- •Введение
- •1. Предпосылки, мотивы и теории сетевой войны
- •1.1. Исторические предпосылки сетевых войн
- •1.2. Экономические мотивы сетевых войн
- •1.3. Сетевые вызовы и теория сетевой войны
- •1.3.1. Происхождение бесконтактных войн
- •1.3.2. Сетецентричная война
- •1.3.3. Гибридные войны
- •2. Объекты сетевой войны
- •2.1. Украина как объект сетевых операций
- •2.1.1. Сетевые операции по расколу украинского общества
- •2.1.2. Риски, порожденные украинским конфликтом, для России
- •2.2. Россия как объект сетевых операций
- •2.2.1. Основы целеполагания
- •2.2.2. Нефте-валютная сетевая атака России
- •2.2.3. Сетевые атаки на Северном Кавказе
- •3. Технологии реализации сетевых операций и атак
- •3.1. Угрозы и особенности обеспечения безопасности личности в условиях реализации сетевых операций и атак
- •3.1.1. Группа информационно-психологического риска
- •3.1.2. Особенности атак личности и противодействия им
- •3.1.3. Проблема сетевой виртуализации личности
- •3.2. Технологии сетевого переформатирования общества
- •3.2.1. Сети и цветные революции
- •3.2.2. Цветные революции как составная часть гибридных войн
- •3.2.3. Портал WikiLeaks как средство противодействия информационного общества сетевым войнам
- •3.3. Сетевые атаки в киберпространстве
- •3.3.1. Факты масштабных сетевых кибератак
- •3.3.2. Проблема подготовки специалистов в области кибербезопасности
- •Заключение
- •Библиографический список
- •394026 Воронеж, Московский просп., 14
1.3.2. Сетецентричная война
Теперь конкретно о том, как вести сражение согласно новой концепции войны. В 1996 году адмирал Уильям Оуэнс издал статью «Появление системы систем США», в которой указал, как именно должны вестись новые сражения. «Слияние растущих способностей непрерывно собирать информацию при любой погоде в реальном времени с увеличивающейся способностью обрабатывать и понимать эти пространные данные создает превосходство на поле боя, — писал он. — Благодаря новым технологиям мы можем автоматически распознавать цели и получать информацию об оперативных планах противника» [33, 37, 40].
Другой автор, повлиявший на трансформацию вооруженных сил США, — вице-адмирал Артур Себровски, который совместно с военным аналитиком Объединенного штаба Джоном Гарстка в 1998 году издал статью «Сетецентричная война: ее происхождение и будущее». Работа произвела эффект разорвавшейся бомбы в военных и научных кругах США. Поскольку третий период глобализации и переход от промышленной к информационной эре затрагивают в основном развивающиеся страны, отмечали авторы, то информация и есть наиболее эффективное оружие. А так как преобладающим типом человеческого поведения в информационную эпоху является сетевое поведение, то сетецентричная война подходит как нельзя лучше. Согласно доктрине Пентагона ядро такой войны находится на пересечении социальной, физической, информационной и когнитивной областей. Если информация еще связана с определенной инфраструктурой, то когнитивная сфера наименее материальна из всех четырех областей, потому что существует в сознании человека. Она связана с обучением, опытом, общественным мнением, убеждениями, ценностями и пониманием обстановки. Но самое главное, когнитивная сфера — это та область, где принимаются решения, и она непосредственно связана с интеллектуальными возможностями. Как говорил Себровски, все победы и поражения вначале происходят в нашем мозгу [40].
Доктор Дэвид Альбертс, работающий на американскую оборонку и исследующий феномены сетевых войн, солидарен с коллегами: по его мнению, целью сетевой войны является людской разум. Cама же война будущего, как писал Альбертс (т.е. то, что происходит сейчас), состоит из трех основных типов действий. Во-первых, это совершенствование традиционного сражения. Во-вторых, это эволюция того, что было названо нетрадиционными миссиями, т.е. довольно разнообразный набор действий, включая гуманитарную помощь, специальные операции и конфликты малой интенсивности, миротворческие операции и акции, направленные на предотвращение распространения оружия. И, в-третьих — зарождение уникальной для информационной эпохи формы войны [43].
Национальные государства или комбинации национальных государств не являются единственно возможными игроками в таких конфликтах. Негосударственные акторы (включая политические, этнические и религиозные группы, организованную преступность, международные и транснациональные организации и даже отдельные лица, оснащенные информационными технологиями) способны организовывать информационные атаки и строить информационные стратегии для достижения желаемых целей [38].
Это делается следующим образом. В идеальной форме акторы сетевой войны представляют собой сети небольших разнотипных объединений, напоминающих ячейки. Они рассредоточены, но взаимосвязаны. Сеть должна быть аморфной — без сердца и головы, хотя не все узлы сети должны быть эквивалентны друг другу. Наилучшая тактика ведения боя в прямом и переносном смысле — роение. Подобно рою пчел, группы лиц, объединенные общей идеей, синхронно начинают атаковать цель, будь то государство или транснациональная корпорация. Превосходящая по силе и потенциалу своих противников цель тем не менее вынуждена реагировать на каждый мельчайший «укус», а если атакующие обладают определенной техникой и искушены в конфликте, то исход практически предрешен. Иными словами, против одного Голиафа на бой выходит не один Давид, а много [39].
Сфера киберпространства весьма интересна и выгодна в наступательных целях, так как цифровая война обладает, в сущности, похожими характеристиками, к которым стремятся военные планировщики. К ним относятся малозатратность, точность воздействия, дистанционность и хитрость, которых невозможно достичь в реальном мире [34].