Новая экономическая политика

В 1917 - 1921 гг. большевистская стратегия удержания власти и перехода к социализму в России строилась из расчета на мировую пролетарскую революцию. Неоправдавшиеся надежды побудили большевистский режим к проведению более гибкой линии в отношении отечественного крестьянства, что, в конечном счете, привело к замене "военно-коммунистической" модели перехода к социализму нэповской. К этому толкала и хозяйственная разруха в стране, наступившая в результате первой мировой и гражданской войн.

Попытка выйти из кризиса на основе эскалации государственного принуждения вызвала массовые крестьянские восстания по всей стране, волнения в городах, восстание моряков в Кронштадте (1921 г.). Стало ясно, что армия и крестьянство при поддержке пролетариата могут объединиться в антибольшевистский фронт. В этой ситуации Ленин делает вывод: "Только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах". На Х съезде ВКП(б) (1921 г.) был сделан первый шаг к нэпу: принимается решение о замене продразверстки продналогом. Вместо насильственного изъятия у крестьянина всех "излишек" выращенной продукции вводился твердый налог - процентное отчисление от урожая. Место голого принуждения занимал материальный интерес. Правительство было вынуждено разрешить свободную торговлю хлебом, встав на путь раскрепощения товарно-денежных отношений.

В течение 1921 - 1925 гг. проводится серия реформ по либерализации экономической деятельности: вводится свободная торговля, хозяйственный расчет в госпромышленности, легализуется ранее запрещенное частное предпринимательство, воссоздается банковская система, проводится денежная реформа, снимается запрет на аренду земли и найм рабочей силы на селе.

Большевистские теоретики рассматривали переход к нэпу как тактический ход, временное отступление, вызванное неблагоприятным соотношением сил. Позднее Ленин и его сторонники оценивали нэп как один из возможных путей к социализму: через относительно длительный период сосуществования социалистического и несоциалистического укладов; постепенное - при опоре на "командные высоты" в политике, экономике, идеологии - вытеснение несоциалистических хозяйственных форм.

Нэповская хозяйственная модель представляла собой смешанную экономику, включавшую в качестве основных структурных элементов минимальную связь с мировой экономикой; государственную собственность на крупную и значительную часть средней промышленности, торговлю и транспорт; хозяйственный расчет в промышленности; неэквивалентный обмен с деревней (безвозмездное отчуждение части ее продукции в виде продналога и низкие цены на сельскохозяйственную продукцию).

На протяжении первой половины 1920-х годов нэповская система функционировала относительно неплохо. Жесткий политический режим обеспечивал необходимую для возрождения политическую стабильность. Государство через механизм централизованного перераспределения прибыли финансировало за счет высокорентабельных отраслей промышленности (легкой, пищевой) важные, но пока убыточные тяжелую промышленность и транспорт. По сравнению с продразверсткой, нэп казался крестьянину великим благом и стимулировал быстрое восстановление посевных площадей. Значительные темпы индустриального роста объяснялись “восстановительным эффектом”: загружалось уже имевшееся, но простаивавшее в результате социальных катаклизмов оборудование; в сельском хозяйстве вводились в оборот заброшенные старопахотные земли. Когда в конце 20-х годов эти резервы иссякли, страна столкнулась с необходимостью огромных капиталовложений в промышленность - чтобы реконструировать старые заводы, создать новые промышленные отрасли.

Безвозмездная национализация иностранной собственности и отказ от уплаты внешней задолженности царского и Временного правительств привели к тому, что советская власть не могла рассчитывать на приток иностранного капитала.

Сложной была ситуация и с накоплением ресурсов внутри государственного сектора экономики, снизилась доля участия сельского хозяйства в модернизации российской экономики. В силу законодательных ограничений и высокого налогообложения частного капитала, отсутствия правовых гарантий население страны не было заинтересовано в том, чтобы вкладывать средства в развитие экономики.

В результате этих процессов в годы нэпа нарастало экономическое отставание России от западных стран. Ускорение индустриализации, помимо чисто экономических, диктовалось и социальными императивами: ростом безработицы, нехваткой жилья, товарным голодом.

Столкнувшись с острым дефицитом государственных финансовых средств для развертывания промышленности, большевистская власть с середины 1920-х гг. пошла по пути все большей централизации распределения финансовых и материальных ресурсов. С этого времени набирает силу и политика вытеснения частного капитала из промышленности и торговли.

"Мотором" дальнейшего экономического развития страны объективно должен был стать госсектор, однако конкретные формы и степень государственного вмешательства в экономику определялись политико-идеологическими и социальными факторами.

В годы нэпа в СССР сохранялась авторитарная однопартийная политическая система. Она функционировала в сравнительно (с предыдущим и последующим периодами) "мягком" режиме. Встав на путь компромисса в экономике, большевики, несмотря на воинственные декларации и вспышки террора, все же были вынуждены пойти на определенный компромисс и в политике.

В 20-е годы в партийном руководстве существовали различные оценки причин хозяйственных, социально-политических проблем, противоречивые предложения о путях их преодоления и продвижения к социализму. В монопольно правящей партии возникали различные оттенки мнений, группировки. Официальный запрет на деятельность фракций (1921 г.) не мог ликвидировать объективно существовавшего механизма их постоянного воспроизводства, глухая ожесточенная борьба течений в большевистском руководстве продолжалась. А для эффективного функционирования авторитарного режима требовалось беспрекословное выполнение директив "центра" "периферией".

Это противоречие в какой-то мере снималось при жизни харизматического лидера - В.И.Ленина, перед которым склоняли голову самые амбициозные большевистские руководители: Г.Е.Зиновьев, Л.Д.Троцкий, И.В.Сталин. Положение резко изменилось после его смерти (21 января 1924 г.).

Сложилась парадоксальная ситуация - авторитарный режим без вождя и при существовании в "верхах" трех приблизительно равных по влиянию течений: левого - сторонников Л.Д.Троцкого; центра - сторонников "тройки": Л.Б.Каменева, Г.Е.Зиновьева, И.В.Сталина (в 1925 г. Каменев и Зиновьев выступят против Сталина, а в 1926 г. - объединятся против Сталина с Троцким); правого - во главе с Н.И. Бухариным, А.И. Рыковым, М.П.Томским.

В сложившихся условиях реальная власть в партии и государстве принадлежала группировке, контролировавшей партийный аппарат. С другой стороны, в условиях переплетения партийной, государственной, хозяйственной власти борьба за лидерство неизбежно принимала форму соперничества социально-экономических программ. В социально-экономической области "левые" стояли за усиление планового руководства госсектором, за форсированные темпы развития промышленности, за увеличение налогообложения "кулака", за "завинчивание гаек" в экономике и политической жизни; "правые" - за более умеренное плановое вмешательство в экономику и темпы индустриализации; сталинский "центр" лавировал между "левыми" и "правыми" полюсами. Полную либерализацию экономики не предполагало ни одно из течений.