§ 354. Этим четырем началам соответствуют четыре всемирно-исторических царства: 1) восточное, 2) греческое, 3) римское, 4) германское [с. 374].

§ 355. 1. Восточное царство.

Это первое царство есть исходящее из патриархального природного целого в себе неразделенное субстанциальное мировоззрение, в котором светское правительство есть теократия, властелин - также и верховный жрец и бог, государственный строй и законодательство - одновременно и религия, а религиозные и моральные заповеди или, скорее, обычаи - также государственные и правовые законы. В пышности этого целого индивидуальная личность бесправно исчезает, внешняя природа непосредственно божественна или есть украшение бога, а история действительности - поэзия. Отличия, появляющиеся соответственно различным сторонам нравов, правления и государства, вместо того чтобы принять форму законов, превращаются при наличии простых нравов в тяжеловесные, разветвленные, суеверные церемонии - в случайности, порождаемые личным насилием и произвольным господством, а расчленение на сословия - в природную неподвижность каст. Поэтому восточное государство живо лишь в своем движении, которое - поскольку в нем самом нет ничего устойчивого, а то, что прочно, окаменело - направлено во-вне и становится стихийным бушеванием и опустошением. Покой внутри государства есть частная жизнь и погружение в слабость и изнеможение [с. 375].

§ 356. 2. Греческое царство.

Это царство имеет своей основой названное субстанциальное единство конечного и бесконечного, но основой, носящей характер таинственности, оттесненной в область смутных воспоминаний, в глубины и образы традиции; порожденная из различающего себя духа и достигшая индивидуальной духовности и яркого света знания, она обрела меру и ясность в красоте и радостной нравственности. В этом определении начало личной индивидуальности возникает еще не как заключенное в себя самого, а в своем идеальном единстве; поэтому целое частью распадается на круги особенных народных духов, частью же, с одной стороны, последнее изъявление воли принадлежит не субъективности для себя сущего самосознания, а силе, которая выше и вне его... с другой стороны, присущая потребности особенность еще не принята свободу и исключается из нее в виде сословия рабов.

§ 157. 3. Римское царство.

В этом царстве различение доходит до бесконечного разрыва нравствен­ной жизни на две крайности - на личное частное самосознание и на абстрактную всеобщность. Противоположение, исходящее из субстанциального воззрения аристократии, направленного против начала свободной личности демократической форме, развивается на одной стороне в суеверие и утверждение холодного, своекорыстного насилия, на другой - в испорченность черни и разложение целого, завершается всеобщим бедствием и смер­тью нравственной жизни. В этом состоянии индивидуальности отдельных народов гибнут в единстве пантеона, все единичные лица падают до уровня частных лиц, равных по формальному праву, которых удерживает вместе толь­ко абстрактный, доходящий до чудовищных размеров произвол.

§ 358. 4. Германское царство.

Дойдя до этой утраты самого себя и своего мира и бесконечной скорби об этом - принять на себя эту скорбь было предназначено израильскому на­роду, - оттесненный [с. 376] внутрь себя дух постигает в крайности своей абсолютной отрицательности, во в себе и для себя сущем поворотном пункте бесконечную позитивность своей внутренней сущности, начало единства божественной и человеческой природы, примирение как явившую себя внутри самосознания и субъективности объективную истину и свободу, осуществить которую было предназначено северному началу германских народов [с. 377].

К § 358.

Грисхайм, с. 751 след.: Абсолютная всеобщность должна быть осуществлена, стать конкретной, наполниться идеей абсолютной свободы, свобод­ного духа, а он имеет своей противоположностью, своей субъективностью не абстрактную глубину, а субъективный дух. Поскольку конкретный дух есть предмет, цель, ему надлежит дать себе предметность, сделать ее действительностью, целостностью мира.

Это - государство, в нем субъективный дух обретает свое умиротворение, в нем он полностью достигает своего полного глубочайшего созерцания, получает сознание того, что он противопоставлен себе в качестве внешнего мира, чьи определения суть по что иное, как его собственные определения. Тем самым он примирен с собой.

Для того чтобы примирение стало для себя, необходимо понимание, ко­торое дает только мышление, и тем самым целью этой лекции было познать, какое содержание должен иметь дух, когда он объективирует себя, каково должно быть содержание теперь наличного действительного нравственного мира [с. 483].

Г. СПЕНСЕР (1820-1903)

[военный и промышленный типы общества]

Г. Спенсер выделяет два основных типа общества - военный и промышленный. Впоследствии, уже в ХХ столетии, построения и характеристики Спенсера были вмонтированы в социальные концепции «индустриального общества» (Р. Аро и др.). Сам Спенсер усматривал контуры концепции «промышленного государства» в политической философии О. Конта. Однако эта концепция оказалась у Конта не вполне завершенной и в целом неадекватной в силу того обстоятельства, что он был сильно «опутан идеями и чувствами, свойственными французской формой общества, что его схема организации промышленного государства предписывает его устройство с деталями, характеризующими военный тип, и крайне не гласными с промышленным типом»². Хотя в теории Спенсера промышленный тип общества фактически тождествен с капитализмом, философ считал, что современные ему европейские государства находятся в переходном состоянии, поскольку в них промышленный тип не достиг полного развития. Более того, Спенсером отмечались и обратные тенденции, свидетельствующие об определенном возвращении к военному типу.

Г. СПЕНСЕР. СИНТЕТИЧЕСКAЯ ФИЛОСОФИЯ

(В СОКРАЩЕННОМ ИЗЛОЖЕНИИ ГОВАРДА КОЛЛИНЗА)

Пер. с. англ. Киев: Ника-Центр, 1997. 512 с. (Серия «Познание». Вып. 2)

IV.22.XVII. Воинственный тип общества

§ 547. Будет поучительно изложить здесь в связном порядке те черты воинственного типа общества, которые мы ранее уже отмечали, и прибавить к ним различные второстепенные черты. Подобный же обзор промышленного типа будет сделан в следующем разделе.

§ 548. Чтобы совместные действия, необходимые для охраны совместной жизни, были в наибольшей степени успешными, нужно, чтобы они выполнялись соединенными силами решительно всех сочленов.

§ 549. При прочих равных условиях, боевая сила будет наибольшей там где люди, неспособные сражаться, работают исключительно для поддержания и удовлетворения способных сражаться. При этом очевидно, [с. 355] что работающая часть общества должна быть лишь настолько многочисленной, насколько это нужно для достижения подобных целей.

§ 550. Усилия всех, прямо или косвенно направленные на военные цели будут наиболее действительными в том случае, когда будут наиболее скомбинированными; сверх объединения всех сражающихся должно еще существовать такое объединение несражающихся со сражающимися, чтобы помощью этих несражающихся можно было пользоваться быстро и удобно.

§ 551. Чтобы удовлетворить эти требования, жизнь, деятельность и имущество каждого индивида должны быть в распоряжении общества.

§ 552. Это всеобщее служение, это комбинирование сил и это поглощение индивидуальных прав предполагают деспотически контролирующего деятеля. Чтобы воля солдата-вождя могла свободно осуществляться в большом агрегате, должны существовать подцентры и подподцентры в нисходящих степенях среди всех сражающихся и несражающихся частей общества.

§ 553. Процесс военной организации есть процесс формирования войска (regimentation), который первоначально имеет место в армии, а затем захватывает все общество.

§ 554. Командир указывает солдатам и то, что они должны делать, и то, чего они не должны делать; подобно этому, и правитель воинственного об­щества регулирует его деятельность и отрицательно и положительно: он не только сдерживает, но и направляет; граждане, как и солдаты, живут под контролем системы принудительного сотрудничества.

§ 555. Развитие воинственного типа предполагает возрастание неизменности общества, ибо единицы общества подчинены таким связующим, комбинирующим, субординирующим и регулирующим влияниям, которые не­избежно уменьшают их способность менять свои общественные положения, занятия и местожительства.

§ 556. Дальнейшая черта воинственного типа, естественно сопутствующая предыдущей, состоит в том, что всякие организации, кроме тех, которые составляют часть государственной организации, вполне или отчасти подавляются. Государственная комбинация, занимающая все поле деятельности, исключает частные комбинации.

§ 557. Общество воинственного типа стремится также развить самодовлеющую поддерживающую организацию. Очевидно, если оно ведет частые войны с окружающими обществами, то материалы, необходимые для под­держания жизни, должны получаться изнутри [с. 356] ...

XVIII. Промышленный тип общества

§ 562. Черты, свойственные промышленному типу, так замаскированы чертами до сих пор господствующего воинственного типа, что мы повсюду встречаем только самые неполные примеры их. При всех наших объяснениях нужно постоянно помнить, что устройства и отправления, свойственные промышленному типу, только постепенно отделяются от устройств и отправлений, свойственных воинственному типу. Рассмотрим теперь черты той об­щественной организации, которая, будучи совершенно неприспособленной к защите от внешних врагов, приспособлена исключительно к поддержанию жизни общества путем содействия жизни единиц.

§ 563. В то время как совместные действия являются первым условием, необходимым для общества, которое должно охранять себя от других враждебных ему обществ, при отсутствии этих враждебных обществ совместная деятельность не является более первым условием.

§ 564. Та общественная деятельность, которая сохраняется и при промышленном типе, имеет целью предохранить индивидуальную деятельность от постороннего вмешательства, не вытекающего из права взаимного ограничения; то общество, в котором эта функция наилучше выполняется, должно быть наиболее способным к поддержанию своего существования, ибо члены будут наиболее благоденствовать.

§ 565. Таким образом, потребности промышленного типа исключают возможность деспотически контролирующего деятеля.

§ 566. Тот контроль, который необходим при промышленном типе, может находиться только в руках избранного агентства, [с. 358] обязанность которого состоит в узнавании и исполнении воли общества; для достижения этой цели наилучше приспособлено представительное учреждение.

§ 567. Роль этого контролирующего учреждения можно вообще характеризовать словами: поддержание справедливости; а говоря специальное, можно сказать, что она заключается в наблюдении, чтобы каждый граждан получал благ ни больше ни меньше того, сколько их приносит нормально его деятельность; таким образом исключается всякий общественный акт, заключающий в себе искусственное распределение благ.

§ 568. Так как режим неизменных иерархических отношений должен исчезнуть, то заменяющий его режим договора должен получить всеобщее господство; а это уничтожает возможность вмешательства между деятельностями и их результатами при помощи какого бы то ни было произвольного распределения долей.

§ 569. Рассматривая другую точку зрения, мы увидим, что промышленный тип отличается от типа воинственного тем, что при нем практикуется только отрицательное регулирование, а не регулирование и положительное и отрицательное. Члену промышленного общества правительство говорит: «Ты не должен делать того-то и того-то», но не говорит: «Ты должен делать то-то и то-то».

§ 570. В промышленном типе, при сравнительно узкой сфере общественных организаций, возникает сравнительно широкая сфера частных организаций. Сферы, оставляемые одной, занимаются другой.

§ 571. Мы должны еще указать на две черты промышленного типа, имеющие косвенное происхождение. Первая состоит в сравнительной пластичности, обусловливаемой господством принципа при годности (efficiency).

§ 572. Вторая черта заключается в стремлении к уничтожению деления между нациями и к образованию среди них общей организации.

§ 573. При сравнении черт европейских обществ в средние века с современными их чертами обнаружатся следующие основные различия, поддерживающие индуктивным путем наши дедуктивные выводы. Во-первых, с образованием наций, занимающих большую территорию, постоянные войны внутри этой территории прекратились; и хотя войны, возникающие время от времени между нациями, ведутся в больших размерах, однако они менее часты и не служат занятием для всех свободных людей. Во-вторых, в каждой стране образовалось довольно значительное население, занимающееся производством и распределением для своего собственного поддержания; таким образом, в то, время как в прежних обществах работающая часть населения существовала для сражающейся части, теперь сражающаяся часть главным образом существует для работающей части: она официально существует для предоставления этой работающей части возможности спокойно достигать свои цели. В-третьих, система неизменных иерархических отношений в некоторых своих формах со­всем исчезла, а в некоторых других значительно смягчилась: она почти повсюду заменилась системой договора. Только среди тех, которые включены в военную организацию, эта система неизменных иерархических отношений [с. 359] поддерживается во всей своей первобытной строгости до тех пор, пока они ос­таются в этой организации. В-четвертых, с упадком принудительного сотрудничества и развитием добровольного сотрудничества уменьшились или пре­кратились и многие более мелкие ограничения индивидуальной деятельности. Люди менее прежнего прикреплены к своим местожительствам; они не обязаны исповедовать непременно известные религиозные верования; им менее препятствуют высказывать свои политические взгляды; им более не предписывают известного образа жизни и известных одежд; они со сравнительно небольшими ограничениями могут устраивать частные общества и собрания для тех или иных целей: политических, религиозных или общественных. В-пятых, в то время как индивидуальности граждан подвержены меньшему посягатель­ству со стороны общественной власти, они также лучше защищаются этой властью от всяких иных посягательств. Вместо того режима, при котором ин­дивиды восстанавливают силой, насколько могут, свои нарушенные личные интересы или подкупают правителя, общего или местного, чтобы он употребил свою силу в их пользу, возникает режим, при котором самозащита нужна в го­раздо меньшей степени, а главная роль правящей силы и ее агентов заключа­ется в отправлении правосудия. Таким образом, наряду со сравнительным упадком милитаризма и сравнительным развитием индустриализма, все совершающиеся перемены ведут к переходу от того общественного порядка, при ко­тором индивиды существуют для государства, к тому порядку, при котором государство существует для индивидов.

§ 574. В последнем отделе мы отметили черты характера, свойственного членам общества, постоянно занятого войной; здесь мы укажем на черты характера, свойственного членам общества, занятого исключительно мирными делами. Рассмотрение данных, предоставляемых некоторыми небольши­ми группами нецивилизованных и невоинственных народов, показывает, что эти народы, свободные от власти принудительного правления, необходимо создаваемого войной; не имеющие тех чувств, которые делают субординацию возможной; лишенные тех мстительных чувств, которые зарождаются под влиянием внутренней и внешней борьбы; поддерживающие свои права с пол­ным уважением прав других, - обнаруживают в необычно высокой степени человеческие чувствования вместо кровожадности, свирепости и себялюбия, попирающего все более слабое, - черт, столь характерных для воинственных племен и обществ. И это превосходство общественных отношений среди всег­да миролюбивых племен идет рука об руку с превосходством домашних от­ношений. Переходя к цивилизованным обществам и желая изучить черты индивидуального характера при промышленном типе общества, мы встреча­емся с тем затруднением, что здесь черты личного характера, свойственные индустриализму, подобно чертам общественного устройства, перемешаны с чертами, свойственными воинственному типу. Тем не менее, сравнивая ха­рактер наших предков, живших в более воинственные времена, с характером теперешних людей, мы видим, что с возрастанием индустриализма по сравнению с милитаризмом развилось чувство независимости, уменьшилась вера во всемогущество правительства и патриотизм перестал быть таким узким.

В то время как большая предприимчивость, [с. 360] меньшая вера в правительство и нежелание подчиняться безответственной власти указывают на большее развитие чувства индивидуальности, это более развитое чувство индивидуальности сопровождается уважением индивидуальности других, обнаруживается уменьшением враждебных действий против них и увеличением забот об их благополучии [с. 361].

Ф. ЭНГЕЛЬС (1820-1895)

[формационный подход к истории развития общества и государства]

В соответствии со взглядами классиков марксизма история развития государственности определяется экономическими факторами, развитием производи тельных сил и производственных отношений. Исторические типы государств, соответствуют последовательно сменяющим друг друга общественно-экономическим формациям.

Ф. ЭНГЕЛЬС. ПРОИСХОЖДЕНИЕ СЕМЬИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ И ГОСУДAPCTBA. В СВЯЗИ С ИССЛЕДОВАНИЯМИ ЛЬЮИСА Г. МОРГАНА

М: Полuтuздат, 1989. 224 с. (Печатается по: Маркс К, Энгельс Ф. Соч. 2-е uзд. Т. 21. С. 23-178)

Согласно материалистическому пониманию, определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны - производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой - производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими видами производства: ступенью развития, с одной стороны – труда, с другой - семьи. Чем меньше развит труд, чем более ограничено количестве его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя [с. 3] от родовых связей. Между тем в рамках этой, основанной на родовых связях структуры общества все больше и больше развивается производительность труда, а вместе с ней - частная собственность и обмен, имущественные различия, возможность пользоваться чужой рабочей силой и тем самым основа классовых противоречий: новые социальные элементы, которые в течение поколений стараются приспособить старый общественный строй к новым условиям, пока, наконец, несовместимость того и другого не приводит к полному перевороту. Старое общество, покоящееся на родовых объединениях, взрывается в результате столкновения новообразовавшихся общественных классов; его место заступает новое общество, организованное в государство, низшими звеньями которого являются уже не родовые, а территориальные объединения, - общество, в котором семейный строй полностью подчинен отношениям собственности и в котором отныне свободно развертываются классовые противоречия и классовая борьба, составляющие содержание всей писаной истории вплоть до нашего времени [с. 4]...

Так как государство возникло из потребности держать в узде противоположность классов; так как оно в то же время возникло в самих столкновениях этих классов, то оно по общему правилу является государством самого могущественного, экономически господствующего класса, который при помощи государства становится также политически господствующим классом и при­обретает, таким образом, новые средства для подавления и эксплуатации угнетенного класса. Так, античное государство было, прежде всего, государ­ством рабовладельцев для подавления рабов, феодальное государство - органом дворянства для подавления крепостных и зависимых крестьян, а современное представительное государство есть орудие эксплуатации наемного труда капиталом. В виде исключения встречаются, однако, периоды, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними. Такова абсолютная монархия ХVII и XVIII вв., которая держит в равновесии дворянство и буржуазию друг против друга; таков бонапартизм Первой и особенно Второй империи во Франции, который натравливал пролетариат против буржуазии и буржуазию против пролетариата. Новейшее достижение в этой области, при котором властитель и подвластные выглядят одинаково комично, представляет собой новая Германская империя бисмарковской нации: [с. 178] здесь поддерживается равновесие между капиталистами и рабочими, противостоящими друг другу, и они подвергаются одинаковому надувательству в интересах оскудевшего прусского захолустного юнкерства.

Кроме того, в большинстве известных в истории государств предоставляемые гражданам права соразмеряются с их имущественным положением, и этим прямо заявляется, что государство - это организация имущего класса для защиты его от неимущего. Так было уже в Афинах и Риме с их делением на имущественные категории. Так было и в средневековом феодальном государстве, где степень политического влияния определялась размерами зем­левладения. Это находит выражение и в избирательном цензе современных представительных государств. Однако это политическое признание различий в имущественном положении отнюдь не существенно. Напротив, оно харак­теризует низшую ступень государственного развития. Высшая форма госу­дарства, демократическая республика, становящаяся в наших современных общественных условиях все более и более неизбежной необходимостью и представляющая собой форму государства, в которой только и может быть доведена до конца последняя решительная борьба между пролетариатом и буржуазией, эта демократическая республика официально ничего не знает о различиях по богатству. При ней богатство пользуется своей властью косвен­но, но зато тем вернее: с одной стороны, в форме прямого подкупа чиновников - классическим образцом является Америка, - с другой стороны, в форме союза между правительством и биржей, который осуществляется тем легче, чем больше возрастают государственные долги и чем больше акционерные общества сосредоточивают в своих руках не только транспорт, но и самое производство и делают своим средоточием ту же биржу. Ярким примером этого, кроме Америки, служит новейшая Французская республика даже добропорядочная Швейцария внесла свою лепту на этом поприще. Но что для этого братского союза правительства и биржи со всем не требует демократической республики, доказывает, кроме Англии, новая Германская империя, где нельзя сказать, кого выше вознесла всеобщее избирательное право: Бисмарка или Блейхрёдера. Наконец, имущий класс господствует непосредственно при помощи всеобщего избирательного права [с. 179]. До тех пор пока угнетенный класс - в данном случае, следовательно, пролетариат - еще не созрел для освобождения самого себя, он будет в большинстве своем признавать существующий общественный порядок единственно возможным и политически будет идти в хвосте класса капиталистов, составлять его крайнее левое крыло. Но, по мере того как он созревает для своего самоосвобождения, он конституируется в собственную партию, избирает своих собственных представителей, а не представителей капиталистов. Всеобщее избирательное право - показатель зрелости рабочего класса. Дать больше оно не может и никогда не даст в теперешнем государстве; но и этого достаточно. В тот день, когда термометр всеобщего избирательного права будет показывать точку кипения у рабочих, они, как и капиталисты, будут знать, что делать.

Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определенной ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государства стало и силу этого раскола необходимостью. Мы приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство. Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и ровной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором [с. 180].

В.И.ЛЕНИН

[формационный подход к типологии государства]

Взгляды классиков марксизма на типологию государства развивает в своих работах и В.И.Ленин

В.И. ЛЕНИН. О ГОСУДАРСТВЕ. ЛЕКЦИЯ В CBEPДЛOBCKOM УНИВЕРСИТЕТЕ 11 июля 1919 г.

М: Полuтuздат, 1989. 24 с. (Печатается по: В.И. Ленин. ПСС Т. 39. С. 64-84)

Для того чтобы наиболее научным образом подойти к этому вопросу, надо бросить хотя бы беглый исторический взгляд на то, как государство возникло и как оно развивалось. Самое надежное в вопросе общественной науки и необходимое для того, чтобы действительно приобрести навык подходить правильно к этому вопросу и не дать затеряться в массе мелочей или громадном разнообразии борющихся мнений, - самое важное, чтобы подойти к этому вопросу с точки зрения научной, это - не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь [с. 6]...

Деление общества на классы в истории должна стоять перед нами ясно всегда, как основной факт. Развитие всех человеческих обществ в течение тысячелетий во всех без изъятия странах показывает нам общую закономерность, правильность, последовательность этого развития таким образом, что вначале мы имеем общество без классов - первоначальное патриархальное, первобытное общество, в котором не было аристократов; затем - общество, основанное на рабстве, общество рабовладельческое. Через это прошла вся современная цивилизованная Европа - рабство было вполне господству­ющим 2 тысячи лет тому назад. Через это прошло громадное большинство народов остальных частей света. У наименее развитых народов следы рабства остались еще и теперь, и учреждения рабства, например, в Африке, вы най­дете и сейчас. Рабовладельцы и рабы - первое крупное деление на классы. Первая группа владела не только всеми средствами производства - землей, орудиями, как бы слабы, примитивны они тогда ни были, - она также вла­дела и людьми. Эта группа называлась рабовладельцами, а те, кто трудился и наставлял труд другим, назывались рабами.

За этой формой последовала в истории другая форма - крепостное право. Рабство в громадном большинстве стран в своем развитии превратилась в крепостное право. Основное деление общества - крепостники-помещики и крепостные крестьяне. Форма отношений между людьми изменилась. Рабовладельцы считали рабов своей собственностью, закон укреплял этот взгляд и рассматривал рабов как вещь, целиком находящуюся в обладании рабовладельца. По отношению к крепостному крестьянину осталось классовое угне­тение, зависимость, но крепостник-помещик не считался владельцем крестьянина, как веши, а имел лишь права на его труд и на принуждение его к отбыванию известной повинности. На практике, как вы все знаете, крепостное право, - особенно в России, где наиболее долго держалось и приняло наиболее грубые формы, оно ничем не отличалось от рабства [с. 9].

Далее, - в крепостном обществе, по мере развития торговли, возникно­вения всемирного рынка, по мере развития денежного обращения, возникал новый класс - класс капиталистов. Из товара, из обмена товаров, из возникновения власти денег возникала власть капитала. В течение XVIII века, вернее – с конца XVIII века, и в течение XIX века произошли революции во всем мире. Крепостничество было вытеснено из всех стран Западной Европы. Позднее всех произошло это в России. В России в 1861 гаду тоже произошел переворот, последствием которого была смена одной формы общества другой - замена крепостничества капитализмом, при котором деление на клас

располагали несравненно более слабым аппаратом связи - тогда не было теперешних средств сообщения. Горы, реки и моря служили неимоверно большими препятствиями, чем теперь, и образование государства шло в пределах географических границ, гораздо более узких. Технически слабый го­сударственный аппарат обслуживал государство, распространявшееся на сравнительно узкие границы и узкий круг действий. Но был все же аппарат, который принуждал рабов оставаться в рабстве, удерживал одну часть общества в принуждении, угнетении у другой. Принуждать одну преобладаю­щую часть общества к систематической работе на другую нельзя без постоянного аппарата принуждения. Пока не было классов - не было и этого аппарата. Когда появились классы, везде и всегда вместе с ростом и укреплением этого деления появлялся и особый институт - государство. Формы государства были чрезвычайно разнообразны. Во времена рабовладельческие в странах наиболее передовых, культурных и цивилизованных по-тогдашне­му, например, в Древней Греции и Риме, которые целиком покоились на рабстве, мы имеем уже разнообразные формы государства. Тогда уже возникает различие между монархией и республикой, между аристократией и демократией. Монархия - как власть одного, республика - как отсутствие какой-либо невыборной власти; аристократия - как власть небольшого сравнительно меньшинства, демократия - как власть народа (демократия буквально в переводе с греческого и значит: власть народа). Все эти различия возникли в эпоху рабства. Несмотря на эти различия, государство времен рабовладельческой эпохи было государством рабовладельческим, все равно - была ли это монархия или республика аристократическая или де­мократическая [с. 13]...

Государство есть машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы держать в повиновении одному классу прочие подчиненные классы. Форма этой машины бывает различна. В рабовладельческом государстве мы имеем монархию, аристократическую республику или даже демократическую республику. В действительности формы правления бывали чрезвычайно разнообразны, но суть дела оставалась одна и та же: рабы не имели никаких прав и оставались угнетенным классом, они не признавались за людей. То же самое мы видим и в крепостном государстве.

Перемена формы эксплуатации превращала рабовладельческое государство в крепостническое. Это имело громадное значение. В рабовладельческом обществе - полное бесправие раба, он не признавался за человека; в кре­постническом - привязанность крестьянина к земле. Основной признак кре­постного права тот, что крестьянство (а тогда крестьяне представляли [с. 14] большинство, городское население было крайне слабо развито) считалось прикрепленным к земле, - отсюда произошло и самое понятие - крепостное право. Крестьянин мог работать определенное число дней на себя на том участке, который давал ему помещик; другую часть дней крепостной крес­тьянин работал на барина. Сущность классового общества оставалась: обще­ство держалось на классовой эксплуатации. Полноправными могли быть только помещики, крестьяне считались бесправными. Их положение на прак­тике очень слабо отличалось от положения рабов в рабовладельческом госу­дарстве. Но все же к их освобождению, к освобождению крестьян, открывалась дорога более широкая, так как крепостной крестьянин не считался прямой собственностью помещика. Он мог проводить часть времени на своем участке, мог, так сказать, до известной степени принадлежать себе, и крепостное право при более широкой возможности развития обмена, торговых сношений все более и более разлагалось, и все более расширялся круг освобождения крестьянства. Крепостное общество всегда было более сложным, чем общество рабовладельческое. В нем был большой элемент развития торговли, промышленности, что вело еще в то время к капитализму. В средние века крепостное право преобладало, И здесь формы государства были разнообразны, и здесь мы имеем и монархию и республику, хотя гораздо более слабо выраженную, но всегда господствующими признавались единственно только помещики-крепостники. Крепостные крестьяне в области всяких политических прав были исключены абсолютно [с. 15] ...

Для удержания своего господства, для сохранения своей власти помещик должен был иметь аппарат, который бы объединил в подчинении ему громадное количество людей, подчинил их известным законам, правилам, ­все эти законы сводились в основном к одному – удержать, власть помещика над крепостным крестьянином. Это и было крепостническое государство, которое в России, например, или в совершенно отсталых азиатских странах, где до сих пор крепостничество господствует - по форме оно отличалось - было или республиканское, или монархическое. Когда государство было монархическое - признавалась власть одного; когда оно было республиканское - признавалось более или менее участие выборных от помещичьего общества, - это в обществе крепостническом. Крепостническое общество представляло такое деление классов, когда громадное большинство - крепостное крестьянство - находилось в полной зависимости от ничтожного меньшинства - помещиков, которые владели землей [с. 16].

Развитие торговли, развитие товарообмена привело к выделению нового класса - капиталистов. Капитал возник в конце средних веков, когда мировая торговля после открытия Америки достигла громадного развития, когда увеличил ось количество драгоценных металлов, когда серебро и золото стало орудием обмена, когда денежный оборот дал возможность держать громадные богатства в одних руках. Серебро и золото признавались как богатство во всем мире. Падали экономические силы помещичьего класса, и развивалась сила нового класса - представителей капитала. Перестройка общества происходила таким образом, чтобы все граждане стали как бы равными, чтобы отпало прежнее деление на рабовладельцев и рабов, чтобы все считались равными перед законом, независимо от того, кто каким капиталом владеет - землей ли на правах частной собственности, или это голяк, у которого одни рабочие руки, - все равны перед законом. Закон одинаково охраняет всех, охраняет собственность, у кого она есть, от покушений против собственности со стороны той массы, которая, не имея собственности, не имея ничего, кроме своих рук, постепенно нищает, разоряется и превращается в пролета­риев. Таково капиталистическое общество...

Это общество выступило против крепостничества, против старого крепостного права с лозунгом свободы. Но это была свобода для того, кто владеет собственностью. И когда крепостное право было разрушено, что произошло к концу XVIII - началу XIX века - в России это произошло позднее других стран, в 1861 г., - тогда на смену крепостническому государству пришло государство капиталистическое, которое объявляет своим лозунгом свободу всенародную, говорит, что оно выражает волю всего народа, отрицает, что оно классовое государство, и тут между социалистами, которые борются за свободу всего народа, и капиталистическим [с. 17] государством развивается борьба, которая привела сейчас к созданию Советской социалистической республики и которая охватывает весь мир.

Чтобы понять борьбу, начатую с всемирным капиталом, чтобы понять сущность капиталистического государства, надо помнить, что капиталистическое государство, выступая против крепостнического, шло в бой с лозунгом свободы. Отмена крепостного права означала для представителей капиталистического государства свободу и оказывала им услугу постольку, поскольку крепостное право разрушалось и крестьяне получили возможность владеть, как полной собственностью, той землей, которую они купили путем выкупа, или частицей - из оброка, - на это государство не обращало внимания: оно охраняло собственность, каким бы путем она ни возникла, так как оно по­коилось на частной собственности. Крестьяне превращались в частных собственников во всех современных цивилизованных государствах, Государство охраняло частную собственность и там, где помещик отдавал часть земли крестьянину, вознаграждало его посредством выкупа, продажи за деньги. Го­сударство как бы заявляло: полную частную собственность мы сохраним, и оказывало ей всяческую поддержку и заступничество. Государство признавало эту собственность за каждым купцом, промышленником и фабрикантом. И это общество, основанное на частной собственности, на власти капитала, на полном подчинении всех неимущих рабочих и трудящихся масс крестьянства, - это общество объявляло себя господствующим на основании свобо­ды. Борясь против крепостного права, оно объявило собственность свободной и особенно гордилось тем, что будто государство перестало быть классовым.

Между тем государство по-прежнему оставалось машиной, которая помогает капиталистам держать в подчинении беднейшее крестьянство и рабочий класс, но по внешности оно было свободно. Оно объявляет всеобщее избирательное право, заявляет устами своих поборников, проповедников, ученых и философов, что это государство не классовое. Даже теперь, когда [c. 18] против него началась борьба Советских социалистических республик, они обвиняют нас, будто мы - нарушители свободы, что мы строим государство, основанное на принуждении, на подавлении одних другими, а они представляют государство всенародное, демократическое [с. 19].

А.ДЖ. ТОЙНБИ (1889-1975)

[классификация и развитие цивилизаций]

Цивилизационный подход к истории развития общества А.Дж. Тойнби также возможно применить для исследования типологии государственности. В фундаментальном труде «Постижение истории» (19З4~1961) вся история человечества предстает в виде последовательной смены цивилизаций, анализу подвергаются их взаимосвязи, влияние друг на друга.

А.Дж. ТОЙНБИ. ПОСТИЖЕНИЕ ИСТОРИИ

Пер. с англ. / Сост. А.П. Огурцов. Вступ. ст. В.И. Уколовой. Закл. ст.

Е.Б. Рашковского. М..: Прогресс, 1991. 736 с.

Попытка классификации по критерию религии выстроила следующий ряд: во-первых, общества, которые никак не связаны ни с последующими, ни с предшествующими обществами; во-вторых, общества, никак не связанные с предшествующими, но связанные с последующими обществами; в-третьих, общества, связанные с предшествующими, но менее непосредственной, менее интимной связью, чем сыновнее родство через вселенскую церковь, связью, обусловленной движением племен; в-четвертых, общества, связанные через вселенскую церковь с предшествующим обществом сыновними узами; в-пятых, общества, связанные с предшествующими связью более глубокой, чем отечески-сыновняя, а именно: через передаваемую с незначительными изменениями или вообще без них организованную религию правящего меньшинства. Внутри группы родственно связанных обществ можно различить две подгруппы в зависимости от того, принадлежит ли источник творческой силы внутреннему пролетариату отеческого общества, создавшего универсальную церковь, или же этот источник чужеродного происхождения [с. 77]…

Число известных цивилизаций невелико. Нам удалась выделить только 21 цивилизацию, но можно предположить, что более детальный анализ вскроет значительно меньшее число полностью независимых цивилизаций - около десяти³ [с. 80].

Прежде чем обратиться к анализу некоторых примеров из истории общения современных друг другу цивилизаций, полезно бросить общий взгляд на интересующее нас поле исследования. Очевидно, что это поле представляет собой в высшей мере запутанный лабиринт. Максимальное число цивилизаций, которые нам удалось нанести на культурную карту, равнялось 37. Географически их можно разделить на две группы - цивилизации Старого Света и цивилизации Нового Света. До сравнительно недавнего времени они были разделены между собой. Затем цивилизации Старого Света можно было бы подразделить по признаку поколений. Максимальное число установленных нами поколений равняется трем. Подобное разделение цивилизаций явно ограничивает возможное число географических контактов между современ­никами. Однако оно все же больше, чем общее число цивилизаций. Цивилизации-современницы могут иметь более одного контакта за свою историю. Наблюдаются, кроме того, хронологические пересечения цивилизаций, при­надлежащих к различным поколениям, а сохранившиеся реликты или диаспора мертвой цивилизации, [с. 559] случается, сохраняют свои черты, будучи включенными в иное общество. Следует добавить, что фактором, чрезвычайно увеличившим число контактов и конфликтов между цивилизациями, стало взаимопроникновение цивилизации Нового и Старого Света в результате открытия Америки в XV в. Это достижение западной цивилизации справедливо считается исторической вехой, и именно от нее мы двинемся в поисках входа в сложный исторический лабиринт интересующих нас явлений и процессов…

Когда в XV в. западноевропейские мореходы овладели приемами навигации открытого моря, это дало материальные возможности овладения заокеанскими землями. Таким образом, покорение океана привело к установлению регулярных контактов между Западом и Новым Светом, между цивилизованными и нецивилизованными обществами. Глобальное значение Запада стало реальностью истории планеты, а «западный вопрос» стал в некотором смысле роковым. Наступление Запада коренным образом повлияло на облик современного мира. Причем не только в доцивилизованных обществах шились хрупкие социальные структуры. Вполне развитые незападные цивилизации также конвульсировали и деформировались под влиянием этой в прямом смысле слова мировой революции, инспирированной Западом [с. 560] ...

Д. БЕЛЛ (род. 1919)

[доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное общество]

В 1965г. Американский социолог Даниэл Белл предложил концепцию постиндустриального общества. Основными его характеристиками являются: переход от товарного производства к экономике обслуживания, господствующее положение в обществе класса профессиональных и технических специалистов, главенствующее значение теоретических знаний как источника новаторства и формулирования политических принципов в обществе, создание новой «интеллектуальной технологии» И возможность саморазвивающегося технологического роста. Постиндустриальному обществу предшествуют доиндустриальное и индустриальное общество.

Д. БЕЛЛ. ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО [ФРАГМЕНТЫ]

Методические материалы по политологии (Страницы из книг И. Ильина, Р. Михельса, Д. Белла, М. Дюверже). Рига: Рижский технический университет, 1991. С. 3-24

Постиндустриальное общество

В свете сложившейся исторической обстановки я предлагаю рассматривать нарождающееся явление как то, что я называю «постиндустриальным обществом». Я позволю себе выразить эту мысль сперва в отвлеченной форме, чтобы попытаться затем сформулировать ее более конкретно. Если задуматься над тем, какие формы примет общество через 40-50 лет, или просто взглянуть на то, что выявляется уже сейчас, нам станет ясно, что старый индустриальный общественный строй отмирает, уступая место находящемуся в процессе становления «новому» обществу. Грубо говоря, если доминирующими фи рами в истекшем столетии были предприниматель, бизнесмен, промышленный руководитель, то на смену им приходят ученые, математики, экономисты [с. 4], специалисты в области новой вычислительной техники и сотрудники организаций, перестраивающихся на научно-исследовательской базе. Господствующими учреждениями нового общества (в том смысле, что именно там будут ставиться задачи, требующие наиболее ответственных творческих решений, и туда будут стекаться наиболее талантливые люди) будут организации интеллектуального профиля. Руководство новым обществом перестанет быть уделом бизнесменов и крупных корпораций, какими мы их видим теперь (ибо производство в основном будет развиваться механически), а 'перейдет в ведение исследовательских организаций, промышленных лабора­торий, экспериментальных станций и университетов - и тех администрато­ров, которые будут ими управлять.

То, что ведущими учреждениями нового века будут организации умственного труда, однако, вовсе не означает, что большинство людей станут учеными, инженерами, техниками или другими работниками умственного труда. Бизнесмены в современном обществе не составляют большинства, и тем не менее можно утверждать, что наша эра представляет собой «деловую цивилизацию». Основные ценности нашего общества сосредоточивались в деловых учреждениях, самые крупные доходы извлекались из бизнеса, наибольшим влиянием пользовались деловые круги, хотя в экономической сфере деловой мир это влияние сегодня уже разделяет с профсоюзами, а регулируется оно в известной степени органами политической власти. В общем же и целом, основные решения, влияющие на повседневную жизнь граждан (характер предлагаемой работы, местонахождение промышленных объектов, выделение капитала для вложения в новое производство, передвижение рабочих кадров), выносились промышленностью, а во многих странах в последнее время правительствами, но и в этом случае преимущественно с учетом факторов, обеспечивающих благосостояние промышленности.

Утверждая, что крупнейшие институты нового общества будут носить интеллектуальный характер, мы утверждаем, что производственные и дело­вые решения будут подчинены контролю иных, чем ныне, центров общественного влиянии или [с. 5] непосредственно будут от них исходить. Важнейшие решения, касающиеся роста экономики и ее равновесия, будут прини­маться правительством, но базироваться они будут на поощряемых правительством научных исследованиях и разработках и на анализах целесообразности и выгоды производимых затрат. А принятие решений, в силу сложной взаимосвязанности их последствий, будут носить все более и более технический характер. Взращивание талантов и распространение образова­тельных и интеллектуальных учреждений станет основной заботой общества. Интеллектуальные и научные круги не только будут привлекать наиболее одаренных людей, но в конечном итоге они же будут определять и личный престиж человека и его положение в обществе.

Обрисовывая в общих чертах картину постиндустриального общества, я хотел бы бегло наметить его границы. Общие представления о постиндустриальном обществе не могут дать «полной» картины комплексного общества, и таковой, конечно, не являются. Общества отличаются по культуре, принятым ценностям, национальному характеру, историческим традициям и по­литическим интересам и возможностям. Не утверждаю я и того, что новые люди в постиндустриальном общества станут правителями общества. Я не верю, чтобы технократы или ученые могли добиться такой власти. В любом современном обществе политическая система превалирует над всем, а правят «менеджеры» политической системы, представляющие различные группы избирателей.

Можно предугадать характер широкой исторической тенденции, но предсказать точно те организационные формы, которые она примет, невозможно.

Характеристики постиндустриального общества.

Концепция постиндустриального общества является попыткой выявить основные тенденции в социальных структурах передовых индустриальных государств, можно указать пять таких характеристик или особенностей, которые, вместе взятые, дают представление о постиндустриальном обществе. Заключается они в следующем: [с. 6]

1. Переход от товарного производства к экономике обслуживания.

2. Господствующее положение в обществе класса профессиональных

технических специалистов.

3. Главенствующее значение теоретических знаний как источника новаторства и формулирования политических принципов в обществе.

4. Создание новой «интеллектуальной технологии».

5. Возможность саморазвивающегося технологического роста.

а. Экономика обслуживания

Более четверти века тому назад Колин Кларк в « Условиях экономического роста» предложил классификацию типов экономики на базе секторов, которые он определил как первичный, вторичный и третичный. К первичному сектору он отнес, по существу, все отрасли добывающей промышленности, ко вторичному - обрабатывающую промышленность, а к третичному сферу обслуживания. Исходя из этого критерия, первая и простейшая характеристика постиндустриального общества заключается в том, что большая часть рабочих кадров будет занята не в первичном или вторичном секторах, а в сфере обслуживания, охватывающей, в частности, такие области, как торговля, финансы, транспорт, развлечения и отдых, здравоохранение, образование, научно-исследовательская деятельность и государственное управление.

Можно по такому же принципу распределить и все страны мира. В первом секторе тогда сосредоточатся те из них, где преобладает добывающая промышленность. Подавляющее большинство стран в современном мире все еще, находится в первичном секторе, охватывающем сельское хозяйство, лесоводство, рыбный промысел и добычу полезных ископаемых. Экономика таких стран зиждется на непосредственной эксплуатации природных богатств. Производительность труда здесь низкая, а цены на продукцию таких стран зависят от широких колебаний мирового рынка. Большинство стран мира находится еще в этой аграрной стадии.

В меньшей части мира - в Западной Европе, Советском Союзе и Японии - большинство трудящихся занято в обрабатывающей промышленности. Здесь производительность труда неуклонно повышается довольно равномерными темпами и наблюдается [с. 7] столь же планомерный рост национального дохода. Это - индустриализованные общества.

Следовательно, если исходить из того же критерия распределения рабочей силы, то в Соединенных Штатах мы видим первое постиндустриальное общество, поскольку тут в секторе обслуживания занято более половины всех трудящихся, а суммарная стоимость оказываемых услуг составляет более половины валового продукта страны. Соединенные Штаты первое государство, большая часть населения которого не занята ни в сельском хозяйстве, ни в промышленном производстве. В первые годы нашего столетия в США из 10 трудящихся только трое работали в области обслуживания. К 1950-м годам это соотношение увеличилось до 5 к 10, а в 1968-м достигло почти 6 человек на каждые 10. По прогнозам Министерства труда, к 1980 году из 100 миллионов трудящихся в соединенных Штатах в области культурно-бытового обслуживания будет занято примерно 68 миллионов человек, то есть почти семеро из каждых десяти. Это будет большим сдвигом от экономики товарного производства к экономике обслуживания, и эта картина показывает тот путь, по которому предстоит идти каждому индустриальному обществe [с. 8] ...

б. Класс профессиональных и технических специалистов

Вторым критерием для определения постиндустриального общества является изменение характера занятий, то есть не только природы учреждения, где работают люди, а типа работы, которую они выполняют.

Индустриализация в начальной стадии своего развития породила новый тип полуквалифицированного рабочего человека: за насколько недель обучения овладевшего навыками, необходимыми для выполнения механических операций на машинах. В индустриальном обществе такие полуквалифицированные рабочие составляют наиболее многочисленную группу. Расшире­ние же третичного сектора экономики и соответственный рост удельного веса торговых, финансовых и правительственных учреждений, естественно, повлекли за собой увеличение численности служащих. В 1956 году количество служащих в Соединенных Штатах впервые в истории индустриальной цивилизации превысило численность рабочих [с. 9] ...

в. Главенствующее значение теоретических знаний

...Конечно, знания необходимы для существования любого общества. Но новым и типичным для постиндустриального общества является изменение самого характера знаний. Ибо основным для упорядочения решений и для регулирования процесс а перемен стало теперь то ключевое положение, которое ныне отводится теоретическим знаниям, то есть господство теории над эмпиризмом и кодификация накопленных данных в систему абстрактных символов, которая может управлять практической деятельностью во множестве различных и меняющихся обстоятельств [с. 10].

Особенно отчетливо это наблюдается в новой взаимосвязи науки и техники, в характерном новом и тесном взаимодействии между ними ... В менее прямом смысле, но более существенно это меняющееся взаимоотношение между теорией и эмпиризмом отражается в системах управления экономикой. В этом плане разительную разницу представляет собой та уверенность, с которой к проблемам хозяйственной политики подходят правительства теперь по сравнению с тем, что было 40 лет назад. Читая ныне мемуары политических деятелей и экономистов, видишь, что 40 лет тому назад, когда великая депрессия достигла апогея, только очень немногие из этих людей в разных странах имели хоть какое-то представление о том, как вывести народное хозяйство из сложившегося кризиса. В общем только теоретики сумели дать правильную ориентацию и полезные советы. (Интересно, что путь указала Швеция в лице тогдашнего министра финансов Эрнеста Вигфорса, сформулировавшего свою политику с помощью экономистов так называемой «Шведской школы», в основном Гуннара Нирдаля и Эриха Линдхала.) С помощью макро-экономистов и новой кодифицированной экономической теории правительства теперь могут с успехом содействовать решению хозяйственных проблем в целях регулирования экономического роста, перераспределения наличных ресурсов и сохранения равновесия между различными секторами.

г. Новая «интеллектуальная технология»

На четвертом месте в списке характеристик постиндустриального общества стоит пункт о возникновении «интеллектуальной технологии», которая к концу XX века может получить такое же решающее значение, какое за последние пятьдесят лет имела механическая (машинная) технология.

Под понятием «интеллектуальная технология» я имею в виду такие разнообразные методы, как линейное программирование, анализ систем, теория информации, теория решений, теория игр и моделирование, причем все это связано с операциями электронно-вычислительных машин, в колоссальной степени увеличивающих наш умственный потенциал. С помощью различных программирующих устройств можно создать комплекты матриц, определяющих график [с. 11] и режим работы для обеспечения более упорядоченного производственной программы или управляющих операциями «дозирования» и «смешивания» в процессе производства. Посредством этих методов можно накапливать и обрабатывать великое множество самых разнородных данных с тем, чтобы получить наиболее полное понимание анализируемых социальных и экономических проблем. На более изощренном уровне мы можем помощью моделирования проводить «контролируемые эксперименты» в области социологических исследований, чтобы проследить прогрессивные регрессивные последствия альтернативного выбора действий (как, например, в городском планировании) и создавать модели, в частности эконометрические и прогнозирующие модели хозяйственных явлений, способные быстро «решать» тысячи систем уравнений, необходимых для понимания происходящих в экономике перемен.

д. Саморазвивающийся технологический рост

И, наконец, при помощи новой методики прогноза технологического развития мы можем добиться качественно новой формы общественной эволюции: обеспечения саморазвивающегося технологического роста. Современное индустриальное общество стало возможным, когда экономические условия создали предпосылки для образования новых общественных механизмов по накоплению сбережений (через банки, страховые общества и государственные облигации, а акционерные капиталы - через фондовые биржи) и использования этих денежных фондов в инвестиционных целях. Способность регулярно вкладывать по крайней мере 10 процентов валового национального продукта стала базой того, что У.У Ростоу называет «отправным пунктом» экономического роста.

Во избежание застоя или «одряхления» (что бы это туманное слово ни означало), современное общество должно открывать новые технологические рубежи для обеспечения уровня производительности и дальнейшего роста. Разработка нового метода прогнозирования и «техники картографирования» может способствовать развитию новой фазы в истории экономики: сознательному, планированному почитанию технологического роста [с. 12].

Если ограничиться сказанным и попытаться бегло охарактеризовать постиндустриальное общество, то сделать это можно проще всего схематически путем анализа триады предлагаемых мною концепций:

- Доиндустриальное общество - это «состязание с природой». Такое общество зависит от природных богатств и примитивной рабочей силы, а рост его ограничивается населенностью страны.

- Индустриальное общество - это «состязание с синтетической природой». Такое общество главным образом зависит от источников энергии, а рост его в большой степени является функцией организации массовой про­дукции и массовых рынков.

- Постиндустриальное общество - это «состязание между людьми». Такое общество в большой степени зависит от «информации» (в техническом значении этого слова, как оно понимается в теории связи), и его рост является, в основном, функцией кодификации теоретических знаний.

Роль индустрии, опирающейся на науку

Теперь должно стать ясным, что центральной для меня, при таком понимании постиндустриального общества, является идея кодификации теорети­ческих знаний, и это особенно явно проявляется в изменившемся отношении науки к технике с вытекающими отсюда важнейшими для всех передовых промышленно-экономических систем последствиями [с. 13]...

Технология 1970-х и 1980-х гг.

В постиндустриальном обществе университет будет играть новую, еще более центральную роль. Он станет местом беспристрастного поиска, про­верки и систематизации теоретических знаний, источником научного прогресса и новаторства. Он обретает и новое значение «распределителя человеческих ресурсов». С возрастающей «профессионализацией» специальностей университет станет сосредоточением всех видов подготовки. Помимо лиц, готовившихся по специальности, многие шли в университеты, чтобы получить гуманитарное образование, а затем уже приобретали нужные навыки на работе. При быстром устаревании знаний во всех областях, особую важность приобретает фундаментальная теоретическая подготовка. Только в универ­ситете могут развиться те способности к структурному мышлению, которые позволяют [с. 23] систематизировать и перерабатывать новые знания в целях их творческого использования. Быть может, не будет большим преувеличе­нием сказать, что в той же мере, в какой промышленное предприятие явля­лось стержнем общественного развития за последние 150 лет, ключевым общественным институтом в грядущем пятидесятилетии станет научно-исследовательская организация благодаря той новой роли, которую ей суждено играть в качестве источника обновления и прогресса [с. 24].

1 История политических и правовых учений. Учебник для вузов / Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М., 1996. С. 322.

2¹ История политических и правовых учений: Учебник / Под ред. В.с. Нерсесянца. М., 1996. С. 542-543.

3 Прим. из публикуемого издания. – Сост. Ко времени завершения работы над «Постижением истории» А. Тойнби создал такую картину цивилизаций.

I. Расцветшие цивилизации.

А. Независимые цивилизации:

а) обособленные - 1) мезоамериканская (объединенные в одну майянская и мексиканская), 2) андская;

б) независимые необособленные – 3) шумеро-аккадская (объединенные шумерская, хеттская и вавилонская), 4) египетская, 5) эгейская (ранее - минойская), 6) индская, 7) китайская (объединенные китайская, т.е. древнекитайская, и дальневосточная основная);

в) сыновнеродственные, первая группа - 8) сирийская (от шумеро-аккадской, египетской и эгейской), 9) эллинская (от эгейской), 10) индийская (от индской);

г) сыновнеродственные, вторая группа - 11) православная христианская, 12) западная, 13) исламская (все от сирийской и эллинской).

Б. Цивилизации-спутники:

14) миссисипская (от мезоамериканской), 15) «юго-западная» (доколумбова цивилизация на юго-западе США, тоже от мезоамериканской), 16) северная андская (до­колумбова на территории Колумбии и Эквадора), 17) южная андская (доколумбовы культуры в Северном Чили и Северо-Западной Аргентине; обе названные - от анд­ской), 18) эламская, 19) хеттская, 20) урартская (все три от шумеро-аккадской), 21) иранская (от шумеро-аккадской, потом сирийской), 22) корейская, 23) японская, 24) вьетнамская (все три от китайской), 25) италийская (от эллинской), 26) юго-восточноазиатская (от индийской, позднее в Индонезии и Малайе от исламской), 27) ти­бетская, с включением монголов и калмыков (от индийской).

II. Неразвившиеся цивилизации:

29) первая сирийская (поглощена египетской),30) несторианская христианская, 31) монофизитская христианская (обе поглощены исламской), 32) дальнезападно-христианская, 33) космос средневекового города-государства (обе поглощены западной).

III. Застывшие цивилизации:

34) эскимосская, 35) кочевая, 36) оттоманская, 37) спартанская [с. 724-725].

30