новая папка 2 / 48731
.pdfОПРАВДАНИЕ
Толпа любовь мою винит,
И между тем она согласна,
Что мной избранная прекрасна.
О чем же буйная шумит?
Ужели чувство - преступленье?
Ужели должен я просить,
Как подаянья, позволенья И ненавидеть, и любить? "Она твоею быть не может!"
Я знаю сам и не хочу Покой души ее тревожить,
И чувство в сердце заключу.
Сдержу желаний пылких волю,
Мятежный жар сомну в крови,
Но и в забвенье не позволю Прорваться слову о любви.
И не узнает, не услышит Она о тайне от меня -
Что ею только сердце дышит,
Что ею только мил свет дня.
Но для чего же мне неволить Влеченье чистое мое
И молчаливо не позволить Мне любоваться на нее?
Но для чего же мне украдкой
Волшебных взглядов не ловить,
Не услаждаться речью сладкой,
Дыханья уст ее не пить?..
О, сколько раз в толпе бесстрастной,
Томимый жаждой красоты,
Я. не сводил очей с прекрасной,
Лелея светлые мечты!
Сдержав тревожное дыханье,
Забыв себя, забыв людей,
Я погружался в созерцанье Любви возвышенной моей.
Минуты чудные! Казалось,
Перед возвышенной душой Мне небо света открывалось
Ссвоею вечной красотой.
О, только лишь художник-гений,
Ловя чудесный идеал,
Вчасы божественных видений Подобный образ создавал!
Ипомню я: как тополь стройный,
Во цвете лет, облечена
Красой и гордой, и спокойной,
Стояла царственно она.
Волнисто-чудной диадимой,
В гирлянде жемчуга и роз,
Вился изгиб неуловимый Благоухающих волос.
Сияло мыслию высокой Ее лилейное чело,
И все лицо, как день Востока,
И ясно было, и светло.
Во влаге блещущей эмали,
Под дымкой шелковых ресниц,
Глаза пленительно сияли Красою северных зарниц.
И переменно отражались На них мечты живой игрой:
То блеском полдня разгорались,
То в сумрак ночи погружались,
Блистая звездною слезой.
Аэти розы щек живые!
Аэти - прелесть, красота,
Любви созданье - огневые,
Нектарно-влажные уста!
Могучей силы чарованья
На них положена печать,
Иможет их одно лобзанье
Ивдунуть жизнь, и жизнь отнять.
Аплеч роскошные разбеги
Всиянье млечной белизны!
Агруди пышной, полной неги,
Две чародейские волны!
Вних жизнь всю полноту излила,
Апрелесть формы обвела...
А страсти пламенная сила
Их горделиво подняла...
Все, все в ней было обольщенье,
И мне казалось, что она Олимпа древнего явленье,
Героподобная жена!
1846