются специальные предписания ("научная методология"), указы­вающие, как могут быть достигнуты эти цели в самых различных областях. , Они не несут никакой этической нагрузки, будучи лишь более или менее адекват­ными инструментами научного познания.

Но все же "чистая наука" связана с некоторыми требованиями морального плана. К ним, например, можно отнести обязательство не манипулировать данными, готовность учесть критику, не закрывать глаза на чужие ошибки, признавать приоритеты, посвящать себя нелегкой работе. Эти добродетели не являются специфическими для науки, а имеют весьма общий характер, лишь особым образом преломляясь в научной деятельности, скажем, в форме интеллектуальной добро­совестности или самодисциплины. Поэтому такого рода "деонтология" не имеет реального отношения к проблеме связи между наукой и этикой; соблюдение подобных требований просто способствует тому, что ученые достигают особых и внутренне присущих науке целей.

В прикладной науке ситуация иная. Здесь поиск истины на втором плане, а первостепенной целью выступает определенная возможность практического примене­ния знания; отсюда ряд этических проблем, возникающих в связи с конкретными целями, ради которых работает прикладная наука. Это так очевидно, что вряд ли нуждается в каких-то пояснениях. Коротко можно было бы сказать так: знание о чем бы то ни было не может подвергаться суду морали, нет морально неприемлемых истин; в то же время не все, что может быть сделано, морально допустимо, действие может запрещаться моралью.

Средства

Было бы слишком поспешно выводить из сказанного, что "чистая наука" ни в коем случае не подвержена моральным возражениям. Это верно, когда речь идет о ее целях. Но следует принимать во внимание и средства, которыми эти цели достигаются. Общая максима "цель не может оправдывать средства" относится

тальн'ой науке истинное знание не может быть получено умозрительно или при помощи нейтрального наблюдения за объектом. Исследуемый объект подвергается различным манипуляциям со стороны исследователя. Манипуляция есть действие. Хотя конечной целью такого рода действий является получение знаний, сами эти действия могут быть морально неприемлемыми. Когда экспериментальное иссле­дование имеет своим объектом человека, моральные критерии приобретают характер императивов. Например, широко обсуждаются проблемы, связанные с экспери­ментами в области человеческой эмбриологии или манипуляциями с генами человека. Такие дискуссии показывают, что моральные проблемы возникают и в "чистой науке", а моральные требования могут выступать как ограничители свободы научного исследования.

Совершенно ясно, что проблема релевантности средств относится и к "приклад­ной науке". Какое-то частное прикладное исследование, не вызывающее мораль­ных возражений само по себе, должно быть рассмотрено еще и с точки зрения моральной допустимости используемых в нем средств.