Глава 4. Динамика и трансформации смысловых структур

степени согласовывать свое мировосприятие со смысловой перспек­тивой других людей, а также социальных групп и человечества в целом. В сущности, социализация заключается в более или менее успешном преодолении исходной эгоцентрической смысловой пер­спективы. Это привносит в ситуацию общения момент необходимо­сти и критичности, присутствующий в ней наряду с моментом непринужденности.

Подытожим содержание раздела. Поставив проблему перехода от структурно-функционального к динамическому анализу смысловой сферы личности и смысловой регуляции деятельности, мы выдели­ли три рода смысловых процессов: смыслообразование — расшире­ние смысловых систем на новые объекты и порождение новых производных смысловых структур; смыслоосознание — восстановле­ние контекстов и смысловых связей, позволяющих решить задачу на смысл объекта, явления и действия; смыслостроительство — содер­жательная перестройка жизненных отношений и смысловых струк­тур, в которых они преломляются. Процессы смыслостроительства могут порождаться тремя классами ситуаций: критическими (экс-квизитными) жизненными ситуациями, обнажающими рассогласо­вания жизненных отношений и смысловых структур личности, личностными вкладами значимых других и столкновением с ху­дожественно запечатленной реальностью в искусстве. Этот спектр процессов динамики смысловой сферы личности охватывает как эволюционные, так и революционные изменения; как осознаваемые или даже инициированные работой сознания, так и неосознаваемые трансформации; как «синхронические», так и «диахронические» процессы (см. Петровский В.А., 1996, с. 26). Нам представляется, что системный взгляд на смысловую динамику, дополняющий развер­нутые в предыдущей главе структурно-функциональные представ­ления, позволяет поднять смысловой подход на качественно новый уровень.

4.2. филогенез смысловой регуляции

В данном разделе мы затронем проблемы «большой динамики» развития смысловых образований. Авторы, которые ввели это поня­тие, определяли «большую динамику» как «процессы рождения и изменения смысловых образований личности в ходе жизни челове­ка, в ходе смены различных видов деятельности» (Асмолов, Братусь и др., 1979; см. Асмолов, 1996 а, с. ПО). На наш взгляд, это пони­мание требует уточнения: мы будем говорить о «большой динами-

4.2. филогенез смысловой регуляции 271

ке» или просто о развитии смысловой сферы в случае таких ее из­менений, которые сопряжены с качественными изменениями про­цессов смысловой регуляции в целом, а не просто смены одних смысловых образований другими или их трансформаций, которые описаны в двух предыдущих разделах. Порождение новых смыслов, их исчезновение, перенос на новые носители, осознание и даже «смыслостроительные» трансформации представляют собой фено­менологию актуальной динамики функционирования смысловой сферы, но не ее развития. О развитии смысловой сферы мы вправе говорить тогда, когда мы сталкиваемся с изменениями закономер­ностей, по которым осуществляются процессы смысловой регуля­ции, или же изменениями основ структурной организации самих смысловых систем.

Попробуем выделить основные линии и вехи развития смысло­вой сферы, основываясь на сравнительно немногочисленной лите­ратуре на эту тему. Как правило, это развитие описывается в ней преимущественно в терминах развития мотивационной сферы или эмоциональных процессов; мы, однако, попытаемся вычленить за­кономерности, описывающие развитие именно смысловой сферы.

Мы начнем с филогенетического анализа — с анализа того, каким образом и в какой форме смысловые механизмы включены в регуляцию поведения животных. Первым вопросом, без четкого ответа на который невозможно двигаться дальше, является вопрос о том, можно ли говорить о смысле и смысловой регуляции приме­нительно к поведению животных. А.Н.Леонтьев (1972; 1984) ис­пользовал понятие смысла как ключевое объяснительное понятие именно в контексте проблемы поведения животных (введя при этом лишь различение биологического и личностного смысла). С другой стороны, в главе 2 мы говорили о смысловой регуляции как при­сущей исключительно человеку. Нет ли здесь противоречия?

Рассмотрим подробнее, как соотносятся между собой, с одной стороны, присущая только человеку и конституирующая личность смысловая регуляция жизнедеятельности на основе логики жиз­ненной необходимости и, с другой стороны, доминирующая у жи­вотных форма регуляции их поведения на основе логики удовлетворения потребностей. Мы легко увидим, что во многих ча­стных случаях эти две логики совпадают, сливаются, они попросту неразличимы. Действуя по смысловой логике жизненной необходи­мости, человек делает что-то потому, что это ему важно, но «важ­но» означает чаще всего «нужно для удовлетворения некоторой потребности». Действительно, если мы проследим цепочку смысло­вых связей любого человеческого действия, мы чаще всего придем к тому, что можно было бы интерпретировать как потребность. Чаще

272