110

Глава 2. Послевоенная концепция города — особенности формирования и структуры

и на XII пленуме правления ССА, проходившем в июле—августе 1947 г. (доклад К.С.Алабяна)¹⁵⁰. Ссылки западных проектировщиков на приори­тет советской архитектуры в разработке жилого квартала, о которых с оттенком гордости упоми­налось в конце войны, теперь рассматриваются не иначе как скандальная политическая прово­кация. В диссертации Н. А. Остермана, защищен­ной в 1947 г., говорилось: «Советский опыт по­надобился лишь для того, чтобы предложить те улучшения в организации жилья, которые явля­ются „приманкой", увлекающей „простых лю­дей" в оппортунистическое болото муниципаль­ного социализма. Англо-американские авторы, выдвигая и пропагандируя идею „нейборхуда", хотят убедить всех, что делают не реакцион­ное, а общественно-прогрессивное дело, прояв­ляя, якобы, подлинную заботу о широких трудя­щихся массах, как это, мол, делается в Советской России» ¹⁵¹.

Посредством такого изощренного хода мысли отечественный опыт конца 20-х — начала 30-х гг., в котором действительно было немало ценного, вновь отправлялся в небытие, и ссылаться на не­го становилось опасным. Так, например, осталась незащищенной диссертационная работа одного из участников конкурса на экспериментальные микрорайоны Е. Л. Иохелеса, в которой подчер­кивалась преемственная связь с этими экспери-

1 52

ментами.

Главный упрек англо-американским авторам в диссертации Н. А. Остермана заключался в том, что на первом месте у них социологические ас­пекты, затем положения по утилитарной орга­низации микрорайона и почти отсутствует архи- тектурно-композиционным аспект. В целом ав­тор предлагал отвергнуть идеи «улиц движения» и «нейборхуда» как чуждые советскому городу в идеологическом отношении и несостоятельные в смысле архитектурно-композиционном, а в ко­нечном итоге и технико-экономическом. Что ка­сается проблемы нарастания транспортных по­токов на улицах города, то она должна решать­ся путем простого сдерживания развития лично­го транспорта, поскольку в личном транспорте «пассажир должен работать... а пользуясь обще­ственным транспортом, он будет отдыхать».

Если в работах 1947 г. еще ощущается опре­деленное желание объективно разобраться, чем плох или хорош микрорайон, то в следующем 1948 г. неприятие этих идей достигает прямо-та­ки апокалипсического накала.

«Если обобщить содержание современных книг английских и американских ученых и спе- циалистов-градостроителей, можно обнаружить в этих книгах определенную кампанию пропа­ганды реакционных идей по заказу своих хо­зяев — империалистических кругов этих стран. Ни у кого из нас не может возникнуть сомнений, для какой цели ведущими планировщиками и по­литическими деятелями Англии и Америки под­нята возня с идеей нейборхуда. Неслучайными

являются горячие призывы таких авторитетов, как Аберкромби, Осборн и др., к расчленению больших городов на общинные ячейки, которые призваны восстановить утерянный в результате роста городов дух товарищества, национально­го единства, взаимопонимания различных клас­сов общества, благодаря их сближению на почве местных соседских интересов. Из всех этих вы­сказываний и призывов вывод только один: бур­жуазная градостроительная литература на идео­логическом фронте перешла в наступление в за­щиту капитализма против коммунизма. Имеем ли мы право в этих условиях оставаться безучаст­ными и покинуть передовые позиции борьбы двух культур, двух миров? Нет, такого права мы

I il

не имеем» .

Подобные страсти бушевали на обсуждении книги «Градостроительство», выпущенной в 1945 г. коллективом авторов во главе с А. В. Буниным. Тогда она была хорошо принята общественно­стью и высокими инстанциями и даже выдви­нута на соискание Сталинской премии. Обсуж­дение, устроенное спустя три года после выхода книги, показало резко изменившееся к ней от­ношение. Авторам ставили в упрек и слишком благожелательное отношение к западному градо­строительному опыту, и упоминание советского градостроительного теоретического и практиче­ского наследия 20-х — 30-х гг.

Формально связи с зарубежными странами еще сохранялись. Например, в июне делегация советских архитекторов приняла участие в меж­дународном совещании архитектурных органи­заций, где было принято решение создать Меж­дународный союз архитекторов. Но на деле куль­турный изоляционизм резко усилился.

Вместе с запретом на изучение и использо­вание англо-американской практики жилищно­го строительства были прерваны и поиски но­вой социально-функциональной основы органи­зации городской среды. Сходство с предвоен­ной ситуацией заключалось в том, что из всех основных архитектурно-градостроительных по­нятий, таких как целостность города, ансамбль, образ и т. п., постепенно выхолащивался про­фессиональный смысл, их содержание быстро смещалось в социально-политическую сферу, пе­реходило из творческого плана в план ритуаль­ных заклинаний. Но если в предвоенный период на этот процесс понадобилось почти десятиле­тие, то теперь ситуация меняется гораздо более резко. Слабые попытки разобраться в том, на­пример, что означает для архитектора-практи­ка такая лексема, как «весь город — ансамбль», предпринятые в 1943—1946 гг. как в проектах

150. РГАЛИ. Ф. 674. Оп.2. М-226, 227.

151. Остерман Н. А. Жилой микрорайон по англо-американ­ским материалам. Критический анализ: Дис. ... канд. арх. М., 1947.

152. Иохелес Е.Л. Некоторые вопросы проектирования жи­лых районов советских городов: Дис. ... канд. арх. (не защи­щена). М., 1947.

153. РГАЛИ. Ф.674. Оп.2. Д.276.

однозначную и несомненную осуществляемость задуманного. Граница между планируемым и осу­ществленным стиралась. Смешение настоящего и будущего опрокидывалось в прошлое, поэто­му заметно изменилась и оценка предвоенного периода развития советской архитектуры. Если в годы войны архитекторы, мечтая о будущем, отвергали многое в предвоенной практике, упре­кая ее в лоскутности застройки, распыленности усилий, отсутствии градостроительного эффекта, то теперь предвоенной практике приписывались черты, которые на самом деле и в 1947 г. являлись лишь целью.

«В течение двух-трех с половиной лет (1938— 1941)... — говорилось в летописи советской архи­тектуры, составленной Н. Я. Колли, — были в зна­чительной степени исправлены серьезные ошиб­ки в области застройки наших городов, связан­ные с распылением строительства, с излишества­ми и неэкономичностью в застройке. В практике застройки городов вместо строительства отдель­ных, разбросанных на территории города зданий начинает применяться целостная застройка улиц и набережных комплексами жилых и обществен­ных зданий» ^|57.

Правомерно задаться вопросом: если содер­жание архитектурно-градостроительных понятий было сублимировано с профессионального уров­ня на уровень социально-политический, то чем же заполнился образовавшийся вакуум ? Что, соб­ственно говоря, составило содержание архитек- турно-градостроительной деятельности, если путь живого творчества и экспериментальных поисков в социально-функциональном и художественно- образном аспектах был перекрыт?

Попытаемся проанализировать с этой точ­ки зрения событийную канву 1947—1948 гг. Рас­ширение объема градостроительного проектиро­вания, связанное с переходом к реконструкции городов в восточных районах страны, привело к пересмотру вопроса о том, кто и как должен заниматься разработкой проектов. Если раньше главная ставка делалась на участие в этом про­цессе ведущих московских и ленинградских ма­стеров, то теперь более актуальной стала другая проблема — как повысить уровень архитектур­ной культуры всей «массы» архитекторов на ме­стах, чтобы избежать, по крайней мере, грубых градостроительных ошибок. Да и дух времени изменился таким образом, что задача личностно­го творческого самовыражения вдруг сделалась неактуальной.

Угасание личностного начала в проектиро­вании хорошо можно проследить на изменении судьбы творческо-экспериментальных мастерских

154. Архитектура СССР. Вып. 15. М., 1947. С. 1-2.

155. Алабян К. С. Архитектурная практика в свете решений ЦК ВКП(б) о литературе и искусстве // Архитектура СССР. Вып. 14. М„ 1947. С. 1-4.

¹⁵⁸ Бунин А. Достижения советского градостроительства // Архитектура СССР. Вып. 17-18. М.. 1947. С. 46.

¹⁵⁷ Колли Н. Я. Летопись советской архитектуры 1917— 1947 гг. // Архитектура СССР. Вып. 17-18. М„ 1947. С. 33.

2.5. Изменение социально-духовной атмосферы в стране. 1947-1948 годы

v восстанавливаемых городов, так и в некоторых теоретических работах, т. е. по возможности пе­ревести вербальные метафоры на конкретный язык зодчества, после перелома 1947 г. стали уже невозможными.

«Творческие принципы советского градостро­ительства» на уровне практической проектной работы окончательно превратились в набор ди­рективных предписаний, направленных на так до конца и не проясненную цель: «Город как целое, его интересы, его архитектурные пробле­мы решительно преобладают в советской архи­тектурной практике над всеми другими, более частными проблемами»¹⁵⁴. Быть градостроите­лем означает «заботиться об ансамбле данной части города и всего города в целом». Об этом говорил К. С. Алабян в своей статье «Архитектур­ная практика в свете решений ЦК ВКП(б) о ли­тературе и искусстве »^15S, упрекая своих коллег в «аполитичности проектирования».

Окостенение формулировок, весьма заметное в статьях и выступлениях ведущих архитекторов 1947 г., отражало формирование комплекса упро­щенных градостроительных приемов и схем, яко­бы отвечавших требованию целостности города и «мышления ансамблями». Ядром каждого горо­да должны быть площади для приема демонстра­ций и парадов, «на территории которых в дни празднеств и больших политических событий широкие народные массы встречаются со свои­ми вождями, избранниками и героями». На вок­зальных и главных городских площадях долж­ны строиться здания административного и об­щественного назначения, в архитектуре которых

запечатлеваются «большие социальные и поли-

1

тические цели, достигнутые государством» .

Характерно, что в обобщающих статьях пе­речисление «творческих принципов советского градостроительства» сопровождается ссылками лишь на проектный материал, а если для ил­люстраций используются построенные объекты, то «достижения советского градостроительства» предстают в виде длинного ряда крупных обще­ственных и административных зданий. О жили­ще если и вспоминают, то лишь в связи с воз­можностями использования фасадов жилых до­мов для создания ансамбля улицы. Это смещение шкалы градостроительных ценностей по сравне­нию с предыдущими 3—4 годами, особенно за­метно на материалах юбилейного номера журна­ла «Архитектура СССР», подготовленного к 30- летию советской власти.

Состояние архитектурно-профессионального сознания в 1947 г. характеризуется еще одной чертой: именно в этот момент вновь теряется ощущение исторического времени, которое так обостренно ощущалось в годы войны и первые послевоенные годы. Настоящее, прошлое и буду­щее становятся неразличимыми, это по сути одно и то же, время как бы останавливается. Усилия «большевистской воли», о которой любили гово­рить еще в 30-х гг., по определению предполагали

111