Лекция IV. Идеологические основы восточных деспотий
«Поучение гераклеопольского фараона» о необходимости сильной центральной власти. Политические и правовые воззрения господствующего класса Древнего Египта наиболее полно отразились в ряде «поучений». Жанр сочинений назидательного характера был самым популярным в официальной литературе «страны фараонов».
Одним из наиболее древних памятников этого жанра является «Поучение гераклеопольского фараона своему сыну». Период правления IX и Х династий, столицей которых был Гераклеополь, характеризуется резким обострением социальных проблем населения долины Нила.
Фараонам Х династии удалось объединить значительную часть Египта, распавшегося на отдельные номы, однако южная часть Верхнего Египта им по-прежнему не подчинялась. В объединённой части страны отдельные номархи по своему могуществу могли соперничать с фараоном. Эти особенности нашли отражение в «Поучении».
Его автор советует будущему царю ориентироваться на знать и войско. «Возвышай своих вельмож, продвигай вперёд твоих [воинов], увеличивай отряды твоих телохранителей, снабжённых списками, обеспеченных землёй, одарённых стадами». К близким людям царь должен проявлять максимум снисходительности: «Не убивай никого из тех, кто близок тебе, если ты хвалил его».
В случае восстания против царя или посягательства на частную собственность, напротив, необходимо проявлять твёрдость и решительность. «Подавляй толпу, уничтожь пламя, которое исходит от неё, не поддерживай [человека, который] враждебен; будучи бедняком (буквально: в качестве бедняка), он – враг».
Не без одобрения в «Поучении» говорится о практике судов на юге Верхнего Египта, не подчинявшихся гераклеопольским фараонам. «Судьи юга судят бедняка. Знай, что они немилостивы, когда судят нищего».
Гераклеопольский царь делится с сыном своим опытом борьбы с номовой аристократией, советуя ему вести умелую политику по отношению к тем, кого «любят его подчинённые», вокруг кого «объединены его многочисленные приверженцы». Особенно опасным он считает красноречивого человека. Царь советует сыну: «Прогони его, убей его… соскобли его имя, уничтожь его сторонников, искорени память о нём и его сторонниках, которые его любят».
Призывая сына к решительным и жестоким мерам по отношению к открытым врагам, гераклеопольский царь в то же время предостерегает его от излишней строгости по отношению к покорному населению, призывает его защищать слабых. «Остерегайся наказывать несправедливо. Не убивай. Нехорошо это для тебя. Наказывай ударами и заключением, и земля будет устроена благодаря этому».
«Твори истину, и ты будешь жить долго на земле. Утешай плачущего, не притесняй вдову, не прогоняй человека из-за имущества отца его». Однако следует отметить, что призывы к справедливости и заботе о слабом буквально тонут в призывах к прямой физической расправе со всеми недовольными.
Оценивая «Поучение гераклеопольского царя» в целом, можно отметить, что его ведущей идеей является поиск таких средств и методов управления, которые могут и должны привести к усилению и централизации государства.
Прославление общественного строя Древнего Египта в «Поучении Птаххотепа». Реальный Птаххотеп был визирем одного из фараонов V династии. Приписываемое же ему «Поучение», скорее всего, было написано уже в эпоху Среднего царства.
Во вступлении к этому произведению сообщается, что одряхлевший и ослабший 110-летний Птаххотеп обратился к фараону с просьбой разрешить ему оставить поучение потомкам. Фараон позволяет ему с условием, чтобы поучение было «согласно с изречениями древних». Птаххотеп строго следует этому совету, выступая решительным противником всяких нововведений.
Птаххотеп одобряет существующие общественные отношения. Общество в «Поучении» изображается в виде пирамиды, вершиной которой являются боги и их избранник фараон, а основанием служит простой народ. Птаххотеп говорит, что внушать страх другим может только бог или равный ему фараон, а не простой человек. Между фараоном и народом располагаются жрецы и различные категории знати. Вся пирамида объединяется правосудием, персонифицированном в образе богини Маат, которая придаёт сложившемуся общественному строю божественный и справедливый характер.
Птаххотеп считает, что каждый человек должен поступать сообразно тому общественному положению, которое он занимает. При встрече с более важной персоной следует «опустить руки, согнуть спину». Особенно почтительно надо относиться к начальству. «Гни спину перед начальством… тогда твой дом будет в порядке, твоё жалование в исправности. Плохо тому, кто противится начальнику, но легко жить, когда он благоволит»,– откровенно поучает Птаххотеп.
Особое внимание в «Поучении» уделено отношениям с низшим. Перед ним не следует превозноситься «ввиду его убожества». «Если ты – правитель,– пишет Птаххотеп,– не отталкивай просителя. Если ты возвысился из ничтожества или разбогател после бедности, не превозносись и не насильничай, полагаясь на свои сокровища,– ведь твоим имуществом распоряжается бог».
Призывы соблюдать установленный порядок, не злоупотреблять властью, широко представлены в литературе эпохи Среднего царства. Это было не столько проявление гуманности, сколько разумные предложения не создавать без крайней необходимости дополнительных источников социального раздражения.
Становление политико-правовой мысли Ассирии. Оформление системы власти в Ассирии в форме восточной деспотии потребовало пересмотра прежних представлений о роли правителя (ишиаккума). Шамши-Адад I (1813–1781 гг. до х.э.) объявил себя «царём множеств». При нём Ассирия активно перенимает ряд вавилонских установлений относительно сущности царской власти.
Усиление царской власти происходило за счёт ослабления влияния знати. В борьбе со знатью Шамши-Адад I опирался на свободное сельское и городское население, провёл некоторые реформы в его интересах. В одной из надписей он говорит о том, что установил твёрдые цены на зерно, масло и шерсть.
До нас дошла переписка Шамши-Адада I с сыном, отражающая его стремления к установлению деспотической власти в Ашшуре. В своих письмах он подчёркивает, что страна под его властью благоденствует. Политика Шамши-Адада I послужила основой для создания идеального образа неограниченного правителя – заботливого отца народов.
С Ашшурубалита I (1365–1330 гг. до х.э.) начинается традиция именовать ассирийских правителей на печатях царями. Однако в надписях этот правитель по-прежнему назван ишиаккумом. Лишь его преемник Арикденилу (1319–1308 гг. до х.э.) осмелился без ограничений использовать царский титул. Адад-Нерари I (1307–1275 гг. до х.э.) пошёл ещё дальше, называя себя наместником богов, основателем городов, истребителем мощных племён, к ногам которого боги Ану, Ашшур, Шамаш, Адад и Иштар склонили всех правителей и государей.
Ассирийская анналистика. Анналы (записи по годам правления) Ашшурнацирапала II (883–859 гг. до х.э.) показывают, как высоко вознесли себя правители Ассирии в то время. Царь утверждает, что бог Шамаш «простёр свою добрую тень» над ним, вручил ему «скипетр, пасущий человеков». Подчёркивая свою близость к богам, Ашшурнацирапал II пишет, что когда на его владения напали враги, то свои колесницы и войска он собрал по велению богов Ашшура, Иштар и Адада. Эти боги объявляются помощниками царя.
В анналах Ашшурнацирапал II прославляет свою жестокую расправу над покорёнными врагами. Такая расправа, исходя из текста анналов, была справедливым наказанием за измену или непокорность ему – царю, властвующему по велению и с помощью богов.
Наибольшего расцвета политико-правовая мысль Ассирии достигла в эпоху второго «блестящего столетия». Произвол, творимый Салманасаром V (726–722 гг. до х.э.), когда главные города его державы (Ашшур, Ниппур, Вавилон, Сиппар) были лишены былых привилегий, вызвал не только заговор, приведший к убийству царя, но и официальные заявления его преемника Шаррукина (Саргона II, 721–705 гг. до х.э.), в которых он подчёркивал справедливость наказания, понесённого Салманасаром V от богов, необходимость соблюдения законности и борьбы с произволом.
Идея обожествления царской власти получила полное выражение в анналах Синаххериба и Ашшурбанапала. Первый пишет о себе очень скромно: «Я – Синаххериб, великий царь, могучий царь, царь обитаемого мира, царь Ассирии, царь четырех стран света, премудрый пастырь, послушный великим богам, хранитель истины, любящий справедливость, творящий добро, приходящий на помощь убогому, обращающийся ко благу, совершенный герой, могучий самец, первый из всех правителей, узда, смиряющая строптивых, испепеляющий молнией супостатов. Бог Ашшур, великая гора, даровал мне несравненное царствование, и над всеми сидящими на престолах возвеличивает он мое оружие».
Ещё более развёрнутое восхваление царя содержится в анналах Ашшурбанапала (669 – 631/629 гг. до х.э.), в которых утверждается, что великие боги дали устроение царствованию этого царя, поручили ему попечение о своих святилищах, истребили его врагов. Причём царь выступает не только как избранник богов, но и как посредник между народом и богами, обеспечивающий благосостояние народа.
Идеальное общество по Авесте. Крупнейшим историческим памятником древней культуры Ирана является Авеста – собрание священных книг зороастризма. Родиной Авесты источники считают Мидию. Основоположник зороастризма – Спитак Спитама (VI в. до х.э.), по происхождению мидянин, выступивший в роли пророка Заратуштры.
Зороастризм возник на основе переработки очень древних религиозных представлений. Источники свидетельствуют, что первоначально Авеста состояла из 21 книги (насков). В период завоеваний Александра Македонского эти священные книги были уничтожены, возможно, во время пожара. Из них уцелели только три книги: «Ясна», «Вендидат», «Висперед». Впоследствии Авеста всё время дополнялась, поэтому дошедший до нас текст представляет собой соединение отрывков, зачастую повторяющихся и противоречащих друг другу.
Согласно учению Заратуштры, в мире существуют два начала: доброе – Ахура-Мазда (Ормузд) и злое – Агнра-Манью (Ахриман), между которыми происходит постоянная борьба. В связи с тем, что конфликт между добром и злом бесконечен, в основе этики Заратуштры лежат три принципа – добрая мысль, доброе слово, доброе дело.
Идеалом государственного устройства, по Авесте, была монархия во главе с просвещённым правителем. В качестве примера мудрых государей Ахура-Мазда называет сына Заратуштры как главу гражданской власти и самого Заратуштру как главу религиозной власти.
Авеста признаёт четыре сословия: жрецов (атраван), воинов, земледельцев и ремесленников. Она не выделяет рабов в качестве самостоятельного сословия, но вспоминает о них. Значительное место занимают в «Вендидате» вопросы гражданского права (заключение договоров, форма их заключения, ответственность за их нарушение и др.).
Принципиально новым видом правонарушения, проблему которого впервые в законодательном порядке затронул «Вендидат», является преступление против сил природы. Под понятие таких деяний подпадают осквернение земли, воды и растения погребением трупа.
«Вендидат» знает и такие виды преступления, как убийство и ранение животных. Лишение собаки еды по своему характеру приравнивается к лишению еды главы дома. Причём в зависимости от того, какую собаку лишают еды, решается степень наказания. Лишение еды собаки, охраняющей стада, приравнивается к лишению еды «главы дома высокого общественного положения», лишение еды собаки, охраняющей деревню,– к лишению главы дома среднего общественного положения, лишение еды собаки личной охраны равнозначно лишению еды человека, которого следует почитать как священника и т.д.
Политическая и правовая мысль Древней Индии предмаурийского периода. Ведийские традиции систематизируются в дхармасутрах, дающих детализированную картину сословно-кастового строя. Дхармасутры создавались в период с VI (или VII) по III в. до х.э. и позже. На их основе возникли родственные им дхармашастры. Слово это переводится иногда как ‘наука о справедливости, праведности’.
В предмаурийский период наряду с работами по священному праву возникает новая отрасль знания – действительный зародыш политической науки или науки управления. Появляются сочинения, специально посвящённые технологии осуществления власти, разработке правил поведения для царей, способов приобретения и сохранения владений. Наиболее распространённым их названием было артхашастра.
В ранних артхашастрах возникают представления о политическом объединении или политической организации (раджья) и её семи составных частях, о стадиях её развития (прогресс, равновесие, упадок), об отношении между различными политическими объединениями, о так называемой мандале или системе государств (зачатки теории внешней политики).
До нас не дошли памятники буддийской мысли поры её зарождения. Древнейшие из сохранившихся священных текстов буддизма, т.н. «палийский канон» написан на языке пали и датируется исследователями временем между 80-ми годами V в. и серединой III в. до х.э.
Палийские канонические тексты характеризуют складывавшуюся в предмаурийский период науку о приобретении и сохранении власти (условно – наука политики) как «науку кшатриев», основанную на разнузданном эгоизме и жестокости в преследовании своих целей. В одном из текстов политика отнесена к разряду низких наук или искусств, посредством которых мнимые аскеты и брахманы зарабатывают на жизнь.
Произведения раннего буддизма внесли большой вклад в развенчание божественного происхождения варн и объяснения этого явления функциональным разделением труда, в привлечении внимания к республиканским формам государственности, тогда как брахманизм, да и сменивший его индуизм, концентрировались почти исключительно на царской власти.
Появление джайнизма. Это религиозное течение возникло раньше буддизма, но наши сведения о нём более поздние. Дошедшие до нас джайнские сутры впервые были записаны в V в. до х.э., однако происхождение многих изложенных в них идей более давнее, хотя точное время его не установлено.
В работах джайнистов Джинасены («Адипурана») и его ученика Гунабхадры («Уттарапурана») даётся наиболее ясное изложение идей этой школы о происхождении общества и власти. Для них характерны представления о чередовании периодов прогресса и упадка.
Подобно буддизму, джайнизм лишает социально-политические институты святости и объясняет их развитие реальными условиями и потребностями, но он не избежал некоторого обожествления патриархов, с которыми связывается введение элементов принуждения и порядка по мере постепенной утраты обществом первоначального совершенства в связи с проявлением корыстных стремлений людей. Джайнизм не был социальным движением. Ещё в большей степени, чем буддизм, он призывал к отходу от мирских интересов и аскетизму.