Связь способностей и одаренности со склонностью к определенному виду деятельности

Способности человека к определенному виду деятельности часто сопровождаются наличием склонности человека к этому же виду деятельности.

Склонность можно рассматривать не только как направленность (предпочтение), но и как стремление к какому-либо занятию. Таким образом, в склонности есть как содержательно-оценоч­ная сторона (отношение к чему-либо), так и динамическая, побудительная сторона (стремление что-то делать).

Чем обусловлена связь способностей со склонностями. В большинстве случаев психологи ограничиваются констатацией связи способностей со склонностями.

Отмечая единство склонностей и способностей (но не их тождество!), В. Н. Мясищев писал, что взаимосвязь между ними выступает не только как их единство, но и как причинно-следственная их взаимозависимость, обеспечивающая ход психического развития по спирали.

Изучение причин выбора различных видов спорта в связи с типологическими осо­бенностями свойств нервной системы — с одной стороны, и связь способностей с ти­пологическими особенностями — с другой, позволило установить, что лица, облада­ющие определенными типологическими особенностями, имеют способности к опре­деленному виду спортивной деятельности и склонность заниматься этим видом спортивной деятельности.

Полученные в многочисленных исследованиях данные показыва­ют, что природная склонность к тому или иному виду деятельности может испыты­вать сильное влияние типологических особенностей проявления свойств нервной системы.

Поэтому лица с высокой подвижностью нервных процессов имеют склон­ность к разнообразной по содержанию деятельности, что соответствует требованиям, предъявляемым в спортивных играх. Инертность нервных процессов приводит к склонности тщательно отрабатывать детали выполняемых действий, что обусловли­вает выбор тех видов спорта, в которых не требуется принятия срочных решений, например спортивной гимнастики.

Склонность лиц с сильной нервной системой к риску приводит к выбору соответствующих видов спорта, например прыжков с трам­плина. Конечно, в каждом конкретном случае выбор вида спорта мог определяться еще и другими причинами, но выявленная тенденция весьма отчетлива.

Итак, способности и склонности связаны между собой не прямо, а опосредованно, через типологические особенности. Они сосуществуют параллельно друг другу (но не раздельно!), если обусловлены природными задатками человека.

Судя по даннымсказанное выше относится и к предпочтению интеллектуальных видов деятельности.

Так, высоко- и низкоактивированные школьники проявили различный интерес к различным заня­тиям: низкоактивированные больше склонны к занятиям техникой, а высокоактиви­рованные — к сферам «природа», «человек», художественное творчество. Не случай­но выдающиеся в интеллектуальном отношении дети тянутся к умственным усилиям, очевидно, потому, что у них имеется потребность в интеллектуальной активности'.

!!!!!Потребности в активности определенного вида как латентные состояния напряжения нуждаются в разрядке определенного типа, что при активизации состояний и проявляется в склонности.

Однако склонность только на первых этапах выступает как безотчетное стремление. Затем, по мере получения удовлетворения (удовольствия) от процесса выполнения выбранной деятельности, склонность становится более осознаваемой, «обрастает» другими мотиваторами, ко­торые в сознании человека превращаются в действующие «мотивы» (объяснения, почему он выбрал для занятий данный вид деятельности). Не понимая до конца ис­тинную причину склонности, человек объясняет свой выбор положительным отно­шением к этой деятельности («нравится»), и ему этого достаточно.

Причины расхождения между склонностями и способностями. Как отмечает В. Н. Мясищев, несоответствия между способностями и склонностями могут быть двух видов:

•      при наличии склонности недостаточно выражена способность;

•      при наличии способности не выражена склонность.

Первая ситуация особенно часто проявляется, когда речь идет о двигательных спо­собностях. Обусловлено это тем, что двигательные способности зависят не только от типологических особенностей свойств нервной системы, но и от физиологических (вегетативных и биохимических) процессов, от особенностей строения мышц, свя­зочного аппарата и т. п. Поэтому при отсутствии таковых типологические особенно­сти, сильно влияя на склонность, не смогут в такой же степени обеспечить проявле­ние способности к деятельности, выбранной по склонности.

Первый вариант расхождения склонностей и способностей может быть, как отме­чает В. Н. Мясищев, из-за захваливания ученика при недостаточно выраженных спо­собностях, которые не развились должным образом потому, что захваливание поро­дило у ученика самоуверенность, снизило его усердие.

Еще одной причиной расхождения между способностями и склонностями по пер­вому варианту может явиться социальная обусловленность выбора деятельности. Так, К. К. Платонов отмечает, что наблюдавшиеся им случаи расхождения склонностей и способностей были вызваны тем, что один человек овладение летным делом считал своим партийным долгом (он был политработником в летной части), другой (науч­ный работник) видел в этом путь к научным исследованиям в авиации и т. д. Правда, в приведенных примерах вряд ли можно говорить о склонностях к летному делу. Скорее надо говорить о социальных мотивах.

Создает видимость первого варианта соотношений между склонностями и спо­собностями и то, что нередко склонность отождествляется с предпочтением того или иного рода занятий. Предпочтение, как сознательный выбор, может быть следствием моды на профессию, ее престижности в обществе, т. е. социально обусловлено. Тогда кажется, что выбор профессии происходит по склонности. В этом случае выбор осу­ществляется без учета своих способностей, что и приводит к расхождению между предпочтением (псевдосклонностью) и способностями.

Решение вопроса о соотношении склонностей и способностей нередко сводится к соотношению интереса к деятельности и способностей. И хотя рядом авторов интерес понимается как склонность, все же это не тождественные явления. Склонность ближе к влечению, в котором человек осознает объект влечения, но не понимает его причину. В интересе как отношении человек понимает, почему его интересует данный объект.

Поэтому объединение разных психологических феноменов — влечения и интере­са под одним названием — склонности, что имеет место у В. Н. Мясищева, представ­ляется не совсем удачным, несмотря на то что и то и другое, как пишет В. Н. Мяси­щев, пробуждает дремлющие силы, мобилизует трудоспособность, побуждает к по­искам основания деятельности. Второй вариант соотношения склонностей и способностей (способности есть, а склонности нет) скорее следует рассматривать как утерю склонности вследствие потери интереса к деятельности из-за неправильного обучения (его монотонности, чрезмерных требований, Предъявляемых к ученику) или появления сильного интереса (возможно, по чисто внешней привлекательности) к другой деятельности.

Методические вопросы изучения способностей

ИЗМЕРЯЕМЫ ЛИ СПОСОБНОСТЬ И ОДАРЕННОСТЬ

Деятельность как условие диагностики способностей и одарен­ности. Выше уже говорилось, что сторонники личностно-деятельностного подхода к способностям считают, способности можно только в процессе выполне­ния деятельности действительно, практика обучения показывает, что быстрота, и качество овладения знаниями и умениями, а также конечный уровень достижений в избранном виде деятельности позволяют в определенной мере судить об имеющихся у человека способностях и одаренности. Однако успехи в любой деятельности зави­сят от многих факторов (мотивов и трудолюбия человека, условий деятельности, ма­стерства обучающих и т. д.).

Когда Д. И. Менделеева называли гением, он морщился и ворчал: «Какой там гений! Трудился всю жизнь, вот и стал гений...» Имеются и противоположные примеры. Выдающийся математик академик Н. Н. Шузин в гимна­зии не проявлял никакого интереса и прилежания к математике, в результате чего к нему пришлось приставить репетитора по этому предмету. Александр Блок мало ин­тересовался русским языком и литературой и тоже вынужден был заниматься этими предметами с репетитором. Естественно, оба в гениях у преподавателей гимназии не числились.

Отсюда столь часты ошибки в определении таланта у детей родителями, педагога­ми школ и высших учебных заведений. Эти случаи нераспознавания будущих выда­ющихся деятелей науки, литературы, спорта стали уже хрестоматийными. Напри­мер, знаменитый натуралист и путешественник Александр Гумбольдт, именем кото­рого теперь назван Берлинский университет, в детстве считался тугодумом, слабо развитым мальчиком, и родные даже сомневались, сможет ли он успешно завершить среднее образование. Поэт Роберт Берне долго не мог научиться читать, А. Эйнштейн в 15 лет был исключен из гимназии за неуспеваемость, а А. П. Чехов в 3-м классе был оставлен на второй год за отставание в словесности. Кто-то даже подсчитал, что 30 % двоечников являются гениями.

Нельзя забывать и о том, что мнения о таланте человека и качестве продукта его труда во многом субъективны. Критик Надеждин писал в 1830 году о «Евгении Оне­гине» А. С. Пушкина: «Ветреная и легкомысленная пародия на жизнь. Мыльные пу­зыри, пускаемые затейливым воображением...»

Кроме того, диагностика способностей по уровню достигнутого (постфактум) чаще всего существенна для исторической оценки личности, для текущего момента, чем для будущего, т. е. прогноза. Известны случаи, когда выполнение деятельности не только не способствует обнаружению способностей, но даже мешает этому, маскиру­ет способности. Несоответствующий природным данным стиль обучения, боязнь экзаме­нов могут приводить к не очень высокой успеваемости, на основании чего делается вывод и о невысокой умственной одаренности учащегося.

Поэтому правомерны поиски более надежных путей определения способностей без оценки результатов выполнения учебной и профессиональной деятельности, тем более, что многие виды деятельности ребенку вообще недоступны вследствие его еще недостаточной физической и умственной развитости.

Тестирование. Распространено мнение, что с помощью тестов выявляются спо­собности и измеряется степень их выраженности. Считается, что и эффективность деятельности характеризует способности. Теоретически это так, однако фактически это может быть весьма далеко от истины. Дело в том, что измеряется в тестах и фик­сируется в деятельности наличный уровень тех или иных возможностей человека (качества, производительность труда, достигаемый спортивный результат и т. д.), которые могут определяться многими факторами (знаниями, умениями, условиями деятельности, качеством орудий труда и т. п.). При наличии благоприятных условий способным и одаренным может показаться человек, таковым на самом деле не являю­щийся.

Но и тестирование часто не выявляет способности и уж тем более не измеряет их (поскольку нельзя измерить компонент, который мы не можем выделить из сплава врожденного и приобретенного).

Однако есть еще один и, по-видимому, самый реальный путь — прогнозирование способностей и одаренности по количеству и степени выраженности имеющихся у человека Задатков. Однако, при этом необходимо знать, какие задатки относятся к той или иной способности. Измерение степени выраженности у данного человека задатков способностей можно осуществить в лабораторных условиях путем выполне­ния испытуемыми определенных тестов для выявления задатков, а в ряде исключи­тельных случаев (у спортсменов) — выявлением задатков путем биохимического и гистологического анализов. Трудно прогнозировать способности и одаренность ко многим видам деятельности (исключая, пожалуй, музыкальную и художественную деятельность) в подростковом возрасте в связи с индивидуальными сроками полово­го созревания (пубертатного периода). Все дети этого возраста делятся на три груп­пы: акселератов (с ускоренном половым созреванием, т. е. в 10-11 лет; их около 20 %), ретардантов (с задержкой полового созревания, т. е. в 16-17 лет; их тоже около20 %) и с нормальным по срокам половым созреванием (около 60 %). Как известно гормональные изменения, происходящие в этот период, существенно изменяют выраженности свойств нервной системы, которые являются, как уже отмечалось, задатками способностей, влияют на уровень физического развития, в том числе и на антропо­метрические данные подростков. Показана связь между уровнем полового созрева­ния детей и их мышечной работоспособностью, двигательной активностью, функци­онированием сердечно-сосудистой и дыхательной систем, более крупными размерами тела. Среди детей с ускоренным развитием чаще встречаются эндоморфные типы телосложения; у этих детей оказываются большими показатели мышечной силы. Подростки с более поздним развитием характеризуются мезоморфным и эктоморфным типом телосложения, причем у первых половое созревание начинается" на год раньше, чем у вторых. У эктоморфов более выражена быстрота, чем сила и выносли­вость. Отсюда, учитывая только паспортный, а не биологический возраст, можно при­нять за одаренного, например, к занятиям спортом акселерата и забраковать ретар­данта.

То же, очевидно, может происходить и с проявлением познавательных способно­стей. Известно, что имеются так называемые сензитивные периоды возрастного раз­вития, когда в одном возрасте лучше проявляется какой-то один из психических про­цессов, а в другом возрасте лучше проявляется уже другой психический процесс. Если в связи с различными сроками полового созревания происходит смещение этих сензитивных периодов, то в этом случае можно сделать ошибку в прогнозе и об уровне развития интеллекта, поскольку, признаком одаренности ребенка чаще всего служит несоответствие развития его ума обычному уровню умственного развития детей его возраста, т. е. опережение возраста.

Сказанное делает актуальным знание признаков, по которым можно судить о сте­пени полового созревания. Наиболее точным способом диагностики степени физиологической зрело­сти является определение «скелетного» или «костного» возраста ребенка, что дости­гается путем сравнения степени окостенения скелета со средними возрастно-половыми нормами. В каждом возрасте корреляция длины и веса тела с костным возрастом значительно больше, чем с паспортным. Межгрупповые различия длины тела при группировке детей по костному возрасту в два раза меньше, чем при группировке по паспортному возрасту.

Между темпами окостенения и развитием вторичных половых признаков имеется высокая степень соответствия, поэтому для определения биологического возрасту можно пользоваться в равной степени либо тем, либо другим способом. Однако оба способа для квалифицированной диагностики требуют участия врача.

Возраст полового созревания, как и возраст скелетной зрелости, все же ограничи­вает дифференциацию по способностям, так как может учитываться только в неболь­шом возрастном диапазоне.

Используемые для определения способностей и одаренности показатели должны обладать прогностической силой, т. е. фиксировать не только сегодняшнее развитие ребенка, но и предсказывать, как изменятся эти показатели в будущем, т. е. какой бу­дет уровень развития человека, когда он станет взрослым. Иначе говоря, нужно, что­бы по исходным данным ребенка (по ювенильным признакам) можно было судить о величине тех же показателей в конце заданного периода (о дефинитивных призна­ках). Показано, что прогностичными являются показатели мышечной силы, прыгучести, выносливости, ростовые, в меньшей степени — вес тела. Слабая надежность отмечена В. В. Волковым (1981) в отношении психических функций показателей зависит во многом от того, в какой мере они зави­сят от генетического фактора, а в какой мере — от развития, воспитаниям.

Роль наследственности или влияний среды хорошо обнаруживается при сравне­нии однояйцевых близнецов, особенно когда их воспитание ведется раздельно, в раз­ных условиях. При отсутствии преднамеренного разного воспитания близнецов их данные оказываются по многим параметрам идентичными, что свидетельствует о роли генетического фактора. У двуяйцевых близнецов, не говоря уже об обычных братьях и сестрах (сиблингах), такое сходство выражено либо гораздо слабее, либо вообще отсутствует. Это было отчетливо показано в отношении роста и веса тела, хотя в от­ношении последнего генетическое влияние более слабое. Выявлена генетическая обус­ловленность типологических особенностей проявления свойств нервной системы (И. В. Равич-Щербо, 1977), а также познавательных процессов и двигательных спо­собностей.

Принимая во внимание эти генетические исследования, следует все же учесть ряд моментов. В разные возрастные периоды действие генетического фактора различно по силе. Например, уровень наследственных влияний на тотальные размеры тела по­вышается с возрастом. Однако в период полового созревания прогностичность пока­зателей снижается или совсем утрачивается в связи, как уже говорилось, с различием детей по темпам полового созревания. У медленно созревающих время от появления первых признаков до сильного их развития составляет в среднем 3 года 10,5 месяца, у быстро созревающих — 1 год 2,5 месяца (В. Г. Властовский, 1976). Поскольку мед­ленно созревающие начинают половое развитие раньше, они вначале опережают бы­стро созревающих по физическому развитию, в частности — в росте. Но затем быстро созревающие к периоду половой зрелости догоняют в развитии первых, а в последу­ющем и опережают их. Следует учитывать, что сверхоптимальные физические на­грузки приводят к задержке полового и физического развития, в частности — к угне­тению пролиферативной фазы менструального цикла и выделения активных фрак­ций эстрогенов. В этом случае подросток может быть принят за ретарданта, каковым в действительности он может не быть.