3.Двойной мимесис

Ми́месис, или мимезис, (др.-греч. μίμησις — подобие, воспроизведение, подражание) — один из основных принципов эстетики, в самом общем смысле — подражание искусства действительности.

ОбрядДревнейшее из них, как показали уже кембриджские ритуалисты и в особенности Джейн Эллен Гаррисон[1], было далеко от «подражания» и относилось к культовому действу жреца дионисийских мистерий, составлявшему синкретическое единство танца, музыки и пения. Первичное значение, таким образом, было скорее «выразительное представление».[2]

ДемокритВ V веке до н. э. слово «мимесис» из языка культа пришло в философский язык. Для Демокрита это скорее технический, чем эстетический термин: люди в ткачестве подражают пауку, в строительстве — ласточке, в пении — лебедю и соловью. Такое понятие особого распространения не получило, а позже появлялось у Гиппократа и эпикурейцев, особенно у Лукреция. «Материалистическая» линия Демокрита-Лукреция возрождается в позитивистской социологии Гюстава Ле Бона и Габриэля Тарда («психология толп»)[3], а оттуда проникает в историософию Арнольда Тойнби[4] и философию Рене Жирара[5][6].

У Платона встречается и старое обрядовое значение термина, но постепенно под влиянием Сократа он начинает применять его по отношению к скульптуре, живописи и поэзии; сначала ограниченно (например, «подражательной» называл лишь трагедию, а эпическую поэзию — описательной), но в конечном счете расширяет его рамки до всех трех искусств полностью.

При этом мимесис становится у Платона актом пассивного копирования внешней стороны (видимости) вещей. С его точки зрения, подражание — это не тот путь, который ведет к истине.

Аристотель. Аристотель трансформировал платоновскую теорию, утверждая, что, подражая вещам, искусство может представить их более красивыми или отвратительными, чем они есть, что оно может (и даже должно) ограничиваться их общими, типичными, необходимыми свойствами.Он различал три вида подражания, которые пришли в эстетику европейского искусства. Он говорил, что поэт, как и художник, или «должен изображать вещи так, как они были или есть, или как о них говорят и думают, или какими они должны быть»[7].

Эллинизм.Теория подражания была продуктом классической эпохи в Греции. Эллинистическая и римская эпохи в принципе ее сохранили, но вместе с тем выдвинули против нее возражения и контрпредложения. Например, Филострат Старший считал воображение действием более мудрым, чем подражание, ибо подражание определяет единственно то, что увидено, а воображение то, что не видели.

Поэтика. В первой части этого сочинения дается общая характеристика термина «поэтика». Вначале Аристотель утверждает, что любое искусство (в частности, музыка — авлетика и кифаристика) основано на мимесисе, или подражании (например, музыка основана на подражании ритму жизни). Поэзия, по его утверждению, существует по двум причинам:Человеку с детства свойственно подражание.Подражание доставляет человеку удовольствие.Аристотель доказывает это, утверждая, что любому человеку свойственно любопытство. В частности, любопытство наблюдения разного рода неприятных вещей, например, изображения убитых животных, и получения от этого удовольствия.

Затем, он дает четкое определение комедии и трагедии. Комедия, по Аристотелю, — произведение, где изображены человеческие недостатки. Но здесь имеются в виду не пороки, а, как выражается сам философ, «ошибки и безобразие». Иными словами-разного рода глупые и нелепые ситуации, в которые попадает человек. Трагедия, по Аристотелю, — любое определенное действие, завершившееся на настоящий момент. Причем, это действие должно быть «страшным или серьёзным». В трагедии все действующие лица должны обладать определенной характеристикой и определенными характерами. По Аристотелю, у характера каждого действующего лица должны быть четыре составляющие: Благородство.Характеры должны друг другу подходить.Правдоподобность.Последовательность.В «Поэтике» Аристотель вводит в широкий оборот такие ключевые для нарратологии термины, как «перипетия», «узнавание», «гамартия», «катастрофа», «катарсис».

Гармоники (музыкальные теоретики) музыкальные теоретики Древней Греции, к-рые, в противоположность каноникам, полагали, что при определении интервала ведущее значение имеют не математич. расчеты - измерения частей струны монохорда, но слуховое восприятие. К Г. принадлежали Аристоксен и представители его школы. Единицей для измерения интервалов у Аристоксена служил целый тон; все прочие интервалы рассматривались как совокупность нескольких целых тонов (напр., октава, равная 6 целым тонам) или как часть целого тона (его половина, треть, четверть и т. п.). Хотя эта система лишь приближенно отражала величину реальных интервалов, она обладала значительно большей простотой сравнительно с системой каноников. Сам Аристоксен применял термин "Г." как общее наименование муз. теоретиков.