А.И.Салицкий Китай в мировом хозяйстве

На наших глазах происходит качественный сдвиг в положении Китая в мировом хозяйстве. Сдвиг этот начался примерно в середине десятилетия и был подготовлен длительным периодом скорректированной экономической политики, инициированной в конце 70-х годов. Ее содержание понимается зачастую несколько упрощенно и, как правило, сводится к проведению реформ и либерализации внешнеэкономической сферы в Китае. Трафаретным стало представление о синхронности “открытия” и “реформ” в Китае, внутреннем единстве обоих явлений. Между тем эта связь не столь проста. Например, реформы в промышленности начались в Китае спустя 5 лет после запуска программы специальных экономических зон и совместного предпринимательства с иностранными инвесторами, а начало бума зарубежных предпринимательских инвестиций в китайское хозяйство совпало в 1990-1991 гг. с широко распространившимися выводами зарубежных аналитиков об окончании реформ в КНР. Сама же политика Китая в области внешней торговли, иностранного предпринимательства и валютного регулирования сочетает шаги по либерализации с жестким контролем и протекционизмом.

Необходимость более тщательного и во многом выходящего за обозначенные рамки анализа процесса взаимодействия китайского хозяйства с внешним миром особенно актуальна в обстановке кризиса в Восточной и Юго-Восточной Азии. Он многими и не без оснований воспринимается как кризис “открытых экономик”¹.

Остается добавить, что события 1997-1998 гг. отчетливо продемонстрировали обратную связь между степенью открытости хозяйств ряда азиатских стран и их общей экономической устойчивостью.

По-видимому, такое явление закономерно. Перебор открытости, накапливавшейся в последние два десятилетия ХХ в. и в значительной мере искусственно стимулировавшейся финансовым вздутием мирового хозяйства, с неизбежностью вел к избыточной конкуренции за внешние рынки, однообразию экономических стратегий, всевозможным скрытым “перегревам” и, следовательно, потенциальному кризису, масштабы и глубину которого еще предстоит определить.

Похоже, сбываются довольно мрачные предсказания по поводу состояния мировой экономики и торговли, положения НИС первой и второй волны и оптимистические в отношении китайского хозяйства (например, Л.Ларуш, А.Неклесса) ². Заметим, что эти и некоторые другие ученые оценивают китайскую стратегию как альтернативную ортодоксальным либеральным, фритредерским и постиндустриальным доктринам.

Становятся малопродуктивными прямые сопоставления Китая с НИС первой и второй волны: и не только из-за масштабов китайского хозяйства. Противоположной стала экономическая динамика. “Скромный” показатель прироста ВВП в 7,6% у КНР в 1998 г. (7,9% в последнем квартале года) теперь слишком уж явно противостоит резкому хозяйственному спаду у всех соседей (за исключением Тайваня). Кроме того, неизмеримо лучше и все показатели внешней платежеспособности Китая. Валютных резервов стране достаточно для оплаты годового импорта, доля краткосрочных заимствований во внешнем долге не превышает 20%, а коэффициент его обслуживания составляет порядка 6%.