новая папка 2 / 18355
.pdfОда на день рождения ея величества
СОЧИНЕННАЯ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ И БУНТА 1774 ГОДА.
Се красный день, твой новый год; А ты еще не утружденна, Еще ни в чем не упражненна,
Кроме побед, доброт, щедрот, Кроме, чтоб милость нам являти И час потерянным считати Без милосердиев твоих.
Любовь и удивленье света, Что делал Петр, Елисавета; Твой век, Екатерина, — их!
Се новый путь блистать лучам, Тебе в безсмертие стремиться, Еще превыше возноситься, С тобою восходить и нам.
Но, в яры дни теперь вздыхая, Дней прошлых кротость вспоминая, Ужель не ждать их вспять с небес? Эх! можно ль в оном сумневаться И льзя ли Россу удержаться От пения твоих чудес !
Младая муза, вспрянь, бодрись,
ИЭвр как, крыла простирая, Полеты стрел предускоряя, Дерзай, теки, стремись, несись,
Ив быстром вихре скоропарном, В теченьи солнца светозарном, Приближь к нему свой орлий взор, Сдержи его крутизн в вершине, На самой выспренней стремнине Пловущих синих, светлых гор.
Сдержи и рцы: о князь планет, Веществ чувствительных живитель, Цветов, весны, зарей родитель, Светило, льюще душу в свет!
Со лучезарной колесницы Весь день низводишь ты зеницы На росский небу равный край;
Не в гнев тебе, царю златому, — Равен ли солнцу ты другому, Кем светел Норд? Скажи, вещай!
Разжженный как в горну халкид[1], Таков тут сын Латонин зрится, В лице багряным цветом рдится
Исвой желает скрыти стыд. Трясет горящими кудрями
Ижарких бьет коней возжами, Претечь их нудит горизонт. Пустившися с высока юга, Всего эмпира чрез полкруга,
В единый миг он скрылся в понт.
Когда б средь варварства ночей Еще, монархиня, мы жили, Мы в солнца чин тебя б вместили, Поставя правдой вымысл сей;
Но, днесь уж Ольгой освященны, Тобою паче просвещенны, Мы баснями тебя не чтим; А если к оным прибегаем,
Живей лишь мысль представить чаем, В тебе его что образ зрим.
От век горящий Окиян Возвешен в тверди сей над нами, Дабы светящими реками Земных он был лампада стран: Так ты, во блещущей короне, На боголепном предков троне, Екатерина, — росский свет:
Ты нам премудростью сияешь И ею там ты озаряешь,
Где с мраком лед борьбу ведет.
Любезный зрак как светит сей, Как зрим его перед глазами, Безвредными тогда стезями Мы ходим средь своих путей:
Так ясный день твое владенье, Твои доброты — охраненье От всех нам зол в стране твоей:
Законы, казни всей вселенной Не могут жизни дать блаженной, Как благ один пример царей.
Полезной всюду теплотой Оно плоды произрастает, Богатых с скудными питает
Ивсяку плоть живит собой: Так ты героев награждаешь
Икупно бедным помогаешь Во воспитаньи оных чад. Торги, художества, науки, За милости воздевши руки, Тебя одну благодарят[2].
Оно обилием лучей Ползущих тварей оживляет: Твоя рука нам поднимает Из пыли верженных детей.
Ha зданья зданья все мемфисски Тебе поставим в обелиски, Благодаренья мал то знак: Носили горы исполины, А человека, взяв из глины,
Один лишь Бог соделал так.
Когда угрюмых облак сонм Хотят лицо его покрыти, Оно, дни ясны продолжити Зажегши пар, бросает гром: В завидших нашему покою
Победоносною войною Перун и ты пустила свой. Уже пламеноносны стрелы
Ниспали в вражески пределы, Стеснившись, как туман густой.
Уже, как зык в лесах ловцов Елениц робких ужасает, Срацын так слух один сражает, Монархиня, твоих полков. Доколь в них молнии летают, Они уж то в триумф считают, Где если бег им жизнь спасет: Господь твоей помощник воле. Не будет несть земля их боле И память с шумом их минет.
Но скопы жирных, черных туч Как солнце жаром разрывает, Желанный дождь всем проливает, Журчащих вод сугубить ключ: Так ты всем матерь равна буди. Враги, монархиня, те ж люди: Ударь еще и разжени,
Но с тем, чтоб милость к ним пролити, В свое владенье покорити, Как нас, покоить их в сени.
Как нас всегда храня собой, Покроя орлими крылами, Златыми осчастливя днями, Весь мир возвесели тобой; Тобой борей зефиром будет,
Злодейство злобствовать забудет, Сокроет зависть яд в себе; Приидут царие вселенны, Твоею славой восхищенны,
Учиться царствовать к тебе[3].
Тогда ни вран на трупе жить, Ни волки течь к телам стадами Не будут, насыщаясь нами, За снедь царей благодарить: Не будут жатвы поплененны, Не будут села попаленны, Не прольет Пугачев кровей. Твоя кротчайшая природа Утешит все страны народа,
Коль будет в власти все твоей.
Ужель на сей один конец Все твари только и созданны,
Вели чтоб брани непрестанны? О Боже благ, щедрот Отец!
Не льзя ль из хаоса злосчастьев Нам свет Тебе соделать счастьев И слезы наши отереть?
Подай, да царствует едина Над светом всем Екатерина:
Им должен тот, кто благ, владеть.
Ея и благ и кроток дух:
Пришельцев сенью та покрыла, От казни винных свободила, Она нам щит от сильных рук: Кого ж, кроме ея, Содетель, Твою прославить добродетель Пошлешь к исправе Ты людей?
Удвой ей гром, спасай вселенну, Везде от злобы утесненну, И воцари ее над ней.
1774
Вариант, рукопись
Между стр. 11 и 12:
Но в новых звуках чтоб побед Возвысить глас свой паче лир, О Муза! пролетай в эфир, Взирай триумфов прежних след, Дабы, тем тя воображая, В сей вести радость умножая,
Громчай воскликнуть: с нами Бог! Срацыны, знайте, покоряйтесь, Что день, то грома дожидайтесь: Сотрем, сразим, ваш свержем рог.
Сугубый жар мой дух вознес; Я зрю с востока в север хладный
Византски рыщут скимны гладны, Но тут их Росс как серн разнес. Как только слух един зарницы Заслышат нощи хищны птицы, Спешат, разсеясь, по норам; Так имем тут твоим единым, Монархиня, в бою взгласимым,
Средь фурий враг хребет нам дал.
Где Порты злость на нас? где яд? Где конники-тристаты яры?
Где злобой дышущи янчары?
Вглазах их огнь, средь сердца ад;
Вкинжалах молнию зрю скору,
Но в Россе каждом вижу гору: Сперва стоит, недвижно ждет, Потом несется, подавляет И пыль лишь только оставляет
Вослед себя, где их сотрет.
Из зефра вихрь как став крутящ, В свирепстве бурном пролетая, Матерый дуб принагибая, К себе его упорств незрящ,
На кедр, что твердостью гордится
Ибыт не преломимым мнится, Напал, подул, — пошел лишь треск,
Илес, за ним стоящ, свалился. Уж вихор в путь свой устремился Явить еще где силы блеск.
Из лона мирных дней так Росс, Врагом ко мести принужденный, В военну бурю устремленньй, Возстал, пошел, огонь понес, Являя страшну всем судьбину, Преклонну жизнь дарит Хотину, Его себе покорность зрящ; Бендеры горды в прах стрясает; От страху Крым весь упадает...
Летит еще, побед ищащ.
Еще ль, Силистрия, стоишь, Когда за брег дунайск в дорогу Занес свою Румянцов ногу?
Еще ль, как ступит, не слетишь? Не дай лишь, небо, ты преграды, Стамбульской ждем тотчас осады, Сорвем верхи Вятарских[4] гор. Не зрилось Росса где и вида, От Даго за столпы Алкида, Его днесь блещет меч и взор.
Кто знает Россов грудь и дух, Екатерины мудрость, твердость, Не счел бы тот в неимоверность, На целый свет пошли б хоть вдруг! Когда нас правда воружает, Когда нас должность провождает, Любовь к отечеству велит, Когда мы веру защищаем И Бога в помощи взираем,
Так кто нам свой поставит щит?
Пернатый спутник грома стрел, Не Зевсом, но Петром рожденных, Тобой, богиня, изощренных, Орел российский возлетел,
Прострясь от нощи в день крылами, Парит Марморы над морями, Взирает добычи своей
И вдруг, как плинф[5] летящ из пращи, Спустившись с визгом в понт ярящий, Он рвет драконы средь зыбей.
Уже пронзен, окровавлен, Когтьми растерзан как носами, Преядовитыми зубами Вотще к защите ополчен,
Поддержан мочью над волнами, Трясет и бездной и брегами И с ревом рвется от вреда; Взнесен на землю, издыхает, Орел чудовище снедает:
Се кости моет уж вода.
К брегам с пучины флот врагов Так снес, чрез страшных жерл удары, В морях блистатель молний ярый, По имю, по делам Орлов.
Тут с волн в плеяды дым стеснился, Луцфер как град летущ валился,
По искрам твердь и хлябь текла; Еще, еще чесменски волны, Стенанья, зарев грома полны,
Ревут в нас ............ [6]
Стр. 14—16 отсутствуют
Между стр. 17 и 18:
На то ль, на то ль сей только свет, Чтоб жили в нем рабы, тираны, Друг друга варварством попраны, С собою свой носили вред?
Ни тигры тигров не терзают, Ни львы на львов не нападают, Себя губит лишь человек:
В скудельной жизни бренной Он враг себе первостепенный, Короткий свой коротит век.
Примечания В. Грота
Екатерина II родилась 21 апреля 1729 года. Эта ода, в сохранившейся первоначальной рукописи, состоит из гораздо большаго числа строф нежели в книжке Читалагайских од. Мы помещаем ниже в примечаниях пропущенныя в печати места.
1.Халкидон — драгоценный камень, род агата; но здесь халкид то же, что "Халкос" (греч.) = медь.
2.Тебя одну благодарят — Ср. Том I, стр. 147, примеч. 34 к Фелице.
3.См. Том I, стр. 288.
4.Не ошибка ли в тетради, писанной дурным писарским почерком и со многими неверностями?
5.Плинф, или плинфа, церк.-сл. (греч. ???????) — кирпич.
6.Этот стих в рукописи не разобран.