Философские проблемы
Долгие тысячелетия изобретения новых орудий труда, механизмов и технологий не вызывали каких-либо проблем гуманитарно-социального характера. Напротив, всякий следующий шаг в нахождении средств облегчить производственный процесс и повысить его отдачу воспринимался в конечном счёте как благо (не будем обращать внимания на бесплодные попытки в прошлом затормозить технический прогресс со стороны религии). Однако уже во второй половине XIX в. люди начинают осознавать, что техника не так уж безобидна, что её развитие начинает показывать пугающие перспективы, вовсе не планируемые самими создателями новых технических устройств.
Рассмотрим, к примеру, ветряные и водяные мельницы — с одной стороны, и современную электростанцию, работающую на каменном угле, — с другой.
Во-первых, мельницы только передавали движение, не выходя за пределы одной её формы, в данном случае механической. В этом случае, как известно, отходы (потери энергии) минимальны.
Во-вторых, они органично вписывались в ландшафт, не вступая в противоречие с окружающей природой, а как бы дополняя её.
В-третьих, эти порождения человеческого ума создавали определённое эстетическое чувство, навевающее романтическое настроение, когда однообразие равнины прерывалось крыльями ветряной мельницы, а за излучиной реки вдруг открывалась приятная взору водяная мельница, поскрипывающая своими колёсами (не случайно фантазия населяла русалками именно такие места). Каждая мельница в единстве с ландшафтом как бы имела "своё лицо", что отдаленно роднило эти утилитарно-производственные сооружения с таким произведением искусства, каким является храм. Мельницы и церкви были в прошлые времена элементами одного цивилизационного ряда, несмотря на принципиальное различие их функций. Они не подавляли человека, а давали ему ощущение гармонии с природой и Богом.
Иное дело — современные электростанции. Различие не только в том, что это более грандиозные сооружения.
Во-первых, тепловая электростанция не передаёт движение, как это делали мельницы, а высвобождает движение (энергию), затем преобразует его в другие формы и, наконец, транспортирует его потребителям. В данном случае мы имеет четыре этапа: химическая энергия (уголь) — тепловая (пар) — механическая (вращение турбины и ротора генератора) — электрическая. При этом появляется значительное количество отходов (вещественных и энергетических), связанных именно с высвобождением и преобразованием энергии, которые так или иначе выбрасываются вовне.
Во-вторых, крупные электростанции со своими громоздкими кубическими формами, дымящимися трубами и переплетениями коммуникаций совершенно не вписываются в ландшафт. Напротив, они уродуют его своей чужеродностью, как бы бросая вызов природе, не говоря уж о прямом отравлении.
В-третьих, если у создателей станции она ещё может вызывать некое эстетическое чувство строгостью линий и рациональностью математического расчёта, то у рядового человека, воспринимающего её не саму по себе, а в единстве с окружающим миром и собственным мироощущением, эстетическое чувство не может возникнуть. Наоборот, понимая умом необходимость электростанции, человек не может принять её чувством, интуитивно ощущая опасность этого сооружения.
Рядом с гордостью за технический прогресс возникает и всё больше беспокоит тревога, вызванная психологическим и физическим дискомфортом. Человеку уже не приходит в голову проводить аналогии между техническим монстром и храмом; техника, уже оказывается не в одном ряду с последним, а в полярно противоположной позиции. Расхождение, которое прежде едва намечалось, приближается к своему апогею. Электростанция гармонирует с заводом, телевизионной вышкой, стартовой площадкой для запуска ракет; природа же и храмы оказываются в положении ещё сохранившихся островков былой гармонии, рождающих ностальгическое чувство.
Возникают противоестественные по своей сути словосочетания: "индустриальный пейзаж", "промышленный ландшафт", "вторая природа". Человек всё более начинает ощущать себя подавленным и уязвимым в этой "природе" и на фоне этого "пейзажа". То, что люди создавали, чтобы защитить и обезопасить себя, сделать свою жизнь более комфортной, обернулось угрозой и опасностью для самого их бытия.
Осознание этих и подобных им проблем привело к возникновению в философии нового направления, получившего название "философия техники". Само это понятие было введено в научный оборот в конце XIX в. в Германии. Философы, работающие в рамках этого направления, ставили своей задачей изучение закономерностей, методологии и перспектив развития техники, его социально-нравственных, экологических, политических и психологических аспектов. В наше время проблемы в системе "общество — техника — природа" очевидно обострились, стали буквально кричащими. Попытки решить их исторически развивались в русле определённого противостояния двух основных концепций — "инженерной" и "гуманитарной".