monografija-etika-professii

311

Выделим три проблемы, разрешение которых определяет основания и идеологию деятельности этических комиссий профессионального сообщества.

Во-первых, это проблема риска моральной оценки в ситуации множественности профессионально-этических кодексов.

Во-вторых, это проблема субъекта моральной оценки. Одна сторона этой проблемы связана со скептическим вопрошанием-утверждением «А судьи кто?», за которым – известный парадокс моральной оценки. Кто имеет право выносить моральные оценки? В поисках ответа на этот вопрос специалисты по этике фиксируют: действительно нравственный человек просто не может считать себя достойным кого-то судить, а люди, охотно берущие на себя роль учителя и судьи

ввопросах морали, обнаруживают самодовольство, что безошибочно свидетельствует о том, что люди взялись не за свое дело. В итоге парадокс: «те, кто мог бы вершить моральный суд, не будут этого делать; тем, кто хотел бы вершить моральный суд, нельзя этого доверять».

Есть ли решение парадокса? С точки зрения авторов формулы – нет. На наш взгляд, решение, пусть и не абсолютное, есть. Аргумент – отличие этики публичных арен, в том числе и профессиональной этики, от этики дружбы и любви. Этические проблемы деятельности СМИ относятся, как мы полагаем, к первой, а не ко второй сфере. Возможно, одним из решений данного парадокса послужит метод прецедентной этики. Еще одно эффективное решение содержится

видее добровольного этического аудита.

Другая сторона проблемы субъекта оценки связана с выбором того или иного формата состава комиссии: будет ли комиссия сугубо внутрикорпоративной, составленной только из самих журналистов, либо она включит в свой состав, кроме членов сообщества, еще и представителей иных институтов гражданского общества.

В-третьих, проблема формата и процедуры оценки: будет ли такого рода комиссия инстанцией нравственного суда – или же она возьмет на себя лишь роль инстанции

экспертно-консультативной, этического консилиума.

312

Известный нам опыт деятельности этических комиссий (комитетов) и обзор специальной литературы, посвященной их деятельности, не дает примеров этического анализа сформулированных выше проблем, разрешение которых и определяет основания деятельности этических комиссий профессионального сообщества. Исключением является тема критерия отбора членов комиссии по критерию «моральный авторитет» – в анализе практики деятельности Большого Жюри Союза журналистов России, проведенным Ю.В. Казаковым170, и вопрос о составе этических комитетов: в ряде документов специально подчеркивается необходимость включения в число членов таких комитетов представителей общественности171.

Поэтому в тюменском опыте этического проектирования особое внимание было обращено на названные выше проблемы моральной оценки и связанные с ними альтернативы: их рефлексия и стала алгоритмом проектирования этической комиссии, представленного в этой главе.

ОБРАТИМСЯ к стенограмме семинара, посвященного обсуждению проекта ТЭМК172, один из этапов которого дает представление об основаниях проектирования этической комиссии.

Ведущий проблематизировал предстоящее обсуждение с помощью материалов предварительной экспертизы раздела. Во-первых, он обратил внимание на то, что некоторые эксперты и рецензенты проекта конвенции выдвинули скептические аргументы по поводу создания комиссии как таковой. В.З. предположил, что «может быть, имеет смысл создавать экспертно-консультативные комиссии на базе конкретных СМИ, но при чем здесь тогда сообщество журналистов в целом?». «В создании комиссии не вижу перспективы пока не создано само сообщество»,

170См.: Казаков Ю.В. На пути к профессионально правильно-

му. С. 274.

171См., напр.: Введение в биоэтику. М.: Прогресс-Традиция, 1998, С. 374.

172См.: Тетради гуманитарной экспертизы (4). С. 67 – 71.

313

– считает Г.Г. Ее особенно беспокоит вопрос о способе формирования этической комиссии: «есть опасность бю-

рократизации процесса саморегулирования. Как бы кодекс не породил комиссию или еще какую-то структуру, которая бы наказывала журналистов. Как бы не появилось особое журналистское начальство с особыми полномочиями: откроет оно, например, пятый пункт кодекса и заявит, что ты в том-то проштрафился, вот тебе такое-то наказание».

Часть рецензентов проекта конвенции критически отнеслась к такой модели комиссии, как «нравственный суд». По мнению А.С., «нравственный суд – это не для постсоветского пространства, где грибоедовское “а судьи кто?” требуют знать чуть ли не с колыбели». Р.Г. особо подчеркнул, что «эта комиссия должна быть лишена каких бы то ни было властных полномочий».

В то же время рецензентами был выдвинут и иной подход. Суд – не суд, однако, по мнению Ю.П., «комиссия должна быть той инстанцией, куда не хотел бы попасть ни один порядочный, совестливый журналист, редактор, издатель и ни одно пекущееся о своем авторитете средство массовой информации. Добьемся этого – можно считать, что главная задача сообщества выпол-

нена». Вероятно, солидарен с этим подходом и В.З.: «Если мы “сводим” конфликтующие стороны и пытаемся наладить диалог между ними, это не значит, что мы должны уклоняться от оценки действий каждой из сторон. Мы – комиссия – имеем право сказать свое мнение о том, кто как поступил. Как же в морали без вполне определенной оценки?». Своеобразный суд – так видит комиссию В.Г.: «Этическая комиссия – своеобразный суд присяжных, которые будут давать оценку: хорошо это или плохо, кто прав, кто виноват. Если виновен, от имени комиссии можно обратиться к издателю с просьбой убрать этого человека из газеты или вынести предупреждение».

Есть сторонники у модели комиссии как консультативного совета.

314

Наконец, есть сторонники и противники у каждой из моделей состава комиссии: либо «чисто» цеховой, при которой никто не будет «выносить сор из избы», либо комиссии, которая включала бы и представителей гражданского общества, – чтобы придавать обсуждаемым проблемам журналистики общественный статус.

Аргументы для предпочтения первой модели состава комиссии можно найти в высказывании В.К.: «Из двух ва-

риантов этической комиссии я предпочел бы тот, который подразумевает работу в ней людей, связанных одной профессией – журналистикой. Мы – народ вообще-то не глупый и сами все прекрасно понимаем. Да и с точки зрения этики не стоит выносить “сор из избы”. Кому лучше от того, что мы будем вытаскивать этот сор каждый из своей редакции?». В поддержку этого предпочтения Е.Г. выдвинула свои аргументы. Во-первых, она по-

лагает, что «споры, которые предстоит обсуждать этической комиссии, будут скорее корпоративного свойства». Во-вторых, «люди, обвиняющие журналистов в нарушении тех или иных норм, гораздо охотнее будут обращаться в суд. Если они будут считать, что их оболгали, поступили с ними неэтично, нарушили их гражданские, человеческие права, нанесли моральный вред и ущерб, то в этическую комиссию они не пойдут. Потому что там не будет удовлетворена их жажда крови и возмездия».

Аргументы для предпочтения второй модели, подразумевающей гражданско-профессиональный состав комиссии, есть в позиции Р.Г.: «На мой взгляд, вторая мо-

дель имеет преимущество. Да, может быть такая комиссия и “выносит сор из избы”, но зато в избе будет чище. А если комиссия состоит только из журналистов, обсуждающих конфликт келейно, в своем узком кругу, пользы не будет. Коллеги друг друга не очень боятся. Ну не подал я руки одному, второму, третьему. И что? Им скорее неприятно, что я напишу в газете о том, что не подаю руки такому-то и почему».

315

После вступительного слова ведущего, проблематизировавшего предстоящую работу, участники семинара разделились на группы.

В одну их них вошли те, кто считают, что этическая комиссия в тюменском сообществе журналистов нужна и при этом должна выполнять функцию некоего «нравственного суда», то есть в соответствии с нормами конвенции выносить моральные оценки, суждения, рекомендации для тех, кто попал в поле зрения комиссии.

Во вторую группу вошли те участники семинара, кто полагает, что этическая комиссия нужна, но единственная роль, на которую она может претендовать, – роль консуль- тативно-экспертного совета, призванного помочь обращающимся к этому совету с просьбой рассудить ситуацию; при этом эксперты не имеют административных полномочий и вообще не могут ни карать, ни миловать.

Наконец, третья группа – участники семинара, считающие, что в принципе словосочетание «этическая комиссия» в конвенции звучать не должно, ибо такая институция категорически не приемлема в любой ипостаси.

По итогам работы внутри групп каждая из них предъявила свою позицию.

Первой изложила позицию группа, полагающая, что этическая комиссия в тюменском сообществе журналистов нужна, по своей модели это должна быть комиссия с функциями нравственного суда, с правом моральных оценок и санкций. Л.М.: «Комиссия не должна, конечно, наказывать рублем, но донести до общественности свою точку зрения, продемонстрировать свою позицию в сложившейся ситуации необходимо». Т.Т.: «Мы исходим из необходимости нравственного суда в сегодняшних условиях существования журналистского сообщества. Для этого есть совершенно реальные, объективные причины». Ю.П.: «Комиссия должна давать оценку тому, что она считает приемлемым для СМИ в этическом плане или не считает приемлемым». С.Ф.: «Оппоненты могут спросить: “а судьи кто?”. У нас нет недостатка в людях, которые могли бы вершить суд, если говорить высоким слогом. А

316

как наказывать? Выводить за рамки журналистского сообщества. Я не думаю, что это проходит бесследно».

Вторая группа представила свою коллективную позицию в выступлении Е.К. Спикер сказала, что группа исхо-

дит, во-первых, «из здорового скептицизма: хотелось бы, чтобы у нас была комиссия, о которой говорят коллеги, но в реальности мы видим очень мало людей, способных, работая в комиссии, полностью отрешиться от личных отношений. Даже призы раздать и то очень сложно, чтобы не возникли личные обиды и т.д. А когда речь идет о наказании – еще сложнее. И если комиссия будет обладать судейскими правами, личное давление на ее членов возрастет во много раз».

Во-вторых, «мы в группе обсуждали, может ли комиссия сама инициировать разбор каких-то ситуаций, когда кто-то из журналистов грубо нарушает професси- онально-нравственные нормы. Мы считаем, что да, в исключительных случаях это должно происходить. Комиссия должна собираться, обсуждать такие случаи, высказывать свое мнение (и не более того)». Е.К. подчеркнула, однако, что «прежде всего комиссия должна оставаться местом, куда журналист может прийти за советом по поводу ситуации морального выбора. Безусловно, сюда может прийти обиженный читатель. Но, опять-таки, комиссия лишь выражает свое мнение, которое журналист принимает или нет, воздействовать на него комиссия в реальности не может. Просто журналист услышит мнение своих коллег, которые осуждают его или одобряют».

В-третьих, «комиссия должна доводить до граждан позицию журналистского сообщества. Это не наказание, а информирование. В целом же комиссия – это едва ли не главный аргумент существования конвенции».

От третьей группы сначала выступила Е.П.: «Уже прозвучало: “а судьи кто?”. И наша группа тоже задает этот вопрос. Все наши корифеи журналистики прошли партийную школу. Я думаю, что если эти люди попадут в комиссию, их партийный подход все равно останется.

317

А я не хочу возвращения парткома. Других же авторитетных людей, которые способны возглавить комиссию, пока нет». Ю.К. отметила, что «в переходные периоды, как известно, уровень общественной морали несколько падает – старые идеалы разрушены, новые еще не сформированы. Я думаю, что в такое время мы и живем. Поэтому происходит и раскол в нашем “цехе”. И пока не сложатся объективные условия, создание комиссии может быть преждевременно, несколько искусственно. А если принимать волевые решения, это может принести дополнительный раскол в наши ряды».

Обосновывая свое участие в работе третьей группы, А.С. сформулировал существенное ограничение: «До тех пор, пока мы будем сугубо профессиональные этические вопросы путать с организационными и со всеми прочими нашими проблемами, я буду опасаться этой самой комиссии. Для того чтобы решить, нужна комиссия или не нужна, надо для начала полностью устранить саму возможность подмены функций комиссии. Исключив это, можно обсуждать идею комиссии – потому что на самом деле такие комиссии очень нужны».

По мнению ведущего, обсуждается, оказывается, не вопрос «быть или не быть этической комиссии», а тема «технических условий» к работе такой комиссии. И если бы «технические условия» были сформулированы заранее, А.С. уже не так бы боялся самой идеи создания комиссии. В принципе такое опасение осталось, оно и должно быть. Но чем точнее, ответственнее сформулированы условия (права, полномочия и ограничения в амбициях), тем вероятнее, что от комиссии будет больше пользы, чем вреда. Какой же наконец вариант модели комиссии выбрать? Без ответа на этот вопрос обсуждение окажется не завершенным.

Прозвучало три предложения. Ю.П.: «Давайте все-

таки создадим такую комиссию, оговорив, чем она будет заниматься. Например, “минимальный стандарт” – это минимум того, что должен делать порядочный журналист. Давайте и создадим комиссию, которая будет

318

следить за соблюдением этого “минимального стандарта”. Она не судит, а лишь признает нарушение. И все! Просто говорит: “Этот журналист время от времени нарушает профессиональную этику, поэтому будьте внимательны”. Это точно так же, как “сопроводиловка” к любому продукту, например, “не давать детям до шести лет!”. Она просто сделает наклейку: “это издание постоянно нарушает конвенцию, поэтому будьте внимательны”. И все!». В.К.: «Нужно сойтись на том, чтобы попробовать создать эту комиссию – хотя бы на какое-то время». Ю.К.: «Не поддавайтесь сейчас разным эмоциям. Договоритесь до одного: первый год комиссия будет консультативным органом. Дайте себе зарок: не будем третейским судом! Через год подрастут моральные авторитеты – на них можно будет возложить некую функцию третейского суда от имени сообщества, но с внятным пониманием ограничений».

Подводя итог дискуссии, ведущий подчеркнул, что ее окончательное завершение произойдет за пределами семинара, в частности, в процессе деятельности правления СЖ Тюменской области.

ЭФФЕКТИВНОСТЬ работы участников семинара над проектом этической комиссии проявляется прежде всего в том, что в конечном счете почти удалось снять антагонизм между двумя альтернативными моделями комиссии: будет ли такого рода комиссия инстанцией нравственного суда – или же она возьмет на себя роль инстанции экспертноконсультативной?

Показательно, что в результате игрового моделирования этой ситуации выбора на семинаре сторонники первой модели практически отказались от модели «нравственный суд». Мерой их движения навстречу оппонентам стала позиция, согласно которой комиссия «сводит» конфликтующие стороны и пытается наладить диалог между ними, не уклоняясь от оценки действий каждой из сторон. Комиссия имеет право сказать свое мнение о том, кто как поступил. В этом смысле сторонники первой точки зрения теперь считают, что комиссия должна стать инстанцией, к

319

которой не хотел бы попасть ни один совестливый журналист, редактор, издатель, ни одно пекущееся о своем авторитете средство массовой информации. «Добьемся этого – можно считать, что главная задача сообщества выполнена». Сторонники второй модели продвинулись навстречу оппонентам, теперь уже выступая не против права комиссии на моральные оценки, а лишь проблематизируя возможность собрать в составе комиссии моральных авторитетов.

Соответственно, в последнем варианте текста Конвенции появилось положение о том, что наиболее реальной в сложившейся в сообществе ситуации является экс- пертно-консультативная модель комиссии. При этом в дискуссионном вопросе о составе комиссии найдено решение, согласно которому предпочтительнее модель комиссии, состоящей не только из самих журналистов, но и представителей гражданского общества. Аргумент этого решения: в этом случае профессиональное сообщество журналистов видит в комиссии не просто инструмент саморегулирования «внутрицеховых» конфликтов, но институт связи с обществом, готовый защищать граждан от злоупотреблений журналистами свободой слова.

Текст раздела ТЭМК, посвященный этической комиссии, представлен в предшествующей главе.

320

Глава 10

Профессионально-этическая экспертиза

Среди технологий практичности профессиональноэтического знания природа экспертной деятельности кажется наиболее очевидной. Тем более, что такая деятельность вполне может быть включена и в другие технологии, например, в этическое проектирование. Тем не менее, характеристика профессионально-этической экспертизы требует не только собственно «технологического» описания, но и предварительного теоретизирования.

Поэтому в данной главе мы сначала обсудим теоретические проблемы, связанные с пониманием природы профессионально-этической экспертизы, рассматриваемой нами здесь как вид гражданской гуманитарной экспертизы, а затем попытаемся проанализировать идею и первый опыт специализированной институции профессио- нально-этической экспертизы (в сфере журналистики) – Центра медиаэтики, в котором один из авторов этой монографии сотрудничал в роли научного консультанта.

10.1. Профессионально-этическая экспертиза как вид гражданской экспертизы

ПРОФЕССИОНАЛЬНО-ЭТИЧЕСКАЯ экспертиза: в каком смысле «экспертиза», в каком смысле «гражданская»?

Попытка хотя бы эскизного описания феномена экспертизы, безотносительно к специфике экспертизы про- фессионально-этической, показывает невозможность ограничиться элементарным, «словарным», уровнем определения понятия, на котором фиксируется, например, что эксперт – это сведущий в своем деле человек, специалист в какой-либо области, а экспертиза – исследование вопроса, требующего специальных знаний. Отсюда необходимость проблематизации темы по нескольким аспектам.