Глава V. Что такое нация?

Без сомнения решающими катализаторами возникновения и функционирования всех групп являются добровольное присоединение и принуждение.

Если определить нации как группы, которые сами желают существовать как сообщества, то сюда можно будет отнести сообщества, в которых легко узнать жизнеспособные и сплоченные нации. Но то же самое относится и к клубам, тайным обществам, шайкам, командам, партиям, не говоря уже о многочисленных сообществах и объединениях доиндустриального века, которые создавались и определялись не в соответствии с националистическим принципом, а вопреки ему (с. 123).

Всякое определение наций на основании общности культуры тоже не является верным. Культурные границы иногда отчетливы, иногда размыты; модели культур могут быть различны: иногда просты, иногда замысловаты и сложны. Это обилие различий обычно не совпадает и не может совпадать ни с границами политических единиц, ни с границами сообществ, объединившихся под знаком согласия и доброй воли. Аграрный мир не способен быть таким упорядоченным, а индустриальный мир напротив стремится приблизиться к такой простоте.

Распространение высоких культур привело к тому, что многим кажется, что национальность может определяться, исходя из общности культуры. В наши дни люди могут жить только в сообществах, связанных общей культурой и внутренне подвижных и изменчивых (с. 125). Но иллюзия состоит в том, что так было всегда.

Определение наций может отталкиваться только от реальностей эпохи национализма, что парадоксально. В это время возникает ситуация, когда четко обозначенные, санкционированные образованием и унифицированные культуры становятся почти единственным видом общности, с которой люди добровольно и часто пылко отождествляют себя. Культуры теперь представляются естественными хранилищами политической законности, и начинает казаться, что всякое игнорирование их границ является беззаконием.

Именно национализм порождает нации, используя существовавшее ранее множество культур или культурное многообразие. Это не неслучайное, искусственное, идеологическое измышление. Национализм — совсем не то, чем он кажется, и прежде всего национализм — совсем не то, чем он кажется самому себе (с. 128). Культуры, которые он требует защищать и возрождать, часто являются его собственным вымыслом или изменены до неузнаваемости (с. 128). Тем не менее, националистический принцип как таковой имеет очень глубокие корни в наших общих современных условиях и не может быть с легкостью отброшен.

В националистический век общества поклоняются себе открыто, как это делала нацистская Германия. Национализм обычно борется от имени псевдонародной культуры, берет свою символику из простой, трудовой жизни народа. Есть определенная доля истины в националистической самооценке, когда народ управляется чиновниками чужой высокой культуры, гнету которой должна быть противопоставлена война за национальное освобождение. Национализм устраняет чужую высокую культуру, если добивается успеха. Но он не заменяет ее старой низкой культурой, а возрождает или создает собственную высокую.

Это один из двух важных принципов деления, определяющих возникновение новых политических единиц во время индустриализации. Его можно назвать принципом коммуникативных барьеров. Другой принцип можно назвать принципом сдерживания социальной энтропии; и на нем Геллнер останавливается подробнее.