Роспуск Учредительного собрания

Однако положение новой власти по-прежнему оставалось шатким. Следовало определиться в отношении Учредительного собрания, с которым связывали демократическое обновление страны не только либералы и социалисты, но и широкие народные массы. Среди большевиков не было един­ства во взглядах на роль Учредительного собрания в системе новой власти. Одни считали его орудием буржуазного господ­ства и резко выступали против «Учредилки». Другие не исклю­чали «комбинации» Советов с Учредительным собранием, по­лагая, что все зависит от соотношения сил в «классовой борь­бе», а не от формально-юридической стороны.

Ленин рассматривал Советы как высшую форму демократии для трудящихся и считал, что II съезд Советов, провозгласив Советскую власть, уже сыграл роль Учредительного собрания. Однако большевики, учитывая популярность идеи Учредитель­ного собрания, пошли на его созыв. Они надеялись, что Учре­дительное собрание признает декреты II съезда Советов и тем-самым предаст легитимность Советской власти. В результате выборы в Учредительное собрание, назначенные еще Времен­ным правительством на 12 ноября, состоялись. Их итоги сви­детельствовали о широкой поддержке масс партий социалис­тической ориентации: за эсеров проголосовали — 40,7 %, за меньшевиков ~ 2,7, за большевиков - 24 %. Буржуазные; партии набрали лишь 16,6 % голосов избирателей. Большевики имели решающий перевес в Петрограде, Москве, ряде других крупных городов, на Северном и Западном фронтах, в Балтийском флоте, в тыловых гарнизонах, что свидетельствовало о их преобладающем влиянии в городах и среди солдат. Завое­ванию правыми эсерами большинства способствовало то, что списки кандидатов составлялись в середине октября 1917 г., когда влияние большевиков было слабее, а партия эсеров офи­циально еще не раскололась на правых и левых. Вместе с тем, победа эсеров на выборах свидетельствовала о их огромном влиянии в деревне и настроениях мелкобуржуазных масс, ве­ривших больше в Учредительное собрание, чем в Советы. Из 715 членов Учредительного собрания 412 Выли эсерами и 183 большевиками. Позиции тех, кто скептически относился к судьбе Учредительного собрания, усилились. В условиях от­носительного укрепления Советской власти лидеры большеви­ков все больше смотрели на Учредительное собрание как на уступку «иллюзиям масс, в представлениях которых оно иг­рало революционно-демократическую роль».

Была и другая точка зрения. Левые эсеры и руководство боль­шевистской фракции Учредительного собрания (Каменев, Ры­ков, Ларин и Милютин) доказывали возможность мирного со­существования Советов и Учредительного собрания, исходя из того, что в нем больше 80 % мест принадлежало социалистам. Большевики, по их мнению, составят в Учредительном собра­нии сильную оппозицию, а Советы, где они преобладают, ста­нут революционной опорой для работы Учредительного собра­ния. ЦК РСДРЩб) расценил позицию руководства большеви­стской фракции как оппортунистическую. ЦК поручил Лени­ну разработать тезисы об Учредительном собрании. 13 декаб­ря они были опубликованы. В тезисах подчеркивалось, что революция ушла вперед от буржуазного к пролетарскому де­мократизму и лозунг Учредительного собрания стал лозунгом кадетов и всех тех, кто эксплуатирует «парламентские иллю­зии народных масс». Ленин предлагал быстрое осуществление народом прав перевыборов или признания Учредительным со­бранием Советской власти. Вне этих условий, подчеркивал он, кризис может быть разрешен «только революционным путем, то есть путем гражданской войны «против кадетско-калединской контрреволюции».

Выбор в пользу Советов как единственно возможной формы государственной власти был сделан после того, как 3 января 1918 г. ВЦИК принял написанную В. Лениным «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в которой Рос­сия объявлялась Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Было решено предложить Учредительному собранию рассмотреть и утвердить эту декларацию сразу после его открытия, что по сути являлось констатацией самороспуска Учредительного собрания и передачи всей пол­ноты власти Советам.

5 января 1918 г. в Петрограде, в Таврическом дворце, откры­лось Учредительное собрание. «Декларацию прав трудящего­ся и эксплуатируемого народа», зачитанную Я. Свердловым, большинством голосов депутаты отклонили. Не прошло и пред­ложение большевиков избрать председателем собрания М. Спи­ридонову. Депутаты проголосовали за лидера партии эсеров В. Чернова, и под его председательством Учредительное собра­ние отменило декреты II съезда Советов. В ответ Совнарком при­нял решение о роспуске Учредительного собрания. Решение было поддержано ВЦИК, декретом которого 6 января 1918 г. Учредительное собрание было распущено. Под предлогом того, что «караул устал», анархист А. Железняков предложил де­путатам покинуть Таврический дворец.

Печальная судьба парламентской демократии в России сви­детельствовала о расколе в обществе в той его критической фазе, когда основные политические силы больше не искали компромисса в интересах страны, а были готовы к беспощад­ной схватке. Трагичную для России роль сыграли непримири­мость большевиков, всеми силами стремившихся разжечь по­жар классовой борьбы, безволие и боязнь власти лидеров социалистических партий, политическое фиаско либералов и неспособность российской буржуазии в переломную для отече­ства эпоху выступить силой, консолидирующей общество. Раз­гон Учредительного собрания знаменовал собой драматичес­кий для страны этап, когда возможности политического компромисса в рамках представительных учреждений были исчерпаны и судьба России зависела от вооруженной борьбы на полях сражений гражданской войны. Расколотое на полярные силы общество было настолько зашорено «своими» интересами, что разгон большевиками Учредительного собрания - событие политически чрезвычайно важное - не нашел особого отклика. В Петрограде против роспуска Учредительного собрания протес­товало лишь несколько сот демонстрантов, рассеянных красно­гвардейцами. Как писал ярый противник большевизма правый социалист В. Станкевич, впечатление «неправа, совершенного большевиками, было смягчено недовольством в народе самим Учредительным собранием, безволием депутатов. Да и само Учредительное собрание многим казалось театральным. «Мы собирались... на заседания, как в театр, — писал депутат Мстиславский, - мы знали, что действия сегодня не будет-будет только зрелище».

Создание новой государственности Основным итогом первого, по характеристике В. Ленина, «политического» этапа октябрьской революции было создание новой государственности. Важную роль в этом процессе сыг­рал III Всероссийский съезд Советов, проходивший 10-18 января 1918 г. Большевики попытались придать III съезду Со­ветов характер Учредительного собрания. Свердлов во вступи­тельном слове определил задачу съезда как «строительство новой грядущей жизни и создания Всероссийской власти». По отчетным докладам Свердлова (ВЦИК) и Ленина (СНК) развер­нулась острая дискуссия большевиков с меньшевиками и эсе­рами. Мартов повторил доводы меньшевиков: отсталость стра­ны требует длительной подготовительной работы, чтобы «пе­ресоздать всю политическую организацию общества, укрепить экономическое положение страны и только после этого присту­пать к введению в жизнь лозунгов социализма». «Да, - пари­ровал Ленин, - мы начали лишь период переходный к социа­лизму», но возврата назад к буржуазно-демократическому эта­пу быть не может. Выступления меньшевиков против дикта­туры пролетариата, в защиту «чистой» демократии, заявил Ленин, свидетельствует о том, что они являются «прихвостнями буржуазии». Лидер большевиков предупредил, что Советс­кая власть начала активное подавление контрреволюционных саботажников. Троцкий также категорично выступил за рас­ширение насилия «в борьбе за торжество величайших миро­вых идеалов».

Несмотря на острую борьбу между различными партийны­ми фракциями, большевики реализовывали свою программу. III Всероссийский съезд Советов принял решение о слиянии Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьян­ских депутатов. Тем самым была создана единая система Сове­тов как формы российской государственности. Весом и поли­тический итог съезда: объединение Советов свидетельствова­ло о расширении социальной базы нового режима за счет мно­гомиллионного крестьянства, политические представители которого - левые эсеры - входили в органы власти и государ­ственного управления.

Помимо «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» III Всероссийский съезд Советов принял резолюцию «О федеральных учреждениях российской республики». Высшим органом власти провозглашался Всероссийский съезд Советов, в промежутках между созывами съезда - Всероссийский Цент­ральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), избираемый Все­российским съездом Советов. Правительством Российской Фе­дерации стал Совет Народных Комиссаров (СНК).

Съезд избрал новый ВЦИК в составе 306 человек: 160 -большевиков, 125 - левых эсеров, 7 - правых эсеров, 7 -максималистов, 3 - анархиста-коммуниста, - 2 - меньшеви­ка-оборонца и 2 - меньшевика-интернационалиста.

III Всероссийский съезд Советов придал стройность уже наме­тившейся системе органов новой власти. Вставала на ноги и сис­тема государственного управления. К январю 1918 г. с помощью профсоюзов и фабзавкомов народные комиссариаты получили первые штаты служащих и налаживали свою работу.

Чиновники прежних министерств и ведомств возвращались на свои места после прохождения комиссии ВЦИК по проверке их лояльности к новому режиму. «Старые» служащие уже на ран­нем этапе революции составляли от 25 до 40 % сотрудников на­родных комиссариатов, и рабочие, обратившись в те или иные правительственные учреждения, могли встретиться с теми, кто рассматривал «их вопросы» в царское время. Об этом, в частно­сти с горечью писали во ВЦИК железнодорожники, сетуя на то, что в НКПС сплошь «окопались» царские чиновники. Уже с вес­ны 1918 г. в партийной и профсоюзной среде все громче раздава­лись голоса о зарождающемся советском бюрократизме, который тогда связывали исключительно с засильем «старых» чиновни­ков в новом «рабочем госаппарате». Известный лозунг о том, что «всякая кухарка может управлять государством», остался в ис­тории примером политической демагогии.