Глава 3 - Разглядывай шрифт
Иногда ситара — всего лишь ситара.
Зигмунд Фрейд (1856 — 1939), отец психоанализа, австрийскиц невропатолог, создал технику свободных ассоциаций и утверждал, что сны отражают подавленные сексуальные желания. Сказанное без предварительного обдумывания часто содержит так называемые «оговорки по Фрейду».
Каждый, взглянув на печатный текст, за доли секунды оценивает внешний вид страницы - как расположение различных элементов, так и отлличительные особенности каждого из них. Иными словами, оббщее впечатление складывается задолго до того, как мы начинаем читать первое слово. Так же мы воспринимаем нового человека, еще ничего о нем не зная, и впоследствии это первое впечатление трудно изменить.
Легче всего читать то, к чему привык, что читаешь чаще, пусть даже это плохо набрано, плохо сверстано и плохо напечатано. Этот факт вовсе не умаляет достоинств хорошего шрифта, прекрасного дизайна, качественнной печати, а лишь служит напоминанием о том, что определенные образы глубоко укоренились в сознании читателя.
Графические дизайнеры, наборщики, редакторы, печатники обязаны все это учитывать. Иногда целесообразно соблюдать правила, в других случаях правила нужно нарушить, чтобы лучше донести мысль. но хорошие дизайнеры сначала осваивают все правила и только потом начинают их нарушать.
Вряд ли кто-то стал бы в одной и той же обуви танцевать, бегать, взбираться на гору и ходить на работу - во всяком случае, таких людей будет немного. Форма стопы не меняется, однако ей требуется различная поддержка, защита или усиление, чтобы справиться со всеми перечисленными задачами и множеством других.
То же самое относится к шрифту. Иногда буквам нужно как следует поработать, чтобы донести до читателя конкретные цифры и факты, или требуется немного принарядить слова, чтобы они казались более приятными, удобными и просто красивыми.
Одни туфли подходят вам лучше, чем другие, вы привыкаете к хорошей обуви и хотите покупать впредь только ее. Если ваши друзья удивятся вашему постоянному выбору одного и того же, почему бы тогда не купить те же модели, но другой цветовой гаммы? Теперь у вас есть выбор при том же уровне комфорта.
Где же аналогия со шрифтом? Можно печатать разными цветами y на разных фонах, темным на светлом или светлым на темном. Это всегда выглядит так, как будто вы пользуетесь несколькими шрифтами.
Итак, шрифт имеет практическое назначение - он может ходить, бегать, прыгать, лазать, танцевать. А способен ли он выражать эмоции? Конечно. Если внимательно приглядеться к письму, личностные особенности автора предстанут со всей очевидностью: почерк может быть легким или тяжелым, круглым или квадратным, стройным или при земистым. Буквы могут стоять по стойке “смирно” бок и бок, как солдаты в строю, или же грациозно танцевать в строке. Есть слова, которые звучат лучше других, а некоторые слова лучше смотрятся. Возможно, это происходит потому, что нам не нравится значение слова, но часто наше представление формируется еще до его прочтения. Разве не прекрасно, что буква о напоминает округлую форму губ при ее произнесении, а буква ж похожа на жука.
Отрицательные эмоции требуют жирного шрифта с острыми краями, приятные чувства лучше передаются неформальными шрифтами светлых начертаний, не так ли? Проблема заключается в том, что как только вы поместите шрифт, который кажется вам подходящим, на страницу, окружите полями и, возможно, другими элементами, - его вид совершенно изменяется. Но забудем пока об этом и ограничимся выбором подходящего шрифта.
Кнекоторым словам гораздо забавнее подбирать типографический эквивалент, чем к другим. (Сюрприз!) Довольно трудно прийти к общему мнению относительно правильного шрифта для выражения «сомнения», но задача проиллюстрировать удивление не должна вызвать трудностей.
Что может быть более неожиданным, удивительным, чем человеческий почерк? Лучшие реализации таких случайных шрифтов всегда передавали некоторую небрежность рукописных букв, несмотря на технические ограничения набора. Сами названия шрифтов вызывают к ним симпатию. Вот одно из них: Mistral - прохладный северный ветер, дующий в южной Франции. Действительно, на юге Франции этот шрифт широко используют для вывесок в магазинах и надписей на автофургонах.
Если же шрифт Miiitral почему-либо вам не понравился, вот альтернативные варианты.
Чем больше в слоге букв, тем больше вероятность подобрать подходящий шрифт, отражающий его значение. Слово “УРА” ограничивает нас в выборе. ведь в нем всего три знака. Попробуем набрать их прописными буквами. Все три шрифта (Kabel, Syntax, ITC Eras) передают ощущение радости одинаково успешно - открытые формы с уверенными штрихами и ощущением движения.
Ярость, как и сомнение, относится к отрицательным эмоциям, для выражений которых лучше подходит жирный, тяжелый шрифт. Ярость - более широкое понятие, чем сомнение. Ему требуется достаточно места, что бы громко закричать.
Лучше, если буквы не будут полностью проработаны и завершены, небольшая неровность края дает простор воображению. Уравновешенные шрифты типа Univtrs или Helvetica здесь не подойдут.
Существует семь смертных грехов, семь морей и семь холмов, но шрифтов тысячи. Кто-то должен был заняться их классификацией, поскольку описание того, как шрифты различного рисунка выражают различные эмоции, не отличается особой точностью. К сожалению, единой классификации шрифтов нет, а те, что есть, слишком сложны и подходят только шрифтовым фанатам.
Поэтому здесь представлен простейший способ классификации шрифтов. Он не слишком исторически точен, и тем более не позволяет составить исчерпывающее представление обо всем шрифтовом многообразии. Однако простая демонстрация всего нескольких основных принципов раскрывает сотни путей разработки новых шрифтов, подобно тому, как несколько основных эмоций проявляются миллионами выражений лица.
Ученым недостаточно назвать человеческое лицо просто «прекрасным», если оно соответствует определенным канонам, или «безобразным», если оно не отвечает идеалу. Они соотносят размеры лба и подбородка, носа и челюсти и т.п., чтобы выяснить причины большей привлекательности одних лиц по сравнению с другими.
Типографы часто отдают предпочтение тому или иному шрифту по тем же причинам: они им просто нравятся. Для людей же с научным складом ума большое значение имеют измерения, элементы, детали, пропорции, описывающие различные части букв. Хотя все это вряд ли поможет понять, почему шрифт плох или хорош, вы по крайней мере примените нужные слова, когда будете обсуждать преимущества одного шрифта перед другим.
И если кто-то, например, скажет: «Меня не устраивает величина очка» или «Нижние выносные мне не нравятся», или «Здесь надо попробовать минускульные цифры», вы будете знать, о чем идет речь.
Если металлические литеры могут быть любой ширины и высоты, то в цифровом шрифте все должно быть кратны л мельчайшей единице, называемой пиксел. Каждый знак по ширине и высоте должен состоять из определенного числа пикселов (точек). Это не проблема, когда буквы образованы мелкими точками при разрешении 6оо точек на дюйм (6оо dots per inch - боо dpi или около 24 точек на мм), как в лазерных принтерах - такие точки неразличимы для нашего глаза, и мы счастливо верим, что смотрим на плавные кривые вместо серии маленьких растровых точек.
На экране монитора, однако, мы имеем только 72 пиксела на дюйм (гpyбo говоря, 3 пиксела на мм). Мы способны различить каждый отдельный пиксел, если только не применены специальные технические ухищрения (с помощью элементов разных оттенков серого кривые и диагонали выглядят более гладкими). Компьютерные мониторы - не единственное место, где сегодня мы сталкиваемся со шрифтом, поскольку у мобильных телефонов, портативных компьютеров и даже микроволновых печей тоже есть дисплеи. Их шрифт составлен непосредственно из точек растра. Если мы резервируем шесть пикселов по вертикали над линией шрифта (см. кпосле данного текста), включая акценты, и два пиксела ниже линии шрифта для нижних выносных элементов, у нас останется только 3 или 4 пиксела для строчных знаков. Несмотря на эти ограничения, существуют сотни растровых шрифтов, и каждый из них уникален. Этого достаточно для доказательства того, что разнообразие в типографике не подавить никакими ограничениями технологии.