Глава 1. История Белого движения

В истории Белого движения в России можно условно выделить три периода: 1. Период становления (1917—1918гг.). Первые походы Добровольческой армии на Юге России, организация антибольшевистского сопротивления в Сибири и Поволжье, восстания в казачьих областях. 2. Период наибольших успехов (1919г.). Наступление армий адмирала А.В. Колчака на Урал и в Поволжье, «поход на Москву» Вооруженных Сил Юга России (далее — ВСЮР) генерала А.И. Деникина и «поход па Петроград» Северо-Западной армии генерала Н.Н. Юденича. 3. Период «последних могикан» Белого дела (1920—1922гг.), Попытки сохранения движения на окраинах бывшей Российской империи — в Крыму, Забайкалье, на Дальнем Востоке. Каждый из этих периодов отличался своеобразием политических программ, социальной базы Белого движения, его идеологии и т.д.

1. Период становления (1917—1918гг)

Революционные события 1917г., завершившиеся Октябрьским переворотом и захватом власти большевиками, остановили процессы демократизации российского общества, происходившие в период конца XIX — начале XX в., в период, когда наряду с ростом и обострением социально-политических противоречий, поражений на фронтах первой мировой войны и ошибок государственной политики прогрессивные тенденции в развитии общества привели к заметным достижениям и на пути реформирования государственного устройства, и в решении важнейших задач экономического развития и подъема культуры.

Разрушение российской государственности, рост политического радикализма, экономический хаос, «развал фронта» и гибельная в условиях войны «демократизация» армии — все эти катастрофические процессы встречали противодействие со стороны многих общественных кругов и, и первую очередь, военных. Это противодействие впервые выразилось в так называемом мятеже генерала Л.Г. Корнилова (август 1917г.). По мере усиления борьбы большевиков за удержание власти и по мере эскалации гражданской войны в России оно переросло в организованное военно-политическое сопротивление советской власти, исторически определяемое как «Белое движение». Белое движение создавало свои государственные структуры — правительства, парламенты, местные органы самоуправления, искало пути решения экономических, национальных и других проблем, поставленных как текущей борьбой с «большевизмом», так и определяющих будущее страны.

Белогвардейские правительства отличало признание единой общероссийской власти в лице Верховного правителя России адмирала А.В. Колчака и сходство основных положений политических программ. Поэтому вряд ли оправданно относить к Белому движению региональные антибольшевистские режимы, сложившиеся на территории России в 1918 — начале 1919г., такие, как режим гетмана П. Скоропадского, декларировавшего создание «державной», независимой Украины, Временное сибирское правительство или крымское правительство Соломона Крыма. Комитет Членов Учредительного собрания (Комуч), Уфимская директория хотя и провозглашали себя носителями «общероссийской власти», в своих политических и экономических программах исходили из иных установок в сравнении с лидерами Белого движения. В отношении к этим правительствам более правомерно понятие «демократическая контрреволюция». В то же время казачьи государственные структуры (казачьи правительства, Донской войсковой круг, Кубанская краевая рада и др.), признававшие власть белых правительств и основные положения их программы, можно отнести к белому лагерю.

Говоря о социальном составе белых армий, отражающем в определенной степени и социальную базу всего движения в целом, следует отметить, что первые полки Добровольческой армии в начале 1918г. почти полностью состояли из офицеров, учащейся молодежи, интеллигенции. Тогда, по словам русского военного историка генерала Н.Н. Головина, «в Добровольческую армию поступали офицеры, юнкера, кадеты, студенты, гимназисты и почти не приходило солдат... Добровольческая армия с самого начала приобрела характер «офицерской» части, то есть являлась ополчением «патриотически настроенной интеллигентной молодежи», морально оторванным от народных масс... Здесь приходится сталкиваться с характерным для России явлением,.. с резким психическим разделением между русской интеллигенцией и темными народными массами». Сходный характер носило Белое движение в период своего зарождения и в Сибири, где ядром белой армии стали подпольные офицерские организации Томска, Омска, Иркутска, Красноярска, Владивостока⁴.

Но уже в 1919 г., с началом крупных операций и расширением территории военных действий, социальный состав белых армий существенно изменился. Теперь они пополнялись мобилизованными и пленными. Деникин отмечал, что «с конца 1918 года институт добровольчества окончательно уходит в область истории, и добровольческие армии Юга становятся народными, поскольку интеллектуальное преобладание казачьего и служилого офицерского элемента не наложило на них внешне классового отпечатка». Рядовые казаки и офицеры составляли основу белоказачьих армий, зачастую полностью повторявших организацию казачьих частей императорской армии. Местными крестьянами — добровольцами и мобилизованными — постоянно пополнялись войска Северной области. И если в деникинской армии не редкость были офицерские роты при полках, то в армиях Колчака, сформированных из мобилизованных крестьян-сибиряков, наоборот, весьма остро ощущался недостаток профессиональных офицерских кадров⁵.

Настроения и убеждения, с которыми многие оказывались в рядах белой армии, были далеко не одинаковы. У представителей каждого из сословий распавшейся империи имелись свои собственные, вполне определенные причины недовольства советской властью. Офицерство вступало в борьбу, оскорбленное развалом армии, последствиями «позорного» Брестского мира. Представители «демократической общественности» руководствовались стремлением восстановить Учредительное собрание, свободу слова, печати, собраний и т.д. Крестьянство, хотя и было удовлетворено прекращением войны и декретом о земле, яростно сопротивлялось политике продразверстки, насаждению комбедов, запрету свободной торговли. Рабочие выступали против натурализации заработной платы, роста цен, падения производства, принижения роли профсоюзов. Представители «торгово-промышленного» сословия лишались советской властью своего материального и социального статуса. Наконец, казачество, помимо недовольства политикой «расказачивания», надеялось на возрождение собственной государственности», традиций местного самоуправления⁶.

Максимально обобщенная, надклассовая идея «борьбы с большевизмом» и формула «непредрешения» основных вопросов государственной жизни до окончания междоусобной войны и созыва всероссийского национального собрания могла бы, как казалось, объединить и, действительно, объединяла, представителей различных сословий — от русского дворянства и крестьянства, казачества до буржуазии и рабочих.

Однако подобное объединение оказалось весьма непрочным. «Народный характер» белой армии 1919 — начала 1920г. с точки зрения ее социального состава не означал еще единого, «общенародного» характера ее идеологии. Социальные интересы, политические амбиции, привносимые в армию «пестрым» пополнением, ставились нередко выше «общенародных» лозунгов и программ, что, в свою очередь, являлось причиной целого ряда внутренних разногласий и серьезных конфликтов, например, между казачьими и регулярными частями ВСЮР. При таком положении белый «фронт» постепенно разлагался изнутри и распадался, недостижимой становилась скоро ожидаемая победа над советской властью. Характерно свидетельство генерала А.А. фон Лампе о том, что пополнения мобилизованных «развращали белые ряды», «масса выжидавших, не примыкавших добровольно ни к одной из сторон, вливались в ряды победителей и, превращая полки их в дивизии, а дивизии в корпуса, на самом деле не давала никакой реальной силы, потому что при первых же неуспехах покидала боевые ряды», дезертировала, переходила на сторону красных⁷.

Важным объектом исследования является белая идеология, ее истоки и развитие, организация и методы пропаганды, значение «идеологического фактора» в формировании социальной базы движения. Изначальной идеологической основой Белого движения в 1917—1918гг. была патриотическая идея спасения Российской империи от развала и гибели, представлявшихся белым лидерам как результаты действий Временного правительства и, затем, «немецких агентов» — большевиков как последствия революционных потрясений, расколовших страну на враждующие лагери.

Белое движение развивалось как «отрицание» большевистского переворота и строило свою идеологию, по существу, только на вооруженной борьбе с советской властью. Стремление на этом этапе объединить в антибольшевистский фронт различные по идеологической направленности группировки и, в то же время, политика «непредрешения» не могли не повлиять отрицательно на конкретность и своевременность выражения целей белой борьбы. После выхода белых на обширные пространства России в 1919г. появилась потребность не только в идеологии «отрицания» и «ликвидации», но и в идеологии «созидания» новой, «Белой России», Эта идеология основывалась на необходимости возврата к традиционным ценностям русской истории одновременно с осуществлением широких политических и социально-экономических преобразований.

Для проведения идеологической работы при белых правительствах создавались специальные отделы и издательства: Отдел агитации и пропаганды при Совете министров Северо-западной области России, Отдел пропаганды Особого совещания при Главкоме ВСЮР (Осведомительное агентство — ОСВАГ), Русское бюро печати в Омске, Северное (Архангельское) бюро печати Временного правительства Северной области (Арбюр).

Основное внимание при издании листовок, брошюр, плакатов уделялось пропаганде отдельных положений программы белых в плане будущего государственного устройства, аграрной и рабочей политики, отношения к школе, семье, поддержки национальной культуры. Немалая часть изданий была занята показом «зверств большевиков», «ужасов чрезвычаек» и т.п.

Недостатка в разнообразии пропагандистской литературы у белых не было, но ее распространение велось беспорядочно. Во многих селах и городах месяцами висели одни и те же портреты «вождей и героев Добровольческой армии», в то время как простых, популярных листовок с разъяснением сущности аграрной или рабочей программы, вопросов национальной политики или не было вовсе, или они доставлялись в ничтожно малом количестве. Несмотря на обилие литературы большая часть ее оставалась на складах в Омске, Екатеринбурге, Ростове-на-Дону, Харькове, а до деревни доходили лишь лубочные картинки и «сказки про коммуну», из которых очень трудно было получить представление о целях и задачах Белого движения⁸. Малочисленность пропагандистов, их слабая профессиональная подготовка (в основном это были люди, не имевшие опыта работы с массовой крестьянской или рабочей аудиторией), нежелание и боязнь ехать во взбудораженные войной деревни, расстройство связи, транспорта, — все эти факторы отрицательно сказывались на результатах белой пропаганды.

Ценным для Белого движения являлось участие в нем Русской Православной Церкви, многие иерархи которой произносили проповеди, публиковали свои выступления в белогвардейских изданиях, ходатайствовали о направлении в воинские части подготовленных пропагандистов и священников. Важную роль в организации военного духовенства сыграла деятельность бывшего протопресвитера императорской армии и флота Георгия Шавельского. По его инициативе в Ставрополе в мае 1919г. прошли заседания Юго-Восточного Собора Русской Православной Церкви, было создано Временное высшее церковное управление на Юге России. Аналогичное управление было основано в ноябре 1918 г. в Сибири. В полномочия управлений входило руководство православными епархиями белого Юга и Сибири. Управление признавалось временным, до момента «установления постоянной связи со Святейшим Патриархом и восстановления церковного единства»⁹.

Патриарх Тихон не благословил Белое движение и в своих посланиях от 8 июля и 25 сентября 1919г. призывал священнослужителей воздерживаться от поддержки белой власти. Тем не менее многие иерархи Русской Православной Церкви (архиепископ Омский Сильвестр, епископ Камчатский Нестор, митрополит Киевский Антоний, архиепископ таврический Дмитрий, архиепископ Полтавский Феофан, архиепископ Донской и Новочеркасский Митрофан и др.) оставались верными Белому движению. Сами белые вожди неоднократно заявляли о поддержке Русского Православия, полагая, что оно станет одной из главных опор идеологии Белого движения, выразителем идеи борьбы «За Веру и Отечество» против «безбожной советской власти»¹⁰.

Стержнем программы Белого движения являлась «непримиримая борьба с советской властью». Эта борьба должна была стать ведущим стимулом к сплочению в единый фронт самых различных социальных и политических групп. Все приоритеты отдавались вооруженной борьбе, поэтому с самого начала принципом Белого движения стало «непредрешение» политических, экономических, социальных и других вопросов государственного устройства и внутренней жизни России до «окончательной победы над большевизмом». Отсутствие четких «предрешающих» лозунгов, подобных большевистским — «Власть — Советам», «Земля — крестьянам», «Мир — народам» и т.п., — считалось, по мнению ряда участников Белого движения, одной из основных причин его поражения. Вполне правомерной представляется и другая оценка «непредрешения», высказанная проф. А. Карташевым, утверждавшим, что именно «отсутствие официального лозунга дало силу жизни движению на целых три года!» Эта же оценка дополнялась Н.Н. Львовым: «В наших рядах люди разных партий могут идти вместе,.. но в наших рядах нет места тем, кто Престол ставит выше Отечества, свою партию выше России, нет места и тем, кто окончательно скомпрометировал себя в революции»¹¹.

Было бы неверно говорить о полном «непредрешении» в Белом движении. Сознательная «отсрочка» разработки основательной всесторонней программы была обусловлена как остротой положения на фронтах гражданской войны и неустойчивостью белых режимов, так и просто отсутствием достаточного для этого времени. Тем не менее идея создания района с собственным устойчивым экономическим и политическим порядком, собственной военной силой, поддерживаемого союзниками, с последующим его расширением («как от масляной капли») на все сопредельные части бывшей Российской империи — эта идея, выраженная основателем Добровольческой армии генералом М.В. Алексеевым еще в ноябре 1917 г., в том или ином виде проявлялась на всех этапах Белого движения¹². Однако в течение 1918г. развернутая программа в развитие этой идеи сформулирована не была. Так называемая конституция командующего Добровольческой армией генерала Корнилова (январь 1918г.) содержала лишь краткое изложение целей южнорусского Белого движения¹³. Аналогичный характер кратких деклараций носили и последующие официальные документы, исходящие из штаба Добровольческой армии в период 1-го и 2-го Кубанских походов. Попутно следует отметить, что антибольшевистские (не белые) правительства этого периода на Украине, на Дону и в Сибири строили свое законодательство, исходя главным образом из региональных интересов.