2.9 Ивановская башня

Названа по находившейся неподалеку церкви Иоанна Предтечи, к которой была приписана церковь святого Николая - чудотворца, основанная еще великим князем Нижегородским Дмитрием Константиновичем в 1371 году. К башне снаружи примыкал деревянный сруб, на котором стояли дальнобойные пушки, стрелявшие ядрами до 12 кг. Вместе с деревянным срубом башня образовывала крепость.

Башня с внутренней стороны имела пристрой с "городовой лестницей", по которой защитники кремля поднимались на стены. В том же пристрое была камера для пленных и преступников. Ивановская башня с воротами - основная в подгорной части кремля, как Дмитриевская - в нагорной. если у стен Дмитровской башни трудились ремесленники, то за воротами Ивановской башни располагался древний Нижегородский торговый посад, или просто Торг, благо волжский рейд, запруженный судами, был, что называется, под боком. Посады окружали кремль, территория которого и составляла Нижний Новгород в первые века его существования.

От Ивановских ворот к волге ведет Ивановский съезд, по которому весной 1612 года Нижегородское ополчение, организованное посадским старостой Козьмой Мининым во главе с князем Дмитрием Пожарским, двинулось на освобождение Москвы от поляков.

В 1896 году в башне помещался архив Археографической комиссии и

библиотека П.И. Мельникова - Печерского.

Ивановская башня подвергалась многочисленным реконструкциям. В 1531

году в башне произошел взрыв пороха, повлекший большие разрушения.

Ремонт кремля, проведенный в конце XVII века при наместнике фон

Ребиндере, варварски исказил облик древнего сооружения. Затем, в XIX веке, башня была приспособлена для нужд Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. В 1934 году при приспособлении первого яруса башни под склад химикатов было установлено бетонное перекрытие. В 1946 году рухнули своды помещений, завалив проезд через башню.

2.10 Легенда об Ивановской башне

Редко бывало спокойно в нижегородских землях. Не раз нижегородцам приходилось встречать у стен своей крепости непрошеных гостей. Казанский хан Мухаммед-Эмин с шести десятитысячным войском татар и ногайцев подступил к Нижнему Новгороду.

Хорошо был укреплен город. На большом протяжении вокруг городских строений тянулся земляной вал с дубовым частоколом по верху. Крепко запирались крепостные ворота. Не спала стража. Но татары легко перемахнули через вал и оказались на посаде. И опять заклубился черный дым над избенками нижегородцев. Скакали по Нижнему горячие кони и свистели стрелы. Выжгли татары Верхний посад. Сошли к реке — и там все пустили дымом. Кто успел — прибежал с детьми, пожитками, скотиной под защиту детинца. Но однажды на рассвете увидела башенная стража: черным-черна гора за рекой Почайной, движется, колышется. Это татарское воинство собирается для последнего штурма крепости. Опять пьют татары чистую воду Почайны. Опять топчут нижегородскую землю. Опять хотят поживиться добром нижегородцев.

Но не те времена теперь на Руси, когда хозяйничали они безнаказанно. Тесно за деревянными стенами крепости. Беженцы живут в домишках, если родственники приютили, а то и прямо на вольном воздухе, у Большой Мостовой дороги. Идет воевода вдоль дубовой стены,— ногу поставить некуда: кругам пожитки, детишки, скотина, костры горят, в котлах варево булькает. Женщины смотрят на воеводу с надеждой: «Что будет, коль татары ворвутся? Кто детей защитит?» «Бойцов мало, горожан много, только с ними не навоюешься. Они — народ страшливый», — думает воевода. Давно уже послали гонца в Москву, чтобы помощь слали. А ни гонца, ни войска... Спускается воевода с горы, идет к новой каменной башне, недавно возведенной для защиты нижней части города. Вдоль крепостной стены избы стоят — наполовину в землю вросли, оконца в них — узкие прорези. Пленные там сидят, литовцы. Великий князь московский Иван прислал их вместе с пушками после большого сражения. Вот бы, думает воевода, из тех пушек пальнуть по татарам! Да только кто палить будет? Нет среди нижегородцев стрельцов огненных.

И вдруг мысль пришла ему в голову. Он даже остановился — до того она была неожиданной и дерзкой.

Воевода нижегородский Хабар Симский был человек молодой и смелый. Решил он рискнуть своей головой. Велел передать пленникам: если они помогут огненным боем отогнать врагов, даст им свободу. Пленники согласились помочь нижегородцам.

На самый верх каменной Ивановской башни вкатили пушки, приготовили их к бою. С башни хорошо был виден весь татарский стан на горе, за Почайной. Неподалеку от края горы стоит богато изукрашенный шатер, а около шатра — татары. Вот туда и решили литовцы послать первое ядро. Дали прицелить Феде Литвичу, самому искусному пушкарю. Раздался выстрел. Еще мгновение, и среди татар на горе произошло что-то невообразимое. Рухнул богатый шатер. Кто-то упал, другие со страшными криками побежали в разные стороны, увлекая за собой воинов. Закрутилась пыль на горе, все смешалось. И вдруг видят нижегородцы: среди врагов началась сеча. А литовцы одно за другим посылали ядра...

Солнце ушло за Волгу, а с горы все еще доносились крики, звон сабель, конское ржание. Притихли нижегородцы: что бы это значило? кто с кем дерется? и что из этого будет? Ждали, что засветятся ночью на горе костры татарские. Но было ночью темно и тихо за рекой Почайной. А когда рассвело, не увидели нижегородцы ни татар, ни шатров, ни коней. Только много убитых осталось на горе, и среди них предводитель ногайского войска. И занес тогда нижегородский летописец в свою книгу такие слова: «...и началася сеча нагая с татарами... и много у града пади с обеих сторон». Воевода исполнил свое обещание: отпустил литовцев на свободу и хорошо одарил их. Многие из них ушли к себе на родину, другие прижились в Нижнем.

На месте где стоял шатер мурзы поставили сначала часовню, а потом и храм срубили в часть Ильи Пророка. Храм святого пророка Илии, грозного обличителя идолопоклонства, громовержца, а посему и покровителя пушкарей, сохранился.