4 Введение в специальные исторические дисциплины

---97---

ванные фигурки людей и животных, плетеные узоры, геометри­ческие фигуры и пр. Абсолютное большинство денариев, несмот­ря на то что значительная их часть происходит из кладов, атри­буции не поддается.

В период партикуляризма активно выпускали монету церкви и монастыри. В основном их номиналы чеканились из серебра, реже из золота. На отдельных экземплярах встречаются имена и титулы епископов, но чаще легенды имеют общий характер: RATIO ECCLESIE (дело церкви), RATIO BASILICE (дело хра­ма), RATIO MONASTERII (дело монастыря).

В начале VIII в. централизованная чеканка прекратилась со­всем. Триенсы частных выпусков подвергались невиданной порче. К середине столетия королевство было наводнено анонимными электровыми и серебряными монетами, которые чеканились безо всякого контроля и системы.

Англосаксы. Чеканка собственных монет, которые отдаленно напоминают македонские, началась на Британских островах еще в античную эпоху. Позже, в период оккупации римскими войска­ми, здесь от имени императоров выпускались ауреусы, денарии и бронзовые номиналы. Драгоценные металлы и медь для их изго­товления добывались в самой Британии.

В последней четверти VI в., с приходом на острова англосак­сов, чеканка монет возобновилась. Около 600 г. приступил к ре­гулярным эмиссиям денежный двор в Кентербери, несколько поз­же — в Лондоне. На внешний облик английских монет заметное влияние оказало денежное дело соседнего Франкского государ­ства. В Британии, как и на материке, выпускались солиды и три­енсы римского образца, которые со временем были вытеснены более мелкими серебряными скеатами (правильно: щеаты — sceats). Скеаты чеканились до тех пор, пока их не сменили де­нарии. В большинстве королевств это произошло около 760 г. Со значительным опозданием начали и закончили эмиссию скеатов короли Нортумбрии и архиепископы Йорка.

Ранние скеаты имеют диаметр чуть больше 10 мм и значи­тельную толщину. В конечном счете они тоже восходят к рим­ским прототипам. Правда, заметить это трудно, так как изобра­жения на них чаще всего до крайности стилизованы (рис. 17). Не­многие легенды выполнены латинскими буквами или рунически­ми письменами. Большинство же скеатов лишено надписей. Оп­ределять их чрезвычайно трудно, поэтому обычно они датируются 575—750 гг.

В Нортумбрии скеаты чеканились в последней трети VII— IX в. Иногда их оформление ограничивается крестами и круго­выми легендами, которые включают имена короля и монетария (рис. 18). Большинство монет Нортумбрии изготовлено из меди. На то, что они воспринимались отдельно от серебряных скеатов, указывает их название «стики» (stycas). Теоретически медные мо-

---98---

неты могли либо ходить по принудительному курсу, либо оцени­ваться гораздо ниже скеатов, т. е. служить разменными номина­лами. Второй вариант отпадает, поскольку речь идет об обществе, которое жило в условиях натурального хозяйства, а разменная монета появляется только с возникновением мелкого товарного производства. В VIII—IX вв. стики наряду с золотыми номина­лами и скеатами чеканили также архиепископы Йорка. Внешне эти монеты в основном повторяли североумбрийский тип с кре­стами на обеих сторонах.

Первый средневековый период в истории евро­пейского монетного дела, или период варварской чеканки, растя­нулся более чем на 300 лет (V — первая половина VIII в.). В течение нескольких десятилетий завоеватели выпускали свою денежную продукцию не только в Западной Европе, но и в Се­верной Африке. До этого они использовали награбленные и за­стигнутые на захваченных территориях римские монеты. Однако довольно скоро старые денежные ресурсы были исчерпаны, в ре­зультате чего образовался дефицит платежных средств.

Приступив к выпуску собственных монет, варвары поначалу рабски копировали римские образцы. Теоретически основной де­нежной единицей королевств был солид, но реально ее функцию выполнял чеканившийся в огромных количествах триенс. Кроме того, практически всеми варварами выпускались серебряные и медные номиналы. Их эмиссии не были обусловлены необходи­мостью, а являлись результатом механического перенесения тра­диций римского монетного дела на местную почву. Сколько-нибудь заметной роли в торговом обороте эти номиналы не играли, и вскоре их чеканка заглохла. Со временем в Меровингском го­сударстве франков и англосаксонских королевствах серебряные монеты возродились заново, на этот раз в качестве денежных еди­ниц, альтернативных испорченным триенсам.

Монеты варваров, возникшие как копии римских прототипов, спустя короткий срок начали приобретать отличительные призна­ки. Сначала на многих из них появились едва заметные обозна­чения монетных дворов, а затем, с зарождением государственно­го самосознания, инициалы или монограммы королевского име­ни. Крупные монограммы королей или их полные имена на пер­вых порах помещались на медных и серебряных номиналах. Пройдя апробацию на разменных монетах, назначение которых из-за почти полного отсутствия рыночных отношений внутри стра­ны в основном сводилось теперь к прокламативной роли, имена королей стали появляться на золотых триенсах и солидах. Эти акции имели огромное политическое значение. Присутствие на монетах королевского имени констатировало уже состоявшийся факт существования нового суверенного государства.

С этого момента начинается интенсивная деградация монет. Подражания все дальше и дальше уходили от прототипа. В госу­дарствах, которым удалось просуществовать довольно длительный срок или же вообще избежать гибели, стали чеканиться монеты

---99---

с собственными оригинальными изображениями. И тем не менее монеты варварских королевств так и не смогли оторваться от своих корней. По номиналам, весовым нормам, технике, а во» многих случаях даже по типам они до конца следовали традици­ям позднеримской и ранневизантийской чеканки.

* * *

Историки и экономисты не раз задавались вопросом: почему при Меровингах преобладала золотая монета, а при Каролингах чеканился практически один серебряный денарий? Многих иссле­дователей подводило стремление решить проблему однозначно, тогда как переход от одного денежного металла к другому был обусловлен целым комплексом социальных, экономических и по­литических причин. Ошибочность некоторых «решений» во мно­гом также проистекала из убеждения, что замена золота сереб­ром произошла единовременно, с восшествием на престол Пипина Короткого (751—768). Красноречивые нумизматические ис­точники эпохи Меровингов убедительно опровергают это заблуж­дение.

Сосуществование в одной денежной системе монет из обоих драгоценных металлов обозначается термином «биметаллизм»⁴. Такая ситуация сложилась, в частности, при поздних Меровин­гах. Соотношение стоимости золота и серебра (рацио) в антич­ную эпоху и средние века колебалось от 10:1 до 12:1. Господ­ствующее положение того или иного металла на внутреннем рын­ке определялось экономическим законом, открытым в XVI в. анг­лийским финансистом Т. Грешемом. Согласно этому закону, в условиях биметаллизма в обращении преобладали монеты из ме­талла, который в данный момент имел более низкую стоимость по отношению к установленному номиналу. Монеты из другого металла, будучи лучшего качества, стихийно изымались из обо­рота либо перекачивались за пределы страны или региона. Аб­солютное понижение стоимости золотой или серебряной монеты являлось результатом порчи, относительное — следствием коле­баний рацио.

Превращение триенса из золотого в электровый происходило на протяжении всего VII в. При последних Меровингах некото­рые монетарии чеканили его из одного серебра. Соотношение ре­альной стоимости триенсов и денариев постепенно сократилось до минимума. Путь за границу такому «золоту» был заказан, так как искушенные в денежных делах греки и сарацины попросту отказывались его принимать. Предпочтение отдавалось полноцен­ному денарию. Превосходя золотую монету по качеству, новая валюта уступала ей в компактности. Суммы, выраженные в де-