1920 Год – это время продолжения гражданской войны, время взлета крестьянского повстанческого движения.

Экономика и политика, однопартийный режим и судьба экономического курса

Я хотел бы выделить те факторы, которые обусловили судьбу новой экономической политики, а именно – ее свертывание в конце 20-х годов.

Первое. Рассуждая о судьбе НЭПа примем во внимание следующее. Кризис режима военного коммунизма не означал кризиса военного коммунизма как доктрины. А почему в ходе сплошной коллективизации пышным цветом расцвела военно-коммунистическая практика? С переходом к НЭПу осталась прежней программа партии, принятая на 8-м съезде в марте 1919 года. В этой партийной программе будущее социалистическое общество рисовалось безгосударственным, бесклассовым, безнациональным и, обратите внимание, бестоварным – с одной обобществленной формой собственности. Т.е. будущее социалистическое общество должно было быть свободным от товарно-денежных отношений. Т.е. эта перспектива, определяемая партийной программой, изначально задавала весьма жесткие рамки для маневров наподобие НЭПа. Схема переходного периода от капитализма к социализму имела целью победу социалистических отношений. Именно эта схема переходного периода, которую никто не отменял, приходила в противоречие сформировавшейся концепции НЭПа. С переходом к НЭПу, определилось противостояние двух основных связок: к первой связке (доминирующей) мы можем отнести государственную собственность, и связанную с ней систему управления, которую мы можем назвать командно-административной. Хотел бы отметить, что к 1920 году, Даже к 1921, национализация стала тотальной, охватив даже мелкие и мельчайшие предприятия. И в связи с этой национализацией возник мощный управленческий аппарат, который действовал, опираясь на командно-административные рычаги. Ко второй связке (не основной) нужно отнести несоциалистические уклады, которые требовали соответствующих методов управления, действенного механизма самозащиты. Конечно, говоря о переходе к НЭПу, мы должны понимать, что отсекались крайности военного коммунизма. А именно, была осуществлена денационализация части предприятий, главным образом мелких и мельчайших, частично средних. Но сохранялась национализация основных средств производства. И сохранение этой национализации связывалось с задачей укрепления командных высот государства в экономике. Что это означает? Что подобная установка сохранения в руках государства основных средств производства, т.е. крупных предприятий – это стабилизировало режим, определяло ведущую роль госсектора в экономике. И надо сказать, что 20-е годы – это время усиливавшего наступления госсектора на несоциалистические уклады. И свертывание НЭПовских отношений начиналось тогда, когда эти самые отношения в своем развитии вступали в противоречие с интересами госсектора.

Должен заметить, что предел развитию НЭПовских отношений в сфере оптовой торговли был уже положен в 1922 году; в сфере кредитной политики – в 1924 году; в сфере розничной торговли – в 1926 году; в сфере местной кустарной промышленности – в 1927 году; в сфере единоличного крестьянского хозяйства – в 1928 году.

Т.е. речь идет о рубежах, когда развитие НЭПовских отношений пришло в противоречие с интересами развития госсектора.

А разве внутри госсектора не было НЭПовских элементов? Почему мы их так противопоставляем? А как же хозрасчет, аренда, кредит, денежная форма оплаты труда? Отметим следующее, НЭПовским отношениям в рамках госсектора, не принадлежала главенствующая роль, т.е. эти НЭПовские элементы не изменили хозяйственный механизм госсектора. Т.е. хозрасчет остался на уровне треста, не дойдя до уровня конкретного предприятия, и результаты деятельности различных предприятий, входивших в состав треста обезличивались за счет его балансов (за счет хорошо работающих предприятий датировались плохо работающие). Денежная форма оплаты тоже не стала доминирующей, в силу уравнительных тенденций в оплате труда. В связи с этим надо обратить внимание на следующее, НЭПовские отношения с переходом к новому курсу, стали занимать те свободные пространства, где влияние госсектора в годы гражданской войны было минимальным, т.е. занимались эти свободные пространства – это сельское хозяйство, розничная торговля, местный транспорт, мелкая кустарная промышленность. И Нэповские отношения развивались вширь, поскольку влияние госсектора здесь в годы гражданской войны было слабым. А по мере наступления госсектора усиливался режим вытеснения, ограничения НЭПовских отношений.

Нужно иметь в виду следующее, переход к НЭПу осуществлялся под давлением целого ряда кризисов: топливного, продовольственного, финансового, торгового, и многие в партии считали, ну что такое НЭП? Политика антикризисная, значит это преходящее, справились мы с кризисом и надобность в нем отпала.

Ну, и конечно же, выживаемость НЭПа зависела от процесса политической демократизации. Предполагала отказ от режима однопартийной власти. Вообще Ленин понимал, что переход к НЭПовским отношениям, требует определенных изменений, требуются политико-правовые гарантии (больше революционных законов). Казалось бы, 1922 год принес позитивные изменения. Появился новый уголовный и гражданский кодекс, появился закон об основных частных имущественных правах (согласно которым любой гражданин мог создавать промышленное предприятие), был принят земельный кодекс.

6 февраля 1922 года решением ВЦИК была ликвидирована ВЧК. ВЧК была преобразована, точнее, в главное политическое управление (ГПУ), которое теперь входило в состав НКВД, В соответствие с решением ВЦИК, ГПУ не имело права на судебную расправу, все дела требовалось передавать в суд. И действительно, были резко сокращены штаты ВЧК, уменьшено финансирование, председатель ГПУ Украины писал Дзержинскому летом 1922 года, что престиж организации так упал, что мне сотрудницы пишут, что для того, чтобы выжить, они вынуждены заниматься проституцией.

И Дзержинский также информировал ЦК партии, что дальнейшее сокращение финансирования штата невозможно. В конечном счете 1922 год не закончился, 16 октября появляется еще одно постановление ВЦИК, из которого следует – права ГПУ расширяются. Теперь в соответствии с решением ВЦИК от 16 октября 1922 года ГПУ получает право на внесудебную расправу в случаях захвата виновных на месте преступления при вооруженных ограблениях и грабежах. Но ведь ранее, в начале февраля предполагалось, что все дела будут отправляться в суд – не прошло года как было узаконеньо право ГПУ на внесудебную расправу. Т.е. правовые гарантии не оформились, не появились. И главное заключается в том, что режим однопартийной диктатуры остался неизменным, т.е. развитие рыночных отношений в экономике не было дополнено процессом демократизации в сфере политической, т.е. сохранялась монополия на власть одной партии.

И последнее. НЭП мы можем характеризовать как своеобразный механизм подчинения экономики политическим целям одной партии.

13.05.05

СССР в конце 20-30 гг.

1. "Развернутое наступление социализма по всему фронту": итоги и последствия

2. Проблемы политического развития.

1. Обращаясь к первому вопросу я должен сразу заметить, что центральной будет проблема индустриального скачка. Нам предстоит выяснить каковы же итоги и последствия этого индустриального скачка. Хотел бы обратить сразу ваше внимание на следующее: в 30-е гг. оформилась система, ее можно назвать командно-административной, оформилась командно-административная система, которая позволяла концентрировать для решения тех или иных задач значительнейшие ресурсы, не считаясь с экономической и социальной целесообразностью, не считаясь с жертвами и потерями. То есть речь идет о внушительных мобилизационных возможностях системы, которая оформилась в 30-й год. В конце 20-30 гг. в результате индустриального скачка, в результате процесса, который мы именуем индустриализацией, произошло скачкообразное наращивание потенциала тяжелой промышленности. Именно так: скачкообразное наращивание потенциала тяжелой промышленности. Обращу ваше внимание на следующие показатели:

Если в 1913 году было выплавлено 4,3 млн. тонн стали, то в 1940 году 18,3 млн. тонн стали. Если в 1913 году было добыто 11,6 млн. тонн нефти, то в 1940 году более 31 млн. тонн нефти. Если в 1913 году было произведено 5 млрд. кВт/ч электроэнергии, то в 1940 году более 48 млрд. кВт/ч электроэнергии. Если в 1913 году было выпущено 2 тысячи станков, то в 1940 году более 58 тысяч. И надо понять, что рывок был совершен собственно с конца 20-х годов. Рывок, который мы называем индустриальным. То есть речь шла не о равномерном развитии, а именно о скачкообразном движении, о скачкообразном наращивании потенциала тяжелой промышленности. То есть это ключ к пониманию того, что произошло в годы первой и второй пятилетки. Потому что годы второй пятилетки также отмечены скачком, пусть менее выраженным, чем годы первой. Но годы второй пятилетки – это очередной скачок тем не менее. Итак, что же было сделано к концу 30-х годов? Вначале о реальных результатах. Я некоторые цифры уже привел. Далее, некоторые показатели на этот счет. К концу 30-х гг. по общему объему промышленного производство СССР вышел на 2-е место в мире вслед за США. В 1913 году, как это известно, Российской империи принадлежало 5-е место в мире. Далее. В результате индустриального рывка было существенно преодолено отставание от развитых стран, по такому показателю, как выпуск промышленной продукции на душу населения. И если это отставание от развитых стран в 20-е годы составляло 5-10 раз, то концу 30-х годов – 1,5-4 раза. То есть отставание сохранялось, но уже не было таким внушительным, как в 20-е годы. Был радикально обновлен парк советского оборудования. Судите сами: к 1940 году 71% парка оборудования в СССР был не старше 10 лет. Это вообще замечательный показатель. Так вот, давайте обратим внимание на то, что для США этот показатель к 1940 году составлял 28%. То есть в США 28% оборудования имело возраст не более 10 лет. В Германии этот показатель составлял 34%. Но эти проценты все-таки не сравнимы с показателем, который определял положение дел в СССР – 71%! К концу 30-х годов СССР вошел в узкую группу стран (эта группа включала в себя 3-4 государства), которые были способны производить любой вид промышленной продукции, ну, доступной в то время человечеству. Также СССР в конце 30-е гг. вместе с Германией и Японией составлял группу наиболее динамично развивающихся стран в мире. Произошли изменения в экономической географии, появились новые индустриальные центры в СССР, произошла индустриализация населения. Это всё можно отнести к тем позитивным сдвигам, которые нужно связать с результатами индустриального скачка. Хотя вместе с этим надо понимать, что СССР даже к концу 30-х годов не стал индустриальной страной в классическом смысле слова. Т.е. это означает, что ручной труд преобладал в сельском хозяйстве, строительстве, на доиндустриальном уровне застыли отрасли, обслуживавшие нужды населения. Но тем не менее, еще раз хочу повторить, что состоялось скачкообразное наращивание потенциала тяжелой промышленности. Но вместе с тем мы должны с вами задаться вопросом: а какую цену пришлось заплатить? Какова цена индустриального скачка? Была тяжелой. К цене индустриального скачка нужно отнести сверхцентрализацию экономической жизни, формирование этой самой командно-административной жесткой системы, стагнацию сельского хозяйства, отставание легкой промышленности, в целом социальной сферы. Я подчеркиваю – эта та тяжелая цена, которую пришлось заплатить. Казалось бы, 71% советского оборудования был в общем относительно молодым. За этой цифрой скрываются действительно большие изменения. В годы первых пятилеток предпринимались масштабные закупки оборудования, прежде всего в США, Германии. Советские предприятия буквально как с иголочки оснащались западным оборудованием, например: Сталинградский тракторный завод – одна из ключевых строек первой пятилетки – там в основном американское оборудование стояло. Более того, там устанавливались станки полуавтоматы и автоматы, которые только-только появлялись в США. Вы спросите, а что это США такими щедрыми были? Здесь нужно учитывать конечно, что годы первой пятилетки пришлись на время тяжелого мирового экономического кризиса и многие компании в США, борясь за выживание, в общем шли на продажу оборудования в СССР, тем более за это платилось в валюте. Это касается и других предприятиях: Харьковского тракторного завода, Горьковского автозавода и т.д. Казалось бы, на таком оборудовании только и нужно достигать высот производительности труда. Ан-нет. Вот в этом показателе, несмотря на молодость оборудования, мы продолжали уступать западным странам, и существенно. Это, кстати, вот и выражалось в нашем отставании по такому показателю, как выпуск промышленной продукции на душу населения. Ну в общем в целом эффективность советской экономики к концу 30-х годов оставляла желать лучшего. Этому не приходится удивляться. Командно-административная система, жесткий хозяйственный механизм, который был ориентирован в основном на командно-административный метод руководства, он, да, демонстрировал свои возможности в экстремальных ситуациях, в борьбе за количественные показатели, но в решении проблем качества и эффективности он демонстрировал свою беспомощность, ограниченность своих возможностей. Обратимся к конкретному примеру, который показывает ограниченность в решении проблем качества и эффективности советского хозяйственного механизма. Центральное управление народно-хозяйственного учета в 1940 году провело проверку того, а как используются в СССР металлорежущие станки (станочный парк?). И выяснилось, что по состоянию на 01 ноября 1940 года в СССР в целом не было установлено и не использовалось 116 316 станков. Вам эта цифра ничего не говорит, вам сложно понять, много это или мало. Я дам еще одну цифру. В СССР в 1940 году в целом было выпущено за год 58 тысяч станков. Так вдвое больше не использовалось! Эта та ситуация, которая показывает, что советская экономика была ориентирована на валовой и количественный показатель, в первую очередь, но не на показатель эффективности. Т.е. советская экономика была затратной, ресурсоемкой. В советской экономике неэффективно использовались оборудование, да и другие виды ресурсов, в том числе человеческие ресурсы (об этом пойдет речь). Орджоникидзе, это была известная фигура, возглавлял наркомат тяжелой промышленности, на совещаниях в 30-е годы часто распекал директоров предприятий, говорил: "что у вас происходит, ну, почему у вас 5 часов длится работа в смену?". Ну бывали случаи, или просто, ряд директоров возражал, ну как же, 5 часов, вы не правы, мы 6 часов работаем. Но никто не говорил, что работа длится в течение всей смены! Предприятия страдали от текучки кадров. Спрашивается, а как в этих ситуациях действовать? Ну казалось бы, ну надо найти эффективную систему организации оплаты труда, заинтересовать рабочих, ориентировать их на повышение производительности труда, связав это с оплатой. Нет. Оплата как раз, организация труда, была неэффективной, оплата также не стимулировала высокопроизводительный труд (в силу…). Директора предприятий стремились держать излишки рабочих, с тем, чтобы быть уверенными в том – мы плановые задания выполним. А путем авралов и штурмовщины! И вот эти дополнительные штаты в данном случае помогут. А о чем думали рабочие? Они искали предприятия с лучшим жильем, лучшим закрытым распределителем, потому что социальная-то сфера отставала и резко отставала. И рабочий больше думал не о повышении производительности труда, не о совершенствовании профессионального уровня, а именно об этом: о жилье, о сносном питании. Как действовала система? Можно действовать путем использования экономических методов, т.е. уповая на материальные стимулирования труда, а можно действовать, используя административные рычаги. Спрашивается, как в то время система действовала? Да ответ очевиден – ориентируясь на административные рычаги, … и административно-карательные. Судите сами. Для того, чтобы снизить текучку кадров в декабре 1938 года принимается специальное постановление из которого вытекало, что если рабочий в течение месяца трижды нарушит трудовую дисциплину (ну то есть трижды опоздает или другие нарушения допустит) – он увольняется. И в этом случае рабочий должен в десятидневный срок освободить ведомственную квартиру. Далее. Если рабочий хочет поменять место работы, он должен за месяц предупредить свою администрацию, что он уходит. За месяц! В 1939 году были введены трудовые книжки. С тем, чтобы сбить вот эту текучку. Возникает вопрос, а вот эти административные решения, они позволяли решить проблемы? Нет. Они наоборот загоняли эти проблемы внутрь, и не столько решали старые проблемы, сколько создавали новые. Судите сами. Рабочий находит новое место работы. Ну там ему говорят: "а мы месяц ждать не будем", директор мог сказать: "хочешь к нам идти – иди, нет – другого найдем". Так и представьте себе рабочего, как ему быть?! По закону за месяц нужно подавать заявление. А в другом месте месяц ждать не хотят. Рабочий резонно решает, так нам закон, собственно, выход-то и открывает: мне надо трижды опоздать на работу и меня уволят сразу же. Так рабочие и поступали. Опаздывали 3 раза на работу (опозданием считалось задержка не менее, чем на 20 минут), их мигом увольняли и они уже бежали на новое предприятие, где их ждали. Никакой месяц не нужно было в течение месяца пребывать в ожидании. Даже в рабочей среде появилось такое выражение "сыграть в двадцать одну" – минуту. Что касается трудовых книжек – в рабочей среде и здесь был найден выход. Рабочие книжки просто теряли! А вот представьте директора предприятия, которому нужны кадры, он говорил: "ты приди к нам, мы новую оформим трудовую книжку". И оформляли. Т.е. о чем это говорит? О том, что административные подходы были ограничены. Это ограниченность проявлялась себе и дальше. А дело в том, что акцент-то делался на административно-репрессивные меры, это уместно говорить применительно к 1940 году, когда, согласно очередному постановлению, уголовная ответственность вводилась за опоздания и прогулы. То есть здесь речь идет уже не просто об административном решении, а об административно-репрессивных шагах, когда самовольный уход с предприятия влек за собой уголовную ответственность. Я уже отмечал, что к цене индустриального скачка нужно отнести и печальную ситуацию в деревне. Даже можно сказать – катастрофическую ситуацию в деревне к 1933 году. То есть я еще раз хочу подчеркнуть, в эту цену индустриального скачка входит вот это положение, тяжелейшее положение в деревне. Судите сами, что произошло. Вот сейчас давайте просто отвлечемся от дел промышленности и посмотрим, а что произошло в деревне с 1928 по 1933 годы. Цифры вообще просто могут просто шокировать. В годы так называемой коллективизации поголовье крупного рогатого скота в деревне (только вдумайтесь в эту цифру!) сократилось примерно с 60 млн. голов до 33,5 млн. голов. Практически в 2 раза! То есть в 1928 году было более 60 млн. голов крупного рогатого скота, а к 1933 году осталось 33,5. Коров в 1928 году было примерно 29,3 млн. к 1933 году осталось 19,4 млн. коров.

- А что, коровы не крупный рогатый скот?

- Это отдельный показатель, я просто выделяю (а вообще крупный), я детализирую. ;-)

Так вот, обратим внимание на то, что то поголовье крупного рогатого скота, которое существовало в 1928 году было восстановлено в СССР только через 31 год – к 1959 году. Через 31 год! Кто-то из вас скажет, подождите, ведь была Великая Отечественная война!? Этот несчастный крупный рогатый скот тоже, наверное, сократился в своем количестве? Сократился. Но что интересно, сокращение в годы Великой Отечественной войны вот этих же несчастных коров было относительно меньшим, чем в годы коллективизации. Вдумайтесь! В годы войны поголовье коров сократилось примерно на 6,7 млн. – но эта цифра не идет в сравнение с цифрой, там сколько мы насчитали разницу – в 10 млн., да? несчастных коров в годы коллективизации. Что касается урожая, только дважды: в 1937 и 1940 годах удалось не намного, но превзойти уровень 1928 года. Что же происходило в деревне, что за вакханалия такая? Если брать изолированно или рассматривать изолированно события в деревне, многое не будет понятно, можно просто перечислять вот эти события, констатировать, что разрушались производительные силы в деревне. Если следовать логике того времени и менталитету – что враги что ли там, диверсанты орудовали? Вот это чтобы понять происходившее в деревне, нужно поставить события коллективизации или связать с индустриальным скачком и понять следующее: интересы деревне были принесены в жертву целям и задачам индустриального скачка. Вот это главное, это тот подход, который позволяет нам понять, осмыслить произошедшее в деревне. Т.е. так называемое социалистическое преобразование сельского хозяйства было поставлено в зависимость от интересов индустриального скачка. Т.е. это так называемая коллективизация была призвана обеспечить индустриальный скачок. Чем эта подчиненность выражалась, подчиненность коллективизации по отношению к индустриальному скачку, в чем это выражалось?

1). Требовалось благодаря коллективизации высвободить рабочие руки деревни пропорционально росту численности рабочего класса в СССР в результате индустриального скачка. И что мы видим? В 30-е годы в деревне высвободилось примерно 15-20 млн. человек. И в это же время численность рабочего класса в СССР возросла с 9 до 24 млн.

2). Коллективизация решала задачу обеспечения такого минимального уровня сельскохозяйственного производства, который бы гарантировал страну от длительного голода и вместе с тем достигался (вот этот уровень) при меньшем числе занятых в сельском хозяйстве. Обратимся к языку цифр.

В 1928 году в СССР производилось:

примерно 72-73 млн. тонн зерна;

более 5 млн. мяса;

более 30 млн. тонн молока

И всё это производили в 1928 году 50-55 млн. крестьян.

В конце 30-х годов, ну, или, к 1940 году в СССР производилось:

75 и даже выше млн. тонн зерна; я говорил, в какие годы был превышен уровень 1928 г.

4,5 млн. тонн мяса;

30 млн. тонн молока.

Это примерно те же самые показатели, даже ниже. Но к 1940 году всё это производилось 30-35 млн. колхозников и рабочих совхозов. То есть эти цифры показывают, каким образом коллективизация обеспечивала индустриальный скачок.

3). Коллективизация должна была решить задачу обеспечения промышленности незаменяемым техническим сырьем. Ну известно, что в 30-е годы была завоевана хлопковая независимость. Она была решена проблема выращиванием других технических культур.

То есть я еще раз хочу подчеркнуть, что интересы деревни были принесены в жертву целям и задачам индустриального скачка. И сложившаяся колхозно-совхозная система, сложившаяся в 30-е годы, позволяла постоянно выкачивать значительнейшие материальные, финансовые, человеческие ресурсы из деревни. То есть колхозная деревня стала источником ресурсов. Судите сами – государство забирало (фактически забирало) продукты у колхозов по ценам в 10-12 раз ниже рыночных (поэтому мне сложно даже говорить "покупало"), фактически – "забирало". Колхозы не имели своей техники. А где была техника? В государственных машинно-тракторных станциях. И за работу МТС сверху для колхозов устанавливалась натуроплата – еще один канал выкачивания ресурсов из деревни. А что оставалось колхозникам? А собственно ничего не оставалось. Ну не могли они изменить свой образ жизни. Может быть им хотелось стать горожанами, забыть об этой унылой, тяжелой, беспросветной жизни, потому что действительно, разрушалась перспектива. Ничего не мог поделать колхозник, ибо он был лишен паспорта. То есть юридически прикреплен к земле, паспорта не было у колхозника. И даже для того, чтобы поехать, там, на рынок, надо было брать справку в сельсовете. Я в общем готов согласиться с суждениями ряда историков, которые говорят, ну, я конечно понимаю, что к этой аналогии нужно подходить с определенной осторожностью, но тем не менее – такую аналогию можно провести. Т.е. можно провести аналогию, рассуждая о колхозе, с помещичьим хозяйством. А ведь известно, что в помещичьем хозяйстве на помещика (особенно когда мы рассуждаем о пашенном) крестьянин работал бесплатно, а выживал за счет своего надела. Так вот может действительно эту аналогию провести? Ну, с определенными оговорками, конечно, не ставить буквально знак минус. Ведь действительно в общественном хозяйстве колхоза оплата была мизерной. Тот же Калинин (всесоюзный староста) получал письма от колхозников, в одном письме колхозник писал из Кировской области, "что у нас вот в 1936 году на трудодни выплатили – выплатили-то менее одного рубля, да полкилограмма зерна. Ну что это? У нас в колхозе и говорят, что государство, фактически, берет у нас все задаром, и что колхозник только и думает, Господи, бросить все и уехать куда-нибудь, только не знаем куда.". То есть оплата была мизерной в большинстве колхозов. Спрашивается, а как выживал? За счет своего личного приусадебного хозяйства. И по самым осторожным оценкам воспроизводство рабочей силы в колхозе на 60% как минимум обеспечивало личное приусадебное хозяйство. То есть оно давало средства для существования. И что самое интересное – государство на всё это не взирало спокойно. Государство (я сейчас обобщаю, имея ввиду руководство – партийное государство того совхоза) а почему в общественном хозяйстве совхоза такая незначительная производительность труда? Почему это? Наверное колхозники слишком много внимания уделяют своему личному приусадебному хозяйству? Нехороший перекос. Что надо сделать? Давайте посмотрим, а не разрослись ли личные приусадебные хозяйства колхозника? Ведь в уставе колхоза есть нормы определенные, какова должна быть площадь этих личных приусадебных хозяйства. И что вы думаете? В мае 1939 года выходит специальное постановление ЦК ВКП(б) и СНК (известное, кстати, постановление, можно даже сказать – печально известное) "О мерах охраны общественных земель от разбазаривания". И от этих личных приусадебных хозяйств колхозников были отрезаны излишки в тех случаях, когда размер приусадебного участка превышал ту норму, которая в уставе колхоза была зафиксирована. Как рассуждали в руководстве страны, ну теперь у колхозников наверное время появится, больше времени для работы в общественном хозяйстве колхоза. А что получилось? ОтрОзали 1,7 млн. га. ОтрезЗли кусочками, полосками. Эти полоски колхозы толком не могли использовать. Зарастали сорняками. Но от этого рвение колхозников не возросло. В сентябре 1939 года появляется еще одно постановление, согласно которому усиливается резко налоговый нажим на личные приусадебные хозяйства колхозников. Судите сами. Налогом облагалось каждое плодовое дерево, каждый кустарник, скот тоже облагался. В итоге что произошло? Ну колхозники видели, что это налоговое бремя непосильно, что оставалось делать – рубить плодовые деревья. И рубили, чтобы избавиться от этого налогового нажима. И это еще не всё. В том же постановлении было записано: "минимальная норма выработки трудодней в год – от 60 до 100 трудодней". А если колхозник эту минимальную норму не выполнит, государство давало (ответ?) ­– лишать колхозника права пользования личным приусадебным участком. То есть – лишать, фактически, средств к существованию. Вот это цена индустриального скачка – весьма тяжелая, крайне тяжелая. Я ведь еще не обо всем, естественно, сказал. Хотя нужно говорить о трагических событиях (частично об этом еще пойдет речь) 1932-1933 годов, о голоде, который унес миллионы жизней крестьян. Это всё тоже цена индустриального скачка. Но, завершая рассмотрение этого вопроса, давайте отметим следующее: историческая задача, которую решало так называемое строительство социализма в СССР – и решило ценой немалых жертв и потерь – эта историческая задача заключалась в следующем: форсированном, завершающем рывке от аграрного общества к индустриальному.