Философия. Конспект лекций

признакам, по внешнему сходству нельзя давать заключения о сущности и тождественности объектов познания. Однако в обществе в силу очевидности управленческих и властных действий отдельных личностей и (или) организованных их групп разговоры ведутся именно о государстве как особой организации совместной жизнедеятельности людей, а потому и о самих индивидах как единственных объектах для социальной философии.

Во-вторых. Объекты, которые изучаются и объясняются, для нас всегда не что иное, как фрагменты, элементы Действительности. А чтобы выявлять закономерности связей и взаимодействий объектов, постигать их сущность и устанавливать общее и особенное в них, необходимо саму их реальность видеть как единство прошлого, настоящего и будущего. Это общенаучное положение установления знания и потому принципиальное условие как для физических, биологических и так далее объектов, так и для философии. Однако именно этот методологический принцип научного познания для социальной философии выявляет ее существенную специфику: социальные объекты обладают только настоящим, а если строго, то все они «сегодняшние».

Использование термина «настоящее» в отношении индивида и общества достаточно конкретно и потому, одновременно, относительно. Это может быть минута, час, день и т. д. или десять лет, поколение? До сих пор на Земле существуют разные цивилизации и общественно-экономические формации, а для индивида катастрофическая случайность возможна и через несколько его шагов. Социальные революции, транспортные катастрофы, стихийные бедствия, политические перевороты, экономические кризисы тому подтверждение. Так что «завтра» может быть настолько иным, что перед исследователем качественно новая социальная реальность. То есть, социальных объектов как реального общественного прошлого в Действительности нет, хотя скудные, но все же некоторые знания о материальных следах прошлых цивилизаций, могущие претендовать на объективность, есть. Что касается наглядности отношений людей, их чувств и эмоций, то здесь возможны только воображение и фантазия исследователя, его домысливание «прошлого» путем использования тех или иных литературных источников, сказаний и легенд. Но такое «воспроизводство» прошлого субъективно, здесь поле деятельности герменевтики. И уж стократ сложнее будущее, его как объекта исследования в его будущем вообще нет, потому и рассуждают о нем только фантасты, да так называемые пророки.

Эти факторы, речь идет о специфике социальных объектов, и ряд других причин не субъективные. Вот почему сложен процесс становления социальнофилософского знания, а потому и самой философии в целом. Этим во многом объясняется множественность философских учений на всем протяжении ее истории и в наши дни. Однако проблемы социальной философии решаются на пути установления все же объективных оснований общественной действительности и постижения закономерностей развития людей и общества как особых

241

субъектов и одновременно специфических объектов. И здесь первый шаг нами сделан в предыдущей теме: установлено, что человек в своей сущности есть не биологический, а социальный объект, он общественное формирование. И потому начало постижения сущности социального как особой сферы Действительности, в данном случае – общества, находится в актуализации естественно возникающего вопроса: а помимо человека есть другие социальные объекты, которые по своей природе являются общественными формированиями?

Рассуждение об общественных формированиях как основных, но типологически разнообразных элементах и объектах исследования наталкивается на трудности, обусловленные неразработанностью понятийного аппарата и фактическим отсутствием однозначности используемых понятий. К примеру: личность, семья, предприятие, государство и так далее – вроде, элементы общественной системы и одновременно носители своих потребностей и интересов. Но содержание этих понятий складывалось, как правило, не через определение конкретных общественных форм и потому на выделении не одних и тех же сторон их сущности. Так, например, представление человека биосоциальным индивидом, в понятии «личность» учитываются социальные свойства индивида, а семья определяется как ячейка производства человеческой жизни. Понятие «предприятие» уточняет функциональные особенности также ячейки, но уже процесса производства продукта – предмета. Наконец, в современном представлении о государстве воплощена идея его как организованного сообщества, как политической системы (аппарат подавления и принуждения) общества и т. д.

Само по себе многообразие представлений, многозначность понятий – это свойство развитого языка и не дискуссионная сторона дела. Принципиальное значение имеет другое: указанными понятиями и целым рядом других по существу социально-философских понятий пользуются все общественные, социальные, экономические науки и психология. Но содержание каждого из указанных понятий специфическое, так как они формировались, складывались именно в русле специальных исследований частных наук. А на этапе обобщения результатов исследования даже в рамках этих наук, на этапе выводов и итоговых определений содержание основных понятий, категориальный аппарат должен быть приведен к определенной одноосновной системе. К сожалению, хотя известна проблема многозначности понятий и необходимость реализации принципа однозначности, этого чаще не делается. Вот почему говоря о коллективе, общности, группе, обществе в целом, а также партиях, союзах, их определяют, как указывалось, не только как это желательно экономисту, социологу, психологу или представителю другой области общественно-социального знания. В ХХ веке применительно к ним используется понятие «социальный организм» или «социальный (политический) институт», что следует оценивать именно как попытку преодоления неоднозначности, хотя и неосознанную. И все-таки в со-

242

циально-философской проблематике, в обществологии применение столь многообразных терминов в значении элемента общественной системы (к тому же, как известно, определенных по неоднозначным критериям) не оправдано, особенно при исследовании механизма и закономерностей взаимодействия.

Для философского толкования социальных проблем даже понятия «социальный (политический) институт», «социальный организм»: во-первых, не охватывают всех элементов общественной системы как социальных объектов; вовторых, и самое главное – не определяют специфику именно философского подхода к этим объектам и к их системным свойствам в отличие от того или иного конкретного подхода (социально-экономического, классового, политического, правового и т. д.). Тем более что «социальным институтом» оказываются не только реальные социальные объекты (род, предприятие и т. д.) но и право, брак, наследование.

Распространенное представление об обществе как совокупности людей мало кто примет как научное. Но вроде бы логичная замена понятия «совокупность людей» на «совокупность общественных формирований», тоже не выступает верным его представлением. Неверно оно потому, что так можно сказать и о фирме, и о государстве. Ведь фактически все называемые выше общественные формирования не являются простыми по структуре объектами. Вузы имеют кафедры, лаборатории и хозяйственные службы; предприятия – целую систему цехов и отделов; государство обладает многообразными структурами власти и так далее. Иначе говоря, и вуз – совокупность общественных формирований, и «Газпром», но они же не общество. Поэтому любые определения некоего целого через «совокупность», суммирование каких-либо его элементов недостаточны, ведут к заблуждениям.

Уже говорилось о существенном различии организации стадного и социального образа жизни. И потому даже первичные человеческие род и семья формировались и функционировали совсем на других, нежели биологические формы, основаниях. Но чтобы не затягивать рассуждение о становлении разнообразных общественных форм, для наглядности следует рассмотреть современное какое-нибудь отдельное общество. Тем более это будет верным, ибо прошлое, как было сказано выше, не более чем редукция, состояние мысленной реконструкции зарождения социальности. А для еще большей очевидности можно сузить поле исследования любым отдельно взятым современным обществом. Для наглядности представьте, что разговор ведется о России как о реальном отдельном обществе в его прошлом и представляемом будущем. И тогда очевидно, во-первых, что школа, которую закончил, вуз и затем организация, где осуществляется трудовая деятельность, зародились и развивались в социальной, а не в биологической среде. Во-вторых, закономерности и причины, по которым функционируют и школа, и вуз, и предприятие, обусловлены социальными потребностями.

243

Но важно другое. Необходимо рассмотреть наличие или отсутствие в тех же школе, вузе, на предприятии и в других элементах общества, сторон и свойств, которые являются существенными для характеристики их в качестве именно элементов общества, своеобразных общественных отдельных предметов. Один такой предмет как форма социальной Действительности был уже нами выделен и рассмотрен – это человек. Внимательный анализ свойств и их проявлений в функционировании школы, вуза или фирмы, банка, армии, районной или любой иной администрации, государства, наконец, достаточно определенно показывает полное их соответствие свойствам-характеристикам, определяющим человека как общественное формирование. В самом деле. Все, от вуза до государства, вступают в отношения, обладают собственными потребностями, отличающимися от потребностей индивидов, реализуют именно свои интересы, обладают и своей специфической формой деятельности, «работают» в рамках общей и частной (Уставы, Положения) нормативности. Наконец, во всех, каких бы то ни было структурных элементах общественной жизни, рассматриваемых в качестве отдельного субъекта социальной действительности, необходимой составляющей являются люди. Вот и выходит, что и школа, и предприятие, и администрация, и само государство возникали как необходимые формы организации людей в условиях особой, социальной системы – в обществе. И потому все они являются его продуктами: общественными формированиями. Вот почему они не только социальные объекты, но и субъекты собственной деятельности. И тем более важно отметить, что в обществе никто, ни одно общественное формирование не является абсолютно самостоятельным и независимо свободным его элементом. При этом все субъекты, с одной стороны, находятся в разнообразных отношениях друг с другом. А с другой – одноосновные и выполняющие одинаковые профессиональные функции, создают разного состояния прочности определенные структуры. Речь о том, что школы и вузы составляют в обществе структуру образования. Разнообразные лечебные учреждения представляют структуру здравоохранения, энергетические предприятия – структуру энергоснабжения. И суть здесь в том, что не отдельное предприятие, учреждение обеспечивает общественное функционирование, а именно соответствующая структура.

Выходит, что общественными формированиями как социальными отдельными, особого рода субъектами являются и разного вида общественные структуры. Общество само, таким образом, выступает сложным и предельным социальным объектом, а его структуры осуществляют важнейшую функцию: системную. И, наконец, общество характеризует не статика, недаром древние и даже еще в Новое время соотносили общество, государство с мифическим организмом, Левиафаном. Общество как своеобычная система по-особому в своем функционировании реагирует на внешние и внутренние воздействия, но обеспечивает определенную свою самодостаточность, собственную устойчивость и

244

развитие. Вот почему общество есть не что иное, как полиструктурная сис-

тема общественных формирований, создающая среду, средства, условия и предметы своего функционирования и развития.

Важно при этом обратить внимание на такое обстоятельство: общество далеко не только (и не просто) среда для «рождения», появления разного рода общественных формирований: от человека, семьи – до фабрики, суда и прочих отдельных форм и структур, а само является своеобычной организацией, обладающей собственными потребностями и интересами. Потому в современном мире одно общество взаимодействует с другим, с другими. Но оно и не продукт какой-либо специально планируемой, целевой человеческой деятельности, оно никем не создается и не организуется. Общество, наравне и вместе с человеком

– это продукт перехода биологической формы движения (жизни) к социальной. Как особая системная целостность и как объект, оно есть не только результат превращения стада в общество (вначале, как род), появление принципиально нового объекта: объект-субъекта. Но общество несет в себе переход от популяционного механизма функционирования к нормативному общественноплеменному. Род и племя – это и есть первые организации социального, пер- вично-исходные формы общества. Именно в рамках этих общественных формирований сложился человек и от потребления объектов природы люди перешли к созданию предметов социальных потребностей, к производству средств и условий воспроизводства культуры и самих себя, и, как целостность – общества.

Контрольные вопросы

1.В чем заключается характеристика общества как организационной формы социальности?

2.Для какого подхода характеристики общества основную роль играют производственные отношения?

3.Какие теории происхождения человека вам известны?

4.Какие особенности философского анализа позволяют философии претендовать на ведущую роль в изучении сущности человека?

5.В чем основные различия антропогенеза и социогенеза?

6.Что в личности можно отнести к её биологическим, а что – к социальным свойствам? Какие из этих черт определяют её сугубо человеческую сущность?

7.Дайте определения понятий «человек», «индивид», «личность».

8.Объясните понятия «общественное формирование» и «социоморфема».

9.Какой смысл вкладывал Аристотель в определение человека как «общественного животного»? Насколько правомерно такое определение?

245

10.В чем заключаются восточная, библейско-христианская и социальнополитическая традиции в толковании человека?

11.В чем принципиальное различие организации биологической и социальной жизни?

12.Почему отождествление общества и государства мешает продуктивному научному осмыслению социальных проблем?

13.Что является элементом общественной системы?

14.Какие характерные черты объекта социальной философии затрудняют социально-философский анализ? (Делают его неоднозначным).

15.В чем различие понятий «социальный институт» и «общественное формирование»?

16.Что дает основание определять общество как полиструктурную систему общественных формирований?

9.4. Закономерности и движущие силы социального функционирования и развития

Движущие начала: потребности и интересы

Проблема источников и движущих сил развития человека и общества в наше время обрела особую актуальность, но по-прежнему остается дискуссионной. Не только философы, но и психологи, экономисты, политологи, юристы всегда строят свои рассуждения на том или ином своем понимании причин, побуждающих людей к определенным действиям. И история вопроса насчитывает множество мнений в зависимости от исходных философских позиций авторов. Из них наиболее типичные и повторяющиеся: теологические (решения Бога, он движущая сила и первопричина всего); натуралистические – естественная природа людей, их страсти (гнев, ненависть, любовь, зависть и проч.); идеалистические (идеи, мысли); метафизические (трансцендентальная закономерность, судьба) и материалистические (классовая борьба (К. Маркс), экономические действия субъекта-индивида (М. Вебер), экономические факторы, экономические отношения). В ряду принципов, обуславливающих позиции авторов, находятся представления о природе и сущности идей, целей, ценностей. Одни считают их некими самими по себе существующими вне и независимо от субъектов самостоятельными сущностями. Другие утверждают полностью зависимое от субъекта их содержание, их субъективную природу, третьи ищут объективное основание, которое субъект осознает и формулирует как соответствующие цели, идеи, ценности.

Однако все мыслители с древности, так или иначе, но обращали внимание на такие феномены, как потребности (в античности: нужда) и интересы, рассуждали об их значимости, а цели и ценности соотносили с «благом», разделяли

246

благо индивида и благо государства. При этом задавали вопросы о том, почему индивид не свободен от интересов государственных, почему он порой совершает действия вопреки своим интересам, своему благу и даже жертвует собой во имя интересов, которые называли общими? То есть потребности и интересы воспринимались ими чаще всего как нечто влекущее людей на действия помимо их эмоций ли, идей, напротив, понуждая и обязывая. А ныне стал предметом размышления и вопрос: всегда ли потребности и интересы, которые провозглашают и отстаивают органы власти и ее представители (там более министры, президент), являются интересами общества?

Естественно, нельзя игнорировать исторический опыт и теоретическое наследие предков. И потому поиск исходных оснований человеческой деятельности следует начинать с осмысливания интересов и потребностей как реальных факторов социальной жизни и, соответственно, предметов исследования социальной философии. Тем более что из далекого прошлого тема потребностей и интересов как важных побудительных факторов деятельности людей, не прерываясь, пришла и в наше время. Потому среди множества указанных факторов, побуждающих нашу деятельность, понятиям «потребности» и «интерес» следует уделить основное внимание.

ПОТРЕБНОСТИ Что потребности присущи всему живому и представляют собой некую не-

зависящую от психики надобность, знал и Гераклит: «Всякое животное направляется к корму бичом (необходимости)»1. Сегодня это очевидно для всех, но при этом важно понять, что состояние, ощущение (голод, жажда и прочее) не потребность, а только ее следствие, то есть ее своеобразное проявление. У ка- кого-либо организма, индивида в том числе, конечно, возникают вполне определенные внутренние состояния (чувство нужды в чем-то), но отчего эти состояния?

То, что интересы и потребности взаимосвязаны, сегодня споров не вызывает и признается как философами, так и психологами, экономистами и политиками. Некоторые из них даже утверждают, что интерес есть осознанная потребность. Но тогда-то возникают сложности, которые неверно истолковываются или вообще не преодолеваются. Своеобразной преградой оказывается, что, с одной стороны, потребностями обладают все живые организмы, а они-то животными не осознаются. С другой, говорят и о потребностях у всех элементов общества как особых материальных систем, то есть у семьи, у предприятия, индивида и, наконец, общества. Говорят и о соответствующих их интересах. Вот потому-то необходимо ответить, прежде всего, на вопросы, что такое потребность и кто носитель ее?

1 Материалисты Древней Греции. М.: Госполитиздат, 1955. С. 42.

247

Итак, для понимания сущности потребности и ее определения имеет принципиальное значение исходное: животные, биологические организмы являются носителями потребности. Этот вывод для социальной философии важен тем, что снимает все сомнения относительно объективной природы самих потребностей. У животных нет сознания, они не субъекты, нет и субъективного. Правда, можно рассуждать и так. Если ведем речь о биологических потребностях людей, они объективны. А как быть с социальными потребностями, среди которых значительное место занимают познавательные и эстетические? Действительно, разобраться следует, тем более что в научной литературе такие суждения имеют место.

Более чем очевидно – человек не исключительный и не единственный носитель потребностей. Люди как социальные существа являются стороной, но и частью «моря», на другом конце которого располагается общество как особое отдельное, между ними множество «островов» из разнообразных видов (типов) общественных форм жизни. Вряд ли кто возьмется утверждать, что язык, сознание в целом биологического происхождения, то есть следствие биологической потребности. Общепризнанно, что и сознание, и язык возникают лишь из настоятельной необходимости общения между людьми, следовательно, уже с самого начала есть общественный продукт. Потребности в языке и сознании объективны именно как социальные феномены, они результат (продукт) социальных взаимодействий под воздействием общественных потребностей. Но и это еще не последний аргумент в пользу объективности любых из них. Понятно, что люди должны жить все же по-человечески. А человеческое существование обуславливается производством средств, необходимых для удовлетворения не только потребностей есть, пить. Ведь речь идет о человеке как форме, рожденной не естественной природой, не биологическим, а особенным движением: производством, общественными отношениями и общением людей, стало быть, о социальных потребностях.

Напомним, что возражают в том плане, что естественные (пить, есть) потребности действительно объективны. Но указывают далее, что имеются еще и духовные, познавательные потребности и тому подобные, которые, считают данные авторы, к объективным никак отнести нельзя по определению. Однако зададим им два вопроса: а могут ли люди существовать и совершенствоваться вне познания, вне общения, вне производственных форм деятельности? И чем же удовлетворяют они эти потребности: исключительно созерцанием, мыслью? Ответ совершенно очевиден. Любые потребности удовлетворяются внешним объектом в виде вещи, а для людей – искусственными предметами. Именно предметность воспроизводит и производит сами потребности. «Это обстоятельство только и позволяет понять появление у человека новых потребностей, в том числе таких, которые не имеют своих аналогов у животных, «отвязаны» от биологических потребностей организма и в этом смысле являются «авто-

248

номными».1 Тем не менее, просто утверждения об определенной роли предмета в возникновении потребности еще недостаточно ни для окончательной уверенности в объективности последней, ни для ее определения.

В понимании сущности и природы потребности принципиальным уточнением выступает положение: удовлетворение потребностей человека – это процесс, который возможен лишь при реальном потреблении, использовании наличествующих предметов. Ведь для того чтобы удовлетворить, например, духовные потребности отдельного человека, само общество должно иметь соответствующие учреждения и организации, соответствующие предметы, иначе говоря, «содержимое», из которого люди могли бы «черпать», выбирать и потреблять отдельные предметы своих потребностей. Вот почему даже в такой субъективной области человеческой духовной жизни, как искусство, появление потребности связано не с сознанием как осознанием в себе (эстетического) желания, а с появлением некоего внешнего предмета: сказки, театра, поэмы, картины, скульптуры и т. п. Последнее обстоятельство, кстати, уже было подмечено исследователями: «Предмет искусства... создает публику, понимающую искусство и способную насладиться красотой»2.

Конечно, личности без желаний, влечений, чувств не бывает, и в каждый момент времени индивид всегда может в себе обнаружить то или иное конкретное стремление или пристрастие. Это может быть желание трудиться, пойти в театр, в туристический поход или, напротив, желание отдохнуть (даже в такой форме, как пребывание в бездеятельности). У людей появляется и мечта как желание, не выполнимое сегодня и завтра. Но имеются ли основания отождествлять их с потребностями и интересами? Вряд ли верно сводить богатство реальной человеческой жизни и чувств отдельного индивида исключительно к потребностям и интересам, это разные проблемы. Но в исходной глубине любого желания, любой мечты лежит та или иная потребность: в общении, в комфорте, в профессиональной реализации и т. п., в сохранении энергии (усталости), наконец.

Итак, предметность потребности – принципиальная ее характеристика, которую нельзя игнорировать. При этом важно видеть, что не столько предметность, а обязательность наличия предмета для потребности и для ее удовлетворения подтверждает, что становление и конкретизация (определенность) потребности обусловлены как внутренними, так и внешними причинами. Вот почему

потребность – это внутренняя необходимость живых и общественных систем (здесь, общественных формирований) в потреблении внешнего предмета

для своего функционирования и развития.

Именно такое определение потребности позволяет окончательно разобраться в одном весьма примечательном рассуждении, о котором косвенно упо-

1Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Наука, 1977. С. 88.

2Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – М.: Госполитиздат, 1962. Т. 25. Ч. 2. С. 718.

249

миналось выше. «Голод есть естественная природная потребность, поэтому для своего удовлетворения и утоления он нуждается в природе вне его, в предмете вне его. Голод – это признанная потребность моего тела в некотором предмете, существующем вне моего тела и необходимом для его восполнения и для проявления его сущности»1. Здесь ошибочно утверждение, что голод – это потребность. Но верно, что как без удовлетворения потребности нет вообще живого, без удовлетворения социальных потребностей нет человека, нет общества. Потребность действительно есть первичное и основное побуждение к деятельности, а потому источник и движущее начало деятельности, активности человека и его развития как общественного формирования.

ИНТЕРЕСЫ Еще более возрастает цена их знания при рассмотрении темы реализации

и взаимодействия интересов. В самом деле, два вопроса: что же означает реализация интереса и как связано с ним удовлетворение потребности? Меняется ли в ходе этого сознание или что-то помимо него? Достаточно использовать три известных подхода: природа интересов субъективна, объективна, объективносубъективная – как сразу возникают альтернативные решения проблемы взаимодействия. Субъективные интересы имеют совсем иной механизм взаимодействия, нежели возникшие на объективной основе. Субъективное означает не просто «мое», а «мое ощущение», «мое переживание», «мое мнение», «мое хотение». И потому субъективность интереса в силу такой своей природы предопределяет основу и «поле» взаимодействия: сознание, мышление, чувства и эмоции каждой отдельной личности, личностные представления и ощущения. Это, в свою очередь, означает «головную боль», поскольку острота конфликтов, движение интересов и их противоречия – все это поле и прерогатива сознания, некий внутренний, эмоциональный конфликт личности. Тогда функция интересов в обществе сводится лишь к проблеме выбора и потому замыкается в чувствах, переживаниях, нравственности личности. И тогда что же, интересы – это проблема головы человека? Отвечая положительно, многие склоняются к выводу, что появление и изменение (исчезновение) интересов – дело воспитания и просвещения, проблема убеждения и внушения. Так считал Сократ (если знаешь, что есть благо, никогда не поступишь не во благо), так считали философы эпохи Просвещения (достаточно осознать интерес, и он реализуется сам собой). Средства же просвещения и убеждения – частная проблема, они могут быть любыми!

Однако практика, напротив, показывает, что только объективность интересов, во-первых, вводит их в сферу изменения, прежде всего не сознания, а реалий в социальной действительности. И, во-вторых, делает их элементом ма- териально-практической деятельности. Причем в этом случае учесть интересы

1 Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М: Госполитиздат, 1956. С. 631.

250