14ekabrya

А.Н.Муравьев в Cоюзе Cпасения

Литература

ÂÄ 1, 3, 11, 17 — Восстание декабристов. Документы. М.; Л., 1925– 1980. Ò. 1, 3, 11, 17.

Волкова 1875 — Грибоедовская Москва в письмах М.А.Волковой к В.И.Ланской 1812–1818 гг. // Вестник Европы. 1875. ¹ 8.

Герасимова, Думин 1986 — Герасимова Ю.И., Думин С.В. Декабрист Александр Николаевич Муравьев // Муравьев А.Н. Сочинения и письма. М., 1986. Ñ. 3–64.

Довнар-Запольский 1906 — Довнар-Запольский М.В. Тайное общество декабристов (Исторический очерк, написанный на основе материалов следственного дела). М., 1906.

Дружинин 1985а — Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев //

Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX веке. М., 1985. Ñ. 5–304.

Дружинин 1985б — Дружинин Н.М. К истории идейных исканий

Пестеля // Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX веке. М., 1985. Ñ. 305–330.

Законы 1882 — Старые основные законы Елагинской системы // Русская старина. 1882. ¹ 10. Ñ. 69–73.

История Москвы 1954 — История Москвы: В 6-òè ò. Ò. 3. Период разложения крепостного строя. М., 1954.

Кропотов 1874 — Кропотов Д.А. Жизнь графа М.Н. Муравьева в связи с событиями его времени и до назначения его губернатором в Гродно. СПб., 1874.

Лотман 1975 — Лотман Ю.М. Декабрист в повседневной жизни // Литературное наследие декабристов. Л., 1975. Ñ. 25–74.

Медокс 2000 –Дневник [Р.М.] Медокса // Штрайх С.Я. Роман Медокс. Похождения русского авантюриста. М., 2000. Ñ. 160–284.

Мироненко 1989 — Мироненко С.В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в. М., 1989.

Мироненко 1990 — Мироненко С.В. Страницы тайно истории само-

державия: Политическая история России первой половины XIX в. М., 1990.

Михайловский-Данилевский 1890 — Михайловский-Данилевский А.И. Из воспоминаний // Русский вестник. 1890. ¹ 9. Ñ. 143–169.

Муравьев 1927 — Дело А.Н.Муравьева // Восстание декабристов. Т. III. М.; Л., 1927. Ñ. 1–36.

Муравьев 1954 — Дело А.З.Муравьева // Восстание декабристов. Т. XI. М., 1954. Ñ. 89–132.

Муравьев 1975 — Из эпистолярного наследства декабристов. Письма к Н.Н.Муравьеву-Карскому. М., 1975. Ò. 1.

231

Е.Н.Туманик

Муравьев 1981 — Муравьев Н.М. Историческое обозрение хода об-

щества // Мемуары декабристов. Северное общество. М., 1981. Ñ. 309–314.

Муравьев 1986 — Муравьев А.Н. Сочинения и письма. Иркутск, 1986.

Муравьев 1986а — Муравьев А.Н. Записки // Муравьев А.Н. Сочи- нения и письма. Иркутск, 1986. Ñ. 67–129.

Муравьев 1986б — Муравьев А.Н. Ответ сочинителю речи о защищении права дворян на владение крестьянами, писанной в Москве апреля 4-ãî äíÿ 1818 года, древнему российскому дворянину, старцу, служившему в войске и суде, верноподданному государя, от Россиянина // Муравьев А.Н. Сочинения и письма. Иркутск, 1986. Ñ. 129–137.

Муравьев-Апостол 1927 — Дело С.И. Муравьева-Апостола // Восстание декабристов. Т. IV. М.; Л., 1927. Ñ. 227–412.

Нечкина 1947 — Нечкина М.В. Союз Спасения // Исторические записки. 1947. Ò. 23. Ñ. 137–184.

Нечкина 1955 — Нечкина М.В. Движение декабристов. М., 1955. Ò. 1–2.

Парсамов 2001 — Парсамов В.С. Жозеф де Местр и Михаил Орлов (К истокам политической биографии декабриста) // Отечественная история. 2001. ¹ 1.

Пестель 1927 — Дело П.И.Пестеля // Восстание декабристов. Т. IV. М.; Л., 1927. Ñ. 1–226.

Пыпин 1916 — Пыпин А.Н. Русское масонство. XVIII и первая четверть XIX в. Пг., 1916.

Розен 1884 — Розен А.Е. М.Н. Муравьев и его участие в тайном обществе // Русская старина. 1884. Ò. 41. ¹ 1. Ñ. 61–70.

Сведенборг 1993 — Сведенборг Э. О небесах, о мире духов и об аде. Киев, 1993.

Семевский 1905 — Семевский В.И. М.А.Фон-Визин // Общественные движения в России в первой половине XIX века. СПб., 1905.

Семевский 1909 — Семевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб., 1909.

Трубецкой 1925 — Дело С.П. Трубецкого // Восстание декабристов. Т. I. М.; Л., 1925. Ñ. 1–145.

Трубецкой 1983 — Трубецкой С.П. Записки // Трубецкой С.П.Материалы о жизни и революционной деятельности. Т. 1. Идеологи-

ческие документы, воспоминания, письма, заметки. Иркутск, 1983. Ñ. 217–285.

Фонвизин 1927 — Дело М.А.Фонвизина // Восстание декабристов. Т. III. М.; Л., 1927. Ñ. 61–83.

Цамутали 1997 — Цамутали А.Н. Декабристы и освободительное дви-

232

А.Н.Муравьев в Cоюзе Cпасения

жение в России // 14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография. Вып. 1. ÑÏá., 1997.

Чернов 1960а — Чернов С.Н. Несколько справок о «Союзе Благоденствия» перед Московским съездом 1821 г. (Примечания к «Запискам» Ив.Д.Якушкина) // Чернов С.Н. У истоков русского освободительного движения. Саратов, 1960. Ñ. 1–45.

Чернов 1960б — Чернов С.Н. К истории политических столкновений на Московском съезде 1821 года // Чернов С.Н. У истоков русского освободительного движения. Саратов, 1960. Ñ. 46–95.

Штрайх 1925 — Штрайх С.Я. Кающийся декабрист (к биографии основателя Союза Спасения А.Н.Муравьева. По неизданным письмам) // Красная новь. 1925. ¹ 10. Ñ. 143–169.

Якушкин 1993 — Якушкин И.Д. Записки // Якушкин И.Д. Мемуары, статьи, документы. Иркутск, 1993. Ñ. 77–208.

233

М.М.Сафонов

М.М.Сафонов

«Якуб идет» А.И.Якубович в день 14 декабря 1825 года

M.M.Safonov. A.I.Yakubovich on the Day of December 14,

1825. The article is a minute research of the role of one of the main actors in A.I.Yakubovich’s complot in the events which happened on the eve and on the day of the uprising on December 14, 1825.

Against the background of traditional representation of Yakubovich as one of the decisive revolutionaries-Decembrists, this article acquires innovative nature. The author offers his own version of what was the subject of negotiations between Nicholas I and Yakubovich on Admiralteiskaya Square on December 14: a desire to keep part of the Guards troops loyal to another candidate to the Russian throne — Constantine Pavlovich. Special attention is paid to close relations between A.I.Yakubovich and the Governor-General of St.-Petersburg M.A.Miloradovich — one of those who helped dynasty crisis in 1825. An opinion is expressed that it was Yakubovich who served as a link to connect the Decembrists’ complot with powerful forces who acted against Nicholas I ascending the throne. The article reconstructs chronology of Yakubovich’s deeds against a large range of developments on the day of the uprising.

234

«Якуб идет». А.И.Якубович в день 14 декабря 1825 года

1. «Кровавый понедельник» Николая I

В начале декабря 1825 г. французский посол в Петербурге П.-Л.-О. Ла-Ферронэ должен был передать новому русскому императору поздравительное письмо французского короля Карла X. «Вашего императорского величества добрый брат Карл», —

подписался под поздравлением французский монарх (Татищев 1893: 152). Но вот имя российского императора, которого французская корона поздравляла с благополучным восшествием на престол, умышленно названо не было. Ла-Ферроне должен был вручить царю свои верительные грамоты (Татищев 1893: 146). Чтобы не гонять курьера дважды, из Парижа предусмотрительно прислали грамоты в двух экземплярах: один на имя императора Константина, другой на имя императора Николая. В Версале не знали, кто будет в России императором. Не знали пока этого и в Петербурге.

Мы бы назвали французскую дипломатию предусмотрительной, если бы из Версаля прислали не два, а три экземпляра верительных грамот. Петербургские обстоятельства складывались так, что мог потребоваться еще один экземпляр, в который Ла-Ферроне вписал бы имя нового монарха. По словам французского дипломата, расстояние от Зимнего дворца до Сената составляло 400 шагов (Татищев 1893: 158). 14 декабря 1825 г., чтобы стать императором, Николаю пришлось пройти весь этот путь. Но чтобы преодолеть расстояние в 400 шагов ему потребовался почти целый день. Эти четыре сотни шагов оказались самыми тяжелыми в его жизни. День же 14 декабря остался в памяти как воспоминания о пережитой опасности, смертельном страхе и почти безнадежном отчаянии. Около 7 часов вечера 14 декабря в Большой церкви Зимнего дворца служили благодарственный молебен. Певчие пропели «Тебе Бога хвалим». Император Николай и императрица Александра молились на коленях. Подле них стоял их сын Александр. Но вдовствующая императрица Мария Федоровна в церковь не пришла. Присутствовавший на службе В.А.Жуковский два дня спустя писал: «Хвалебная песня была не за одно новое царствование, но вместе с тем и за спасение России» (14 декабря 1999: 218). В то время как императорская фамилия благо-

235

М.М.Сафонов

дарила Бога, полицейские чины при свете факелов и костров очищали Петровскую площадь от трупов и застывшей на морозе крови. Много лет спустя журналист Н.А.Благовещенский записал бесхитростный рассказ об этой ночной работе одного из участников этого печального действа, помощника квартального надзирателя Первой Адмиралтейской части:

«Страх, братец ты мой, как вспомнить. На улице это трупы; снег это весь перемят и смешан с грязью и с кровью. Стоны, стоны на площадито. Кому руку оторвало, кому ногу, кому пробило бок, кому челюсть вывернуло. Некоторых толпа раздавила совсем и кишки выдавила и лицо как блин сделала <…> На зданиях вокруг все стены были забрызганы мозгом и кровью, Сенат тогда был не тот, что теперь стоит, а старый, и были там сделаны этакие весы правосудия, что ли, черт их там знает. Так народ забрался туда, братец ты мой, чтобы лучше видеть. Так там, смотришь: ноги висят, а верхней части туловища нет. Страх просто! Велено было все это убрать и в порядок привести, чтобы и следов никаких не оставалось. Вычистили это мостовую и все»

(14 декабря 1999: 240).

Но и на другой день очищенная от трупов Сенатская площадь представляла собой печальное зрелище. Чиновник Министерства народного просвещения П.П.Гетце вспоминал:

«На следующее утро я снова отправился к арене вчерашних кровавых событий. Печальная картина предстала предо мною. Полиция уже убрала трупы погибших, однако я увидел между колонн здания Сената еще одно оставшееся незамеченным тело подростка из нижнего сословия. Он взобрался наверх, чтобы лучше видеть, и поплатился жизнью за свое любопытство. Снег на площади между зданием Сената и памятником Петру <…> во многих местах был окрашен кровью, то и дело натыкался я на целые лужи крови. Окна на фасаде Сената и дома, на месте которого теперь стоит здание Синода, были до верхнего этажа забрызганы кровью и мозгом, а на стенах остались следы от ударов картечи»

(14 декабря 1999: 400).

По свидетельствам других очевидцев, на площади на одном фонарном столбе развивался клок волос, на другом, край-

236

«Якуб идет». А.И.Якубович в день 14 декабря 1825 года

нем к Английской набережной, виднелось оторванное ухо. Одним словом, «кровавый понедельник» задолго до «кровавого воскресенья». Таким оказался последний из четырехсот шагов Николая к российскому престолу. А ведь всего этого могло и не быть!

На пути от Зимнего дворца до Сената произошел один очень важный эпизод, который мог в корне изменить ситуацию, так что события чуть было не начали развиваться по другому сценарию. Николай вспоминать об этом не любил. Именно поэтому важнейший эпизод, который едва ли не стал поворотным пунктом в событиях 14 декабря, в официальной версии произошедшего не нашел себе места. Вначале его намеренно замалчивали. Теперь же, когда довольно трудно разобраться в том, что действительно происходило, исследователи 14 декабря не сумели распознать в вихре событий того дня этого важного эпизода, который мог стать, но не стал переломным. А между тем, в этом эпизоде, как в фокусе, отразилась скрытая суть происходившего, личность самого Николая и тех, кто ему противостоял.

14 декабря 1825 года в первом часу по полудню император Николай вел по Адмиралтейскому бульвару к Петровской площади батальон Преображенского полка. Собственно императором он провозгласил себя сам, но сесть на престол беспрепятственно ему мешало то обстоятельство, что две роты Московского полка отказались принести присягу, покинули казармы и выстроили каре около Сената возле Медного всадника. Ружья преображенцев были заряжены боевыми патронами. Николай вел батальон, единственное военное соединение, которым располагал на тот момент, чтобы разобраться с московцами на месте. Вот тут на углу Вознесенского проспекта Николай заметил слева от себя человека, вся наружность которого, по словам царя, «имела ÷òî-òî особенно отвратительное». Вот как сам Николай описал эту встречу десять лет спустя:

«Подозвав его к себе <…> но не знав, с какой целью он тут был, спросил его, чего он желает. На сие он мне дерзко сказал:

— Я был с ними, но, услышав, что они за Константина, бросил и явился к вам.

237

М.М.Сафонов

Я взял его за руку и сказал:

— Спасибо, вы ваш долг знаете.

От него узнали мы, что Московский полк почти весь участвует в бунте и что с ними следовал он по Гороховой, где от них отстал. Но после уже узнато было, что настоящее намерение его было под сей личиной узнавать, что среди нас делалось, и действовать по удобности» (14 декабря

1999: 329).

Если употреблять современную терминологию, то царь хотел сказать, что человек особенно «отвратительной наружности» был просто-напросто разведчиком или, лучше сказать, шпионом, подосланным к нему бунтовщиками. И только. Николай рассказал неправду, точнее говоря — полуправду, потому что правду он не хотел открыть никому.

На другой день в городе говорили, как свидетельствовал современник, что, выждав момент, когда государь наклонится, этот человек должен был поразить его кинжалом, который был при нем, но ему не достало для этого духу (14 декабря

1999: 354). «Каково было его намерение?» — задавался вопросом В.А.Жуковский 16 декабря 1825 ã., — выждать, что будет, и в минуту успеха решительного застрелить или зарезать императора, сохранив собственную безопасность» (14 декабря 1999: 217).

И это тоже была неправда! «Изверг во всем смысле слова», как назовет его потом Николай (14 декабря 1994: 321), вовсе и не собирался убивать императора. Можно не сомневаться в том, что, если бы потенциальный цареубийца в самом деле оробел и не сумел привести свой коварный замысел в исполнение, Николай не стал бы зачислять его в шпионы. Нетрудно представить, как красочно царь расписал бы этот эпизод. Какая опасность угрожала его жизни! Но он-то не струсил, это убийце не хватило мужества, император же был само бесстрашие и самообладание.

Чего же тогда хотел от императора человек «особенно отвратительной наружности»? Кем был в действительности этот «изверг во всем смысле слова»? Что стояло за этой встречей на углу Вознесенского проспекта?

238

«Якуб идет». А.И.Якубович в день 14 декабря 1825 года

2.Человек «особенно отвратительной наружности»

Âèþëå 1825 г. в Петербурге появился человек, одна наружность которого не могла не поразить воображение столичного обывателя.

«Он был страшен на вид, хотя имел не совсем черствую душу. Ростом высокий, худощавый, бодрый мужчина, с большим открытым лицом, загорелым и огрубелым как у цыгана, — с большими совершенно навыкате глазами, налитыми кровью, подбородком, необыкновенно выдававшимся вперед и раздвоенным, как рукоятка у черкесского ятагана, которым он так хорошо владел на Кавказе» (Штукенберг 1975: 365).

«Лицом смугл, глаза карие, большие, — гласило полицейское описание — волосы на голове, бровях и бороде черные, бороду бреет, на лбу повыше правой брови имеет рану от пули с повреждением кости, на правой руке безымянный палец и мизинец не сгибаются, на правой руке ниже плеча имеет рану от пули навылет в спину повыше лопатки, на левой ноге в пахе имеет рану от пули навылет с повреждением кости, сухощав, пле- чист» (Декабристы 1988: 209).

Чтобы скрыть гниющую рану на голове, «кавказец» постоянно носил «черный платок, едва отличный от цвета его темных волос и скрывающий значительную часть лба. Черные усы и бакенбарды еще сильнее оттеняли мрачные и резкие черты его худого и смуглого лица, а острый, пронизывающий взгляд выдавал в нем злобного, мстительного человека», в котором, по свидетельству современника, без труда можно было увидеть «убийцу» (14 декабря 1999: 73). Да что петербургские обыватели: «На черкесов он навел такой ужас, что они в горах пугали им детей, говоря: “Якуб идет”» (Штукенберг 1975: 365).

Простреленный навылет в паху и под лопаткой, с двумя несгибающимися перстами, с осколками костей и кусочками свинца на лбу, этот лихой человек был еще и вдохновенно красноречив. Он «в один час мог заставить рассмеяться и расплакаться. Каламбуры и остроты сыпались у него изо рта, как батальонный огонь» (Штукенберг 1975: 365). Недаром горцы считали его заколдованным. Пушкин назвал этого человека «героем мо-

239

М.М.Сафонов

его воображенья». «Когда я вру с женщинами, — писал поэт, — ÿ

их уверяю, что я с ним разбойничал на Кавказе, простреливал Грибоедова, хоронил Шереметьева etc — в нем много, в самом деле, романтизма» (Пушкин 1954: 113). Поэт сожалел, что не встретился с ним в Кабарде. Пушкин был уверен, что, если бы такая встреча состоялась, поэма «Кавказский пленник» была бы лучше. Впоследствии Пушкин хотел сделать «лихого кавказца» одним из главных персонажей «Романа на минеральных водах» (Цявловская

1980: 320). «Кавказких рыцарей краса», — так назвал нашего героя в «Московском телеграфе» стихотворец С.Д.Нечаев. Более того, поэт обратился к нему с такими строчками, которые могли бы вскружить голову любому герою: «Судьбы ты самой победитель» (Клибанов 1981: 227).

Этим «лихим кавказцем», прозванным обитателями гор «Якубом», был капитан Нижегородского драгунского полка Александр Иванович Якубович. И почти мистическим душегубом он стал не благодаря своей характерной внешности: налитым кровью глазам навыкате или раздвоенному подбородку. Имидж потенциального убийцы он создал себе сам. И не просто убийцы, а будущего цареубийцы. Как известно, умысел на жизнь государя относился к так называемым «трем пунктам», то есть считался тягчайшим государственным преступлением и карался смертью. Не только само цареубийство, но даже мысль о нем — ветреная, случайная. Бесстрашный «Якуб» вроде бы играл с огнем, но чувствовал себя в полной безопасности, и не потому, что верил, что заколдован…

Самым интересным в этой истории было то, что протежером «потенциального убийцы» был глава тайной полиции, СанктПетербургский военный генерал-губернатор М.А.Милорадович. Петербургская эпопея Якубовича началась с Милорадовича и Милорадовичем закончилась. Что связывало этих двух людей? Н.А.Белоголовый вспоминал, что видел Якубовича «всего один раз», когда был еще ребенком, «и тем не менее его внешность сильно врезалась в <…> детскую память» (Белоголовый 1901: 4–5). Чиновник министерства народного просвещения П.П.Гетце писал, что Якубович «благодаря своей устрашающей внешности был известной личностью. Его можно было встретить повсюду: в театре и в общественных местах» (14 декабря 1999: 398). Именно

240