§ 2.2. Негаторный иск как способ защиты вещных прав

История actio negatoria имеет весьма специфические особенности, проливающие свет на природу и назначение данного средства исковой защиты.

Римское право. Классическим случаем применения негаторного иска считались споры о свободе вещи от сервитутного обременения <334>. Ответчиком по данному требованию выступало любое лицо, претендующее на осуществление сервитута. В данной связи следует обратить внимание особо на то, что негаторный иск в римском праве предполагал неправомерное присвоение сервитута ответчиком, но никак не следовал из любого противоправного ограничения интересов собственника, не связанного с лишением владения. В современном гражданском праве Италии <335> и Франции <336> сфера применения негаторного иска определяется именно этим случаем.

--------------------------------

<334> См.: Heise A. Grundriss eines Systems des gemeinen Civilrechts zum Behuf von Pandecten-Vorlesungen. Heidelberg, 1819. S. 42; Brinz A. Lehrbuch des Pandectenrecht. Berlin, 1873. S. 667; Schmidt E.G. Practisches Lehrbuch von gerichtlichen Klagen und Einreden. Leipzig, 1801. Bd. 2. S. 363.

<335> См.: Codice civile. Annotato con la giurisprudenza a cura di L. Ciafardini, F. Izzo. 2012. P. 796 - 801.

<336> См.: Malaurie P., Aynes L. Les biens. Paris, 2007. P. 360.

Однако в римском праве случаи применения негаторного иска этим не исчерпывалась. Actio negatoria используется не только для отражения притязаний лиц, присвоивших без должных к тому оснований право на осуществление сервитута, но и в отношении ряда прочих исков, которые все в общей сложности подразумевали одно общее основание - отрицание существования права на извлечение выгод (плодов) из вещи или право на наследство. При этом неправомерное извлечение плодов из вещи как основание негаторного иска не стоит толковать буквально. С позиций пандектного учения небезосновательно причислять к категории "плоды" такие понятия, которые могут интерпретироваться как интерес, преследуемый истцом, заключающийся в том, чтобы ему не препятствовали в осуществлении права собственности. Уже только эти положения позволяют сделать предварительное заключение о том, что негаторный иск изначально являлся способом защиты не только права собственности, но и иных вещных прав <337>.

--------------------------------

<337> В этом смысле значение негаторного иска в современной российской арбитражной практике сохранено и сегодня: см. п. 45 совместного Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22.

В этих условиях негаторный иск представляет собой собирательное средство защиты вещных прав, с помощью которого истцом отрицалось право на извлечение плодов и получения выгод третьим лицом. Об обоснованности данного положения свидетельствуют источники римского права (Gai. 4,3), где говорится о вещных исках, направленных на противодействие отрицания права пользования мостом, лугом или водопроводом, права на внешний окружающий вид или права на возведение построек. Опираясь на это положение, О. Ленель восстановил исходную римскую формулу негаторного иска: если будет установлено, что Нумерий Негидий не имеет право на извлечение плодов из вещи вопреки воле Авла Агерия на основании, которое рассматривается в судебном споре, и согласно судебному решению эта вещь не подлежала возвращению, то судья обязан присудить деньги от Нумерия Негидия в пользу Авла Агерия в определенном размере. Как видно, в восстановленном тексте напрямую ничего не сказано об обязанности ответчика прекратить влияние и воздействие на вещь, здесь же отсутствует clausula arbitraria, что оставляет вопрос о конкретной цели и ее достижении истцом в негаторном процессе открытым.

Как видно, посредством негаторного иска собственник мог осуществить целый комплекс мероприятий, способствовавших восстановлению положения, предшествующего правонарушению и пресечению противоправных действий ответчика в будущее время. В первую очередь собственник мог потребовать прекращения действий ответчика, которые противоречат принципу свободы и неограниченности права собственности (в Дигестах речь идет о сносе нависшей над владением истца стены или демонтаже встроенной балки в его дом - D. 8,5,14,1 (Pomponius) и D. 8,5,17 (Alfenus)). Во-вторых, истец по негаторному иску вправе потребовать предотвращения дальнейших нарушений права собственности посредством обязания судом ответчика к несовершению определенных действий (D. 8,5,12 (Javolenus)).

Касательно самого характера правонарушения, устраняемого посредством негаторного иска, хотелось бы отметить следующее. Речь могла идти только о тех случаях нарушения права собственности, когда то или иное лицо совершило правонарушение таким образом, что это нарушение привело к фактическому противоправному присвоению осуществления права пользования вещью. Так, в Дигестах прямо говорится о том, что разрешения собирать яблоки, гулять, отдыхать на природе на чужой территории не могут рассматриваться как земельный сервитут (D. 8,1,8 (Paulus)). Соответственно, и нарушение подобных дозволений не могли привести к последствиям, характерным для необоснованного присвоения права на осуществление земельного сервитута, а последнее, как известно, являлось достаточным и надлежащим основанием к удовлетворению негаторного иска (D. 8,5,8,5-7 (Ulpianus), D. 8,5,17,2 (Alfenus), D. 20,1,11,2 (Marcianus)).

Нам уже приходилось говорить о том, что по римскому праву далеко не любое нарушение интересов собственника, пусть даже и не соединенное с лишением его владения, могло пресекаться негаторным иском. Так, Pomponius выразил серьезные сомнения в том, что то или иное лицо может выступать в суде с иском о признании за собой права разжигать очаг и выпускать из него легкий дым на своей собственной территории или что у ответчика отсутствует аналогичное право. Тот же юрист далее соглашается с правом на заявление негаторного иска в том случае, когда сосед проложил сточную трубу от бани через земельный участок собственника. Разделяя сомнения Pomponius, Ulpianus (D. 8,5,8,5) занимает вопрос о том, против каких действий собственника близлежащего земельного участка можно было предъявить негаторный иск, а против каких - нельзя. Это может свидетельствовать о том, что неразрывная связь между негаторным иском и земельными сервитутами натолкнула Ulpianus на далеко идущую мысль о том, какие сервитуты могли быть установлены, а какие - нет.

Полномочия совершать определенные действия на собственной территории по определению опираются на право собственности (сидеть в кресле, разжигать костер, даже если это не нравится моему соседу), в то время как совершение иных действий на собственной территории (например, выпуск зловонного дыма из сыродельни) могут считаться законными и совершаться без каких-либо препятствий только на основании предоставленного сервитута. И если в последнем случае будет установлено, что сервитута не существовало, то собственник близлежащего земельного участка по римскому праву будет считаться правомочным к предъявлению негаторного иска. О справедливости и обоснованности сделанных выводов говорят и иные фрагменты источников (D. 8,5,17,2 (Alfenus)): сосед складировал кучу навоза у стены постройки собственника близлежащего земельного участка, в результате стена стала сырой, а навоз так и остался неубранным. По справедливому мнению Alfenus, данная ситуация должна быть разрешена не негаторным иском, а интердиктом претора, в случае если стена постройки находится на территории соседа, положившего навоз, и, наоборот, если стена постройки находилась на участке пострадавшего собственника, то применим негаторный иск, ибо в данном случае налицо противоправное присвоение сервитута.

Буквальное толкование анализируемого фрагмента источника (Gai. 4,3) приводит к необходимости охарактеризовать негаторный иск как вещное притязание. Впрочем, при изучении восстановленной формулы становится очевидно, что в интенции сообщалось имя ответчика вопреки главному правилу при рассмотрении вещных исков. Объяснение этому заключается в том, что негаторный иск как отрицающее притязание является особой разновидностью вещного иска. Так, при предъявлении иных вещных исков, не предусматривающих отрицание того или иного факта, истец должен был доказать только сам титул вещного права, которое заявлялось в интенции, где имени ответчика места не находилось. Совершенно иная ситуация обнаруживается при рассмотрении спора по негаторному иску. В этом случае интенция была адресована конкретному лицу, поскольку сам ход судебного процесса был ориентирован на доказывание отсутствия права на пользование вещью не вообще, а только у определенного ответчика в конкретном процессе. Это чрезвычайно важное обстоятельство подчеркнуто в D. 20,1,11,2 (Marcianus), где речь заходит о такой ситуации, при которой собственник успешно воспользовался негаторным иском, признав в принципе существование права извлечения плодов из спорной вещи, однако отрицал, что этим правом надлежит и полагается пользоваться ответчику. Из этого, очевидно, следует особенность негаторного иска в отличие, к примеру, от виндикации.

Как видно, негаторный иск не является вещным иском, непосредственно основанным на целях восстановления и возврата владения собственнику, а представляет собой иск, который направлен на доказательство того, что у ответчика не существует право на извлечение плодов и полезных свойств из вещи собственника.

Сложная правовая природа негаторного иска заставляет усомниться в том, что право собственности является единственным и исчерпывающим основанием для его заявления. Дело в том, что в предложенном к вниманию фрагменте (Gai. 4,3) четко выделяется интенция, что "вещь принадлежит нам" наряду с интенцией, что право ответчика на ее использование отсутствует. Логично предположить, что если бы негаторный иск всегда и во всех случаях был бы иском, в основании которого лежало бы право собственности, то тогда в интенции говорилось бы, что вещь "принадлежит нам по праву квиритов". Кроме того, при рассмотрении разделов Дигестов (7,6; 8,5), где рассматриваются вопросы, связанные с негаторным иском, обнаруживается, что негаторный иск не являлся иском о праве собственности в чистом виде, но представлял собой иск по сервитуту. Отмеченная особенность заставляет задуматься о том, как негаторный иск приобрел вещную природу при тех условиях, что этот иск не заимствовал особенности и специфику собственности как вещного права. Думается, что негаторный иск является вещным, поскольку с его помощью идет судебное разбирательство по поводу правового статуса и принадлежности той или иной вещи на титуле, основанном на вещном праве.

Думается, что истоки негаторного иска обнаруживаются в двусторонней состязательной природе гражданского процесса: истец обосновывает отсутствие правовых оснований к осуществлению права сервитута, а ответчик, напротив, обосновывает правомерность своих действий. Именно когда формулярный процесс вытеснил легисакционный, для определения обеих позиций тяжущихся в рамках одного судебного заседания возникли специальные формулы: actio confessoria для тех, кто апеллировал к существованию права на извлечение плодов и полезных свойств вещи, а также actio negatoria для тех, кто отрицал существование этих прав <338>. Обозначенное обстоятельство и его осмысление дает известные основания проследить историческую связь между негаторным иском и формулярным процессом.

--------------------------------

<338> См.: Seitz K.J. Zur Kritik der heutigen Negatorien- und Confessorienklage und damit zur Kritik der herrschenden historischen Rechtsschule (der herrschenden Rechtsdarstellung) im Allgemeinen., 1873.

Современному понятию негаторного притязания как иска собственника к третьему лицу об устранении любого препятствия в осуществлении права, не связанного с лишением владения, наука гражданского права всецело обязана трудам крупнейших пандектистов Puchta и Rivinius. Ученые впервые отказались от распространенной в реципированном общем праве Германии идеи, согласно которой основанием предъявления негаторного иска является принцип свободы и неограниченности права собственности. Напротив, связав назначение негаторного иска с частичным нарушением права собственности и его исключительными свойствами как вещного права, ученые обосновали принципиально новое видение данного иска в системе способов исковой защиты нарушенных гражданских прав <339>. В своей диссертации проф. Rivinius справедливо отмечал, что основание негаторного иска происходит исключительно из свойств природы права собственности, позволяющей собственнику воспретить любому лицу любое произвольное воздействие на вещь, в чем бы таковое не состояло <340>. Революционное значение данной позиции для теории вещного права состояло в том, что исследователь поднялся над догмой источника права, сформировав абстрактное понятие о негаторном иске в значении межвременной научной категории. Как видно, эта точка зрения оказала немалое влияние на последующих исследователей римского права, а под влиянием непререкаемого авторитета последних и на редакторов BGB <341>.

--------------------------------

<339> См.: Puchta W.F., Ueber die gerichtlichen Klagen, besonders in Streitigkeiten der Landeigenthuemer. Giessen, 1833, S. 178; Wirth C.J. Ueber die Beweislast bei angestellter Negatorienklage. Erlangen, 1853. S. 1.

<340> См.: Rivinius, Fundamentum igitur actionis negatoriae. Berlin, 1746. S. 11.

<341> Hugo G. Institutionen des heutigen roemischen Rechts. Berlin, 1789. S. 29; Hugo G., Lehrbuch und Chrestomathie des classischen Pandecten-Rechts. Goettingen, 1790. Bd. 1. S. 220 - 224: Pufendorf F.E. Observationen des Civil- und Processrechts. Berlin, 1757. S. 87, 93; Mittermaier C.J.A., Grundsaetze des gemeinen deutschen Privatrechts. Regensburg, 1844. Buch II. S. 444; Francke W. Beitraege zur Erlaeuterung einzelner Rechtsmaterien. Goettingen, 1828. S. 32; Vangerow K.A. Leitfaden fuer Pandekten-Vorlesungen. Marburg, 1849. Bd. 1, 2. S. 705 - 706; Sintenis C.F.F., Das Practische gemeine Civilrecht. Leipzig, 1844. S. 514.

Негаторный иск в российском и зарубежном праве: проблемы теории и правоприменительной практики. Негаторный иск вполне может считаться одним из классических способов защиты вещных прав. Его история уходит в глубины римского права, испытала на себе значительное влияние пандектного права, различные интерпретации научного мира и подходы правоприменительной практики правопорядков романо-германской правовой семьи.

Многие из проблем, связанных с понятием, значением негаторного иска, остаются нерешенными до настоящего времени, образуя межвременную проблематику. В частности, речь может идти о происхождении, области применения, предмете, субъектах, юридическом основании этого иска, толковании источников римского права <342>.

--------------------------------

<342> См.: Puchta W.F. Ueber die gerichtlichen Klagen besonders in Streitigkeiten der Landeigenthuemer. Giessen, 1833. S. 178; Rivino A.F. Qua paradoxa circa actionem negatoriam. Vitembergae, XLVI. S. 3 - 7.

В современных условиях специфика и сложность практического применения негаторного иска напрямую связана с усложнением самого имущественного оборота, появлением новых объектов, ранее неизвестных гражданскому праву, субсидиарным распространением негаторной защиты на правовые отношения, не относящиеся непосредственно к предмету вещного права. Думается, в последнем случае речь идет об осознанной попытке повышения эффективности защиты гражданских прав за счет расширения области применения институтов исковой защиты, которым придается универсальный характер действия.

В результате этой операции негаторный иск преображается из "специального" средства защиты права собственности и других вещных прав в "универсальный" способ защиты субъективных гражданских прав. По сути, право собственности понимается при этом абстрактно как имущественно-правовой статус лица, наделенного конкретными правомочиями, что само по себе не является бесспорным. Проявление этой общей тенденции может быть обнаружено и в российском праве <343>. Весьма нечеткая картина при реализации такого подхода складывается с институтом ограниченных вещных прав. К примеру, Г. Дернер предлагает использовать негаторную (§ 1004 BGB) и деликтную защиту (§ 823 BGB) на управомоченное лицо по предварительной регистрационной записи в поземельной книге. Считается, что обладатель этой записи оказывается правомочным на предъявление как негаторного, так и деликтного исков <344>. О возможности защиты обязательственных прав негаторным иском (практически без ограничений) говорит Г. Вильгельм <345>. Более осторожен Г. Вестерманн, считая, что содержание требований по негаторному иску предполагает устранение правонарушения при неисполнении гражданско-правовой обязанности <346>.

--------------------------------

<343> Ср.: Егоров А.В. Структура обязательственного отношения: наработки германской доктрины и их применимость в России // Вестник гражданского права. 2011. N 3. С. 253.

<344> См.: Doerner H. Op. cit. S. 13.

<345> См.: Wilhelm J. Sachenrecht. Berlin, 2007. S. 51.

<346> См.: Westermann H., Westermann H.P., Gursky K.H., Eickmann D. Sachenrecht. Heidelberg - Muenchen - Landsberg - Frechen - Hamburg, 2011. S. 4.

Правовая ценность и необходимость подобных решений, как правило, не попадает в орбиту научной оценки и критики. Существенные практические затруднения в этом случае должны быть связаны с возможностью и обоснованностью абстрактного толкования правовых норм: ведь защите негаторным иском подлежат в данном случае правовые ценности, не имеющие прямого отношения к предмету вещного права.

Примечательно, что эта особенность характерна не только для российского законодательства, допускающего возможность защиты виндикационным и негаторным иском любого титульного владения (ст. 305 ГК РФ), но и германского права, ориентированного на широкое применение негаторного иска в защиту личных неимущественных, интеллектуальных, конкурентных прав.

Комментаторы BGB отмечают, что негаторный иск, основанный на вещном праве, является по своей природе вещным, но в случае субсидиарного применения к защите прав, не относящихся к вещным, - "он происходит непосредственно из абсолютного права" <347>. Еще дальше идет Ф. Баур, когда указывает, что объектом охраны § 1004 BGB считаются непосредственно абсолютные права. Немедленно Ф. Баур делает существенную оговорку, что первоначально правила о негаторном иске были предусмотрены лишь для права собственности и некоторых других абсолютных прав, постепенно же эти правила превратились в обширную квазинегаторную защиту всех признанных правопорядком имущественных благ <348>, соответственно, предметом негаторного иска Ф. Баур считает требование об устранении нарушения чужой защищенной правовой сферы <349>. При этом из цитируемого сочинения Ф. Баура не удается понять как причин, так и необходимости расширения сферы применения негаторного иска. Определение границ действия негаторной защиты абсолютными правами прослеживается и в современных комментариях BGB, где подчеркивается, что критика расширительного толкования применения негаторного иска ограничивается "случаями, выходящими за рамки правовых отношений, когда речь не идет о нарушении абсолютного права" <350>. В отдельных работах утверждается, что защита личных неимущественных прав (право на имя, право на собственное изображение, тело, здоровье) имеет вещно-правовую природу, ее предпосылкой выступает исключительное право, правовую природу которого следует обозначать как вещность <351>. Как может быть понято, вещность и характер названных прав определяет возможность исключить любого от неугодного управомоченному лицу воздействия. Однако это не снимает вопроса о причинах употребления в данном случае специального термина - Dinglichkeit ("вещность"), ведь речь идет о принципиально различных субъективных правах и способах их защиты, в то время как желание исключить или предупредить постороннее вмешательство в право является, пожалуй, характерным и естественным желанием любого управомоченного лица. Далее Г. Магер говорит о возможности причисления к вещным притязаниям в широком смысле слова не только требований из исключительных прав, но и о защите конкуренции. Ученый основывает свою позицию на том, что вещные, личные неимущественные и конкурентные права являются видовым понятием более общей разновидности исключительных или абсолютных прав, но забывает о том, что каждое из видовых понятий может иметь при этом собственную специфику защиты, что ставит под сомнение возможность одновременных рассуждений от частного к общему и от общего к частному.

--------------------------------

<347> См.: Nomos Kommentar zum BGB / Dauner B., Heidel T., Ring G. Bd. 3. Sachenrecht. Koeln - Bonn - Freiberg, 2008. S. 764.

<348> См.: Baur F. Der Beseitigungsanspruch nach § 1004 BGB - Zugleich ein Beitrag zum Problem der Rechtswidrigkeit auf dem Gebiet des // AcP. 1961. Bd. 160. H. 6. S. 464.

<349> Ibid. S. 483.

<350> См.: Nomos Kommentar zum BGB... S. 768.

<351> См.: Mager H. Besonderheiten des dinglichen Anspruchs // AcP. 1993. H. 1. S. 79 - 80.

Теория вещного права специально выделяет общую категорию негаторной защиты субъективных гражданских прав (имеется в виду возможность защиты негаторным иском кредитора по обязательству, предметом которого выступает индивидуально-определенная вещь) и допускает возможность применения общих норм о защите прав (речь идет о правилах о негаторном иске) в том случае, когда специальные нормы, регулирующие конкретное относительное отношение inter partes не содержат на этот счет достаточного объема регулирования <352>.

--------------------------------

<352> См.: Wieling H.J. Sachenrecht. Heidelberg, 2005. S. 43.

По субъективному мнению автора этих строк, предложенные критерии отождествления вещных притязаний, вещных и исключительных прав, расширение сферы действия вещно-правовой защиты и, в частности, положений о сфере действия негаторного иска не являются бесспорными и не могут быть заимствованы современным российским научным миром и законодательством без тщательной проверки, в том числе с точки зрения целесообразности.

Под влиянием приведенных точек зрения складывается впечатление, что у негаторного иска двойственная природа: в его основании может лежать как вещное, так и любое абсолютное и даже имущественное право иной гражданско-правовой природы. Представляется, что нет никаких оснований отождествлять права вещные и абсолютные, что, как следствие, позволяет усомниться в единстве средств и способов их исковой защиты.

Предлагаемые решения разрушают казалось бы логически выверенный постулат о том, что способы вещно-правовой защиты являются исключительной принадлежностью и даже одним из идентифицирующих признаков вещных прав <353>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Статья "О проекте Концепции развития законодательства о вещном праве" включена в информационный банк согласно публикации - "Бюллетень нотариальной практики", 2009, N 3.

<353> Ср.: Концепция развития законодательства о вещном праве // Вестник ВАС РФ. 2009. N 4. С. 114.

Невозможно утверждать, что новшества правоприменительной практики - дань нового времени. Так, по принципу аналогии практика германского Имперского верховного суда долгое время допускала удовлетворение негаторного иска в отношении защиты неимущественных прав личности <354>, а также в спорах о недобросовестной конкуренции, в то время как специальные нормы предусматривали особые меры ответственности за совершение названных правонарушений <355>. В совсем недавно защищенной докторской диссертации негаторная защита допускается уже в отношении корпоративных прав <356>. В основу учения М. Хаберзака положено абстрактное "овеществление членства", обоснование специфики членства с позиций "прочего права", заключение о том, что членство является правом владения, аналогичным праву собственности, где предметом владения является само объединение <357>. В качестве аргумента указывается, что субъективное право членства может претендовать на защиту негаторным иском (§ 1004 BGB) и иском, основанным на § 823 BGB, что представляется весьма дискуссионным выводом.

--------------------------------

<354> Сегодня в конкретных судебных решениях возможность применения негаторного иска в делах о защите личных неимущественных прав обосновывается необходимостью правовой связи § 823 с § 1004 BGB, причем роль последнего в этом единстве видится в гарантии недопущения дальнейшего воздействия по судебному принуждению (BGH 15.5.1970; подробнее см.: Ambruester C. Eigentumsschutz durch den Beseitigungsanspruch nach 1004 BGB und durch Deliktsrecht. NJW. 2003. S. 3087 - 3090).

<355> Об этом подробнее см.: Loewenwarter V. Lehrkommentar zum Buergerlichen Gesetzbuch. Berlin, 1925. S. 213.

<356> См.: Habersack M. Die Mitgliedschaft - subjektives und "sonstiges" Recht. Tuebingen, 1996. S. 21 - 112.

<357> Ibid. S. 142. Это не единственный пример столь специфичной манеры определения понятия владения в германском праве. Так, Г. Магер прямо говорит о том, что "владение - это не только фактическое отношение господства, но и... важный правовой статус... имеет значение временного исключительного права; в частности, оно относится к прочим правам, которые приравнены к важнейшим жизненным ценностям (§ 823 I BGB)" - Mager H. Besonderheiten des dinglichen Anspruchs // AcP. 1993. Bd. 193. H. 1. S. 73 - 74.

Удивительно, но одним из вопросов, которым российская юридическая литература традиционно уделяла крайне мало внимания, является проблематика негаторного иска, взятая как в ретроспективе, так и с точки зрения проблем современного права. Следует не только отметить практически полное отсутствие специальных комплексных монографий и диссертационных исследований по этой теме, но и констатировать тот факт, что большинство учебных курсов вещного права оставляют данную сферу без надлежащего рассмотрения <358>. Более того, некоторые авторы прямо говорили о ничтожной роли негаторного иска в имущественном обороте современности <359>. Нельзя не отметить и абстрактные дефиниции негаторного иска в новейшей российской литературе, согласно которым негаторный иск представлен как один из способов защиты субъективных гражданских прав и законных интересов, обеспечивающих восстановление положения, существовавшего до нарушения, и пресечение действий, нарушающих право <360>. Однако осталось неясным, какие конкретно субъективные права имеются в виду и о какой форме восстановления положения, предшествовавшего правонарушению, идет речь? С нашей точки зрения, подобные определения не отражают ни специфики негаторного иска как способа исковой защиты нарушенного права, ни области его практического применения. В целях наиболее полного исследования проблематики негаторного иска считаем допустимым обращение к теории и практике не только российского, но и германского гражданского права, являющегося наиболее близким академическим, законодательным и правоприменительным традициям отечественного правопорядка вот уже в течение не одного столетия. В современных диссертациях по гражданскому праву можно встретить и иные положения, которые не отличаются бесспорностью и весомостью доказательств: "Предлагается ввести в российское гражданское законодательство посессорную защиту по модели негаторного требования (иск о пресечении помех в осуществлении владения)" <361>. Полагаем, что посессорные и вещные иски различаются между собой по содержанию, юридическим последствиям удовлетворения и юридической природе, в связи с чем высказанное Т.П. Подшиваловым утверждение не представляется корректным. Таким образом, исследования проблематики негаторного иска в современной российской литературе невозможно считать исчерпанными.

--------------------------------

<358> Как правило, даже в тематических диссертационных работах - а их были единицы - авторы не затрагивали проблем негаторного иска в обособленном ракурсе, уделяя значительно больше внимания рассмотрению более общих проблем: сущность права на защиту, понятие иска (см., например: Хаянян А.В. Защита прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1974).

<359> См.: Арзамасцев А.Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., 1956. С. 24.

<360> См.: Новоселова А.А., Подшивалов Т.П. Вещные иски: проблемы теории и практики. М., 2012. С. 123.

<361> Подшивалов Т.П. Негаторный иск: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2011. С. 8.

Текущие российские законотворческие новеллы, связанные с реформированием положений о негаторном иске, допускают взаимную защиту негаторным иском собственника и субъекта ограниченного вещного права в случаях, когда тот или другой выходят за пределы предоставленного права, ущемляя права и законные интересы друг друга (п. п. 2, 3 ст. 230 проекта изменений в ГК РФ). Важно, что в этом случае спор рассматривается между лицами, которые могут быть связаны договорными отношениями, что противоречит общепризнанной идеи о недопустимости применения в этом случае вещных исков. Сам по себе факт существования договорных отношений между субъектами вещных прав никак не противоречит действию принципа Numerus clausus, а способствует конкретизации взаимных прав и обязанностей участников такого соглашения, но никак не возникновению новых видов вещных прав, неизвестных законодательству, что представляется весьма существенной оговоркой. Существенной новеллой российского правотворчества следует считать закрепленное в п. б ст. 2.7 Концепции развития гражданского законодательства положение о том, что субъект вещного права, не дающего владение вещью, обладает возможностью предъявить только негаторный иск <362>.

--------------------------------

<362> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М., 2009. С. 78.

Предмет и субъекты негаторного иска. Согласно легальному определению (ст. 304 ГК РФ, § 1004 BGB) негаторный иск способствует устранению препятствий в осуществлении права собственности, которые не связаны с лишением владения вещью. То есть согласно буквальному подходу законодателя негаторный иск неразрывно связан с правом собственности в условиях его нарушения.

Вместе с тем нельзя не отметить особенности российского законодательства. Статья 305 ГК РФ предоставляет любым титульным владельцам право защиты негаторным иском как от самого собственника, так и третьих лиц. Полагаем возможным разграничить иск, предъявляемый собственником на основании ст. 304 ГК РФ и титульным владельцем, руководствующимся при заявлении требований ст. 304, 305 ГК РФ. Думается, речь идет о принципиально различных правовых явлениях. В одном случае защищается непосредственно право собственности, в другом - имущественно-правовой статус титульного владельца.

Объектом правовой охраны в случае защиты титульного владения иском, основанном на ст. 304, 305 ГК РФ, выступает не правомочие пользования и распоряжения титульного владельца непосредственно как доказательство вещности его прав, а сам статус или правовая позиция титульного владельца как субъекта имущественных отношений вообще, гарантирующая неприкосновенность его интересов и правомочий.

Соответствующие притязания в порядке ст. 304, 305 ГК РФ являются особыми исковыми требованиями о прекращении влияния на вещь и не могут квалифицироваться как негаторные в чистом виде. В данных притязаниях, по сути, скрыт предмет исковых требований, по форме, но не содержанию, аналогичный негаторному иску: требование о прекращении любого несанкционированного влияния на вещь.

С аналогами ст. 305 ГК РФ не знакомы законодательство и судебная практика Германии, которые предоставляют титульному владельцу широкие возможности посессорной и петиторной владельческой защиты, не усматривая необходимости расширения сферы применения виндикационного и негаторного исков по кругу субъектов активной легитимации <363>.

--------------------------------

<363> Вместе с тем отдельные авторы делают выводы о том, что истцом по иску, основанному на § 1004 BGB, может явиться и арендатор, а беститульный владелец обладает сходным с негаторным требованием по устранению посягательства, не повлекшего лишения владения (см.: Mager H. Op. cit. S. 79).

В юридической литературе принято считать одной из существенных характеристик права собственности возможность собственника постоянно воздействовать на вещь. Впрочем, речь идет не о постоянном воздействии на вещь до правонарушения как необходимом условии предъявления негаторного иска, а о сфере правового контроля управомоченного лица. Собственнику принадлежат все законно допустимые возможности использования и обладания вещью по собственному усмотрению с правом исключения любого от влияния на нее <364>. Спокойное осуществление данных правомочий гарантировано в системе исковой вещно-правовой защиты особым средством - негаторным иском, целью которого является устранение воздействия на право собственности <365>. Буквально речь идет об отрицательном иске, призванном исключить чужое воздействие на вещь. Следует поддержать уточнение, сделанное ВАС РФ, в том, что право на негаторную защиту имеет не только титульный владелец вещи, но не утрачивает и собственник вещи, что представляется соответствующим интересам как собственника, так и титульного владельца вещи, способствующим всемерной защите и охране гражданских прав. Однако при этом важно отметить, что ВАС РФ считает того и другого владельцами спорной вещи <366>, что необходимо в соответствии со ст. 304 ГК РФ для применения негаторной защиты. Полагаем, что в каждом конкретном случае этот вывод нуждается в уточнении.

--------------------------------

<364> См.: Wolf M. Sachenrecht. 12 Auf. Muenchen, 1994. S. 21; Raiser L. Eigentumsanspruch und Recht zum Besitz, Festschrift fuer M. Wolf. Tuebingen, 1952, S. 168; Soergel Kommentar zum Buergerlichen Gesetzbuch, hrsg von W. Siebert. Stutgart - Berlin - Koeln, 1990. Bd. VI. Sachenrecht. § 903.

<365> См.: Picker E. Der negatorische Beseitigungsanspruch // AcP. Bd. 183. 1972. S. 369.

<366> См.: П. 3 Обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения / Информационное письмо ВАС РФ от 15.01.2013 N 153 // Вестник ВАС РФ. 2013. N 4.

В данной связи ВАС РФ счел надлежащим истцом по негаторному иску сервитуария и собственника холла, в котором был расположен спорный торговый прилавок <367>. Однако чем обусловлена сохранность длящегося владения одного и другого? Редакция ст. 304 ГК квалифицирует негаторный иск как требование собственника устранить нарушения, которые не были связаны с лишением владения. Следовательно, истцом по иску, основанному на ст. 304, 305 должен являться владеющий собственник или титульный владелец вещи. Сервитуарий изначально не является владельцем чужой вещи, обремененной сервитутом: его право пользования ограничено лишь возможностью извлечения некоторой пользы из свойства вещи (проход, проезд), а следовательно, и возможные притязания со стороны сервитуария должны ограничиваться требованием об устранении препятствий в осуществлении принадлежащих ему правомочий. Аналогичным образом собственник холла автоматически не является владельцем установленного на этой территории без согласования с ним чужого торгового прилавка, которым пользуется другое/третье лицо, а значит, по букве закона не может быть истцом по негаторному иску.

--------------------------------

<367> Там же. См. п. п. 1, 4.

Удовлетворение негаторного иска предполагает обязательное выявление и квалификацию действий ответчика. Эти действия могут быть разнообразны, но они должны исходить непосредственно от ответчика (уход или посадка дерева, склонившегося на участок соседа, финансирование строительства мусороперерабатывающего завода на соседнем участке, оплата, принятие и согласование строительных работ как заказчиком <368> и т.д.).

--------------------------------

<368> См.: П. 6 Обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения.

Действия ответчика не должны в обязательном порядке являться противоправными или незаконными, поскольку решающим является отношение и реакция на них со стороны управомоченного лица (например, сосед на своем земельном участке тщательно ухаживает за зловонными растениями, кажущимися ему уникальными и источающими благовония). Достаточным для предъявления негаторного иска в этой ситуации в судебной практике нередко считается несогласованность и нежелательность таких действий непосредственно для управомоченного лица - соседа, который считает невозможным использовать вследствие этих причин свой земельный участок и строения на нем, расположенные по целевому назначению, но никак не противоправность или противозаконность действий садовода. Иное мнение высказано в литературе, где утверждается, что "причинение ущерба (посредством негаторного иска. - С.С.) может быть предотвращено, только если поведение (ответчика. - С.С.) было противозаконно. Это не следует непосредственно из закона, но соответствует общественному мнению и предполагает прежде всего, что причинение ущерба произошло против воли собственника. Противозаконность обычно объясняется причинением ущерба" <369>.

--------------------------------

<369> Nomos Kommentar zum BGB... S. 779.

Текущая практика Федерального суда по гражданским делам Германии ставит и иные вопросы. Истец обратился в суд с негаторным иском, в котором просил обязать своего соседа выкопать и вывести с принадлежащего ему земельного участка ядохимикаты и заменить слой грунта. В возражениях на заявленные требования ответчик сослался на то, что ему ничего не известно о сокрытых на территории принадлежащего ему земельного участках токсических веществах и ядохимикатах. Истец пояснил, что эти вещества были зарыты его правопредшественником и только сейчас вследствие естественного разложения, очевидно, стали испускать вредные здоровью газы и зловоние <370>. Речь идет о попытке рассмотрения собственника земельного участка как возможного ответчика по негаторному иску независимо от того, имел ли он отношение к причинам и последствиям воздействия, оспариваемого истцом. Как видно, ответчик считается надлежащим через формулу "собственность обязывает", независимо от его собственных действий, не говоря уже о том, что речь идет об ответственности не за свои, а за чужие действия. Полагаем, что это слишком широкое понимание, поскольку прежний собственник может быть привлечен к ответственности по правилам из причинения вреда, в том числе к вывозу и утилизации за свой счет этих химикатов, а нынешний собственник лишь к обязанности не препятствовать ему в этом и обеспечить в случае необходимости доступ на земельный участок.

--------------------------------

<370> См.: Baur F. Op. cit. S. 493.

Российская судебно-арбитражная практика сталкивалась с похожими случаями применения негаторного иска, предъявляемого не непосредственно к причинителю неудобств, а к собственнику имущества. Собственник земельного участка предъявил негаторный иск к собственнику соседнего земельного участка, обосновав его следующим образом. На здании соседа смонтирована система водостока, в результате чего земельный участок истца подвергается затоплению каждый раз в случае дождя. Возражая на иск, ответчик сослался на то, что система водостоков была смонтирована арендатором без согласования с ним, договор аренды в настоящее время прекращен надлежащим исполнением. Суд не принял возражения ответчика во внимание, негаторный иск удовлетворил, указал, что ответчик продолжил нарушение, начатое арендатором. Однако никаких фактов, подтверждающих, что после исполнения договора собственник здания осуществлял ремонт, перестройку или благоустройство водоотвода, судом установлено не было <371>. Получается, что для удовлетворения негаторного иска достаточно самой принадлежности ответчику вещи независимо от оценки его действий, повлекших создание неудобств для истца. Таким образом, через конструкцию правовой принадлежности вещи осуществляется "объективное вменение" ответственности правообладателя за неудобства, причиненные соседу, независимо от его собственных действий, что кажется весьма спорным. Интересно, что при обсуждении проекта обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения, акценты внимания распределялись иначе <372>. Так, разработчиками проекта Обзора предлагалась следующая редакция п. 12: "Согласие предыдущего собственника здания с действиями, нарушающими его право собственности на имущество, не является основанием для отказа в удовлетворении требования последующего собственника об устранении нарушения права, не соединенного с лишением владения". В качестве примера предлагалось судебное дело, по которому прежний собственник не препятствовал складированию мусора, но в то же время прямо и не возражал против этого. Уточнения требует следующий аспект, имеющий принципиальное значение. Отсутствие реакции собственника на действия ответчика никак не подразумевают его автоматического согласия с ними. Последующий собственник связан силой распорядительных действий, которые были совершены предыдущим собственником в силу правопреемства, в связи с чем, полагаем, что данное согласие юридической силы не утрачивает.

--------------------------------

<371> См.: П. 5 Обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения.

<372> См.: Проект Обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения // www.pda.arbitr.ru/vas/presidium/prac/67201.

Расширение сферы применения негаторного иска не только в теории, но и правоприменительной практике провоцирует постановку вопроса о соотношении негаторной и деликтной защиты. А. Лозе предлагает рассматривать § 1004 BGB как требование об устранении затруднения, которое имеет чуть большую восстановительную силу, нежели деликтное требование, тесно связанное с принципом виновной ответственности <373>. В этом случае положениям закона дается, думается, излишне расширительное толкование, в результате которого не исключается конкуренция исков, что само по себе представляется дискуссионным.

--------------------------------

<373> См.: Lose A. Op. cit. S. 902.

Нередко истец, предъявляя негаторный иск, требует не только устранения самого вмешательства, но и компенсации причиненного ущерба в натуре и возмещения убытков. Суды, как правило, считают данные требования связанными и принимают иск к производству, в то время как в юридической литературе говорится о "гармонизации деликтного и негаторного требований" и, как следствие, об особом "деликтно-негаторном противоправном деянии" <374>. Несколько иная ситуация имеет место в гражданском праве Италии. Согласно содержанию и толкованию ст. 949 CC собственник может подать иск, заявив об отсутствии заявленных прав третьими лицами на вещь в том случае, когда есть причина опасаться за возможность причинения вреда вещи <375>. Здесь же приводятся материалы судебной практики, где признается, что негаторный иск не может быть реализован собственником для проверки степени причиненного вреда или нарушения прав владения имуществом. Это не исключает совместного предъявления негаторного иска и требования о возмещении причиненного вреда.

--------------------------------

<374> См.: Baur F. Op. cit. S. 475.

<375> См.: Codice civile. Annotato con la giurisprudenza a cura di L. Ciafardini, F. Izzo. 2012. P. 796.

Однако речь идет лишь о соединении требований, что не дает ни малейших оснований делать выводы о единой юридической природе заявляемого иска как вновь возникшего или модернизированного способа защиты гражданских прав. В действительности речь идет о нескольких самостоятельных требованиях, рассмотрение которых предполагает обособленное выяснение и доказывание особых обстоятельств, применение соответствующих каждому из соединенных притязаний отдельных норм права. Нетрудно заметить, что в случае удовлетворения предъявленного иска качественно различаться будет и само присуждение. В этом случае природа негаторного иска не видоизменяется, и по-прежнему этот иск может характеризоваться как требование об устранении мешающего управомоченному лицу воздействия. Другое дело, что судами применяются правила о соединении исков, и это влечет расширение круга притязаний к ответчику, но это никак не влияет на видоизменение природы негаторного иска. Нет причин не согласиться и с тем, что удовлетворение негаторного иска может являться основанием для последующего предъявления и рассмотрения судом иска о возмещении причиненного ущерба, но в этом случае речь идет об отличном требовании, нежели негаторном иске.

Основания негаторного иска. Ни российское, ни германское действующее гражданское законодательство не содержит исчерпывающего перечня составов правонарушений, пресекаемых посредством негаторного иска, что кажется весьма разумным.

Как следствие, системы гражданского права Германии и России не содержат самостоятельного понятия нарушения права собственности в контексте специальной нормы. При применении § 1004 BGB немецкие суды основываются на сущностном содержании § 903 BGB применительно к специфике рассматриваемого спора. При этом в процессе подготовки и рассмотрения дела судом оцениваются и устанавливаются следующие обстоятельства:

- состав активных действий ответчика, степень их противозаконности и ущерба, причиняемого истцу;

- фактическое влияние этих действий на права истца (предотвратил ли ответчик возможность использования вещи истцом или просто временно ограничил его владение/пользование/распоряжение вещью, к примеру припарковав машину к воротам дома истца-собственника);

- имело ли место нарушение господства лица над вещью (утверждал ли ответчик, осуществляя воздействие на вещь, свое право, отрицая тем самым права истца).

Не всякое правонарушение, формально отвечающее всем необходимым признакам, приводит к удовлетворению негаторного иска. Сделанный вывод находит свое подтверждение при анализе немецкой доктрины и правоприменительной практики. К примеру, общественный интерес в ряде случаев признается более существенным, нежели интересы пострадавшего собственника. Исходя из этой посылки, собственник вынужден смириться с чинимыми помехами, если в случае удовлетворения негаторного иска соответствующее общественно значимое благо ухудшится. Так, заявленное истцом требование негаторного типа о демонтаже автобусной остановки близ дома собственника потерпело неудачу (BGH 1984, 1242) в связи с особым значением автодорожных магистралей для общественно-транспортного сообщения.

Наряду с приведенным примером в тексте BGB обнаруживаются куда более существенные, определенные на уровне нормы закона ограничения возможности предъявления негаторного иска, установленные в угоду интересам общества и самого имущественного оборота. К примеру, в § 904 BGB говорится об обязанности собственника претерпевать воздействия на вещь, чинимые ответчиком в условиях крайней необходимости, а в § 912 BGB говорится об обязанности собственника смириться с нарушением границ земельного участка, допущенных застройщиком без умысла и грубой неосторожности, при отсутствии возражений собственника земельного участка против возведенной постройки, заявленных им немедленно, также в § 917 BGB определены случаи использования чужим земельным участком для сообщения с общественной дорогой, которому собственник противится, в том числе посредством использования негаторного иска.

Принимая во внимание особенности содержания негаторного иска, с теоретической точки зрения мыслимы два вида правонарушений, различающихся по характеру неправомерного воздействия на вещь. В первом случае речь идет об отрицательном типе правонарушения как фактическом основании негаторного иска, при котором потерпевший собственник лишается возможности осуществления каких-либо правомочий, во втором - о положительном типе правонарушения, вследствие которого самому объекту вещного права нанесен вред неправомерными действиями ответчика.

Приведенные типы правонарушений, пресекаемые негаторным иском, во многом обогащены опытом правоприменительной практики. Важно подчеркнуть, что один факт наличия права не создает автоматически обязанности и ответственности по негаторному иску. Как видно, к аналогичным выводам пришел Федеральный суд Германии, отказав истцу в удовлетворении требований к его соседу о спиле лиственницы на земельном участке по правилам § 1004 BGB ввиду распространения с нее насекомых на территорию земельного участка истца (BGH 7-7-1995) или о возмещении убытков и принудительной химической обработке виноградника ответчика, который соответствующим бездействием, по мнению истца, способствовал ухудшению сорта виноградника своего соседа (BGH 16-2-2001) <376>.

--------------------------------

<376> Цит. по: Hermann E. Die Haftungsvoraussetzungen nach § 1004 BGB - Neuere Entwicklungen und // Jus. 1994. S. 273 - 281.

Представляется, что приведенные судебные акты в необходимой степени обоснованны, ответчик может быть призван надлежащим по негаторному иску, если своими действиями создал или способствовал созданию конкретного источника опасности или неудобств собственнику. Истцом должны быть доказаны конкретный состав действий ответчика, способствующих неудобствам истца (например, ответчик ухаживал за деревьями лично или привлек для этого садовника, который осуществлял соответствующую химическую обработку растений). На ответчика не может возлагаться ответственность за явления природы и процессы жизнедеятельности белковых тел (распространение насекомых, рост корней дерева), соответственно, собственник также не обязан начинать по требованию соседа какой-либо борьбы с насекомыми вредителями.

По другому делу, рассмотренному Федеральным судом Германии, было установлено, что тополя соседа в период цветения засыпают пухом теннисные корты на соседнем участке <377>. По мнению истца, ответчик в рамках присуждения по негаторному иску должен быть принужден судом к спилу тополей. Но при вынесении данного решения судом будут грубо нарушены права и законные интересы собственника земельного участка, на котором растут такие деревья! Для негаторного иска необходимо быть непосредственным причинителем вреда, а не косвенно способствовать неудобствам истца своими действиями, ухаживая за тополями. К тому же в силу § 910 BGB истцу придется терпеть сложившуюся ситуацию, если тополя уже росли к моменту образования теннисных кортов на участке соседа. ВАС РФ удачно отметил, что негаторный иск не подлежит удовлетворению в том случае, когда негаторный иск к собственнику соседнего земельного участка мотивирован невозможностью осуществления строительства в желаемом объеме, если сосед уже застроил свой участок в соответствии со строительными и градостроительными нормами и правилами <378>.

--------------------------------

<377> См.: Wolf M. Op. cit. S. 147.

<378> См.: П. 8 Обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения.

В научной литературе необходимой предпосылкой негаторного иска считается вмешательство - действие, которое "охватывает лишь нанесение травмы, но не саму нанесенную травму как таковую" <379>. Тем самым разделяется само вмешательство в правовую сферу и наступившие последствия. Этим теоретическим заключением из сферы негаторной защиты исключается само требование об устранении последствий учиненного вторжения, что является существенным для характеристики негаторного иска на современном этапе. К тому же в противном случае негаторная защита превращается в гражданско-правовое средство защиты не вещного, а общего характера, сфера применения которого не является не только определенной, но и определимой.

--------------------------------

<379> Lohse A. § 1004 BGB als Rechtsgrundlage ? Die Diskussion um die Reichweite der Haftung auf im Lichte der Rechtsprechung des Kartellsenats des Bundesgerichtshofs // AcP. Bd. 201, H. 6. 2001. S. 914.

Завершение рассмотрения вопросов оснований негаторного иска требует конкретизации понятия чужого вмешательства в правовую сферу управомоченного лица.

Германская теория гражданского права знакома с особым понятием опосредованного нарушителя - "mittelbare Stoerer". Как правило, речь идет о привлечении третьих лиц к исполнению каких-либо действий. Судебная практика выработала правило о том, что опосредованный нарушитель может являться надлежащим истцом по негаторному иску, если он имел правовую возможность воспрепятствовать совершению тех или иных действий, но не сделал этого или же умышленно желал наступления последствий, следующих за совершенными действиями привлеченного третьего/другого лица. Собственник же, например, соседнего земельного участка является надлежащим ответчиком по негаторному иску, если он умышленно передал земельный участок в аренду для совершения неугодных соседу действий арендатором или же не предпринял никаких мер, которые были в его власти, для предотвращения и пресечения действий арендатора. Или же владелец транспортной организации отвечает по негаторному иску, если передал организатору перевозок недостоверную рекламу как за введение в заблуждение, так и за организацию соответствующей поездки <380>. Интересен подход итальянской правоприменительной практики, согласно которой ответчиком по негаторному иску должно быть признано лицо, действиями которого или имуществом которого причиняются непосредственные беспокойства собственнику, которые для последнего нежелательны. Характерный случай описан в комментариях к Гражданскому кодексу Италии. Суд не признал надлежащим ответчиком совладельца жилого дома, на стене которого без необходимых разрешений крепились неудобные истцу конструкции газовых труб, посчитав, что надлежащим ответчиком должна являться газоснабжающая организация как собственник доминирующего имущества, оказывающего воздействие <381>.

--------------------------------

<380> См.: Nomos Kommentar zum BGB... S. 769.

<381> См.: Codice civile. Annotato con la giurisprudenza a cura di L. Ciafardini, F. Izzo. 2012. P. 797 - 798.

Изложенное позволяет отметить, что грань ответственности непосредственного и опосредованного нарушителя зависит от конкретных обстоятельств дела и не может быть определена универсально для всех случаев правонарушения, пресекаемого негаторным иском и предполагающего длящийся характер течения.

Сфера применения негаторного иска. В первую очередь речь идет о систематическом физическом воздействии на вещь: присвоение права осуществления сервитута, загрязнение вод, распространение копоти и гари, незаконное вселение, несанкционированное воздействие электро- и радиоволн <382>, всевозможные шумовые эффекты (к примеру, громкая музыка или звериные возгласы, исходящие от ближайшего зоопарка) и т.д. К числу подобных нарушений германские цивилисты также относили и такие специфические явления, как длительное нахождение дирижабля над земельным участком собственника или назойливые предложения третьего лица относительно вещи, ему не принадлежащей <383>.

--------------------------------

<382> См.: Das Buergerliche Gesetzbuch - Kommentar von / Bearbeitet von Dr. Bessan, Dr. Schack, Dr. Lobe. Bd. III. Sachenrecht. Berlin, 1939. S. 361.

<383> См.: Staudingers Kommentar zum Buergerlichen Gesetzbuch und dem Einfuehrungsgesetze / erlaeutert von Dr. K. Kober. Muenchen - Berlin, 1912, Bd. III. Sachenrecht. S. 498.

Во-вторых, в качестве достаточного основания для удовлетворения негаторного притязания может рассматриваться объективная вероятность совершения физического воздействия на субстанцию вещи вопреки воле собственника последней <384>. Внешние формы проявления подобного вмешательства могут быть различны, однако в большинстве случаев имеет место угроза, которая должна быть наличной и действительной. При условии соблюдения названного требования возражения и заверения ответчика о своей субъективной ненамеренности использования стесняющих механизмов и устройств во вред собственнику вещи едва ли будут приняты судом во внимание <385>. По данной категории споров притязание собственника направлено на предупреждение опасности путем принуждения к воздержанию от совершения конкретного действия - Unterlassungsanspruch. Современная российская судебно-арбитражная практика рассматривает угрозу причинения ущерба в качестве основания для предъявления негаторного иска. ВАС РФ рассматривает это положение на конкретном примере заявленного иска о запрете соседу продолжения строительства котлована для бассейна в связи с возможным обрушением строений и зданий, возведенных истцом на своем земельном участке <386>. Однако следует помнить, что выводы Суда в этом случае всецело основываются на судейском усмотрении, вероятностных и предположительных выводах, предложенных истцом, в то время как для ответчика этот запрет может повлечь существенные неудобства и убытки.

--------------------------------

<384> См.: Wolf M. Op. cit. S. 247. Сегодня по российскому праву доказанность реальной угрозы нарушения права собственности или иного вещного права может являться достаточным основанием для удовлетворения негаторного иска: см. п. 45 совместного Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22.

<385> См.: Staudingers Kommentar... S. 496.

<386> См.: П. 9 Обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения.

В-третьих, посредством негаторного иска можно прекратить влияние "идеальных" факторов (несанкционированное фотографирование и последующее массовое распространение фотоснимков). По всей видимости, к подобным правонарушениям уместно отнести организацию непристойных увеселительных заведений (публичного дома) на близлежащей территории <387>.

--------------------------------

<387> Ср.: Schwab K.H., Pruetting H. Sachenrecht. Muenchen, 1994. S. 247.

Впрочем, в теоретической обоснованности и необходимости практического применения негаторного иска во всех приведенных случаях возникают некоторые сомнения.

Так, в правоприменительной практике с восприятием изложенного подхода о применении негаторного иска к урегулированию споров, предметом которых выступают "идеальные факторы" влияния, возникли серьезные затруднения. В частности, эта позиция не была воспринята судебной практикой, в материалах которой подчас наличие "идеального фактора" не признается достаточным основанием к удовлетворению заявленного негаторного иска в связи с невозможностью достоверного установления факта причинения вреда праву собственности и его объекту вследствие действий ответчика (BGH 15.5.1970, BGHZ 54, 56).

Нельзя не отметить, что аргументы правосудия в данном случае не лишены здравого смысла. Дело в том, что факторы идеального влияния не имеют прямого отношения к ухудшению правового положения собственника в материальной картине имущественных отношений и прямо не связаны с вредоносным воздействием на сам объект права, о прекращении которого мог бы просить истец. В данном случае поведение правонарушителя психологически уничтожает личность собственника, что парализует способность осуществления им соответствующих правомочий относительно вещи, не позволяя в итоге господствовать над вещью лишь в эстетическом, но не формально-материальном смысле! Так, если ответчик устроил на смежном участке с отелем склад металлолома, то это, бесспорно, ухудшает пригодность эффективного использования земельного участка для истца-собственника отеля, например вследствие нелестных отзывов постояльцев, но все-таки не влияет на статус земельного участка, свободного в данном случае от непосредственного неправомерного воздействия и притязаний третьих лиц. Если исходить от обратного, то придется признать, что негаторный иск может быть использован как способ защиты личности собственника от нарушений, которые не влекут в качестве прямых последствий длящееся физическое воздействие на принадлежащее последнему конкретное имущество.

От факторов идеального влияния следует отличать негативное воздействие на имущество субъекта вещного права. Сходство состоит в том, что имущество непосредственно не подвергается прямому физически осязаемому влиянию, нежелательному для правообладателя, со стороны третьего лица. Однако прежнее и привычное его использование оказывается невозможным вследствие чинимых третьим лицом действий. Самый простой пример в данном случае составляют действия, повлекшие затруднения в доступе света к объекту вещного права, или канава, прорытая соседом вдоль земельного участка, собственник которого лишен возможности доступа к своему имуществу. Сомнения относительно возможности использования в этих случаях негаторного иска отсутствуют.

Однако практические реалии могут быть сложнее. К примеру, можно говорить о действиях, препятствующих собственнику соседнего земельного участка любоваться открывающимся его владениям видом на реку или панорамой города вследствие смонтированного соседом на принадлежащем ему же здании информационного рекламного щита с изображениями с использованием эффекта двадцать пятого кадра. Аналогичным образом речь может идти о приеме и излучении электро-, радиосигналов, которые могут создать невозможность использования недвижимости по назначению вследствие заболевания самого собственника. В данном случае допустимость и эффективность использования негаторного иска могут быть поставлены под сомнение.

Представляется небезосновательным мнение о том, что лай собак на участке соседа не дает оснований к удовлетворению негаторного иска, а дает лишь повод к предъявлению иска об убытках, конечно, если истцу удастся их исчислить и доказать <388>.

--------------------------------

<388> См.: Schmidt J. Sachenrecht. Zuerich, 1997. S. 22; Roethel O. Privatrechtliche Ansprueche bei Laermbeeintraechtigungen. Bern, 2000. S. 359, 541. Ср.: Nomos Kommentar zum BGB... S. 770 (собственник, выкопавший пруд на своем земельном участке, по иску соседа был признан ответственным за шум, исходящий от живущих в этом пруду лягушек).

Вместе с тем проблема не ограничивается этим тривиальным примером. Речь может идти, к примеру, и о том, что собственник аэропорта может быть признан ответственным за шумы в том случае, когда возникновение шума будет связано с нарушениями правил полета, в частности с нарушениями взлетающими и садящимися самолетами нормативов минимальной и максимальной высоты <389>. Однако не понятно, как учиненное вмешательство и следующий за ним ущерб связаны с имущественной сферой - объектом права собственности, который предполагается защищать негаторным иском (к примеру, земельным участком истца). Посягательство осуществляется на личную неимущественную сферу лица, но не непосредственно на вещное право, которое действительно может претендовать на защиту вещными исками от противоправных посягательств.

--------------------------------

<389> См.: Nomos Kommentar zum BGB... S. 770.

Угроза (созданная опасность нарушения чужого вещного права) никак не влияет на правомочия субъекта вещного права до самого правонарушения. В действительности имеется в виду причинение субъекту вещного права нравственно-психологических страданий осознанием возможности вторжения в его имущественно-правовую сферу, что вряд ли входит в сферу действия вещно-правовой защиты. Это обстоятельство обусловливает дискуссионность распространенного мнения о возможности и допустимости использования негаторного иска для запрета тех или иных действий для субъекта вещного права, основанного лишь на предположении и вероятности наступления прогнозируемых истцом последствий от действий другого/третьего лица.

Осмысление исторических особенностей становления и развития негаторного иска как способа защиты гражданских прав приводит к необходимости исключения случаев удовлетворения негаторных исков в отношении объектов личных неимущественных прав в текущей правоприменительной практике. По данной категории споров негаторный иск не может использоваться как средство защиты и восстановления нарушенного права даже по принципу аналогии. Дело в том, что со времен римского права негаторный иск служил средством защиты права собственности, в связи с чем потерпевшему не давалось каких-либо полномочий к использованию негаторного иска, к примеру в случае имевшего место сознательного унижения человеческого достоинства одного лица действиями другого. Известно, что уже в римском праве в делах о незаконном и противном воле собственника проникновении в жилище или чинимых психологических препятствиях в пользовании собственным имуществом используется никак не негаторный иск, а особое средство судебной защиты - Actio iniurirarum (D. 47,10,23 (Paulus)) <390>. И дело тут не только в сохранении сложившейся веками традиции, но и в недопустимости смешения гражданских прав и особенностей их защиты в бесформенную массу. Не вполне ясна относимость негаторного иска к требованию автора, чьим именем подписана картина, об удалении подложной подписи с картины. Рассматривая этот спор, суд указал, что ответчик может быть присужден к обязанности удалить подпись, но никак не обязанности сделать заявление о подложности самой картины, оставив без внимания вопрос о корректности применения в данном случае негаторного иска <391>.

--------------------------------

<390> См.: Heise A. Grundriss eines Systems des gemeinen Civilrechts zum Behuf von Pandecten-Vorlesungen. Heidelberg, 1819. S. 332.

<391> См.: Nomos Kommentar zum BGB... S. 782.

Тем не менее комментаторы распространяют негаторную защиту достаточно широко. В частности, речь идет о личных неимущественных правах, защите от утверждения ложных фактов, защите от оценивающего высказывания <392>, но не понятно, как в таком случае должно выглядеть присуждение по негаторному иску, ведь высказавшего свое субъективное мнение нельзя заставить от него отказаться только потому, что адресату этих суждений это не нравится или неприятно. Не говоря уже о том, что встречающиеся сравнения § 1004 BGB и § 823 BGB могут показаться не вполне корректными. Тем более судебная практика уже сталкивалась со вступившими в силу судебными актами, которые, как оказалось, невозможно исполнить. Так, в резолютивной части решения суд указал, что ответчики присуждаются к недопустимости высказываний, "которые способны без достаточного повода унизить истцов" <393>. Эти обстоятельства свидетельствуют о недопустимости и неэффективности смешения способов защиты различных по природе субъективных гражданских прав.

--------------------------------

<392> Ibid. S. 777 - 779.

<393> Ibid. S. 805.

Отдельного внимания заслуживает вопрос о распространении негаторного иска на охрану нематериальных объектов, являющихся товаром в имущественном обороте. Главным образом речь идет о защите информации и коммерческой тайны. Сторонники данной точки зрения основываются на необходимости приспособления классических конструкций гражданского права к новым явлениям объективной действительности в связи с переходом от промышленного к информационному обществу <394>. По их мнению, информационное общество сдвигает акценты защиты правоохраняемого интереса участников гражданских правоотношений, видоизменяет систему имущественных прав, в связи с чем в поименованных случаях речь идет о quasinegatorischen klage <395>. Думается, что следование такому подходу чревато смешением правового режима объектов гражданского права, способов их защиты, размывает исторически сложившиеся и практически обоснованные различия в правах вещных и обязательственных.

--------------------------------

<394> См.: Picker E. Op. cit. S. 58, 61.

<395> См.: Wilhelm J. Sachenrecht. Berlin, 2007. Rn. 135. Hohloch G. Die Negatorischen und Ihre Beziehungen zum Schadensersatzrecht. Marburg, 1976. S. 44.

Особенности присуждения по негаторному иску. Наряду с вопросом об области применения негаторного иска особое значение приобретает проблема содержания присуждения по негаторному иску и квалификации характера обязанности ответчика по его исполнению.

В самом общем виде требование истца по негаторному иску состоит в удалении негативного воздействия и устранении его последствий. Однако это слишком абстрактная формулировка. Действительно, как понимать последствия учиненного вторжения, когда, например, в результате протечки газа у соседа в квартире истца прогремел взрыв, вследствие чего дальнейшее использование жилого помещения оказалось практически невозможным. Неужели даже при наличии доказательств небрежности ответчика на него следует возложить обязанности по ремонту помещения? Как видятся разумные границы требований об устранении последствий вторжения? Интересно, что Имперский суд Германии в аналогичном случае ограничился лишь обязанием ответчика выполнить ремонт газопровода, что представляется верным и справедливым решением.

Объем присуждения зависит от характера и объекта правонарушения в каждом конкретном случае. Так, если забор соседа рухнул и разбил стеклянный парник истца, должен ли сосед-ответчик только убрать с земельного участка истца обломки или он также будет считаться обязанным за свой счет восстановить разрушенный парник в рамках присуждения по негаторному иску. Думается, что в этом случае по негаторному иску ответчик присуждается к исполнению обязанности только убрать обломки, ибо речь идет не об обязанности возместить ущерб и убытки как последствие правонарушения, а только устранить неправомерное влияние, если только данное требование не соединено с иском о возмещении вреда в предусмотренной процессуальной форме. Любопытное, но прямо противоположное решение обнаруживается при условии установления причинно-следственной связи между правонарушением и ухудшением экологической среды. Так, в случае сброса на земельный участок истца бочек с техническим маслом на ответчика ложится обязанность не только устранения продукта загрязнения - бочек, но и устранения самих последствий, поскольку без этого прежнее владение и пользование земельным участком оказывается невозможным, а долг человека по сохранению природной среды вторит этой обязанности <396>. Еще одним ярким примером возможности присуждения ответчика к положительным действиям по отношению к истцу может являться требование о реконструкции дымохода, в результате самовольного сноса которого истец вынужден претерпевать неудобства, связанные со скоплением дыма или пара в принадлежащем ему помещении <397>.

--------------------------------

<396> См.: Picker E. Op. cit. S. 32, 88.

<397> См.: Meier-Hayoz A. Scriptum zum Sachenrecht. Zuerich, 1974. S. 133.

Однако, полагаем, что целесообразно различать активные действия, к совершению которых присуждается ответчик, необходимые для устранения причины неугодного истцу по негаторному иску воздействия, и действия, обязывающие ответчика компенсировать расходы истца, за свой счет устранившего учиненное ответчиком воздействие. ВАС РФ указал, что, удовлетворяя негаторный иск, суд может возложить на ответчика обязанность совершить в пользу истца определенные действия (платеж) в случае неисполнения решения суда <398>. Думается, что такой подход позволяет усомниться в обязательной силе и безусловности вступившего в силу судебного акта, а это едва ли возможно. Возникают сомнения, что спасительное значение в этой ситуации будет иметь обращение истца с ходатайством об изменении способа и порядка исполнения судебного акта (ст. 324 АПК РФ), поскольку речь идет о самостоятельных притязаниях, требующих отдельного рассмотрения, доказывания и оценки. К тому же присуждение к прекращению длящегося нарушения права собственности отлично от присуждения к совершению платежа определенной денежной суммы.

--------------------------------

<398> См.: П. 13 Обзора судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения.

Конечно, такие воззрения разделяют далеко не все современные ученые. К примеру, К.И. Скловский прямо говорит о том, что ответчик по негаторному иску не может быть присужден к совершению какого-либо действия в пользу истца-собственника <399>. По всей видимости, также считает и А.В. Копылов, который говорит о том, что при негаторном иске истец ограничен отрицанием права ответчика воздействовать на вещь <400>.

--------------------------------

<399> См.: Скловский К. Негаторный иск: отрицание не должно быть огульным // Бизнес-адвокат. 2001. N 7. С. 34.

<400> См.: Копылов А.В. Указ. соч. С. 72.

С нашей точки зрения, изложенная позиция ведет к полному слиянию негаторного притязания с иском о признании, что невозможно счесть обоснованным. Более того, очевидно и то, что при удовлетворении негаторного иска суд присуждает ответчика к прекращению противоправного воздействия на спорное имущество, а равно к воздержанию от совершения определенных действий на будущее время.

Судебное присуждение по негаторному иску имеет свои особенности по сравнению с другим вещным - виндикационным - иском. В случае удовлетворения негаторного иска содержание судебного присуждения направлено не на выдачу вещи непосредственно, а лишь на запрещение оказания определенного воздействия относительно спорной вещи в пользу истца, что бывает достаточным для восполнения нарушенного субъективного права собственности. К примеру, в смысле восстановления полноты "господства лица над вещью", имевшего место до совершения правонарушения, указание в резолютивной части судебного решения на необходимость освобождения незаконно занимаемых помещений ответчиком влечет результат, тождественный решению о возврате движимой вещи во владение собственника.

С точки зрения теории права интересен вопрос о том, подлежит ли в случае присуждения по негаторному иску лишь устранение учиненного вторжения в право истца или же требуется устранение последствий этого вторжения. Действительно, подлежат ли удовлетворению требования истца по негаторному иску об удалении проникшей воды, ремонте помещения вследствие прорыва воды или же только о принятии мер, направленных на устранение протечки? Точно так же можно ли в случае пророста корней с земельного участка в канализационные устройства соседа требовать с ответчика по негаторному иску устранения всех причиненных последствий таким вторжением, в том числе и починки всей канализационной сети, или же притязания ограничены только устранением соответствующих растений? Как следует квалифицировать требования собственника квартиры, окно в которой оказалось разбито брошенным камнем? Можно ли в этой ситуации вести речь о негаторном иске, если предположить, что истец будет требовать не только устранения камня из оконной рамы, но и замены стекла, поскольку в осенне-зимний период жилым помещением, в котором выбиты стекла, будет невозможно пользоваться по целевому назначению. Все эти вопросы поставлены практикой, и они до настоящего времени не имеют единственно верного, устоявшегося решения.

Как можно заметить, речь идет о самом воздействии и причиненных им последствиях. Пятая судебная коллегия по гражданским делам Федерального суда Германии при разрешении ряда дел систематически присуждала ответчика по негаторному иску не только к устранению несанкционированного управомоченным лицом влияния, но и к обязанности устранения причиненных последствий <401>. Однако такое решение видится спорным, поскольку последствия вторжения не всегда напрямую связаны с действиями ответчика, их причиной могут быть иные обстоятельства, в том числе и сама природа объекта права.

--------------------------------

<401> См.: Lohse A. Op. cit. S. 905.

Своеобразное решение предлагается А. Лозе, рассматривающим особенности применения негаторного иска в антимонопольных спорах. Им утверждается, что отказ лица совершить платеж вследствие отсутствия у него денег образует длящееся правонарушение, которое может быть пресечено посредством негаторного иска. Приводится своеобразная аргументация. В частности, текущий характер правонарушения определяется самим имущественным статусом лица, управомоченного требовать и получить платеж: истец в данном случае вынужден претерпевать нехватку оборотных средств, что может повлечь затруднения в расчете с собственными контрагентами, влиять на ликвидность организованных им предприятий, влечь дальнейшие убытки и дальнейшее "обременение процесса производства". Таким образом, отказ от совершения платежа видится А. Лозе "влиятельным воздействием, а значит, вмешательством в чужую имущественно-правовую сферу" <402>. Именно эти обстоятельства, по мнению А. Лозе, являются доказательствами длящегося, неоконченного характера правонарушения и возможности использования негаторной защиты <403>. Однако к чему же в результате должен быть присужден ответчик по негаторному иску? К совершению платежа и компенсации убытков? А главное: имеет ли эта ситуация отношение к негаторному иску? Полагаем, что приведенный пример не доказывает необходимости применения к урегулированию возникшей ситуации негаторного иска и тем более его преимущества над обязательственными исками, которые видятся в данной ситуации более эффективными средствами защиты нарушенных гражданских прав. Не говоря уже о том, что причинно-следственная связь, корректность отождествления избранных способов защиты нарушенных прав в данном случае может быть не очевидна далеко не для всех.

--------------------------------

<402> Ibid. S. 914.

<403> Ibid. S. 915.

По итогам проведенного исследования нам не удалось выявить необходимости и целесообразности применения негаторного иска для защиты субъективных гражданских прав, не являющихся вещными, что представляется значимым для текущей реформы современного гражданского права России.

Негаторный иск: соседствование и ограниченные вещные права. В данной связи речь пойдет о целом комплексе разнообразных отношений, напрямую затрагивающих мирное сосуществование собственника и третьих лиц, находящихся в непосредственной близости или соприкосновении с его имуществом. Жизнь показала, что взаимодействие и взаимосоприкосновение лиц, обладающих различными объектами прав, неизбежны, хотя бы вследствие физической и географической ограниченности существования объектов прав, прежде всего - объектов недвижимости. Предугадать и нормативно закрепить перечень возможных в данном случае конфликтных ситуаций едва ли возможно.

В контексте настоящей работы термин "соседствование" выступает собирательным понятием, обнимающим формально независимую сферу взаимоотношений собственника земельного участка с ближайшим соседским окружением.

Надо сказать, что эта область взаимоотношений двух сособственников смежных владений традиционно вызывала затруднения в научной литературе. Так, еще Gai (Дигесты 39,2,6) с сожалением констатировал, что иногда происходит так, что потерпевший не получает никакого иска в случае нанесения ему ущерба действиями соседа, поскольку изначально сложившееся стечение обстоятельств не предполагало каких-либо гарантий имущественной неприкосновенности пострадавшему собственнику. Например, если обветшавший дом соседа рухнул на земельный участок собственника. В этой ситуации большинство римских юристов склонялись к тому, что сосед - собственник рухнувшего дома не должен убирать образовавшийся мусор на земельном участке соседа, если сам он рассматривает остатки своего дома как ненужный сор. У собственника обрушенного дома появляется выбор: либо забрать обломки своего дома, либо отказаться от права на них в пользу соседа - собственника смежного земельного участка (Ср.: Ulpianus 39,2,7,2). Примечательно, что в этой ситуации интересы пострадавшего соседа не учитывались и вовсе: если собственник обломков дома молчит и иным способом не выражает своей воли и заинтересованности по поводу их судьбы, то собственнику земельного участка придется, обратив их в свою собственность по cauti damni infecti, своими силами определить их назначение и местонахождение. Другое дело, что по негаторному иску собственник земельного участка мог предупредить развитие этой ситуации, обязав собственника обветшалого здания произвести соответствующие работы по ремонту или демонтажу.

Острота взаимоотношений соседей, обладающих смежными владениями, приобретя новое звучание, не снизилась до сих пор. Как известно, в силу объективных социально-экономических причин собственник земельного участка уже давно не может находиться в состоянии изолированного господства с принадлежащим ему имуществом. Дело в том, что прямо или косвенно в подобное единение лица и вещи вмешиваются третьи лица. Еще проф. М.И. Кулагин отмечал, что право собственности на землю является ограниченным не только в пользу соседних участков, но и в публичных интересах <404>. Надо сказать, что эта закономерность также отражена и в тексте действующего закона. Так, § 905 BGB гласит, что собственник земельного участка не может воспретить воздействие на свой участок, осуществляемое на такой глубине или высоте, что это не представляет для него существенного интереса. Кроме того, BGB обязывает собственника претерпевать проникновение газа, копоти, тепла и шума, если концентрация последних не превышает специально установленных лимитов и является обычным явлением для данной местности.

--------------------------------

<404> См.: Кулагин М.И. Предпринимательство и право: опыт Запада / Кулагин М.И. Избранные труды. М., 1997. С. 243.

Однако и допускать необоснованное умаление правовых возможностей собственника земельного участка также не представляется возможным. В этих условиях основной юридической гарантией сохранения полноты субъективного права собственности является закрепленная на законодательном уровне возможность предъявления негаторного иска. Основанием его применения могут выступать такие действия соседей, как захламление, сброс сточных вод, произвольное изменение границ земельного участка, сооружение устройств, объективно грозящих причинением вреда собственнику (например, опасность обрушения дома). Помимо этого, негаторный иск может оказаться весьма эффективной формой борьбы с самовольными постройками на земельном участке собственника, а потому кажется небезосновательным отнесение требования собственника, вытекающего из ч. 2 ст. 222 ГК РФ, к числу притязаний негаторного типа.

Отдельного внимания заслуживает вопрос об обоснованной борьбе со строительством зданий и сооружений на соседнем участке. Понятно, что в ряде случаев при производстве данных работ собственник может оказаться в весьма незавидном положении (например, запланированная постройка на соседнем участке грозит преграждением доступа света в его окна). Вероятно, в подобной ситуации негаторный иск должен быть предъявлен уже на стадии проектирования строительства, но никак не после окончания работ и сдачи постройки в эксплуатацию. В противном случае при рассмотрении требования истца-собственника суд может прибегнуть к применению последствий, установленных ч. 2 ст. 10 ГК РФ.

С другой стороны, полноту хозяйственного господства собственника земельного участка стесняет действие ограниченных вещных прав. Разумеется, осуществление таковых должно полагаться на достаточные законные основания.

Таким образом, интересы собственника, несущего основное бремя надлежащего содержания, а равно риска случайной гибели и порчи имущества, не могут ущемляться сомнительной видимостью подобных правомочий. В практике имущественного оборота может быть найдена масса примеров, когда третьи лица в своем интересе, но вопреки воле собственника и содержанию действующего закона, в произвольном порядке присваивают себе осуществление ограниченных вещных прав на землю. В качестве наиболее подходящего гражданско-правового средства защиты интересов собственника против подобных правонарушений может быть назван негаторный иск. Конечно, не без доли условности частные случаи его применения в этой сфере можно разделить на три группы.

В первую очередь стоит обратить внимание на произвольное присвоение третьим лицом права осуществления сервитутного обременения в отношении недвижимого имущества собственника.

Во-вторых, в условиях развитого гражданского оборота и форм землепользования речь может идти и о произвольном присвоении вещного отчуждаемого, наследственного права владения землей собственника как строительной площадкой.

В-третьих, предъявление негаторного притязания может оказаться весьма эффективным средством борьбы с присвоением права осуществления эмфитевтического владения землей собственника.

Еще раз подчеркнем, что благодаря регистрационной системе учета прав на недвижимое имущество собственник сохраняет за собой юридическое владение земельным участком, а следовательно, может выступать истцом по негаторному иску.

Негаторный иск и право общей собственности. В буквальном значении субъективное право общей собственности представляет собой юридически гарантированную возможность осуществления несколькими лицами владения, пользования и распоряжения имуществом, составляющим их совместное обладание, по внутренне согласованному усмотрению и в общем интересе. Уже из одного этого видно, что такая конструкция противоречит принципу исключительного и индивидуального юридического господства над субстанцией вещи, осуществляемого в виде собственности, а следовательно, она изначально обречена на внутренние конфликты.

В свою очередь, нормативное закрепление диспозитивной возможности вмешательства суда в эти отношения можно представить как своеобразную реакцию государства на неспособность субъектов самостоятельно определить свои права и обязанности, что может повлечь в будущем ограничение и стеснение их же законных интересов. По существу, в спорах между сособственниками суд устанавливает и регламентирует порядок осуществления новых субъективных прав и обязанностей вместо прежнего "общего", принадлежащего им совместно права, - предметом судебного разбирательства теперь выступают отношения, складывающиеся между участниками общей собственности непосредственно.

Любопытно, но именно эта структурная взаимосвязь сособственников до сих пор представляет одну из самых малоизученных и дискуссионных проблем цивилистики.

Как видно, такому стечению обстоятельств благоприятствует и сама история развития гражданских законов в отношении рассматриваемого явления. Так, еще в Дигестах Юстиниана говорилось о противоестественности обладания одной вещью двумя лицами одновременно. Аналогичный подход наблюдается в общем и каноническом праве Германии, которое строго придерживалось правила о том, что общность - мать разногласий и раздоров - Communio mater rixarum.

При этом необходимо обратить внимание на то, что в дошедших до нас фрагментах сочинений римских юристов вообще весьма редко встречаются решения, касающиеся взаимных отношений между сособственниками.

Как видно, немногим отличается и современное гражданское законодательство. Так, ч. 1 ст. 247 ГК РФ ограничивается определением, согласно которому владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом. В связи с этим возникает вопрос о правовой природе иска одного сособственника к другому. По этому поводу существуют различные точки зрения.

Одна из них относится к более раннему периоду развития цивилистики и основывается на том, что возникающие разногласия между сособственниками подлежат разрешению посредством посессорного владельческого иска (Interdictum uti possidetis) <405>. Однако с принятием BGB восприятие подобного подхода на практике оказалось затруднительным, ибо § 866 прямо запретил предъявление владельческого иска одним совладельцем к другому <406>.

--------------------------------

<405> Вопрос о возможности предъявления негаторного иска в этих условиях остается открытым. В научной литературе считается, что удовлетворение actio negatoria возможно, если один совладелец запретил другому совершение определенного действия заблаговременно (см.: Зеллер В.Ф. Учение о праве общей собственности по римскому праву. Харьков, 1895. С. 72).

<406> Впрочем, в современных диссертационных исследованиях германских цивилистов выдвигаются предложения о распространении действия § 868 BGB на отношения сособственников (в первую очередь это касается владения супругов), что, очевидно, не сможет полностью исключить предъявление владельческих исков (см.: Horst A. Miteigentum im gesetzlichen Gueterstand? // Diss. Berlin, 1968. S. 94).

Полагаем, что именно по этой причине в германской цивилистике считалось, что подобные споры в суде свидетельствуют о невозможности дальнейшего осуществления правомочий собственника совместно, а значит, предмет притязания должно составлять требование о разделе общей собственности <407>.

--------------------------------

<407> См.: Gierke O. Deutsches Privatrecht. Bd. II. Sachenrecht. Leipzig, 1905. S. 385; Leemann H. Kommentar zum Schweizerischen Zivilgesetzbuch. Bd. IV. Abt. I. Sachenrecht. Bern, 1920. S. 77; Boas F. Zur Lehre vom Miteigenthum. Berlin, 1864.

В отличие от гражданского права Германии современное российское законодательство незнакомо с развитой системой посессорной владельческой защиты, а требования о разделе общей собственности по буквальному смыслу ГК РФ (ст. 252) составляют отдельное притязание сособственника по сравнению с ч. 1 ст. 247 Кодекса.

Кроме того, в большинстве случаев под установлением порядка пользования общим имуществом российские суды понимают передачу конкретной части имущества в обладание истца-сособственника, исходя из его доли в праве общей собственности <408>. По нашему мнению, подобный подход не охватывает всего разнообразия споров, возникающих в этой сфере, ибо в правомочие "пользования" входит необходимость как поддержания имущества в надлежащем состоянии, так и рационального его использования.

--------------------------------

<408> Ср., например: П. "б" ч. 6 Постановления Пленума ВС РФ от 10.06.1980 N 4 "О некоторых вопросах, возникающих в практике рассмотрения судами споров о выделе доли собственнику и определении порядка пользования домом, принадлежащим гражданам на праве общей собственности" // СПС "КонсультантПлюс".

Исходя из этих соображений, нетрудно представить наличие разногласий сособственников в вопросах о порядке и способах производства ремонта общего имущества, а равно эффективности его коммерческого использования. К примеру, ветер снес крышу дома, а один из сособственников всячески противится ее восстановлению, или один из названных субъектов пребывает в полной уверенности того, что срок сбора урожая наступил, а другой категорически отрицает факт наступления такого события.

По юридическому смыслу конструкции общей собственности подобные конфликтные ситуации не могут разрешаться произвольной волей одного из сособственников. Настоящее утверждение подтверждается законодательными источниками гражданского права различных исторических эпох. Так, еще Гай выражал полное отрицание "прав" одного из сособственников производить какие-либо ремонты вопреки воле других. По этому же пути пошел и германский законодатель, определив в § 743 BGB, что каждый из сособственников правомочен пользоваться общей вещью, поскольку этим не затрагивается пользование остальных сособственников; подобные действия должны производиться соединенной рукой - Zur gesammter Hand. Как видно, этому же примеру последовал и ныне действующий ГК РФ (ч. 1 ст. 247 и ч. 1 ст. 253).

Пожалуй, в современном российском гражданском праве указанные споры могут разрешаться посредством предъявления негаторного иска одним сособственником к другому (это может относиться как к долевой, так и к совместной собственности). По всей видимости, в рамках гражданского процесса по негаторному иску суд анализирует взаимоотношения участников общей собственности и, опираясь на критерии законности и беспристрастности, приходит к разумному решению тех вопросов, которые стороны не смогли решить самостоятельно. Однако, как показывает практика Сената, судебное воспрещение совершения определенного действия одним из сособственников другому никак не влечет освобождения от ответственности перед остальными соучастниками, если последними впоследствии будет доказано, что этот запрет повлек к невыгодным для общего имущества последствиям <409>.

--------------------------------

<409> См.: Решения Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената за 1880 г. (80/27). Екатеринославль, 1904. С. 72; решения Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената за 1898 г. (98/53). Екатеринославль, 1905. С. 135.

Заметим, что негаторный иск оказывается особенно эффективным, если один из сособственников изгнал другого из жилого дома, принадлежащего им на праве общей собственности.

В любом случае внутренние споры сособственников могут касаться лишь пользования и распоряжения общим имуществом, но никак не владения, ибо последнее юридически принадлежит им совместно одновременно и нераздельно. Даже тогда, когда за одним из сособственников закрепляется обладание частью вещи, это не представляет никакой "реальной доли", ибо доля своим содержанием охватывает вещь в целом и ее локализация на какой-либо части вещи фактически означает выдел <410>. Между сособственниками устанавливаются особые структурные соимущественные отношения по обладанию и определению юридической судьбы вещи. По отношению к третьим лицам каждый из совладельцев выступает как полноправный собственник <411>.

--------------------------------

<410> Такой подход обнаруживается в практике Кассационного департамента Правительствующего сената (см. решения Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената за 1886 г. (86/66). Екатеринославль, 1904. С. 228; решения Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената за 1877 г. (77/36). Екатеринославль, 1904. С. 78).

<411> См.: Berner Kommentar zum schweizerischen Privatrecht. Bd. IV. Sachenrecht. Bern, 1981. S. 100; Liver P. Schweizerisches Privatrecht. Sachenrecht. Bd. 1. Basel - Stuttgart, 1977. S. 59; Rey H. Die Grundlagen des Sachenrecht und das Eigentum. Bd. 1. Bern, 2000. S. 620; Brunner G., Wichterman J. Basler Kommentar zum schweizerischen Privatrecht. Basel - Frankfurt am Main, 1998. S. 17, 14; Schmidt J. Sachenrecht. Zuerich, 1997. S. 22.

Кроме того, подобное обладание сособственника никак не образует независимого и обособленного владения вещью: каждый участник общей собственности имеет право на идеальную долю в имуществе, а не на его конкретную часть.

С учетом этих обстоятельств можно предположить, что незаконное владение общим имуществом одним из сособственников невозможно в принципе, а следовательно, применение виндикационного иска к данным отношениям также невозможно.

На основании изложенного можно прийти к следующим выводам:

1. Негаторный иск относится к группе вещных исков и является специальным способом защиты вещных прав от правонарушений, не повлекших утрату владения управомоченным лицом.

2. Обоснованность и эффективность применения негаторного иска видятся в противодействии длящимся правонарушениям, совершение которых приводит к угнетению или стеснению правомочий пользования и распоряжения вещью.

Отсутствуют основания для однозначного признания возникшей угрозы будущего нарушения вещного права достаточным основанием для негаторного иска.

3. Негаторный иск является специальным способом защиты вещных прав и не может пониматься как общий способ исковой защиты нарушенных прав. Необоснованными видятся попытки его рассмотрения как субсидиарного способа защиты прав обязательственных, исключительных, конкурентных прав.

4. Владение сособственников является их совместным правомочием. Узурпация владения общей вещью одним из сособственников, в том числе и в случае нарушения последним заключенного соглашения о порядке владения и пользования общим имуществом, образует не незаконное владение, а спор об осуществлении вещного права.

Споры о защите нарушенных вещных прав между сособственниками могут разрешаться посредством негаторного, а не виндикационного иска.