Глава XX

Переодевшись, Лестер спустился вниз и застал отца в библиотеке за чтением газеты.

— Здравствуй, Лестер! — сказал отец, глядя на него поверх очков и протягивая руку. — Откуда ты?

— Из Кливленда, — с улыбкой ответил сын, обмениваясь с отцом рукопожатием.

— Роберт говорил мне, что ты был в Нью-Йорке.

— Да, был.

— Как поживает мой старый друг Арнольд?

— Все так же, — ответил Лестер. — Он совсем не стареет.

— Надо полагать, — весело сказал Арчибалд Кейн, словно услыхал комплимент собственному крепкому здоровью. — Он всегда был воздержан. Настоящий джентльмен.

— Он прошел с сыном в гостиную; они толковали о деловых и семейных новостях, пока бой часов в холле не возвестил собравшимся наверху, что обед подан.

Лестер отлично чувствовал себя в пышной столовой, обставленной в стиле Людовика XV. Он любил свой дом и домашних — мать, отца, сестер и старых друзей семьи. Итак, он улыбался и был необычайно весел.

Луиза сообщила, что во вторник Ливеринги дают бал, и спросила, поедет ли Лестер.

— Ты же знаешь, я не танцую, — сказал он сухо. — Что мне там делать?

— Не танцуешь? Скажи лучше, что не хочешь танцевать. Просто ты слишком обленился. Уж если Роберт иногда танцует, так ты и подавно можешь.

— Где же мне угнаться за Робертом, я не так подвижен, — беспечно заметил Лестер.

— И не так любезен, — уколола его Луиза.

— Возможно, — сказал Лестер.

— Не затевай ссору, Луиза, — благоразумно вставил Роберт.

После обеда они перешли в библиотеку, и Роберт немного потолковал с братом о делах. Надо пересмотреть кое-какие контракты. Он хотел бы выслушать мнение Лестера. Луиза собиралась в гости, ей подали карету.

— Так ты не едешь? — спросила она с ноткой недовольства в голосе.

— Нет, слишком устал, — небрежно сказал Лестер. — Извинись за меня перед миссис Ноулз.

— Летти Пэйс на днях спрашивала о тебе, — кинула Луиза уже в дверях.

— Очень мило с ее стороны. Весьма польщен.

— Летти славная девушка, Лестер, — вставил отец, стоявший у камина. — Хотел бы я, чтобы ты женился на ней и остепенился. Она будет тебе хорошей женой.

— Очаровательная девушка, — подтвердила миссис Кейн.

— Это что же, заговор? — пошутил Лестер. — Я, знаете ли, не гожусь для семейной жизни.

— Очень хорошо знаю, — полушутя, полусерьезно отозвалась миссис Кейн. — И это очень жаль.

Лестер перевел разговор на другое. Ему стало невмоготу от подобных замечаний. И снова вспомнилась Дженни, ее жалобное: «Ах, нет, нет!» Вот кто ему по душе. Такая женщина действительно достойна внимания. Не расчетливая, не корыстная, не окруженная строгим надзором и поставленная на пути мужчины, точно ловушка, а прелестная девушка — прелестная, как цветок, который растет, никем не охраняемый. В этот вечер, возвратясь к себе в комнату, он написал ей письмо но датировал его неделей позже, потому что не хотел показаться чересчур нетерпеливым и притом собирался пробыть в Цинциннати по крайней мере недели две.

«Милая моя Дженни!

Хотя прошла неделя, а я не подавал о себе вестей, поверь, я тебя не забыл. Ты очень плохого мнения обо мне? Я добьюсь, чтобы оно изменилось к лучшему, потому что я люблю тебя, девочка, право, люблю. У меня на столе стоит цветок, который напоминает тебя, — белый, нежный, прелестный. Вот такая и ты, твой образ все время со мной. Ты для меня — воплощение всего прекрасного. В твоей власти усыпать мой путь цветами — лишь бы ты пожелала.

Теперь хочу сообщить тебе, что 18-го я буду в Кливленде и рассчитываю встретиться с тобой. Приеду в четверг вечером. Жди меня в дамской гостиной отеля „Дорнтон“ в пятницу в полдень. Хорошо? Мы вместе позавтракаем.

Ты не хотела, чтобы я приходил к тебе домой, — как видишь, я выполняю твое желание. (И впредь буду выполнять — при одном условии.) Добрым друзьям не следует разлучаться — это опасно. Напиши, что будешь меня ждать. Полагаюсь на твое великодушие. Но я не могу принять твое „нет“ как окончательное решение.

Преданный тебе,

Лестер Кейн».

Он запечатал письмо и надписал адрес. «В своем роде это замечательная девушка, — подумал он. — Просто замечательная».