§ 2. Соотношение принципа свободной оценки доказательств

с другими принципами гражданского процесса

Свободная оценка доказательств судом является одним из ключевых принципов во всех видах судопроизводства. Данный принцип включает в себя две составляющие: предпосылка оценки - внутреннее убеждение судьи и критерии оценки - непредустановленность доказательств, каждое из которых независимо от формы и содержания не имеет для суда заранее установленной силы, а также их достоверности и полноты. Каждый принцип той или иной отрасли права должен соответствовать критериям полноты, взаимной независимости и непротиворечивости иным принципам этой же отрасли права. Соответствие критериям независимости и непротиворечия иным принципам, однако, не означает отсутствие взаимосвязи и взаимообусловленности принципов. Как совершенно справедливо отмечает Н.А. Чечина, "рассмотрение любого принципа в отрыве от всех остальных, от системы в целом, без выявления его места в ней не позволит уяснить подлинное значение принципа и его роль в регулировании общественных отношений. Исключение из системы какого-либо принципа оказывает непосредственное влияние как на содержание каждого из принципов, так и на их взаимодействие" <1>. В связи с этим может быть подвергнуто критике существование и самостоятельное процессуальное значение ряда специальных принципов, выделяемых некоторыми авторами в качестве самостоятельных, несмотря на то, что их автономность и самостоятельность ввиду наличия других принципов вызывают сомнения. Так, Р.Е. Гукасян считал самостоятельным принципом так называемый принцип активной помощи (суда и прокурора) в защите права <2>. Представляется, что реализация таких принципов гражданского судопроизводства, как принцип диспозитивности и принцип судебного руководства процессом, исключает возможность самостоятельного существования выделяемого Р.Е. Гукасяном принципа, даже если учитывать некоторые специфические черты теоретического и практического подхода к реализации принципов диспозитивности и судебного руководства процессом в советской правоприменительной практике.

--------------------------------

<1> Чечина Н.А. Принципы советского гражданского процессуального права и их нормативное закрепление // Правоведение. 1960. N 3. С. 78.

<2> См.: Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве. Саратов, 1970. С. 95 - 101.

М.А. Гурвич в ряде своих работ выделял в отдельную категорию процессуальных принципов те из них, которые связаны с общением между судом и участниками процесса, а также с формированием процессуального материала. К этой категории профессор Гурвич относил принцип устности, а также принципы непосредственности и непрерывности <1>. Отмечая спорность выделения в отдельную подгруппу этих трех процессуальных принципов, нельзя не отметить их взаимосвязь с рассматриваемым нами принципом именно в ключе восприятия судом процессуального (доказательного) материала. Более подробно эти взаимосвязи будут показаны и раскрыты ниже.

--------------------------------

<1> См.: Гурвич М.А. Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича. М.: Высшая школа, 1975. С. 34 - 36.

Не менее интересна и позиция В.М. Семенова относительно содержания принципов гражданского процессуального права. Он, в частности, предлагал причислять к принципам гражданского процесса принцип правдивости и добросовестности участников процесса, а также принципы участия общественности в судопроизводстве и быстроты судопроизводства <1>. Оставив вне рассмотрения последние два из названных В.М. Семеновым принципов, остановимся на принципе правдивости и добросовестности участников процесса, поскольку он имеет непосредственное отношение к реализации принципа свободной оценки доказательств, прежде всего устных. На наш взгляд, в данном вопросе следует разделять два дискуссионных аспекта: выделение правдивости участников процесса как принципа, а также представление о необходимости и возможности закрепления в процессуальном законе института обязанности сторон и третьих лиц, которые дают объяснения по гражданскому делу, говорить правду. Отметим, что выделение принципа правдивости и добросовестности участников процесса излишне, поскольку, во-первых, этот принцип не имеет самостоятельного значения и не может, на наш взгляд, способствовать достижению целей гражданского судопроизводства. Во-вторых, увеличение количества принципов едва ли способно перейти в качество, поэтому следует согласиться с А.А. Ференс-Сороцким в том, что необходимо не конструировать новые принципы, а более глубоко трактовать имеющиеся <2>.

--------------------------------

<1> См.: Семенов В.М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М.: Юридическая литература, 1982. С. 64 - 141.

<2> См.: Ференс-Сороцкий А.А. Аксиомы и принципы гражданского процессуального права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1989. С. 11.

Г.М. Резник в своей работе, посвященной внутреннему убеждению при оценке доказательств, пишет, что "каждый принцип должен обладать самостоятельным содержанием, которое не может быть сведено к содержанию любого другого принципа. Ни один принцип не должен выводиться из других принципов системы. Если же фигурирующее в качестве принципа правовое предписание не удовлетворяет этому требованию и может быть представлено как часть другого, более общего исходного положения, то оно будет лишним в системе принципов: его нахождение там, во-первых, затруднит доказательство логической непротиворечивости системы, во-вторых, будет мешать выяснению роли каждого принципа в отдельности" <1>.

--------------------------------

<1> Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М.: Юридическая литература, 1977. С. 50.

Однако процессуальный институт обязанности сторон говорить правду тем не менее весьма интересен и, на наш взгляд, актуален. Его законодательное закрепление могло бы повлиять как на доказательственную силу объяснений сторон, так и на процесс их исследования и оценки судом доказательств в рамках решения суда первой инстанции.

При этом следует помнить, что реализация принципа свободной оценки доказательств судом не только связана с нормами законодательства, в том числе и процессуального, но затрагивает интеллектуальную, психологическую деятельность судьи, что позволяет говорить о его специфических чертах именно в гражданском процессе. Несмотря на то что принцип свободной оценки доказательств судом по внутреннему убеждению судьи на сегодняшний день едва ли не единственно возможный путь оценки доказательств, его понимание и реализация вызывали и продолжают вызывать споры в научной литературе. Понятие внутреннего убеждения, его субъективные и объективные границы, равно как и рассмотрение самой оценки доказательств не только как результата интеллектуальной деятельности судьи, отраженного в решении суда, но и как процесса, развивающегося в течение всего судебного разбирательства, ставят перед исследователем вопрос о соотношении данного принципа с другими принципами гражданского процесса.

Прежде чем говорить о соотношении принципа свободной оценки доказательств с другими принципами гражданского процесса, надлежит уяснить, что позволяет свободной оценке доказательств считаться не просто одним из правовых институтов процесса доказывания, но важным принципом процесса в целом. Определим те критерии, соответствие которым позволяет рассматривать свободную оценку доказательств по внутреннему убеждению не только как норму закона, но и как принцип процесса, закрепленный в правовой норме.

Необходимо в первую очередь рассмотреть принцип свободной оценки доказательств с позиций его отраслевой принадлежности и целевой направленности. Очевидно, что межотраслевой характер принципа свободной оценки доказательств обусловлен, как уже отмечалось выше, незаменимостью этого принципа в процессе вообще. Как отмечает А.А. Мельников, "принцип приобретает межотраслевой характер только тогда, когда становится внутренней качественной особенностью нескольких отраслей права, находит в их нормах широкое и достаточно единообразное выражение" <1>.

--------------------------------

<1> См.: Курс советского гражданского процесса: Учебник. Т. 1 / Под ред. А.А. Мельникова. М.: Наука, 1981. С. 135.

Межотраслевой характер института оценки доказательств в целом признается многими авторами <1>. В то же время единообразие выражения принципа свободной оценки доказательств в процессуальных законодательных актах, а также при его реализации в процессе в действительности не всегда очевидно. Например, УПК РФ содержит две статьи, регулирующие оценку доказательств. Статья 17 УПК РФ "Свобода оценки доказательств" содержит требование к суду, следователю, прокурору и присяжным заседателям оценивать доказательства по внутреннему убеждению на основе их совокупности, руководствуясь при этом законом и совестью. Часть 2 указанной статьи УПК РФ указывает на непредустановленность всех видов доказательств. А ч. 1 ст. 88 УПК РФ, названная законодателем "Правила оценки доказательств", устанавливает критерии оценки доказательств: допустимость, относимость, достоверность и достаточность. Несколько иначе сформулирована норма Кодекса об административных правонарушениях, регулирующая оценку доказательств судом или должностным лицом, рассматривающим дело об административном правонарушении. Статья 26.11 КоАП РФ устанавливает непредустановленность доказательств и необходимость их оценки по внутреннему убеждению с учетом всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела в их совокупности.

--------------------------------

<1> См.: Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973. С. 81.

Различные легальные формулировки норм об оценке доказательств, данные законодателем в кодексах, позволяют тем не менее считать исследуемый нами принцип межотраслевым и присущим всем видам судопроизводства.

При этом следует иметь в виду, что система принципов каждой из отраслей права образует взаимосвязь, которая индивидуальна и, в свою очередь, определяет специфику реализации каждого из принципов в процессе. Как пишет в своей работе Л.М. Орлова, "система принципов гражданского процессуального права представляет собой определенное целостное образование, при котором они последовательно раскрывают содержание данной отрасли права. Отдельные принципы разных отраслей права могут быть одноименными и даже одинаково выраженными, однако их содержание имеет различие" <1>.

--------------------------------

<1> Орлова Л.М. Принцип диспозитивности в советском гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев: КГУ, 1970. С. 10.

В конечном итоге формирование внутреннего убеждения и определение границ свободной оценки доказательств определяются отраслью процессуального права, категорией дел. Поэтому следует согласиться с тем, что "система принципов гражданского процессуального права в такой же мере неповторима и индивидуальна, в какой специфичен и индивидуален предмет гражданского процессуального права" <1>. Кроме того, на формирование внутреннего убеждения судьи оказывают влияние нормы материального права. Их влияние может отразиться на относимости и допустимости тех или иных доказательств, а также индивидуальной интерпретации этих норм судьей, исследующим и оценивающим доказательства по гражданскому делу.

--------------------------------

<1> Ференс-Сороцкий А.А. Принципы гражданско-процессуального права. СПб., 1993. С. 8.

К.С. Юдельсон понимал под принципами права теоретические положения, выражающие необходимость определенных способов и форм правового регулирования общественных отношений государством, обусловленных объективными закономерностями общественного развития <1>. Если принимать данное доктринальное определение в качестве верного, то межотраслевой характер принципа свободной оценки доказательств становится очевидным. Действительно, смена формальной оценки доказательств на свободную оценку по внутреннему убеждению судьи фактически произошла и была закреплена юридически во французском уголовном законодательстве именно в тот исторический момент, когда система общественных отношений в Европе претерпевала коренные изменения. В скором времени исследуемый нами принцип стал действовать в рамках гражданского процесса.

--------------------------------

<1> См.: Юдельсон К.С. Советский гражданский процесс. М.: Госюриздат, 1956. С. 31 - 32.

Взаимосвязь возникновения и реализации принципов процесса с объективными закономерностями общественного развития интересна еще и по другой причине. Как отмечает профессор В.П. Грибанов, "увязка правовых принципов с закономерностями общественного развития дает возможность объяснить, почему правовой принцип - это не какое-нибудь частное правило, а основное ведущее начало в праве, дает возможность обосновать известную стабильность правовых принципов в сравнении с относительной изменчивостью правовых норм. Наконец, эта идея дает объективный критерий для выявления и объяснения правовых принципов данной системы, отрасли или института права" <1>.

--------------------------------

<1> Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 217.

Развивая этот тезис, В.П. Грибанов приходит к выводу о том, что руководящие идеи, выработанные правовой наукой и общественной практикой, нельзя назвать правовыми принципами, так как они сами по себе не обладают той степенью обязательности, которая свойственна праву. Но эти руководящие идеи, как и правовые взгляды в целом, находят свое выражение в праве. Причем закрепление этих принципов в праве осуществляется в различных формах: в форме самостоятельной правовой нормы общего характера; в форме основной идеи, пронизывающей группу норм, институт, отрасль или даже всю систему права в целом; в форме правовых предписаний ненормативного характера, например, путем формулировки правового принципа в преамбуле закона <1>.

--------------------------------

<1> См.: Там же. С. 220.

Интеграция в законодательство в любой из указанных выше форм имеет определяющее значение, в том числе и для исследуемого нами принципа. Очевидно, что внутреннее убеждение судьи всегда присутствовало в процессе рассмотрения дела судом. Ясно также и то, что убеждение судьи и отражение отношения судьи к сторонам процесса в той или иной степени были выражены в судебном акте, выносимом судьей (судьями) по результатам рассмотрения конкретного дела. Однако только законодательное закрепление принципа свободной оценки доказательств, "подкрепленное" критериями оценки, сделало этот принцип собственно процессуальным.

Профессор Грибанов также верно указывает на то, что принцип может быть присущ как отрасли (отраслям) права, так и отдельному правовому институту. При этом важно, что принцип, реализуемый в рамках института, также может быть межотраслевым, что и имеет место в случае с институтом оценки судом доказательств по внутреннему убеждению.

Если считать, что нормы-принципы являются определяющими началами отрасли права, не создают сами по себе непосредственно прав и обязанностей, но указывают принципиальное направление правового регулирования, как пишет, например, А.В. Поляков <1>, то свободная оценка доказательств может быть признана принципом процесса. Сама по себе свободная оценка доказательств по внутреннему убеждению не порождает обязанности суда соблюдать какие-либо критерии и ограничения по оценке. Она лишь подразумевает, что суд, оценивая доказательства, не ограничен формальными признаками оценки конкретных видов доказательств, закрепленными легально. Наличие критериев и ограничений внутреннего убеждения не является ограничением принципа свободной оценки доказательств как такового. Сами эти критерии и обязанность суда по их соблюдению уже не принцип, но нормы-правила, являющиеся предпосылками и условиями его реализации в процессе рассмотрения дела по существу.

--------------------------------

<1> Поляков А.В., Тимошина Е.В. Общая теория права. СПб.: Изд-во юрид. фак-та СПбГУ, 2005. С. 355.

Н.А. Чечина резонно замечает, что принципы одной отрасли права образуют систему, под которой следует понимать совокупность принципов, обусловленную их внутренним единством, взаимной связанностью и направленностью к единой цели <1>.

--------------------------------

<1> См.: Чечина Н.А. Указ. соч. С. 83.

Единство системы принципов выражается не только в целевой направленности, но и в сочетании нескольких образующих принцип правовых элементов (явлений). А.А. Ференс-Сороцкий, в частности, пишет, что полная картина принципа гражданско-процессуального права складывается при одновременном учете всех его существенных проявлений: сферы правосознания, собственно норм права и реальных общественных отношений, в которых эти нормы осуществляются <1>.

--------------------------------

<1> См.: Ференс-Сороцкий А.А. Указ. соч. С. 8.

Место каждого конкретного принципа в системе норм отрасли права, равно как и его выражение в тексте закона, различны. Как отмечает А.Т. Боннер, "принципы не обязательно должны быть закреплены в законодательстве непосредственно, возможно их "косвенное" закрепление, отражение их содержания в комплексе правовых норм" <1>.

--------------------------------

<1> Боннер А.Т. Установление обстоятельств гражданских дел. М.: Городец, 2000. С. 52.

Тем не менее единство и взаимная обусловленность системы принципов (и это особо важно для исследуемого нами принципа свободной оценки доказательств) не должны пониматься как некая конкретизация регулируемых ими общественных отношений и как приоритет одних наиболее значимых принципов процесса перед другими, что сделало бы принцип схожим с регулятивной нормой-правилом. Известный американский теоретик права Рональд Дворкин предлагает следующие признаки принципа права с целью его различения и обособления от нормы-правила. По мнению Дворкина, основным отличием нормы-принципа от нормы-правила является невозможность коллизии принципов. Для норм, не являющихся принципами, взаимное противоречие разрешается действием и приоритетом одной из норм. В случае с принципом права такая ситуация невозможна, так как, обладая абстрактно равной юридической силой, принципы не могут иметь приоритет друг над другом. Рональд Дворкин также подчеркивает невозможность противоречия друг другу двух принципов права, действующих в одной системе права и в одной его отрасли, и с этим трудно не согласиться. Дворкин утверждает, что одной из конститутивных черт любого правового принципа является автоматизм его применения, под которым автор понимает отсутствие необходимости наступления определенных конкретных условий для применения принципа на практике, в отличие от традиционных норм-правил, имеющих так называемую "если-тогда" структуру <1>. И действительно: автоматизм применения в процессе таких принципов, как состязательность сторон, диспозитивность, законность, не вызывает ни у кого сомнений. В случае с принципом свободной оценки доказательств судом по внутреннему убеждению автоматизм применения является несколько условным. Это объясняется тем, что принцип свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению в процессе своей реализации в рамках гражданского судопроизводства "обрастает" целым рядом критериев и границ как объективного, так и субъективного характера. Субъективные и объективные границы не означают и не могут означать наличие какой-либо формальной обусловленности самого принципа, его зависимости или производности от иных принципов гражданского процесса, так как одним из важнейших признаков принципа является его независимость, подразумевающая прежде всего самостоятельное значение для регулируемых им правоотношений.

--------------------------------

<1> Цит. по: Alexy R., Koch H.-J., Kuhlen L., Ruessmann H. Elemente einer juristischen Begrundungslehre. Baden-Baden, Nomos, 2003. S. 432 - 433.

Рассматривая более детально вопрос о процессуальных принципах вообще и о принципах, присущих гражданскому процессу в частности, следует обратить внимание на монографию Я.О. Мотовиловкера, в которой подробно исследуются признаки принципа процесса. Несмотря на то что работа эта была написана автором более 30 лет назад и посвящена реализации принципов в уголовном процессе, она не потеряла свою актуальность и сегодня. Я.О. Мотовиловкер, исследуя проблематику принципов уголовного процесса, подчеркивает, что в литературе до сих пор не выработан научно обоснованный перечень критериев, которым должно соответствовать то или иное положение, включаемое в систему принципов уголовного процесса. Далее Я.О. Мотовиловкер цитирует польского ученого А. Мужиновского, который в свою очередь выделяет следующие обязательные, с его точки зрения, критерии уголовно-процессуального принципа:

1) принцип должен быть выражен в норме права;

2) принцип должен иметь значение для всего (уголовного) процесса;

3) принцип должен касаться непосредственно уголовного процесса;

4) принцип должен носить общепроцессуальный характер и касаться всех стадий процесса и его особых производств;

5) принцип должен включать в себя определенное идеологическое содержание;

6) принцип должен определять типичные черты уголовного судопроизводства и может допустить известные исключения, которые принципом не являются;

7) принципами не могут быть признаны положения, дублирующие другие принципы отрасли или непосредственно из них вытекающие;

8) принципами нельзя считать очевидные требования, для которых в истории процесса нет альтернативных решений <1>.

--------------------------------

<1> См.: Мотовиловкер Я.О. О принципах объективной истины, презумпции невиновности и состязательности процесса. Ярославль, 1978. С. 21.

Не вдаваясь в подробный анализ каждого из выделенных польским ученым критериев принципа, отметим лишь, что предложенный перечень все же грешит неким дублированием положений. В частности, признаки 2, 3 и 6 явно схожи, поскольку отношение непосредственно к процессу, общепроцессуальное значение и отражение в принципе типичных черт отрасли права едва ли могут существовать как признаки принципа друг без друга. Идеологическое содержание большинства принципов, в том числе и исследуемого нами, бесспорно, причем как в советский период, так и в современной правовой действительности. Спорной, на наш взгляд, следует считать обязательную реализацию процессуального принципа на каждой из стадий уголовного или гражданского процесса. Действительно, далеко не каждый принцип должен красной нитью проходить через все стадии процесса. Кроме того, не все принципы де-факто одинаково реализуются в разных видах судопроизводства. Во всяком случае это справедливо для судопроизводства гражданского. Так, оценка доказательств на стадии подготовки дела к судебному разбирательству может и не проводиться или во всяком случае не иметь процессуального выражения. Весьма осторожно следует говорить и об оценке доказательств судом при рассмотрении дела в надзорной инстанции, о чем еще будет сказано далее.

Итак, отсутствие реализации на всех стадиях гражданского процесса принципа свободной оценки доказательств и его независимость, равно как и автоматизм его применения, не означают тем не менее, что данный принцип автономен. Его взаимосвязь с другими принципами и влияние на них, собственно, и позволяют считать свободную оценку доказательств судом по внутреннему убеждению принципом гражданского процесса в целом, а не только лишь принципом одного из процессуальных институтов.

Говоря о соотношении принципа свободной оценки доказательств с другими принципами гражданского судопроизводства, прежде всего следует указать на специфику деятельности судьи в процессе оценки доказательств. Многими процессуалистами отмечалось, что судейское мышление является творческим по своей природе. Так, А.Г. Коваленко отмечает, что организация самого процесса судейского мышления протекает в русле законов, логического мышления и не без влияния процессуальных факторов (директивность, процессуальная экономия, нормативное использование института преюдиции, процессуальных презумпций и фикций, сбалансированное сочетание частного и публичного интересов, обеспечение конституционной защиты прав граждан). В такой организации (мышления) находят выражение и элементы эвристической деятельности, такие, как установление ситуативных отношений в общей проблемной ситуации, отсечение неперспективных ветвей на древе вариантов, формирование опровержений с помощью контрдоводов и т.п. <1>.

--------------------------------

<1> Коваленко А.Г. Институт доказывания в гражданском и арбитражном процессе. М.: Норма, 2002. С. 120.

Исследуя вопрос соотношения принципов гражданского процесса с принципом свободной оценки доказательств, следует также понимать, что свободная оценка доказательств судом по своему внутреннему убеждению служит цели установления достоверных фактов (фактических обстоятельств дела), разрешения дела по существу и, как следствие, поиска судебной истины. Согласно ч. 1 ст. 67 ГПК РФ 2002 г. внутреннее убеждение суда (судьи) должно быть основано на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Достижением этих двух основных составляющих частей принципа свободной оценки доказательств и обусловливается его взаимодействие с принципами гражданского процесса, и в первую очередь с теми, которые прямо связаны с восприятием судом процессуального (а значит, доказательственного) материала.

Согласно ч. 2 ст. 157 ГПК РФ судебное разбирательство проходит устно при неизменном составе судей. Принцип устности процесса обеспечивает сразу несколько важных гарантий для его участников и, несомненно, способствует установлению судебной истины. Как отмечает германский ученый Г. Вальтер, "живые" и зачастую драматические события, которые могут быть связаны с устным судопроизводством, значительно больше приближены к истине, нежели "мертвые" протоколы и акты суда. Препятствовать суду в том, чтобы видеть и слышать объяснения сторон по делу, выслушивать показания свидетелей и слышать их прения, означает отнять у судьи один из важнейших и, возможно, важнейший путь к обнаружению истины" <1>. Принцип устности, таким образом, не только содействует объективизации внутреннего убеждения судьи, который имеет возможность составлять определенное впечатление об участниках процесса, но и способствует реализации принципа процессуальной экономии. Конкретизируя точку зрения профессора Вальтера, можно утверждать, что всяческие законодательные ограничения участия в процессе, например, для свидетелей в отдельных категориях дел приносят вред отправлению правосудия в целом.

--------------------------------

<1> Walter G. Freie Beweiswurdigung: eine Untersuchung zur Bedeutung, Bedingungen und Grenzen der freien richterlichen Uberzeugung. Tubingen: Mohr (Paul Siebeck), 1979. S. 331.

Отметим, что в отличие от зарубежных процессуалистов, уделявших принципу устности достаточно внимания в своих монографиях, в отечественной литературе принцип устности - это, по меткому выражению А.Ф. Воронова, "один из тех принципов, о котором говорят как бы мимоходом кратко, как будто эта тема неинтересна и неважна" <1>.

--------------------------------

<1> Воронов А.Ф. Принципы гражданского процесса: прошлое, настоящее, будущее. М.: Городец, 2009. С. 71.

Несомненна также связь принципа устности процесса с другим важным принципом, также отраженным в ст. 157 ГПК РФ, а именно с непосредственностью исследования и оценки доказательств судом. При этом законодатель в ч. 1 ст. 157 дает перечень тех доказательств, которые должны быть исследованы судом непосредственно в судебном заседании. Является ли предлагаемый перечень открытым, не ясно, однако исходя из систематического толкования нормы ч. 1 ст. 157 ГПК РФ следует предположить, что данный перечень является закрытым и включает в себя все виды доказательств, которые могут быть непосредственно исследованы судьей. Принцип непосредственности судебного разбирательства, на наш взгляд, следует понимать двояко. С одной стороны, непосредственность означает непосредственное восприятие судьей доказательств и процессуальных действий, совершаемых участниками процесса, что позволяет судье формировать внутреннее убеждение, не искажая его косвенными свидетельствами, слухами, устными и письменными пересказами и т.п. В результате у судьи формируется собственное осмысленное восприятие тех или иных событий и доказательств как истинных или неистинных. С другой стороны, это возможность для самих участников процесса, и прежде всего сторон и свидетелей по делу, непосредственно излагать в судебном заседании известные им обстоятельства дела либо известные им факты и события, имеющие отношение к делу. Таким образом, участникам процесса гарантируется реализация права на доказывание тех фактов, на которые они ссылаются, обосновывая свою правовую позицию.

Для реализации в процессе принципа непосредственности имеет значение и принцип непрерывности процесса, законодательно закрепленный в норме ст. 157 ГПК РФ, согласно которой в случае замены одного из судей разбирательство должно быть произведено с самого начала. И действительно: ориентирование судьи, вновь приступающего к рассмотрению дела, на процессуальные действия, произведенные предыдущим судьей, равно как и на исследованные им доказательства (что может быть отражено в протоколе судебного заседания), могло бы привести к формированию искаженного внутреннего убеждения судьи, вновь вступившего в процесс. Данная ситуация, несомненно, ограничивает свободу оценки доказательств судом. При этом важно даже не фактическое содержание того или иного доказательства (например, реплик сторон, внесенных в протокол), а личное впечатление судьи о достоверности, относимости и допустимости того или иного доказательства, которое и приводит к формированию у судьи внутреннего убеждения как предпосылки оценки доказательств и вынесения решения по делу.

Таким образом, только "полное впечатление" от непосредственной встречи судьи и сторон, судьи и доказательств позволяет гарантировать нахождение судебной истины в процессе.

Принципы устности и непосредственности тесно связаны между собой, и может показаться, что они в известной степени взаимозаменяемы в процессе, особенно если говорить о них в ключе реализации принципа свободной оценки доказательств. Однако это не так. Представляется интересным мнение европейских исследователей о взаимосвязи данных принципов в гражданском процессе. Так, немецкий ученый Руперт Шрайбер считает, что "свободное исследование и оценка доказательств, непосредственность их исследования, равно как и иные черты основного судебного разбирательства по делу, суть лишь характеристики реализации принципа устности процесса. Сама устность есть высшая ценность, из которой следуют и все остальные принципы процесса. Именно благодаря устности процесс может быть публичным и, как следствие, сочетать в себе защиту и публичных, и частных интересов без ущерба для каждой из категорий интересов" <1>. Думается, что данный вывод несколько надуман, так как принципы законности и публичности в гражданском процессе (в том числе и в связи с реализацией принципа свободной оценки доказательств) связаны не только с принципом устности процесса и имеют и иные основания считаться важными для реализации принципа свободной оценки доказательств судом.

--------------------------------

<1> Schreiber R. Theorie des Beweiswertes fur Beweismittel im Zivilprozess. Berlin: Springer-Verlag, 1968. S. 76.

Отметим, что реальной такую тесную связь указанных принципов следует считать только в том случае, если речь идет об исследовании судом устных доказательств. Если же речь идет о познании судом обстоятельств дела при исследовании и оценке доказательств вообще, то ситуация с непосредственностью познания обстоит несколько иначе. Судебное познание фактов в процессе исследования и оценки доказательств судом может быть как опосредованным, так и непосредственным. Соотношение непосредственности и опосредованности судебного познания в любом случае неодинаково для разных этапов судебного доказывания. В процессе исследования доказательств это соотношение всегда иное, чем при оценке доказательств. При исследовании доказательств субъекты, участвующие в процессе судебного доказывания (и прежде всего суд), имеют возможность непосредственно исследовать их, сопоставлять с другими доказательствами, делать соответствующие выводы относительно их значимости и достоверности. При этом непосредственность в данном случае следует понимать как совокупность двух факторов:

- исследование первоисточника доказательств;

- исследование этого первоисточника в судебном заседании в рамках процессуальной формы.

Что же касается оценки доказательств судьей по внутреннему убеждению, то установление достоверности или вероятности того или иного факта судом после непосредственного исследования доказательства (или совокупности доказательств) всегда представляет собой лишь опосредованное познание <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Курс советского гражданского процесса. Т. 1 / Под ред. А.А. Мельникова. М.: Наука, 1981. С. 353 - 355.

Принцип публичности (открытости) гражданского процесса, закрепленный в ч. 1 ст. 10 ГПК РФ, выполняет свою функцию и в отношении оценки доказательств. Принцип публичности в рамках рассматриваемой темы представляет собой, на наш взгляд, гарантию контроля участников процесса и общества в целом за соблюдением законности. Еще в начале прошлого века отмечалось, что "контроль общественного мнения - самый целесообразный контроль, да и необходимое к судьям доверие внушается обществу лишь тогда, когда процесс совершается на его глазах" <1>. Во-первых, стороны и свидетели, учитывая возможные негативные последствия и порицание со стороны общественности, должны в идеале давать меньше ложных показаний и подавать в суд меньшее количество необоснованных исков. Таким образом, принцип публичности выполняет функцию предотвращения лжи и сутяжничества в процессе. Во-вторых, суд (судья) в открытом процессе должен оценивать доказательства и выносить решение исходя из внутреннего убеждения, а не только руководствоваться своим усмотрением и личным впечатлением, например, от поведения и показаний участников процесса.

--------------------------------

<1> Гольмстен А.Х. Учебник русского гражданского судопроизводства. СПб., 1913. С. 131.

Существуют и иные взгляды на взаимосвязь принципа свободной оценки доказательств и принципа публичности.

Так, В.И. Телятников в автореферате своего диссертационного исследования представляет весьма интересное понимание принципа свободной оценки доказательств. По мнению В.И. Телятникова, данный принцип направлен на конкретизацию принципа публичности в процессе и обеспечивает правовое регулирование законодателем установления судом реальной действительности без ограничения процесса доказывания системой формальных доказательств. Данный ученый также считает, что принцип свободной оценки доказательств разрешает проблему нормативного регулирования уголовно-процессуального познания, направленного на основания формирования внутреннего убеждения, доказательства по делу <1>.

--------------------------------

<1> См.: Телятников В.И. Проблемы формирования внутреннего убеждения судьи в уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2003. С. 8.

Соглашаясь с В.И. Телятниковым в том, что принцип свободной оценки доказательств разрешает проблему нормативного регулирования познания в процессе, нельзя согласиться с первым тезисом - о подобной взаимосвязи нашего принципа с принципом публичности. Во-первых, если считать принцип свободной оценки доказательств самостоятельным принципом гражданского процесса, то нецелесообразно воспринимать его как принцип, вытекающий из какого-либо иного принципа процесса. Во-вторых, наличие системы формальных доказательств и наличие свободной оценки исключают друг друга. Установление свободной оценки доказательств является единственной альтернативой формальной оценки доказательств. Но сама оценка доказательств не следует напрямую ни из принципа законности, ни из принципа публичности.

Анализируя реализацию исследуемого нами принципа процесса, следует особо отметить взаимосвязь принципа свободной оценки доказательств с целями гражданского процесса и принципом объективной истины.

Следует отметить, что взгляды на объективную истину в научной процессуальной литературе весьма разнообразны. Ряд авторов считают истину в процессе абсолютной категорией <1>, некоторые авторы, напротив, убеждены в ее относительности <2>.

--------------------------------

<1> См.: Зейдер Н.Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966; Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1950.

<2> См.: Тодевосян С.В. К вопросу об установлении материальной истины в советском процессе // Советское государство и право. 1948. N 6. С. 65 - 68.

Вопросы истинности и правдоподобности самих фактов, установленных решением суда, более подробно будут рассмотрены в параграфе работы, посвященном реализации принципа свободной оценки доказательств в ходе процесса и в решении суда первой инстанции. Отметим, однако, что стремление к установлению истины в процессе совсем не означает ее объективного достижения. Несмотря на широкую и несколько спорную трактовку принципа объективной истины, например С.С. Алексеевым, который видит в этом принципе "требование, согласно которому решение правоприменительного органа должно полно и точно соответствовать объективной действительности" <1>, на практике в судах складывается несколько иная ситуация. Видимо, поэтому и практика, и наука, и законодатель отошли от констатации объективной истины как принципа <2>. В действительности, как верно отмечает Н.И. Авдеенко, "вывод, сделанный из конкретного правового исследования, может противоречить общей теории права не потому, что он является неправильным, а потому, что положение общей теории права сформулировано неточно, невсеобъемлюще. В таком случае возникает необходимость пересмотра или уточнения общей теории права и приведения ее в соответствие с выводом, сделанным из изучения какого-либо правового вопроса отдельной отрасли права" <3>. В конечном счете, если признать, что объективная истина достижима в процессе, следует также констатировать, что достигший ее субъект, как правило, до конца не может быть уверен в достижении им истины по делу. Едва ли можно поспорить и с тем, что истина всегда устанавливается в системе координат, задаваемых действующим законодательством и правоприменительной практикой. От того, насколько правильно будет выбрана и приложена судом применительно к фактам объективной действительности эта система, зависят, фигурально выражаясь, координаты истины. Последняя действительно относительна: и в смысле возможной трансформации самой системы координат, и в смысле возможности местоположения факта (а с ним и истины) в системе <4>.

--------------------------------

<1> Алексеев С.С. Общая теория права. Т. II. М., 1982. С. 321.

<2> См., например: Боннер А.Т. Установление обстоятельств гражданских дел. М., 2000. С. 43 - 45; Решетникова И.В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. Екатеринбург, 1997. С. 50.

<3> Авдеенко Н.И. Механизм и пределы регулирующего воздействия гражданско-процессуального права. Л., 1969. С. 5.

<4> См.: Коваленко А.Г. Указ. соч. С. 116.

Данная позиция может быть подтверждена и тем, что "гражданским законодательством целевые установки сформулированы в виде задач и целей, адресованных, прежде всего, к суду как органу правосудия, осуществляющему руководящую, контролирующую и решающую роль в процессе" <1>. К этому следует добавить, что и реализация этих целевых установок в решении суда, достигнутая путем оценки соответствующих доказательств, также является задачей исключительно суда. Задача эта в каждом конкретном деле решается судом исходя из таких целей процесса, как своевременное рассмотрение дела и эффективное с правовой точки зрения урегулирование спора. Суд обязан оценить доказательства и путем формирования внутреннего убеждения удостовериться в доказанности факта. Именно поэтому, как пишет в своей монографии И.Г. Медведев, "скорость и эффективность правосудия приоритетны и разумная достоверность предпочтительнее достоверности абсолютной, а действительность знаний как таковая - не наипервейшая ценность, принимаемая во внимание в судебной деятельности..." <2>. "Возможно, поэтому, - пишет данный автор, - для смягчения некоторого противоречия между целями достижения объективной истины по делу и его своевременного разрешения законодатель еще со времен Рима пошел по пути создания юридической фикции, при которой происходит ассимиляция судебного решения с истинным знанием..." <3>. При этом презумпция истинности судебного решения не противоречит возможному недостижению объективной истины в решении суда. Большинство же советских ученых отождествляли объективную истину и содержание судебного решения исходя в первую очередь из противопоставления западного (буржуазного) понимания истинности решения и принципиально не схожего с ним советского правосудия, которое может и, следовательно, обязано достигать объективной истины <4>.

--------------------------------

<1> Жилин Г.А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции. М.: Городец, 2000. С. 22.

<2> Медведев И.Г. Письменные доказательства в частном праве России и Франции. СПб., 2004. С. 85.

<3> Там же. С. 87.

<4> См.: Чечина Н.А. О презумпции истинности судебного решения, вступившего в законную силу // Ученые записки ЛГУ. 1953. Вып. 4. N 151. С. 186 - 207.

Принципиален и еще один элемент, который часто не принимается во внимание исследователями при их обращении к проблематике объективной истины и свободной оценки доказательств судьей. Любой судья, рассматривая дело, преследует процессуальный интерес в его разрешении по существу. Основная задача суда - урегулирование спора в рамках процессуальной формы и с учетом представленных сторонами и иными участниками процесса доказательств. Объективная же истина в той или иной степени должна интересовать участников материального правоотношения и обусловливаться (не в последнюю очередь) нормами материального права.

В конечном итоге нам представляется, что объективная истина в процессе представляется принципом-целью, заключающимся в обязанности суда стремиться к достижению объективной истины. Принцип же свободной оценки доказательств - функциональный принцип процесса, предоставляющий суду инструментарий для выявления достоверности сведений о фактах, лежащих в основе материального правоотношения, с целью защиты нарушенных прав и законных интересов граждан и организаций.

Взаимосвязь указанных принципов не означает их взаимозаменяемости и дублирования.

Следовательно, объективная истина как таковая едва ли может и должна быть для суда самоцелью. В любом случае стремление судьи к достижению объективной истины не должно препятствовать достижению судом главной цели процесса: защиты прав и законных интересов субъектов правоотношений и стабильности гражданского оборота.

Подводя итог сказанному о принципе объективной истины, исходя из авторского взгляда на критерии оценки доказательств и процесс реализации принципа оценки в решении суда, мы все же считаем целесообразным именовать истину, достигаемую судом в процессе, судебной истиной.

Интересен также вопрос соотношения принципа законности с принципом свободной оценки доказательств. Принцип законности, установленный в ст. 1 ГПК РФ, означает, что порядок гражданского судопроизводства определяется Конституцией РФ, ГПК РФ, ФКЗ "О судебной системе РФ" и ФЗ "О мировых судьях в РФ". Принцип законности имеет существенное практическое значение, поскольку призван обеспечивать не только единство деятельности суда при отправлении правосудия, но и единство понимания и применения материального и процессуального права <1>. Говоря о соотношении принципа законности с оценкой доказательств, следует помнить о задачах гражданского судопроизводства. На наш взгляд, специфика принципа свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению судьи заключается в предоставленной суду возможности своеобразно интерпретировать внутреннее убеждение, выходя тем самым за рамки критерия о непредустановленности юридической силы отдельных видов доказательств для суда. Действительно, законодательно никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Но установления со стороны суда приоритета одного доказательства перед другим на практике избежать невозможно. Мнение о приоритетном значении доказательства возникает в сознании судьи при формировании внутреннего убеждения (например, объяснения сторон по сравнению со свидетельскими показаниями; оригинал платежного документа по сравнению с копией акта приема-передачи работ). Данная приоритетность может формироваться из целого ряда факторов, таких, например, как правосознание и жизненный опыт судьи, его предыдущий (досудебный) опыт работы по юридической специальности.

--------------------------------

<1> См.: Телятников В.И. Убеждение судьи. СПб.: Юридический центр "Пресс", 2004. С. 134.

Так, согласно ч. 4 ст. 67 ГПК РФ суд обязан в решении отразить доводы, исходя из которых те или иные доказательства были отвергнуты судом, а одним доказательствам было отдано предпочтение перед другими. Но какими критериями и логическими методами и приемами должен руководствоваться судья при определении в процессе оценки доказательств приоритетности доказательства? Подобная ситуация приводит некоторых авторов к весьма интересному выводу, которому сложно возразить: оценка по внутреннему убеждению противостоит формально-логической оценке.

Д.Б. Абушенко, например, пишет, что субъективная уверенность судьи в достоверности того или иного доказательства будет первична и, по сути, выступит основой для последующего формально-логического обоснования <1>. В дальнейшем данный автор приходит к заключению, что сделанный на основе внутреннего убеждения вывод суда сам по себе предполагает некую несвязанность суда. Де-факто при определении приоритетности доказательства в процессе речь часто может идти о злоупотреблении правосудием и о невозможности достижения судьей целей и задач гражданского судопроизводства. Сказанное не означает, что суд вправе руководствоваться усмотрением при оценке доказательств. Правоприменитель должен установить обстоятельства настолько близко к истине, насколько это ему позволяют закон и представленные участниками процесса доказательства. Допустив же возможность усмотрения на этой стадии, мы неминуемо придем к утверждению, что суд волен свободно распоряжаться фактами прошлого. Поэтому, видимо, имеет смысл разграничивать свободу как некое исходное начало для оценки доказательств и свободу, которой законодатель наделяет суд с целью максимального учета специфики конкретного дела (т.е. некоторой совокупности уже установленных обстоятельств) <2>.

--------------------------------

<1> См.: Абушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. М.: Норма, 2002. С. 140.

<2> См.: Там же. С. 143.

С другой стороны, судья не может и не должен нести ответственность за свое внутреннее убеждение. Внутреннее убеждение является единственным легальным критерием оценки доказательств, который относится к личности судьи, а не к свойствам и качествам доказательственного материала. В таком случае правомерен вопрос: насколько судья ответственен за результат оценки, нашедший выражение в мотивировочной части решения суда, возникший на основании внутреннего убеждения судьи? В связи с этим интересна точка зрения Г.А. Жилина по данному вопросу. Он пишет: "Если судья в результате недостаточной квалификации или недобросовестности допускает судебную ошибку, его поведение будет действительно противоправным, поскольку будет противоречить задачам и целям суда в гражданском судопроизводстве" <1>. В таком случае принцип законности применительно к оценке доказательств судом истолковывается слишком широко. Основаниями нарушения этого принципа становятся некомпетентность судьи и его усмотрение в том или ином случае. Кроме того, в этом случае возникает проблема разграничения злоупотребления судьи (ввиду субъективных факторов) и ошибки судьи в процессе судебного познания <2>, не говоря уже о том, что такого рода подход ставит вопрос о соотношении исследуемого нами принципа и принципа независимости судей.

--------------------------------

<1> Жилин Г.А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции. М., 2000. С. 85.

<2> См.: Телятников В.И. Указ. соч. С. 135 - 136.

Понимание принципа свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению как следствия, проистекающего из принципов независимости судей и законности, отвергается учеными справедливо.

Вот что пишет о соотношении принципа независимости судей с оценкой доказательств Г.М. Резник: "Формула судейской независимости не в состоянии обосновать правила, по которым должна производиться оценка доказательств. Судьи одинаково независимы как при решении вопроса о допустимости источников доказательств, так и при определении достоверности и достаточности доказательств. Таким образом, в пределах процессуального доказывания в решении одних вопросов судейское убеждение приобретает большее значение, при решении других - закон отводит ему значительно меньшее место. Но в любом случае судьи всегда одинаково ограждаются от давления извне, и именно в этом заключается существо их независимости" <1>.

--------------------------------

<1> Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М.: Юридическая литература, 1977. С. 51 - 52.

С Г.М. Резником следует согласиться и в том, что связь принципа независимости судей с принципом свободной оценки доказательств проявляется через начало законности. Он, в частности, пишет: "Деятельность суда основывается на законе. В законе указано, что никакие доказательства не обладают заранее установленной силой. Следовательно, именно такие правила оценки доказательств должны соблюдаться судьями при недопустимости давления на них со стороны. Но само положение, что оценка доказательств производится судьями по внутреннему убеждению, а не предустановленным критериям, должно быть специально установлено законодателем, так как из принципа судейской независимости оно не вытекает" <1>.

--------------------------------

<1> Резник Г.М. Указ. соч. С. 53.

Не следует считать свободную оценку доказательств проистекающей из принципа установления судебной истины по делу. Действительно, задачей гражданского судопроизводства является правильное и своевременное рассмотрение гражданских дел, а результатом рассмотрения конкретного дела следует считать достижение судебной истины и установление (в идеале) в полном объеме фактических обстоятельств дела. Свободная оценка доказательств, как отмечалось выше, является принципом познавательного процесса, а внутреннее убеждение судьи - состоянием, возникающим в результате исследования и оценки доказательств. Отождествление же принципа, связанного с оценкой доказательств, с целями процесса нельзя считать верным и обоснованным.

Подводя итог, можно сделать следующие выводы.

1. Принцип свободной оценки доказательств является самостоятельным принципом гражданского судопроизводства. Данный принцип реализуется в рамках процесса доказывания, взаимосвязан с иными принципами гражданского процесса и оказывает на их реализацию в процессе непосредственное влияние. Однако принцип свободной оценки доказательств не следует понимать буквально, так как существующие субъективные и объективные границы и критерии данного принципа не позволяют ему реализовываться в процессе в качестве результата усмотрения судьи как должностного лица, ведущего процесс и выносящего решение по конкретному делу. Весьма справедлива точка зрения К.И. Малышева по этому вопросу: "На наш взгляд, единственная существующая причина, которая мешает практическому внедрению этого принципа в процесс, - это невозможность для сторон по взаимному согласию определять конкретное лицо, которое будет рассматривать их спор. Отсюда - недоверие или неполное доверие к личности судьи, что, безусловно, отражается на числе и силе ограничений, которые закон считает нужным установить против произвола и личного усмотрения судей" <1>.

--------------------------------

<1> Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. 1. СПб., 1874. С. 282.

2. Внутреннее убеждение, являясь психологическим состоянием, предшествующим принятию решения по делу, возникающим у судьи в рамках судебного разбирательства, не следует отождествлять с усмотрением судьи. При отсутствии указанных в законе каких бы то ни было формальных критериев оценки доказательств, неверную оценку их полноты и достоверности судьей нельзя считать злоупотреблением и, как следствие, нарушением принципа законности.

3. Ввиду того что свободная оценка доказательств по внутреннему убеждению должна оставаться максимально свободной и в то же время не быть тождественной усмотрению судьи при вынесении судом решения, в норме ч. 1 ст. 67 ГПК РФ об оценке доказательств следует сделать следующую оговорку: "Законодательно установленными правилами оценки доказательств суд связан только в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом". Указанное положение позволило бы суду при оценке доказательств в процессе формирования внутреннего убеждения как руководствоваться процессуальными принципами, так и принимать во внимание предустановленность ряда доказательств, закрепленную в нормах материального права.