Глава 1. Общая характеристика принудительных мер медицинского характера.

1.1 Принудительные меры медицинского характера в истории уголовного законодательства России.

В Средневековой России в отличие от стран Западной Европы не было жестокого преследования душевнобольных. Их называли «бесные», «юродивые», «блаженные». После появления в ст. 79 Соборного уложения царя Алексея Михайловича (1669) содержала положения о невиновности «бесного», совершившего убийство, встал вопрос о дальнейшей судьбе указанных лиц.¹Из истории отечественных монастырей известно, что многих «бесных» помещали в монастыри для изгнания «бесовства» еще на основании царского устава великого князя Владимира от 996 года.²Отечественные монастыри использовались в качестве мест отбывания покаяния, ссылки и заключения под влиянием церковно – канонических норм вплоть до 18 века. В 1761 г. Петр III повелел: «Безумных не в монастыри отдавать, но построить на то нарочный дом, как на то обыкновенно и в иностранных государствах учреждены доллгаузы». Екатерина II Указом от 3 июля 1762 г. подтвердила это решение, однако уточнила: пока «нарочитых домов» в России нет, следует определить для содержания «безумных в монастырь, к тому способный».³В 1766 г. последовал указ Екатерины II о направлении «колодников» из тайной канцелярии «для исправления в уме» в Спасо – Евфимиевский монастырь в Суздале. Тем не менее путешественники, посещавшие обитель в тот период, описывали «сумасбродных колодников», сидящих «на цепи длинной около двух аршин и весом до двух пудов». Эта цепь заканчивалась с одной стороны клином, вбивавшимся в стену, а с другой – железным ошейником.

Монастырские больницы предназначались преимущественно для душевнобольных государственных преступников, занимавших высокое положение в обществе.

Негативное влияние на жизнь заключенных оказало совместное содержание душевнобольных и здоровых осужденных. Вопли, стоны, неистовые крики потерявших рассудок людей, ожесточенных тюремным режимом, отрицательно сказывались на поведении психически здоровых осужденных.

Большое количество «бесных» было экономически обременительно для монастырей, поэтому в середине 60– х годов 18 века Синод выдвинул другой, уже не экономический, повод для отказа: «в уме поврежденные» - люди больные, и лечение их должно быть поручено врачам. С этого времени уменьшилось направление «бесных колодников» в монастыри. В 1766 г. Екатерина II «указать соизволила» устроить для душевнобольных правонарушителей доллгаузы – совершенно не оборудованные лечебницы, в которых «кроме решеток на окнах никаких приспособлений для лечения не было».⁴Надзирали за постояльцами этих заведений отставные нижние чины или психически здоровые осужденные.

О тех, кто «учинил преступление в состоянии безумия и сумасшествия», упоминает и Свод законов уголовных 1832 года. Под «сумасшедшими» понимались «помешанные в уме, безумие которых происходит от случайных причин и может наносить вред обществу и им самим», под «безумными» - «от природы слабоумные, не имеющие рассудка с рождения». Перечисленные лица освобождались от наказания за совершение общественно опасных деяний. В этом же документе впервые упоминается о принудительном лечении лиц, «учинивших преступление в состоянии безумия и сумасшествия» в доллгаузах отдельно от других пациентов. Пребывание в доллгаузах было направлено не столько на их лечение, сколько на усмирение. В середине 18 начале 19 века многих «безумных и сумасшедших», совершивших общественно опасные деяния, помещали и в обычные тюрьмы. Лечение этих лиц заменялось «взятием на цепь», другими истязаниями. По истечении определенного срока и с ведома «врачебно – учетного места» Министерства внутренних дел лицо могло быть освобождено под поручительство родственников или «благонадежных лиц». Но сроки пребывания не ограничивались, и «если родственники не в состоянии их беречь», то помещение в доллгауз было пожизненным. Часть лиц по - прежнему направлялась в монастыри.

В ст. 95 отечественного Уложения о наказаниях 1845 года указывалось, что в случае совершения «безумным и сумасшедшим» убийства, покушения на убийство или на самоубийство, попытки поджога они заключались в появившейся к этому времени «дома для умалишённых» даже в том случае, если их близкие родственники желали взять на себя обязанность «смотреть за ними». Если лицо к моменту постановления судебного определения выздоравливало, то мерам, предусмотренным ст. 95, оно могло не подвергаться. Также в этой статье был определен порядок заключения этих лиц в «дома для умалишённых», сроки их содержания там и основания освобождения.

Статья 39 Уголовного уложения 1903 года определяла обязательное помещение в психиатрический стационар, если лицо в состоянии невменяемости лишало жизни другого человека, наносило тяжкий вред здоровью, совершало изнасилование, поджог или покушение на одно из этих деяний. В иных случаях, когда оставление такого лица без присмотра суд признавал опасным, он отдавал это лицо под ответственный надзор родителей или других лиц.⁵Так, в отечественном уголовном законодательстве сформулировался, ставший традиционным, подход к применению принудительных мер медицинского характере к лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости.

Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919г. предлагали применять к лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, «лечебные меры и меры предосторожности».

Статья 46 Уголовного кодекса РСФСР 1922 г. относила «помещение в учреждения для умственно отсталых или морально дефектных, принудительное лечение» как «меру социальной защиты», «заменяющую по приговору суда наказание. Статья 24 УК РСФСР 1926 г. «принудительное лечение, помещение в лечебное заведение в соединении с изоляцией» также относила к «мерам социальной защиты медицинского характера»; ст. 25 указывала, что «меры социальной защиты медико – педагогического и медицинского характера могут быть применены судом, если он признает несоответствующим данному случаю применение мер социальной защиты судебно – исправительного характера, а равно и в дополнение к последним. Если, притом, меры социальной защиты медико – педагогического и медицинского характера небыли применены соответствующими органами до судебного разбирательства».

Достаточно подробно принудительные меры медицинского характера были представлены в гл. 6 «О принудительных мерах медицинского и воспитательного характера» УК РСФСР 1960 г. уголовный закон впервые указывал виды принудительных мер медицинского характера и условия их применения. Принудительное лечение могло осуществляться в психиатрических больницах общего или специального типа в зависимости от тяжести психического расстройства, характера совершенного общественно опасного деяния.⁶

Позднее к лечебным учреждениям стали относиться: психиатрические больницы с обычным, усиленным и строгим наблюдением. Уголовный закон устанавливал порядок назначения, изменения и прекращения принудительного лечения. При назначении принудительных мер медицинского характера суд в резолютивной части определения указывал конкретную принудительную меру медицинского характера, а определение психиатрического стационара, где лицо должно проходить лечение, входило в компетенцию органов Министерства здравоохранения.⁷

При теоретической разработке модели Общей части Уголовного кодекса большое внимание уделялось развитию института принудительных мер медицинского характера. Наиболее важным является то обстоятельство, что авторы данного закона разделили принудительные меры медицинского характера и принудительные меры воспитательного характера, потому что эти меры отличаются по своей юридической природе, основаниям, целям применения. В модельном законе были более четко сформулированы основания применения принудительных мер медицинского характера, к которым относились: факт совершения лицом общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом; наличие у этого лица психического расстройства; необходимость лечения такого лица в результате его психического расстройства, представляющего опасность причинения им вреда себе или окружающим. Авторы модельного закона впервые предложили в уголовном законе закрепить цели применения принудительных мер медицинского характера.

В зарубежном уголовном праве принудительные меры медицинского характера именуются «мерами безопасности». Они в отличие от наказания не преследуют целей воздания или устрашения, а направлены на устранение «опасного состояния» лица, которое совершило либо может совершить общественно опасное деяние. Так в Великобритании к лицам, совершившим преступление и страдающим алкоголизмом, может быть применена такая мера безопасности, как содержание в специальном заведении для наркологических пациентов. Суд вправе направить лицо в подобное заведение на срок до трех лет в том случае, если: а) лицо осуждено за преступление, преследуемое по обвинительному акту; б) суд признает, что преступление было совершено под влияние опьянения и сам преступник или присяжные считают, что он «привычный пьяница». В отношении лиц, страдающих психическими расстройствами, в Великобритании применяется интернирование в специальное учреждение, однако только в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния и признанных невменяемыми по правилам Макнетена. Решение о направление в такое учреждение может быть вынесено: а) до открытия главного производства решением присяжных заседателей о неспособности лица участвовать в процессе и б) в результате главного производства вердиктом «виновен, но невменяем».⁸