3. Философско-богословское осмысление духовного опыта

Уровни глубочайших духовных переживаний ясно отражены в философии. Высшие и наименее выразимые концептуально переживания - религиозно-мистические, открывающие личности некие особые области внутреннего опыта, не составляют для философского анализа той запретной и пугающей области, каковой она является для академической психологии. Например, идея “непосредственного усмотрения” прямо выражена в интуитивизме (А. Бергсон, Н. Лосский), многих вариантах иррационализма. Встав на позицию идеализма, мы имеем феноменологический факт существования “мира идеальных концептов”, отраженных в тех или иных образных формах.

Устремления людей к идеалам красоты, добра, справедливости и т.п., их религиозные переживания всегда являлись объектом философского осмысления. Люди при этом часто выражают свои философские изыскания в виде “трудно понимаемых символов, в представлениях мифологических, и даже философские представления облекают часто в образные формы и термины, точный смысл которых последующими поколениями забываются”.⁶⁴

Духовно-нравственный опыт неизбежно связан с многоуровневостью человеческого бытия: физических, биохимических, биологических, социобиологических, (альтруизм, например, проявляется уже у высших животных) социальных его уровней-измерений.⁶⁵ Философское знание о человеке имеет явный мировоззренческий статус. Поэтому рождающиеся при философских размышлениях образы, несут соответствующую информацию.

В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев подчеркивают, что философия претендует на построение целостного представления о человеке, исследует его родовую сущность и назначение, ставит фундаментальные вопросы человеческого бытия (смысла жизни, вопросы смерти и бессмертия и т.д.). Создание целостного образа человека представлено в т.н. “философии человека”. В связи с этим выделяется рефлексивное сознание и деятельный способ существования человека, а также онтологическое основание человеческой жизни, - общество и культура; освоения последних человеком является решающим при описании становления его внутреннего, субъективного мира.⁶⁶

При обращении к богословию, мы находим образы, в которых порой отражаются сложнейшие концептуальные образования в познании идеального мира.⁶⁷ Сам феномен веры человека в Бога свидетельствует о ее специфическом познавательном потенциале. Вера понимается не как простое доверие чему-то, не как непроверенное знание, а как особое восприятие, таинственное и непостижимое в человеке, не сводимое к остальным формам познания. Вера видит то, что не могут воспринимать внешние чувства. Она “за видимым открывает невидимое, и невидимое делает столь же реальным, как и видимое: ибо вера объемлет в своей полноте и разум, и внешнее чувство человека, и всю его душу. Органом веры является все внутреннее существо человека, приведенное в свой надлежащий строй”⁶⁸.

Одной из центральных групп понятий, с которым соприкасается теология - это понятия о духовности, религиозности, мистичности. Отраженные в этих понятиях особые психологические реалии, как уже подчеркивалось, уловить традиционно научным эмпирическим познанием не удавалось. Но то, что они есть, сомнений быть не может: многотысячелетняя история взаимодействия человека с реалиями духовного опыта (различного уровня и качества) дала масса прямых и косвенных тому подтверждений,⁶⁹ засвидетельствованных философией и теологией всех времен и народов.

Отрадно, что в психологии стали высказываться идеи о том, что именно религиозная точка зрения на человека настаивает на необходимости целостного видения человеческой природы - в единстве его телесной, душевной и духовной форм жизни.⁷⁰ Только в интервале “телесное существование - духовное бытие” можно выявить природу психического. “Однако и по сей день собственно научная психология <...> лишь приглядывается, осторожно примеривается к духовной ипостаси человека, само существование которой в отечественной психологии из идеологических соображений вообще отрицалось. А если и допускалось, то лишь в виде продуктов культуры, форм искусства, норм общежития и др.”⁷¹ Духовное же бытие определимо и описываемо лишь в его значении для человека, и в его действии на него, а не в содержании культуры самой по себе.⁷²

Для изучения субъективной формы репрезентации духовных смыслов важно понимать, что духовное бытие начинается с освобождения человека от самости^XXIII. И.А. Ильин определял бытие духа как силу, которая способна творить себя и способы своей жизни, и выводить себя внутренне из любого жизненного содержания, противопоставить его себе, оценить его, избрать его или отвергнуть. Известна философская мысль, что только истинная духовность может раскрыть главное в человеческой жизни, в частности, указать, за что стоит нести жертвы. “Духовность человека обнаруживает себя в наивысшей степени, <...> когда для человека открываются его отношения с Богом”.⁷³ Человек духовен в той мере, в какой объективный и абсолютный дух стали его индивидуальным духом.⁷⁴

Мы уже писали о том, что, говоря о “духовности”, исследователь вступает в область спорных предположений. Однако В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев считают⁷⁵ принципиально важным положить начало разговора по данной проблеме. Они сожалеют, что данная тема лишь для психологии является terra incognita, в то время как во все времена, во всех культурах (в мифологии, религии, философии, в искусстве) центральной была и остается проблема тайны причастности к Миру как бесконечному целому.⁷⁶ В связи с ролью ОСФ в философском осмыслении духовного опыта отметим значимость рассмотрения проблемы “истины”, как логико-методологической категории, и “правды”, как психологической.⁷⁷