44… Гендерный дискурс и современные российские сми

Одним из феноменов гендерных отношений в современной России является патриархальный ренессанс, который наблюдается во многих сферах общественной жизни. На сегодняшний день в российском обществе вновь становятся актуальными гендерно дифференцированные модели поведения и сферы ответственности. Это касается как макросферы (степень участия в производстве и общественной жизни), так и микросферы (разделение обязанностей в семье и домашнем хозяйстве). Гендерный контракт в России по-прежнему отличается от контракта «равных статусов», характерного для модернизированной семьи в ряде западных стран. Исследователи полагают, что природа этого явления во многом обусловлена «глубинными особенностями гендерных отношений в российском социуме, для которого характерны, с одной стороны, замкнутость, даже изолированность женской и мужской культур, с другой – неприятие партнерских, основанных на договоре, отношений между полами в разных сферах, начиная с семьи и заканчивая политикой»¹.

В результате такой гендерной ассиметрии возникает множество общественных противоречий, от которых страдают как женщины, так и мужчины. Налицо парадокс: несмотря на быстрое развитие гендерного сознания и внешнее равноправие в нашей стране сегодня существует целый комплекс явных и скрытых гендерных проблем.

Безусловно, одной из проблем, лежащих на поверхности, является гендерное неравенство. В конце 2009 г. был опубликован ежегодный доклад The Global Gender Gap Report², согласно которому Россия в рейтинге равноправия полов занимает 51-е место в мире. В 2008 г. Россия занимала в этом рейтинге более высокое 42-е место. Этот рейтинг также отражает участие женщин в политической жизни, и Россия показывает крайне низкий уровень, занимая 99-е место³.

Ситуация на рынке труда также имеет гендерный аспект. В большинстве развитых стран мира женская безработица превышает мужскую. Однако в Советском Союзе, где официальной безработицы не существовало, женщины занимали стабильное положение, составляя более половины занятого населения. Реформы начала 1990-х гг. и ухудшение экономической ситуации в стране привели к общему сокращению занятости, т.е. безработице. В первую очередь это коснулось женщин: в период с 1990 по 1992 гг. сокращение занятости практически полностью происходило за счет них, в то время как занятость мужчин оставалась на прежнем уровне. В дальнейшем позиции женщин на рынке труда стабилизировались, и их занятость даже стала увеличиваться более быстрыми темпами, чем у мужчин. Однако традиционно женский труд используется в наименее оплачиваемых, в том числе бюджетных, отраслях: образовании, здравоохранении, культуре – и сегрегация женщин в этих секторах экономики продолжает увеличиваться. Общий уровень занятости мужчин превышает уровень занятости женщин. Однако наименьший разрыв – среди тех, кто имеет высшее образование.

Исследования по проблемам трудовых отношений показали, что наличие высшего образования как у мужчин, так и у женщин является гарантией для занятия более высокой должности. Однако мужчины по-прежнему занимают высшие административные должности значительно чаще женщин. Так, среди государственных служащих в России – 56% женщин, а среди тех, кто занимает высшие руководящие должности, – лишь 9%⁴.

Несмотря на высокий уровень образования, женщины по-прежнему находятся в менее выгодном экономическом положении, например, по статистике женщины, окончившие аспирантуру, получают в среднем меньше, чем мужчины, имеющие лишь среднее образование.

Гендерные проблемы все активнее дают о себе знать и в частной жизни. Одна из них – гендерное неравенство в распределении домашнего труда. Несмотря на быстрый рост занятости женщин в производстве и относительную активизацию их участия в политике, они затрачивают на работу по покупке продуктов питания, приготовление пищи, уборку квартиры и пр. в 5–10 раз больше времени, чем мужчины. В результате совокупная нагрузка женщин (работа плюс дом) составляет в среднем на 16 часов в неделю больше, чем у мужчин. Мера участия мужчин и женщин в «невидимых видах» домашнего труда неравноценна: у женщин неоплачиваемый домашний труд занимает значительно больше усилий и времени, чем у мужчин. Одним из эффективных способов выравнивания позиций мужчины и женщины в семье – экономическая независимость женщины, которая возможна только при условии гендерного равенства в уровне заработной платы, а также при настойчивом формировании в общественном сознании современных представлений о женственности и мужественности. Однако гендерная ассиметрия все больше проникает в общественное сознание. Так, социологические данные последних лет показывают, что среди молодых мужчин (до 30 лет) сторонников патриархальной семьи в три раза больше, чем среди женщин. Такая разница в представлениях о модели семьи, по мнению социологов, гарантирует последующие семейные конфликты⁵. «Действительно, трудно представить себе, что так называемая гегемонная модель мужественности со всеми ее атрибутами и символами, включая неработающую жену-домохозяйку, ждущую мужа у семейного очага, найдет понимание и отклик у образованных и стремящихся к независимости молодых россиянок»⁶.

Патриархальный ренессанс, который переживает наша страна, во многом связан с проблемой, которую исследователи идентифицируют как «кризис маскулинности». В числе его причин называется невозможность исполнения традиционных мужских ролей. Советское общество, которое, несмотря на внешнее равноправие, глубоко в общественном сознании оставалось по сути патриархатным, где была уравнительная оплата труда, но отсутствовала безработица, внезапно трансформировалось в общество, в котором мужчина в условиях тотальной безработицы и экономической нестабильности перестал чувствовать себя кормильцем, а значит – мужчиной. Реализация гендерного контракта «мужчины-кормильца», который по традиционному представлению должен определять гендерный порядок в условиях экономической свободы, оказалась под угрозой. Экономические реформы, в частности возвращение частной собственности, создавали условия для реализации новой гендерной идентичности «настоящей мужественности», которая была недоступна в советский период. Появлялась возможность для развития «гегемонной патриархатной маскулинности автономного, независимого, либерального собственника, для которого открыты возможности, предоставляемые всеми демократическими свободами, и который возвращает женщину в рамки традиционной роли»⁷.

Таким образом, кризис идентичности постсоветского мужчины начала 1990-х гг. и поиск новой идентичности – новой модели мужественности – непосредственным образом отразился на формировании гендерного порядка в стране.

Один из способов решения перечисленных проблем – выстраивание такого социального/гендерного порядка, при котором созданы условия для максимальной реализации как женского, так и мужского потенциала. Общество равных возможностей, в котором учитываются интересы каждой группы и уделяется равное внимание проблемам каждой из них. В реализации этой задачи крайне важна деятельность СМИ, которые оказывают огромное влияние на массовое сознание. При этом надо признать, что сознание самих журналистов и медиаменеджеров несвободно от гендерных стереотипов.

Гендерные стереотипы в СМИ неотделимы от идеи предназначения мужчины и женщины, от гендерного порядка, господствующего в тот или иной период. В советских СМИ гендерный порядок и стереотипы отражались вполне однозначно. Семья представлялась как крепкая ячейка общества, внебрачные отношения и разводы осуждались. Женственность представала одновременно в образе матери, домашней хозяйки и труженицы – передовика производства. Мужественность – в образе защитника Отечества, труженика и передовика производства. Однако во многих публикациях, особенно позднего советского периода (1970-е – начало 1980-х гг.), несмотря на идеологическую цензуру, явственно прослеживались социальные проблемы, связанные с трудным для женщины гендерным контрактом: психологические и социальные перегрузки, связанные с совмещением ею нескольких ролей и функций, неудовлетворенность положением в семье и в обществе, рост количества одиноких матерей и т.п. Также просматривались проблемы, связанные с кризисом мужской идентичности.

Несмотря на маргинальный оттенок слова «гендер» (а возможно, именно благодаря этому), его употребление становится модной приметой, признаком определенного свободомыслия для российских журналистов. На федеральных телеканалах в последние годы все чаще появляются программы, посвященные проблемам гендера. На радио эта тема также не остается без внимания: например, пару лет назад радиостанция «Сити- FM» запустила передачу «Гендер Прихидько», в которой психолог по фамилии Прихидько разъясняет женщинам «правила обращения с мужчинами». Газеты используют модное слово в заголовках: «Гендер-шмендер, или о волнениях тела в русской культуре»⁸, « Гендер хох!»⁹, «Гендер и его гендергейши»¹⁰ . На первый взгляд, налицо позитивные тенденции.

Однако количество упоминаний термина, увы, не перерастает в качество анализа проблем, связанных с ним. Да и точное значение самого слова все еще ускользает от журналистов. Анализ публикаций в российских СМИ подтверждает, что гендерные заблуждения по-прежнему очень значительны. В качестве оправдания нашим журналистам надо заметить, что чаще всего они навязывают аудитории гендерные стереотипы неосознанно, просто потому, что уровень их компетентности в этой проблематике недостаточно высок. Многие из них путают и подменяют понятия, приравнивая гендер к феминизму, гомосексуализму и другим «грехам» человечества, стремясь найти в нем какой-то неприличный подтекст. И очень немногие осознают реальный диапазон гендерных проблем, который не ограничивается борьбой за права женщин или сексуальных меньшинств. Вывод: взаимоотношения гендера и СМИ в России все еще далеки от идеальных.

Анализ современных российских газет показывает, что в российских СМИ доминируют гендерные стереотипы, связанные как с образом женщины, так и с образом мужчины. Женщина в СМИ – это либо сексуальный объект, либо счастливая домохозяйка – подруга мужчины (часто эти образы противопоставляются), она ассоциируется с сексуальностью, покорностью, стремлением к заботе о муже, чрезмерным вниманием к своей внешности, полным отсутствием амбиций и интереса к общественной деятельности. Современный мужчина предстает в образе удачливого бизнесмена, супермена, для которого проявление слабости и забота о своем здоровье – несвойственны и даже постыдны, он склонен к полигамии и часто агрессивен. Таковы современные образы фемининности и маскулинности, преобладающие в том числе и в гендерно ориентированных изданиях, в избытке появившихся на медиарынке в последние годы. Таким образом, СМИ играет значительную роль в реанимации устаревшего гендерного порядка, транслируя представления о традиционных гендерных моделях, в частности патриархальной модели участия женщины в общественной жизни, гендерного разделения домашнего труда, что, по мнению социологов, гарантирует серьезные противоречия в отношениях современных мужчин и женщин. Но что еще опасней – общество не представляет реальной ситуации в сфере гендерных отношений, не знает действительно актуальных гендерных проблем, значимость которых журналисты недооценивают, а потому умалчивают (или не договаривают) о них. Стереотипный подход современной журналистики к гендерной проблематике создает условия для негласной гендерной цензуры и самоцензуры по отношению к обоим полам. К сожалению, журналисты часто навязывают аудитории гендерные стереотипы неосознанно. Даже в тех случаях, когда гендерные отношения не являются конкретной темой публикации, они проявляются в использовании скрытого «языка вражды», пословиц и поговорок патриархатного или сексистского характера, а также просто в гендерной асимметрии лексических и грамматических форм, которая свойственная русскому языку. Исследования социологов, основанные на результатах опросов региональных журналистов, демонстрируют, что гендерный подход в первую очередь ассоциируется у многих из них с феминизмом, эмансипацией, Кларой Цеткин, Розой Люксембург и лесбиянками. Журналисты не знакомы с законодательными и нормативными актами, регулирующими права мужчин и женщин. При подготовке материалов гендерной тематики не развита практика обращения к экспертам по этому профилю. Смысл словосочетания «гендерные стереотипы» и «сексистские стереотипы» журналисты объяснить затрудняются. Отсутствует осознание роли СМИ в поддержании гендерного неравенства и понимание того, что воспроизводство гендерных стереотипов может оказывать негативное влияние на жизнь реальных людей и должно расцениваться как ущемление прав¹¹.

Такой подход, тормозящий развитие общественного сознания, во многом связан с тотальной нечувствительностью общества к гендерным проблемам, внутренним сопротивлением, а часто открытым противодействием идеям о комплексном подходе к проблеме полов не только со стороны мужчин, но и женщин. Безусловно, в СМИ − нечасто, но все же появляются публикации о современных, активных и успешных женщинах и о мужчинах, которые придерживаются взглядов о равенстве полов и не стыдятся этого. В некоторых из них адекватно отражены переходные процессы, происходящие в обществе, и те кардинальные изменения в репрезентации женщин и мужчин в политике, экономике, социальной сфере, культуре, а также гендерное восприятие общественной проблематики в целом. Однако таких публикаций явно недостаточно для отражения реальной картины. Поэтому понять важность гендерной проблематики при формировании информационной повестки – одна из первых задач, стоящих перед журналистским сообществом. Следующим шагом должно стать осознание степени собственной свободы или несвободы самих журналистов от стереотипов и повышение их гендерной компетентности. Гендерная некомпетентность российских журналистов приводит к таким профессиональным недостаткам, как:

• отсутствие желания признавать сам факт существования гендерных проблем;

• недооценка значимости гендерной проблематики, нежелание увидеть гендерный аспект в других социальных проблемах;

• необъективное или предвзятое освещение гендерных проблем;

• незнание предметного поля, а также поверхностный подход при анализе гендерных проблем;

• пропаганда и навязывание гендерных стереотипов, содержащих устаревшие представления о гендерных ролях и моделях;

• проявление сексизма, выражающееся в дискриминационных оценках различных мужских или женских качеств;

• стремление к клишированию женских и мужских образов;

• непонимание терминологии, связанной с гендерными отношениями и т.п.