"Не считаю, что мы спрятались в "масонскую ложу""

После этого предоставили слову замдиректора Департамента корпоративного управления Минэкономразвития Ростиславу Кокореву. Начал он с того, что не хотел бы превращать свое выступление в диспут с Сухановым, оправдываться и доказывать, что мы не настолько "черные", что не все зло от нас. Но тем не менее этого он не избежал. "Не совсем верно, конечно, что новый ГК для нас – это способ подняться в рейтингах. Мы считали, что главная задача изменений – это модификация корпоративного законодательства и улучшение условий ведения бизнеса в России, – объяснил он цели Минэкономразвития, а затем признался, что результат получился не идеальный. "Все проблемы не всегда получается решить. Как вы прекрасно знаете, законотворческая политика – это искусство возможного", – сказал он.

Многие новые нормы главы четвертой ГК не имеют прямого действия, и их нужно "уточнять и докручивать", продолжил Кокорев. Он выделил несколько блоков изменений, которые необходимо будет ввести в закон об акционерных обществах. Во-первых, более детально описать публичные и непубличные организации, в частности, как первому стать вторым. Во-вторых, расписать механизм работы новой нормы о "множественности" единоличного исполнительного органа – их теперь может исполнять не один человек, а несколько. В-третьих, конкретизировать новеллы о корпоративном договоре. "Это весьма масштабная работа, которая сейчас осуществляется под эгидой Минэкономразвития на основании поручения правительства", – сообщил Кокорев. И опять в его речи появились оправдательные нотки. "Я не считаю, что мы спрятались в "масонскую ложу" и ведем какую-то кулуарную работу", – заявил он. Впрочем, в этом-то Минэкономразвития никто и не обвинял.

"Разрыв шаблона"

Множественность единоличного исполнительного органа, с которой, судя по словам Кокорева, еще не все пока в порядке, стала темой выступления Сергея Сарбаша, бывшего судьи ликвидированного Высшего арбитражного суда, а ныне преподавателя Российской школы частного права.

– Начнем с того, что здесь есть терминологическая сложность, – говорил Сарбаш. – Единоличный исполнительный орган и несколько лиц – это как? Он же единоличный. Тут просто разрыв шаблона происходит. Но я думаю, что российский юрист – это самый находчивый юрист в мире, он переживет и это. Мы же переживаем бездокументарные ценные бумаги. Бумаги, но бездокументарные. Ничего, нормально. Для нас это естественно. Так что переживем и многоликого единоличного исполнительного органа. Нет проблем.

Далее Сарбаш порассуждал о том, какие могут существовать модели реализации этого принципа. Первая, самая, на его взгляд, простая, – когда в реестре названы два или более лиц и только они вместе могут осуществлять все сделки. Вторая – когда в реестре могут отображаться сочетания. "Ну, например, директор А может заключать сделки [вместе] с директором B или директором С, то есть два из трех, – пояснил Сарбаш. – На практике в тех правопорядках, где принцип "двух ключей" давно реализован, такие модели встречаются".

И третья, "самая опасная", – когда у нескольких лиц в реестре есть разные компетенции: например, один субъект может заключать договоры или определенного вида, или на сумму до определенной границы. Такая модель "настораживает" Сарбаша по двум причинам. Во-первых, отсутствие широкой практики в европейских правопорядках. А во-вторых, эта модель может перегрузить оборот. "Будет достаточно высокая степень издержек, – говорил Сарбаш. – Есть серьезный риск неправильной оценки волеизъявления". Произойти это может из-за разного толкования одних и тех же терминов. "Этот директор имеет право заключать сделки с недвижимостью, – процитировал Сарбаш гипотетическое внутрикорпоративное правило, а затем привел пример, где возникает риск: – Вроде бы все понятно. Но у нас все еще не понятно, что есть недвижимость. Вот столб фонарный – это недвижимость или как? А памятник? Возникает масса рисков дестабилизации оборота из-за неясности в определении компетенции". 

Сарбаш также обратил внимание на проблему "двух ключей" в публично-правовых отношениях. Не ясно, по его словам, кто должен быть привлечен к административной ответственности.

"С точки зрения текста ГК я, конечно, сейчас не вижу препятствий реализовывать принцип "двух ключей", – закончил он. – Но я бы посоветовал не применять его до изменений в корпоративном законодательстве. А когда будем его реализовывать – лучше наиболее осторожно использовать вторую модель, когда при совместной компетенции устанавливается, что два или более директоров компетентны только вместе заключить сделку".