Россия должна отвоевать финансовый суверенитет

Коснулся Кобяков и другой важной темы – фактического отсутствия у нашей страны финансового суверенитета:

- Существует очень высокая завязанность России на мировые экономические процессы и, отдельно замечу, на финансовые. Россия во многом все еще лишена основных атрибутов экономического суверенитета. В частности, суверенитета финансового, мы существуем де-факто в системе Currency Board, то есть системы, которая не позволяет нам гибко варьировать размеры денежной массы для целей развития. Мы имеем Центральный банк, который де-факто не выполняет функции кредитора последней инстанции. Хотя для самодостаточного экономического пространства подобные функции и достаточны и необходимы.

Ставки рефинансирования и длинные деньги

Резкой критике подверглись и действия властей через призму ВТО. Существующая денежно-кредитная политика фактически в разы усложняет и так непростую конкуренцию с мировыми производителями, когда ставки рефинансирования просто несравнимы.

Доктор экономических наук, руководитель центра стратегических исследований, старший вице-президент «Росбанка» Михаил Ершов рассказал, что нужны длинные деньги, которые финансовые власти страны упорно не хотят давать:

- Ставки рефинансирования близки к нулю и в ЕС, и в Японии, и в США. Причем не просто близки к нулю, но и ниже инфляции, а у нас - выше и жестче. Участники операций в рамках двух раундов LTRO (операции долгосрочного рефинансирования –прим. ред.) в Еврозоне получили свыше триллиона евро в качестве длинного трехлетнего ресурса. Мы, российская экономика, триллион долларов заработали примерно за 10 лет экспорта сырой нефти. Мы 10 лет экспортировали наш невозобновляемый ресурс, а они за несколько месяцев участникам своей экономики предоставили такую же сумму, - подчеркнул Ершов.

Конец рыночного фундаментализма

Член-корреспондент РАН, зампред совета по комплексным проблемам евразийской экономической интеграции, модернизации, конкурентоспособности и устойчивому развитию Руслан Гринберг заявил, что рыночный фундаментализм, который господствовал последние 30 лет – закончился:

- Не будем говорить крах, не крах. Закончился. И никто к нему не возвращается, - пояснил Гринберг.

В подтверждение своих слов эксперт привел пример деятельности финансовых чиновников: «Сегодня мы наблюдаем растерянность у тех людей, которые проводят реальную экономическую политику. Постоянного говорить о том, что нужен хороший инвестиционный климат, низкая инфляция… 20 лет говорят, что будет низкая инфляция, будет низкая процентная ставка – все побегут брать кредиты, длинные деньги появятся, вот такая сказка. Мы не против хорошего инвестиционного климата, работодателей, но проблема в том, что после кризиса 2008 года – денег много в мире, но инвесторы не инвестируют, покупатели не покупают. Наступило время паники. Это большая загадка – мир залит деньгами, а инфляции нет. Это редко бывает», - отметил Гринберг.

Выход в государственно-частном партнерстве

Выступающие рассказали, что в современных условиях хороших мер реагирования нет, выбирать приходится между плохим и очень плохим. Ситуацию Гринберг проиллюстрировал примером из России:

- В этих условиях для России важно, что частные инвесторы не знают, что делать. У них нет проектов. Государство и банкиры говорят: "У них нет проектов, мы им денег не дадим, потому что не вернут". И правильно говорят. Во всем мире такая ситуация. Единственная альтернатива этому тяжелому положению - это мощные государственные деньги. Ничего другого не придумано.

Нет никакой альтернативы государственно-частному партнерству, - продолжал Гринберг. - Причем именно государство должно инициировать проекты, и частный бизнес будет сюда подключаться. Это единственный вариант – так делает и Барак Обама, и другие. Нет другого варианта, пока инвесторы не почувствуют оптимизм. Академия наук делает доклад на эту тему, каким образом соорудить эти денежные каналы, чтобы они не ушли в песок (инфляция, нецелевое использование), а для того, чтобы начался процесс реиндустриализации. Это очень трудная задача, 20 лет проходила деиндустриализация. Мы переживаем трудный момент: атомная держава может остаться без собственного машиностроения. Это не просто скандал, это сюрреалистическая картина, - закончил Гринберг.