15.Бодрийяр о массовой коммуникации

Другой теоретик постмодернизма, Ж. Бодрийяр, рассматривал массовую коммуникацию как феномен, при помощи которого происходит небывалое опосредование опыта людей и расцвет потребительского общества. Массовая коммуникация с ее расширением приемов монтажа образов, с использованием механизмов пространственно-временного сжатия привела к формированию качественно нового состояния культуры. С точки зрения Бодрийяра, культура детерминируется моделями, которые не имеют аналога и соотнесения в реальности. Реальность отчуждается от самой себя и становится имитацией, зрелищем. При этом знак, значение формируются не за счет соотнесения с независимой реальностью, а за счет соотнесения с другими знаками. Это создает ситуацию множества кодов, которые не объединены единым метакодом. Эти особенности наиболее полно проявляются в сфере коммерческой телевизионной культуры. Таким образом, создается спектакль образов, галлюцинация реальности, гиперреальность.   Бодрийяр пытается объяснить, как же глубинная реальность превращается в копию без оригинала, чистый образ. Для этого он показывает эволюцию образа, которая, по его мнению, проходила через четыре этапа. На первом этапе образ, как зеркало, отражал существующую реальность; на втором - посредством массовой коммуникации извращал ее; на третьем - маскировал отсутствие реальности, и наконец образ становится «симулякром, копией без оригинала, которая существует сама по себе». «Теперь, - говорит автор, - мир находится в состоянии симулякра, когда реальным становится то, что может быть симулировано».    Большую роль в симулировании играет телевидение, поскольку оно создает особую среду, в которой объекты становятся реальными только в том случае, если они будут показаны по телевидению. Реальность, таким образом, трансформируется массовыми коммуникациями и становится декорацией, призванной оказать влияние на людей.

16.Основы исследования в сфере массовой коммуникации.

Основные направления исследований массовой коммуникации

Единый комплекс

Уже с начала семидесятых годов социология масс-медиа в странах Запада развивается, по существу, как единый исследовательский комплекс с концентрацией на управленческих, идеологических и культурных аспектах масскоммуникационного воздействия на человека и общество [1]. Как отмечает М. Шадсон [2], можно говорить в этой связи о выделении трех хотя и взаимосвязанных, но, тем не менее, самостоятельных направлений:

- неовеберианского анализа рациональности в "производстве культуры", делающего акцент на вопросах организации работы масс-медиа и обеспечения уровня профессионализма и сбыта, необходимого в условиях конкуренции;

- неомарксистского подхода, где упор делается на изучении символического значения сообщений массовой коммуникации в соответствии с традициями Франкфуртской школы и грамшианской концепцией роли культурного аппарата как идеологического средства поддержания политической гегемонии;

- неодюркгеймианских исследований "публичного восприятия", в которых коллективные представления, формирующиеся посредством масс-медиа, рассматриваются в качестве способа объединения людей через сообщение им чувства солидарности.

В последние годы в социологические исследования массовой коммуникации вводится методология феноменологической социологии [3]. Ее представители, рассматривая повседневный опыт массового общения в качестве "высшей реальности", противопоставляют себя при этом не только неовеберианцам (с их представлением о современной рациональной организации духовного производства как "железной клетке") и неомарксистам (для которых мир масс-медиа продолжает характеризоваться отношениями отчуждения и репрессивности), но и исследователям, актуализирующим сегодня наследие Дюркгейма.

Дело в том, что, согласно неодюркгеймианцам, повседневный поток массовой коммуникации, как бы обволакивая каждого человека со всех сторон, сам по себе еще не возвышает его до уровня "коллективной трансцендентальности", поскольку достижение этого уровня, - со свойственной ему "религиозностью" восприятия сообщений масс-медиа, - возможно, как правило, в случае такой прямой передачи электронными масс-медиа уникальных событий, когда они, обладая собственной мощной "аурой", вместе с тем фактически перевоплощаются для аудитории в события, создаваемые самими масс-медиа [3]. Исследователи же, работающие в русле традиций феноменологической социологии, представляют собой своего рода "счастливых позитивистов" (Ю. Хабермас) современной эпохи постмодернизма. Ведь в своем анализе они не только принципиально ограничиваются рамками "жизненного мира" масскоммуникационного сознания, но и рассматривают его в качестве мира "очарованного, наполненного собственным содержанием и многозначимого", поскольку "в языке, которым пользовались для описания сначала изобретения радио, а затем и телевидения, снова и снова звучало отношение к ним как к чуду, сотворенному современной наукой, и это магическое отношение не исчезло, а, оказавшись поглощенным повседневной жизнью, просто-напросто, ушло на глубину и оттуда стало действовать в сознании скрыто" [3].