Памятники послезарубвнецкого временя я южной Белоруссии

В конце I или, возможно, во II в. н. э. поселения и могильники зарубинецкой культуры на территории Белоруссии прекращают свое существование. Их место вскоре занимают памятники иного культурного облика. От II—V вв. н. э. на обширной территории от верховьев Днестра до верховьев Северского Донца известны памятники Черняховского типа, судя по всему, неоднородные как в культурном, так и в этническом отношении.

По обряду захоронения черняховская культура относится, как и зарубинецкая, к кругу памятников «полей погребения». Но у Черняховских племен было распространено как трупосожжение, так и трупополо-жение.

Поселения этой культуры, как правило, были неукрепленными. Располагались они в долинах рек, на склонах первой надпойменной террасы, у оврагов и балок, занимая площадь в 2—3 гектара, а иногда и больше. Жилища были как наземные, так и полуземляночные. Больше распространены небольшие наземные постройки со стенами, сплетенными из прутьев и обмазанными глиной. Культура имеет ярко выраженный земледельческий характер.

Среди керамического материала много посуды, изготовленной на гончарном круге. Столовая посуда обычно хорошо вылощена, серого цвета. Распространяются вещи провинциально-римского облика — амфоры, стеклянные сосуды, бусы, фибулы и римские монеты. Последние исследования, однако, выявили существенные локальные различия между отдельными районами, объединяемыми пока под общим термином «черняховской культуры». В складывании культуры, очевидно, приняли участие различные этнические элементы, и сама она, как полагают, явилась продуктом определенной культурно-экономической и политической обстановки, общей для ряда этнических групп [30].

Местные этническо-культурные особенности оказались прикрытыми плотной вуалью провинциально-римских древностей.

Учитывая это обстоятельство, следует подходить к отдельной группе волынско-полесских памятников, заходящих на территорию южной Белоруссии. Под покровом Черняховского материала отчетливо просматриваются локальные особенности культуры, сохраняющей, с одной стороны, пшеворско-зарубинецкие традиции, с другой,— имеющей прямые аналогии с памятниками готско-гепидской культуры Нижнего По-висленья.

Как и в предшествующее зарубинецкое время, здесь известен только один обряд погребения — трупосожжение. На поселениях, которые изучены пока очень слабо, черняховская серолощеная керамика составляет, по подсчетам И. С. Винокура, до 45% от общего количества керамики.

Могильники бескурганные. Некоторые из них располагаются на месте более ранних зарубинецких и поморских. Так, среди 136 погребений, исследованных на могильнике Велемичи I, 10 оказались относящимися к послезарубинецкому времени. Остатки сожжения были высыпаны в яму вместе с золой, древесными углями и поврежденными огнем вещами. Среди обломков глиняной посуды имеются лепные и гончарные. Гончарные сосуды представлены типичными Черняховскими серолощеными мисочками. Среди лепных имеются сосуды зарубинецких форм и форм, характерных для готских могильников низовьев Вислы, Буга и Волыни [9]. Металлические вещи, как правило, фрагментиро-ваны. Все находки типичны для III—IV вв. н. э.

В 1960—1961 гг. Ю. В. Кухаренко был раскопан грунтовой могильник в д. Гришин на окраине Бреста [7]. В нем обнаружено 55 погребений и 8 больших ям, заполненных золой и обожженными камнями. Все погребения содержали трупосожжения. Большая часть погребений совершена в ямах, в которые были высыпаны пережженные кости и остатки погребального костра. Здесь же были сложены вещи: глиняные сосуды, бронзовые фибулы, булавки, различные подвески (в том числе и из римских монет), поясные пряжки, наконечники ремня, иглы, пряслица, костяные гребни и т. п. Оружия в погребениях не обнаружено. Имелись и урновые захоронения.

Основная масса материала имеет аналогии в готско-гепидских памятниках низовьев Вислы. Единичные находки принадлежали пшеворским и Черняховским типам. Дата могильника — конец II — середина IV в. н. э. Безусловное сходство основного вещевого материала могильника с древностями готско-гепидской культуры дает основание говорить о переселении в Полесье какой-то группы нижневисленского населения.

И сторик VI в. Иордан, пользовавшийся более ранними, не дошедшими до нас источниками, рассказал о продвижении с юго-восточных берегов Прибалтики на юго-восток через земли венедов и далее на юг к берегам Причерноморья германского племени готов достигших к III в. н. э. нижнего течения Дуная и нанесших в последующие столетия ряд ударов по римским провинциям на Балканском полуострове. Материалы из могильника под Брестом, по-видимому подтверждают сообщение Иордана. Можно отметить, что недалеко от южных границ Белоруссии, на Волыни, возле села Сушично был найден железный наконечник копья III в. н. э. с рунической надписью на готском языке, которая означает «нападение», «нападающий» [9].

Глиняные сосуды из могильника Брест-Тришин. (Раскопки Ю. В. Кухаренко.)

По мнению Ю. В. Кухаренко, продвижение готов в Полесье и на Волыни было довольно мирным. Они двигались по слабо заселенным территориям пограничья между различными племенами. В этническом отношении готы, по-видимому, не были едины. Вместе с ними могли быть и увлеченные движением славянские группы. Часть пришельцев, как свидетельствуют описанные памятники, осела здесь и впоследствии растворилась среди местного населения, наложив на их культуру своеобразный отпечаток.

На юге и юго-востоке Белоруссии начиная со II в. н. э. получают распространение памятники типа Адаменки под Новым Быховом, характеризующиеся открытыми поселениями и грунтовыми могильника- фибулы из могильника Брест-ми с трупосожжением. Селища были застроены полуземляночными жилищами (14—16 кв. м), имевшими бревенчатые стены. Внутри построек обнаружены открытые очаги. Эти памятники еще требуют изучения [19].