3. Последствия несоблюдения формы договора

сингулярной сукцессии

Вопрос о последствиях несоблюдения требований законодательства к форме договора сингулярной сукцессии в литературе не подвергался серьезному научному изучению. Те немногие из авторов, которые этот вопрос затрагивают, ограничиваются упрощенным его толкованием в том смысле, что последствия эти суть общие, т.е. для простой письменной - запрет ссылаться на свидетелей, а для нотариальной - недействительность <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд. 3-е / Отв. ред. С.Н. Братусь и О.Н. Садиков. С. 262; Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. Е.А. Флейшиц. С. 253; Новоселова Л.А. Уступка права требования по договору (теория и практика). С. 16, 18.

Действительно, по причине отсутствия специальных законодательных предписаний по данному вопросу следует руководствоваться нормами общими, с содержанием которых студенты юридического вуза знакомятся уже на втором курсе и которое воспринимается учеными как общеизвестное. Однако попытки толкования этих норм и их преломления в свете ст. 389 ГК приводят в ряде случаев к неожиданным результатам.

(1) Несоблюдение простой письменной формы сделки, по общему правилу, не влечет ее недействительности, а только лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания (п. 1 ст. 162 ГК). Именно это правило и должно применяться как общее при определении последствий несоблюдения простой письменной формы договора сингулярной сукцессии.

(2) Несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность только в случаях, прямо указанных в законе или соглашении сторон (п. 2 ст. 162 ГК). Применительно к договору сингулярной сукцессии таких случаев в законе не указано.

Что же касается сделок определенного рода, то здесь необходимо обратить внимание на норму п. 3 ст. 162 ГК, устанавливающую недействительность внешнеэкономической сделки <*>, совершенной с нарушением простой письменной формы. Следовательно, договор сингулярной сукцессии, относящийся к категории внешнеэкономических сделок, должен быть совершен в простой письменной форме под угрозой его недействительности.

--------------------------------

<*> По смыслу ст. 166 Основ гражданского законодательства внешнеэкономической является сделка, участники которой учреждены, имеют место жительства либо основное место деятельности в различных государствах (например, в России и США, России и Германии), независимо от места ее заключения.

Кроме того, заслуживает внимания норма ст. 390 ГК, допускающая принятие цедентом на себя поручительства за должника перед цессионарием. Нормой ст. 362 ГК установлено, что договор поручительства должен всегда облекаться в письменную форму под страхом его недействительности. Следовательно, договор сингулярной сукцессии, с условием о поручительстве цедента перед цессионарием за должника, должен быть совершен в простой письменной форме под угрозой его недействительности.

(3) Вопрос о том, будет ли недействительным договор сингулярной сукцессии требования из сделки, несоблюдение простой письменной формы которой влечет ее недействительность <*>, должен решаться, по нашему мнению, в положительном смысле, несмотря на отсутствие прямого указания об этом в законе. Иными словами, договоры уступки требования из договоров поручительства, продажи и аренды недвижимости, кредитного и др., для которых законом установлена обязательность письменной формы под страхом недействительности (см. сноску), должны совершаться в письменной форме под страхом их недействительности.

--------------------------------

<*> Действующий Гражданский кодекс знает следующие сделки такого рода: внешнеэкономические (п. 3 ст. 162), соглашение о неустойке (ст. 331), договор о залоге (п. 2 и 4 ст. 339), договор поручительства (ст. 362), предварительный договор (п. 2 ст. 429), договор продажи недвижимости (ст. 550), договор продажи предприятия (п. 1 и 2 ст. 560), договор аренды здания или сооружения (п. 1 ст. 651), договор аренды предприятия (п. 1 и 3 ст. 658), кредитный договор (ст. 820), договор банковского вклада (ст. 836), договор страхования (п. 1 ст. 940), договор доверительного управления (п. 1 и 3 ст. 1017), договор коммерческой концессии (п. 1 ст. 1028).

Признаемся, что в пользу этой точки зрения мы могли бы высказать лишь политико-правовое соображение. Действующее законодательство эту позицию обосновать не позволяет, говоря о зависимости договора сингулярной сукцессии от основного договора лишь в вопросах формы, но не в вопросах последствий ее несоблюдения. Но если встать на законодательную позицию, то мы получим следующее. Создавая правоотношения посредством заключения, например, кредитного договора, его участники подвергаются более строгим последствиям несоблюдения требования о простой письменной форме договора, нежели лица, создающие новые правоотношения посредством уступки требования из уже существующего кредитного договора. Банк, ставший кредитором по кредитному договору посредством его заключения, рискует оказаться участником ничтожной сделки при несоблюдении ее простой письменной формы. А банк, ставший кредитором посредством приобретения требования из уже заключенного кредитного договора, подобному риску не подвергается даже в случае нарушения простой письменной формы договора уступки требования. В чем юридический смысл подобной разницы в правовом положении первоначального и нового кредиторов? Нет такого смысла, а следовательно, толкование нормы ст. 389 ГК должно быть расширительным, а не буквальным, т.е. подразумевать зависимость договора сингулярной сукцессии от основного договора не только в вопросах формы (о чем, собственно, и говорит статья), но также и в вопросах последствий ее несоблюдения <*>.

--------------------------------

<*> В пользу расширительного, а не буквального толкования данной нормы свидетельствует также и ее предписание о необходимости нотариальной формы уступки в случае, если уступаемое требование возникло из нотариально удостоверенной сделки. При буквальном толковании получается, что договор уступки требования, совершенный с нарушением этого правила, остается действительным, ибо в статье также не сказано о том, что таковой должен быть совершен в нотариальной форме и с последствиями ее несоблюдения.

(4) Несоблюдение нотариальной формы сделки в случаях, когда ее обязательность установлена законом <*> или соглашением сторон, влечет ее недействительность (п. 1 ст. 165 ГК). Следовательно, несоблюдение установленного законом правила о необходимости совершения договора сингулярной сукцессии требования, возникшего из нотариально удостоверенной сделки, в нотариальной письменной форме влечет ничтожность договора сингулярной сукцессии.

--------------------------------

<*> Действующий Гражданский кодекс знает следующие сделки, подлежащие нотариальному удостоверению: выдача доверенностей на совершение сделок, требующих нотариальной формы (п. 2 ст. 185), и доверенностей в порядке передоверия (п. 3 ст. 187), договор об ипотеке, а также договор о залоге движимого имущества или прав на имущество в обеспечение обязательств по договору, который должен быть нотариально удостоверен (п. 2 ст. 339), соглашения залогодержателя с залогодателем об удовлетворении требований залогодержателя за счет заложенного недвижимого имущества без обращения в суд (ч. 2 п. 1 ст. 349), договор ренты (ст. 584).

(5) Несоблюдение в случаях, установленных законом <*>, требования о государственной регистрации сделки также влечет ее недействительность (п. 1 ст. 165 ГК). Иначе говоря, договоры уступки требования из договоров, для которых законом установлена обязательность их государственной регистрации под страхом недействительности (см. сноску), подлежат государственной регистрации под страхом их недействительности, если иное не будет установлено законом (п. 2 ст. 389 ГК).

--------------------------------

<*> Данное положение сформулировано неудачно, ибо допускает двусмысленность его толкования. Норму п. 1 ст. 165 ГК в интересующей нас части можно прочитать так: "Несоблюдение всякого установленного законом (а не иными актами, не соглашением сторон и др.) требования о государственной регистрации сделки влечет ее ничтожность". А можно так: "Несоблюдение требования о государственной регистрации сделки (в т.ч. и установленного законом) влечет ее ничтожность, но не всегда, а лишь только в случаях, установленных законом". Имея в виду правило п. 3 ст. 433 ГК, а также то, что ГК известны нормы как о сделках, подлежащих государственной регистрации и не содержащих указания на недействительность сделок, совершенных с нарушением этого требования (п. 2 ст. 558, п. 3 ст. 560, п. 3 ст. 574, ст. 584, п. 2 ст. 609, п. 2 ст. 651, п. 2 ст. 658, ч. 3 п. 2 ст. 1028, ч. 2 ст. 1036), так и нормы, содержащие такое указание (п. 3 и 4 ст. 339, п. 3 ст. 1017, ч. 4 п. 2 ст. 1028, ч. 2 ст. 1036), мы склоняемся ко второму варианту толкования.

В общем же случае (требование о государственной регистрации первоначального договора есть, но указания на недействительность как последствие несоблюдения данного требования нет) применяется общее правило п. 3 ст. 433 ГК: "Договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом". Следовательно, если имеет место договор уступки требования из договора, подвергнутого государственной регистрации, но в отношении которого законом не установлено страха его недействительности по мотиву отсутствия государственной регистрации, то такой договор сингулярной сукцессии без его государственной регистрации не считается заключенным.