II Глава «Дорогой Славы»

В январе 1956 года были взорваны 2 негритянские церкви м в Монтгомери, но как ни странно, черное население не устроило по этому поводу бунтов и погромов, этому удивлялся даже Мартин Кинг. 9 января 1956 года произошло довольно значимое событие в истории черной консолидации. Была проведена конференция в Атланте, на которой присутствовали ведущие общественные негритянские деятели Юга США. Целью их прибытия на эту конференцию была координация совместных действий в борьбе с расовым неравноправием.

Представители этих организаций составили послание президенту США Эзенхауэру, вице-президенту Никсону и генеральному прокурору Браунеллу. В этих петициях «черные правозащитники» просили высокопоставленных лиц сделать официальные заявления в поддержку недавних решений Верховного Суда, а также созвать конференцию, посвященную правам человек и гражданина, на которой можно было б окончательно обсудить вопросы сегрегации и расового неравенства.

Но эти предложения не были приняты к рассмотрению, тогда лидеры негритянского движения решили действовать более решительно. Активные действия начались с апреля 1956 года.

В Нью-Йорк Мартин Лютер Кинг встретился с председателем НАСПЦН Роем Уилкинсом и А.Филипом Рэндолфом.

Три негритянских лидера 5 апреля организовали крупнейшую встречу в здании Столичной баптистской церкви в Вашингтоне, округ Колумбия. В ней приняли участие свыше семидесяти человек. В течение по­следующих шести недель все эти люди работали не по­кладая рук. Рой Уилкинс, самый консервативный из трех лидеров, разработал программу действий, а правление НАСПЦН одобрило выделение большей части необходи­мых финансовых средств. Таким образом, началась подго­товка «Похода за свободу».

Под руководством преподобного Томаса Килгора в ка­честве национального директора проекта и Ралфа Эйбернети в качестве его заместителя на Юге специальные организаторы Байард Растин и Элла Бейкер немедленно приступили к работе.

Утром 17 мая 1956г. около 37 тыс. демонст­рантов со всех концов страны собрались у Мемориала Лин­кольна. В большинстве своем это были простые негры — члены церковных общин, в значительном количестве там присутствовали и белые люди.

Митинг начался в поддень. С речами выступили А.Фи­лип Рэндолф, Мордесайя Джонсон, Рой Уилкинс и Эдем Пауэлл. Затем пели хор Университета им. Говарда, хор Фи­ладельфийского общества дружбы рас и Махалиа Джексон, Было уже 3 часа пополудни, когда Рэндолф объявил вы­ступление Мартина Лютера Кинга.

Толпа приветствовала его громкими криками, но как только зазвучал его густой баритон, наступила мертвая тишина. «Дайте нам право баллотироваться, и мы не будем больше умолять федераль­ное правительство в законодательном порядке запретить суды Линча... Дайте нам право баллотироваться, и мы пре­вратим бесчинствующие, кровожадные толпы обездолен­ных людей в союзы законопослушных граждан, работаю­щих на благо общества. Дайте нам право баллотироваться, и мы заполним залы наших законодательных собраний людьми доброй воли! Дайте нам право баллотироваться, и вы получите народных судей, любящих милосердие. Дайте нам право баллотироваться, и мы спокойно, в соответствии с законами проведем в жизнь постановление Верховного суда от 17 мая 1954 года». (11)

Слушая его речь, похожую на проповедь, люди, воспитанные в молитвенных залах не­гритянских церквей, быстро уловили ритм и всякий раз хо­ром подхватывали рефрен «Дайте нам право баллотиро­ваться!» Затем, когда эта часть выступления завершилась, они хором прокричали: «Аминь!» В следующей части речи Кинг изменил слог и стилистику и выступил с резкой кри­тикой в адрес администрации Эйзенхауэра за то, что она «слишком уж молчалива и безучастна» Конгрессу СШАдо-сталось за его «чрезмерную косность и лицемерие». Он обвинил умеренных белых политиков, которые исповедуют принципы «квазилиберализма, позволяющего им с равной симпатией относиться к обеим противоборствующим сто­ронам расового конфликта».

Он призвал четче организо­вать руководство деятельностью как белых либералов-южан, так и самого негритянского движения на Юге. Он рассказал о кампании протеста в Монтгомери и о том, как удалось противостоять белому террору. «Мы не должны ожесточаться, — сказал он. — Если мы позволим себе упи­ваться ненавистью, новый порядок ничем не будет отли­чаться от старого образа жизни... Мы должны бороться против ненависти силой любви, против физического наси­лия — крепостью духа».(12) Он призвал участников марша со­хранять силу духа, столь необходимую в борьбе за граждан­ские права.

По всем статьям это была взвешенная речь умеренно­го политика о законных целях и методах борьбы. Право го­лосовать и избираться — что может быть менее спорным? Но идея крестового похода за гражданскими правами, ко­торую Кинг выдвинул от имени КЮХР, означала, что он отнюдь не намерен ограничиваться, подобно руководству НАСПЦН, исключительно областью избирательных прав. Это свидетельствовало о его зрелом отношении к реальной власти, о том, что он понимал ее специфику. Мартин Лю­тер Кинг никогда не выдвигал требования «власти чер­ных». Но именно такова была его конечная цель. Он меч­тал дать темнокожим людям политический контроль над их собственной судьбой. Лозунг «Власть черным!» появил­ся на свет еще через семь лет.

Организация первого марша стала важной вехой в аме­риканской истории. Во время его проведения Мартин Лю­тер Кинг впервые выступил с речью в качестве деятеля на­ционального масштаба.

Вскоре после марша Мартин Кинг и Ралф Эйбернети получили двухчасовую аудиенцию у вице-президента Ник­сона. Они настойчиво просили его рассмотреть предложе­ния, выдвинутые ранее от имени руководства КЮХР. Главным результатом этой беседы стало состоявшееся 23 июня 1957 следующего года обсуждение расовой проблемы в Белом доме, в котором приняли участие Кинг, Рэндолф, Уилкинс и Лестер Б. Грейнджер из Национальной город­ской лиги. Однако документ из девяти пунктов, подготов­ленный этой группой, никакого заметного влияния на по­литику президентской администрации не оказал.

Год, прошедший между этими двумя официальными встречами на высшем уровне, оказался беден на события, связанные с движением за равные права. За это время Мар­тин Кинг выступил публично свыше двухсот раз; кроме то­го, он продолжал выполнять обязанности пастора церкви на Декстер-авеню, главы МАУ и председателя КЮХР.

Основной идеей, которую Кинг не уставал пропаганди­ровать, оставалась для него в это время организация сила­ми КЮХР «Крестового похода за гражданские права». 12 февраля 1958 года, в годовщину со дня рождения Линколь­на, одновременно прошли митинги в двадцать одном горо­де Юга. Ответственным за организацию «похода» был назначен Ралф Эйбернети. Основной целью крестового похода провозглашалось удвоение числа не­гров - избирателей.

Эта тема легла в основу одной из самых знаменитых ре­чей Кинга. Он говорил: «Америка должна начинать борьбу за демократию у себя дома. Пропаганда свободных выбо­ров в Европе, осуществляемая американскими официаль­ными лицами, лицемерна, поскольку свободные выборы недоступны значительной части населения самой Амери­ки. От американских негров требуется, чтобы они подчи­нялись законам, платили налоги и выполняли приказы властей в стране, в правительстве которой они не имеют собственного представительства. И разве не смешно, что именно такая нация выступает защитницей свободных вы­боров за границей... Пусть наши намерения будут совершенно ясными. Мы должны быть свободными, и мы обязательно будем сво­бодными. Мы хотим свободы прямо сейчас. Мы хотим иметь право голосовать и избираться. И тоже уже сегодня. Мы не хотим той свободы, которой нас будут кормить в час по чайной ложке в течение еще ста пятидесяти лет...

Кровью обагрены руки тех, кто сдерживает развитие на­шей страны и препятствует прогрессу наших народов с по­мощью насилия и жестокости. Несмотря на это, наш долг молиться за тех, кто плохо к нам относится...

Такая ужасная политика заставляет страдать не только негров. Существование белой бедноты — мужчин, женщин и детей, лишенных как образования, так и всего самого не­обходимого, убедительно свидетельствует, что общество едино, что зло, наносимое им одному человеку, отражает­ся на всех... Сегодня, поскольку негры не могут свободно голосовать и избираться, конгресс заполнен сенаторами и депутатами с Юга, которые не были избраны честным и за­конным образом...

Мы, черные и белые южане, не должны более позво­лять, чтобы нашу родину позорили в глазах всего мира... Наш долг лишить политической власти ничтожное мень­шинство, которое уродует экономические и социальные институты нашей страны и таким образом ухудшает и обед­няет жизнь каждого из нас».(13)

Время от времени в Алабаме вновь стали происходить вспышки расового насилия. В Вербное воскресенье 1958 года Кинг и Эйбернетти возглавили процессию, состояв­шую из пятнадцати священнослужителей, облаченных в черное. Они прошли от Декстер-авеню до ступеней Капи­толия Алабамы, чтобы провести здесь «покаянный моле­бен» по поводу казни шестнадцатилетнего негритянского подростка, обвиненного в изнасиловании белой женщины. Вокруг священников собралась негритянская толпа чис­ленностью около 2,5 тыс. человек, сохранявшая полный порядок. Ку-клукс-клан и Совет граждан не вмешивались. Городская полиция по приказу мэра и губернатора объеди­нилась с конным полицейским подразделением штата, на­деясь, что на этот раз обойдется без стычек. Полицейское начальство учитывало общественный вес, который приобрел Кинг.

Но общественный вес, это не только честь и достоинство, но опасность и предательство, которые поджидают человек на каждом его шагу. Так 20 Сентября 1956 г. на М.Л.Кинга было совершено покушение, чуть было не унесшее его жизнь. Чернокожая женщина, пользуясь, доверием Кинга к обществу, воткнула ему в грудь нож для резки бумаги, но ранение хотя и было серьезным, но не было смертельным и 3 октября Кинг уже выписался из больницы.

Постепенно взгляды белых на сегрегацию стали меняться, становилось меньше актов агрессии по отношению к черным.

Через некоторое время после выздоровления, Мартин Лютер Кинг посетил Индию с официальным визитом.

Когда Кинги вернулись из Индии, чернокожая Амери­ка находилась в состоянии беспокойного брожения. Про­шло почти пять лет со дня отмены Верховным судом сегре­гации в школах. Были приняты и другие постановления, призванные сделать негров равноправными гражданами.

Прогресс был очевиден. Тем более что во многих местах цветным не пришлось отвоевывать в борьбе свои граждан­ские права. В большинстве городов расовые перегородки были убраны без всякого шума. Но десегрегация еще не оз­начала объединения людей разных рас. Грубый экстремизм ку-клукс-клана остался в прошлом, но внимательное изу­чение американской жизни и нравов выявляло очень мало следов реальной интеграции. В списках ведущих организа­ций, отстаивавших принципы равенства, в офисах движе­ний «Американцы за демократическое действие» или «Со­юз борьбы за американские гражданские свободы» можно было увидеть очень мало темнокожих людей. В любой «ин­тегрированной» школе училась в лучшем случае небольшая показательная группа негритянских детишек, часто отвер­гаемых их белыми однокашниками. Белая Америка еще только изучала свое заболевание, которое подчинило себе души многих белых людей.

Революции порождаются не безнадежным отчаянием, а искрой отчаянной надежды. Надежда порождает потреб­ность в переменах. Во время Второй мировой войны поло­жение негров, хотя они на равных с белыми участвовали в боевых действиях, почти не улучшилось. Не принес реши­тельных успехов и бойкот в Монтгомери, Акт о гражданских правах от 1957 года также в очень малой степени спо­собствовал обеспечению равенства. Однако каждое из этих событий представляло собой шаг вперед; в совокупности они служили гарантией будущих улучшений.

Стремление негров добиться всей полноты граждан­ских прав не встречало понимания у белых. Чернокожие казались им ненасытными. Белые ссылались на улучшения в положении черных и заявляли, что у негров «дела никог­да не обстояли столь хорошо». Но стоит ли удивляться, что негры, понимая, сколь многого они еще лишены, готовы были требовать себе равных прав, не обращая особого вни­мания на неудобства, которые их требования причиняют белым.

Такова была ситуация в 1959 году. Не прошло и недели со дня проведения 18 апреля второго Марша молодежи за совместное школьное обучение, как в Попларвилле, штат Миссисипи, линчевали Мэка Паркера.

Негритянская об­щественность потребовала от властей, чтобы убийцы были наказаны. Однако в этом хоре уже слышались новые нот­ки, свидетельствующие о воинствующем радикализме чер­ных. Лидер негритянской организации «Народ Ислама» Илийя Мухаммед и его блестяще одаренный, темперамент­ный помощник Малколм Литтл, который под псевдони­мом «Малколм Икс» отвергал призывы воздействовать на «совесть белой Америки», яростно клеймили Мартина Лю­тера Кинга за его пропаганду ненасилия перед лицом веро­ломных «голубоглазых дьяволов». Речи Малколма Икса на­ходили понимание и отклик у тысяч негров, которые собирались послушать его на улицах гетто северных горо­дов. Малколм Икс наносил серьезные удары по учению Мартина Кинга, подрывал его авторитет лидера общенаци­онального движения негров за свободу.

Еще один оппонент Кинга объявился на Юге — в окру­ге Монро, штат Северная Каролина. Здесь руководитель местного отделения НАСПЦН Роберт Ф. Уильяме создал вооруженный негритянский отряд, который вступил в пе­рестрелку с куклукскланновцами и полицией. Уильяме, ветеран войны, морской пехотинец, заявил, что негры ок­руга Монро пытались действовать ненасильственными ме­тодами, что они множество раз обращались к властям штата и к федеральному правительству, но ничего этим не до­бились. «Бойкот автобусов в Монтгомери, — писал он, — был крупной победой американской демократии, но он не может служить руководством к действию во всякой ситуа­ции. Будь у Паркера револьвер, он сумел бы постоять за себя».

«Борьба негров за гражданские права, — признал в это время Мартин Лютер Кинг, — достигла стадия глубокого кризиса... Полная общественная интеграция может стать очень далекой или вообще нереальной целью... Нации мо­жет быть жестко навязан такой вариант, при котором ин­теграция сведется к сплошной показухе на долгие годы вперед. Такой компромисс однажды уже был реализован в 1878 году, но негры больше не примут его. Сегодня они, скорее, возьмутся за оружие, как это сделал Роберт Уиль­яме. Когда негр использует силу в целях самозащиты, он не лишается общественной поддержки. Возможно, она даже усиливается в связи с проявленными им мужеством и чув­ством самоуважения... Как бы неф ни вел себя, его борьба не будет свободна от насилия, инициируемого его врагами. Но если он сам начнет искать силовые решения, он не мо­жет победить...

Организованные массы, выходящие на демонстрацию, обладают большей силой воздействия, чем пистолеты в ру­ках кучки отчаянных людей. Наши враги предпочли бы иметь дело с маленькой вооруженной группой, а не с ог­ромной безоружной, но решительно настроенной массой людей. Ганди советовал своим соратникам в борьбе против британцев «никогда не давать им передышки». Мы облада­ем мощным оружием. Это — голоса, нога и тела сплочен­ного, убежденного народа, который без остановки движет­ся к справедливой цели. Куда более великие тираны, чем южане-расисты, были подавлены и разгромлены таким об­разом. Мы еще толком ею не воспользовались, этой фор­мой борьбы, и было бы трагедией отвергнуть ее с презре­нием только потому, что мы не смогли разглядеть ее силы».(14)

Идеологи движения ненасилия продолжали бороться за умы людей. Трехдневный семинар по проблемам ненаси­лия, проводившийся в июле в аудитории Колледжа Спил-мена, город Атланта собрал всех ярких черных идеологов движения ненасилия . Было принято решение в целях дальнейшего успеха действий обратиться к тактике сидячих забастовок.

О начале этих забастовок друг М.Л.Кинга, Миллер, рассказывает в своей книге так: «друг одного из региональных деятелей за права черного населения Джозеф Макнилл попытался перекусить в буфете автобусного вок­зала. Ему сказали, что негров здесь не обслуживают. Вече­ром Джозеф рассказал об этом инциденте активистам, и они ре­шили не оставлять его без ответа».(15)

На следую­щий день с двумя другими первокурсниками они отправи­лись в местный универмаг Вулворта и уселись за буфетной стойкой. Как и на автобусных станциях фирмы «Греихаунд», осуществлявшей междугородние перевозки, здесь об­служивали только белых покупателей.

Ребят отказались об­служивать, и они просидели за стойкой с 10 часов утра до 12.30 пополудни. Тем не менее они возвращались сюда каждый день, а 4 февраля к ним присоединились белые студентки из женского колледжа.

Сообщение об этой ак­ции было передано по радио и телевидению. 8 февраля сту­денты Колледжа Северной Каролины и белые студенты Университета Дькж начали сидячую демонстрацию в буфе­те автовокзала в Дёрхеме, в 50 милях к востоку от Гринсбо­ро, и в Уинстон-Салеме, в 22 милях к западу. Их примеру последовали негритянские студенты Педагогического кол­леджа и белые учащиеся из Уэйк-Форреста.

С каждым днем все больше и больше студентов присоединялось к участникам сидячих демонстраций. За десять дней в них приняли участие студенческие группы из десяти городов штата Северная Каролина, а через две недели к акции при­мкнули учащиеся учебных заведений Южной Каролины, Теннесси и Виргинии.

В ряде мест произошли столновения. В Портсмуте, штат Вирджиния, например, школьники ответили на про­вокации белых расистов дракой. В таких случаях предста­вители ТПРП и КЗРР быстро выезжали на места, чтобы погасить страсти.

В действиях студентов не было единства, они не ис­пользовали накопленный опыт и действовали в основном методом проб и ошибок. В особенности это относится к первым двум месяцам акции, когда между протестующими из разных колледжей не было постоянных контактов. Каж­дая группа имела свою собственную, автономную структу­ру. В некоторых студенческих городках акциями руководи­ли избранные председатели, тогда как в других местах верховодили те, кто первыми проявили инициативу.

Вскоре начались первые аресты: 12 февраля, в день рождения Линкольна, были задержаны студенты из Уни­верситета Шоу и Колледжа Св. Августина. Это не только не остановило демонстрантов, но, наоборот, лишь усилило общее чувство солидарности и вызвало расширение учас­тия в акции. На следующий день учащиеся Флоридского университета в Таллахасси толпой промаршировали к буфетным стойкам автовокзалов, а оттуда — прямиком в тюрьму.

К концу марта сидячими демонстрациями было охваче­но свыше пятидесяти южных городов. В ряде городов де­монстраций дожидаться не стали. Например, в Хьюстоне и Сан-Антонио владельцы универсальных магазинов в спо­койной обстановке обсудили ситуацию с местными право­защитными группами и без шума открыли для негров свои буфетные стойки.

Студенческие организации северных го­родов активно поддерживали чернокожее студенчество Юга и их борьбу за равенство. Они писали петиции в их за­щиту, собирали для них деньги и пикетировали местные представительства тех торговых компаний, которые в сво­их буфетах на Юге продолжали вести политику сегрегации. В Нью-Хейвене 200 учащихся Йельской теологической школы провели марш молчания в поддержку сидячих де­монстраций. Ими также был составлен «черный список» наиболее непримиримых в расовом отношении хозяев гос­тиниц.

В Нью-Йорке члены профсоюзов, либеральных ор­ганизаций и КЗРР пикетировали сотни магазинов компа­нии «Вулворт». Координатор бойкота от КЗРР Гордон Кэри 4 апреля докладывал: «В некоторых из этих магази­нов за всю вторую половину дня не было и дюжины поку­пателей».

Учащиеся Колледжа Монтгомери обратились к новому председателю МАУ Ралфу Эйбернети с просьбой помочь им организовать сидячую демонстрацию в здании суда. За эту акцию из колледжа отчислили семь студентов. Среди них был и Бернард Ли — председатель Студенческого ко­митета протеста Алабамы.

Некоторое время спустя Ли вме­сте с Джеймсом Бивелом и несколькими другими активи­стами сидячих демонстраций были приняты в штат КЮХР. Новые члены привнесли с собой в движение совершенно новый настрой, они изменили всю конфигурацию сил, вы­ступавших за расовое равенство.

С этого момента начался более масштабный и массовый период борьбы за полные гражданские права черных, чем прежде.

К лету 1960 г. «сидячие», а также «лежачие», «коленопреклоненные», «купальные» демонстрации стали проводиться не только в кафе и ресторанах, но и в бассейнах, библиотеках, театрах и церквах. Участники их использовали разработанную М. Л. Кингом тактику ненасильственных действий и следовали специальным правилам, гласившим в частности: «Не отвечай ударом на удар и оскорблением на оскорбление. Воздержись от насмешек. Не вступай в разговор с администраторами универсальных магазинов... Всегда веди себя вежливо и дружелюбно. Сиди прямо и всегда лицом к прилавку. Помни о любви и отказе от насилия» и т. д.

Местные расистские власти пытались остановить движение при помощи репрессий, а куклуксклановцы — путем террора, но оно не только не прекратилось, но перекинулось в соседние северные штаты. Многочисленные митинги и демонстрации солидарности с ним устраивались в Нью-Йорке, Чикаго, Детройте, Филадельфии, Бостоне. Начавшись стихийно, это движение было поддержано НАСПЦН, ЮКХР и другими негритянскими организациями, в том числе возникшим в I960 г. Студенческим координационным комитетом ненасильственных действий (СККНД).

Год «сидячих демонстраций» положил начало широкому, массовому движению против расовой сегрегации в местах общественного пользования и пробил значительную брешь в стене расовой сегрегации на Юге. Негры там впервые смогли кое-где на равных правах посещать кафе и рестораны, парки и библиотеки, театры и церкви, железнодорожные вокзалы и автовокзалы. Расширились географические рамки негритянского движения социальный состав его участников. Наметилась координация действий ведущих негритянских организаций.

Весной 1961 г. одна из негритянских организаций — Конгресс расового равенства (КРР) — объявила о проведении по южным штатам «рейсов свободы», направленных против расовой сегрегации и дискриминации на транспорте. Группы негров и белых, главным образом студентов, двинулись на автобусах с Севера и из Вашингтона в южные штаты, добиваясь равного с белыми пассажирами обслуживания в станционных буфетах и ресторанах, автовокзалах и бензозаправочных станциях.

Защитники «цветного барьера» яростно сопротивлялись. Губернатор Алабамы Паттерсон публично — через газеты — посоветовал студентам «как можно скорее убираться домой». Его поддержали губернаторы Миссисипи и Арканзаса — Росс Барнетт и О. Фобус. Фюрер американской нацистской партии Рокуэлл направил на Юг «автобусы ненависти» для борьбы с участниками «рейсов свободы». В результате столкновений с расистами многие участники «рейсов» были жестоко избиты, ранены, арестованы, отданы под суд за «нарушение порядка». Однако задушить движение таким путем не удалось. Оно ширилось. С целью лучшей организации его был создан Координационный комитет «рейсов свободы», куда вошли представители КРР, ЮКХР, СККНД и некоторых более мелких организаций.

Все это принесло свои плоды. Владельцы многих торговых и коммунальных предприятий вынуждены были в конце концов пойти на уступки и отказаться от практики расовой сегрегации в своих заведениях. Комиссия по регулированию торговли между штатами Юга также вынуждена была запретить сегрегацию в подведомственных ей предприятиях. Верховный суд США запретил сегрегацию в автобусах дальнего следования. В марте 1961 г. была создана президентская Комиссия по обеспечению равных возможностей при найме на работу. Был издан новый указ о запрещении дискриминации в вооруженных силах.

Только за первые полтора года правления президента Д. Кеннеди Верховный суд США принял несколько десятков решений, а президент подписал ряд указов по вопросу о гражданских правах. Но все они остались на бумаге, ибо власти южных штатов, объявив их «неконституционными» упорно продолжали сохранять старые порядки. Блок южных расистов-демократов и правых республиканцев в конгрессе провалил законопроект о ликвидации «тестов грамотности» и ряд других, направленных на расширение гражданских прав законопроектов, внесенных правительством Д. Кеннеди.

М. Л. Кинг активно участвовал в борьбе против сегрегации, и в 1962 г. его и 750 других негров судили и бросили за решетку в г. Олбэни (штат Джорджия) за «участие в незаконных демонстрациях». Кинга, в частности, обвинили в том, что, после того как ему запретили войти в муниципалитет для встречи с мэром, он преклонил колени в молитве на улице у здания муниципалитета.

Годом ранее, в феврале 1961 г., он опубликовал первую из серии статей в журнале «Нэйшн», ставших своего рода ежегодными «отчетами» М. Л. Кинга об успехах и неудачах негритянского движения за прошедший год и задачах, стоящих перед борцами за гражданские права в начавшемся году.

В первой из них, называвшейся «Равенство сегодня. Президент располагает необходимой властью», Кинг, ссылаясь на политику так называемого нового курса, проводившуюся в 30-х годах правительством Ф. Рузвельта, подчеркнул, что президент, федеральное правительство и каждое его ведомство обладают мощными финансовыми и иными рычагами для того, чтобы заставить власти южных штатов, а также предпринимателей-расистов выполнять президентские указы, решения правительства и постановления Верховного суда о гражданских правах негров.

Президент должен лишь пустить в ход эти рычаги. В статье, опубликованной еженедельником «Нэйшн» в марте 1962 г. под заглавием «Колебания на новых рубежах», Кинг подводит итоги первому году политики правительства Д. Кеннеди (провозгласившего лозунг «к новым рубежам») по негритянскому вопросу. Отметив, что это правительство назначило на важные посты больше негров, чем любое из предыдущих, и что оно действует более энергично в вопросе о гражданских правах и добилось определенных успехов, Кинг критикует его за нерешительность и узость поставленных целей. Он предлагает президенту Кеннеди опереться в борьбе с расистами на народ и действовать более решительно, подобно тому как действовал сто лет назад Авраам Линкольн. Кинг рекомендует разработать с этой целью государственный план полного осуществления гражданских прав в твердо установленные сроки, «Президент предложил десятилетний план полета человека на Луну, — пишет он.— Но у нас еще нет ни одного плана, который предусматривал бы избрание негра в законодательное собрание штата Алабама».

На демонстрации борцов за гражданские права реакция на Юге отвечала усилением террора. В одном месте за попытку негров зарегистрироваться в списке избирателей расисты сожгли две негритянские церкви, в другом — застрелили нескольких негров и т. д.

Обстановка особенно обострилась в конце сентября 1962 г. в связи с драматическими событиями, разыгравшимися в университетском городке Оксфорде (штат Миссисипи). Полтора года и шесть судебных решений потребовалось бывшему сержанту военно-воздушных сил негру Джеймсу Мередиту на то, чтобы получить, наконец, разрешение поступить в Оксфордский университет, остававшийся «лилейно-белым» на протяжении своего более чем векового существования. Но даже после этого местные расисты, полиция и власти штата преградили ему путь туда.

В ответ на предостережение федерального правительства о том, что оно пошлет судебных исполнителей и применит силу, губернатор штата Барнетт заявил, что он не остановится перед кровопролитием. Дороги, ведущие в Оксфорд, были блокированы полицейскими автомашинами с пулеметами. Университет окружили сотни полицейских с овчарками и газовыми гранатами и толпы расистов. Сюда же прибыли «летучие отряды» фашиста Рокуэлла. После того как 29 сентября Мередит в окружении федеральных приставов и под охраной солдат все-таки был помещен в одно из университетских общежитий, по радио раздался призыв отставного генерала Э. Уокера: «Все на защиту губернатора Миссисипи! К оружию! Пусть каждый штат выделит по десять тысяч добровольцев, и мы отстоим честь Юга!» (16)

Озверевшие расисты устроили в Оксфорде ночной погром. Пустив в ход дубинки, обрезки труб, а также огнестрельное оружие, они нападали на корреспондентов газет и радио, стреляли в негров и избивали их. Для того чтобы успокоить возмущенную общественность и подавить бунт расистов, федеральному правительству пришлось срочно перебросить в Оксфорд на самолетах два подразделения авиадесантных войск.

Еще более драматические события произошли весной 1963 года — года 100-летнего юбилея прокламации президента А. Линкольна об отмене рабства и освобождении Негров, На этот раз ареной разыгравшейся драмы стал крупнейший промышленный центр штата Алабама Бирмингем, известный как «город наибольшей в стране сегрегации». Именно поэтому и выбрал М. Л. Кинг этот город для решительной битвы за гражданские права на Юге. По его призыву начиная с 3 апреля негры, составлявшие 2/5 жителей города, развернули здесь непрерывную кампанию массового ненасильственного сопротивления в форме ежедневных демонстраций и маршей протеста. Против них вместе с куклуксклановцами и членами советов белых граждан выступили полиция и национальная гвардия штата.

Мирных, невооруженных демонстрантов, в том числе женщин, стариков и детей, полицейские по приказу комиссара городской полиции Юджина Коннора встречали мощными водометами, сбивающими людей с ног, гранатами со слезоточивыми газами и овчарками, специально обученными бросаться только на чернокожих. «Негры,— сообщал о событиях в Бирмингеме еженедельник «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт»,— маршируют тысячами. Сотни детей маршируют со взрослыми. Тюрьмы переполнены».

Твердая решимость негритянского населения и нажим из Вашингтона заставили часть правящей верхушки Бирмингема пойти на уступки и согласиться выполнить главные требования борцов за гражданские права: открыть неграм доступ в учреждения, торговые и другие заведения деловой части города; устранить дискриминацию при найме на работу; создать при участии негров комиссию, которая бы изучила вопрос об интеграции в общественных учреждениях, включая школы.

Однако против этого соглашения выступили расисты. В ночь с 11 на 12 мая они буквально забросали бомбами негритянские церкви, учреждения и жилища. Дом священника Уильямса Кинга — младшего брата М.Л.Кинга, взрывом бомбы сравняло с землей. Начались пожары, десятки людей были ранены. Эта ночь принесла городу новое название — «Бомбингем». Взрывы расистских бомб подействовали подобно детонатору, вызвав у негров ответный взрыв гнева и ненависти.

На улицах Бирмингема завязались настоящие бои. Против негров бросили броневики. Эхо этих событий разнеслось по всей стране. По призыву негритянских организаций негры из других городов начали оказывать помощь движению в Бирмингеме. Митинги и демонстрации протеста против расистского террора уже в мае охватили не только весь Юг, но и многие города Севера и Запада. Из разных районов страны и из-за рубежа в Вашингтон ежедневно поступали сотни телеграмм, выражавших возмущение и протест самых различных общественных кругов и деятелей. Президент Кеннеди вынужден был в середине мая послать в Бирмингем 3 тыс. солдат федеральных войск.

Среди тысяч арестованных в апреле за участие в «неразрешенных демонстрациях» бирмингемских негров оказался и Кинг. Его объявили «чужаком» и «пришлым агитатором, взбунтовавшим местное негритянское население». Восемь алабамских священников выступили с открытым письмом, в котором осуждали деятельность «чужаков-агитаторов», призывали к прекращению возглавлявшихся ими демонстраций, способствовавших «разжиганию насилия», и оправдывали действия бирмингемской полиции. Находясь за решеткой, Кинг ответил им знаменитым «Письмом из Бирмингемской тюрьмы», которое обошло прессу чуть ли не всего мира. В нем он. дал достойный и убедительный ответ своим оппонентам, разъяснил суть событий, происходивших в Бирмингеме, и свое понимание тактики прямых массовых ненасильственных действий.

Между тем приближались президентские выборы 1964 года. Правительство внесло в Конгресс проект нового закона о гражданских правах. Он состоял из семи разделов и был направлен против расовой дискриминации в учреждениях общественного пользования и в школах, при найме на работу и при регистрации избирателей. Закон встретил в обеих палатах ожесточенное сопротивление.

И тогда, летом 1963 года возникла общая для всех борцов за гражданские права программа-минимум: преодолеть сопротивление реакционного блока южан-расистов и правых республиканцев в Конгрессе и добиться принятия нового закона о гражданских правах.

Всего же за 1963 год было проведено 930 де­монстраций в 115 городах Юга США; задержание Кинга в Бирмингеме было одним из 20 083 арестов, произведенных в 11 южных штатах. В годовом отчете Южного региональ­ного совета также отмечалось, что в 186 населенных пунк­тах «наметился некоторый прогресс в деле интеграции» и что в 102 из них продолжаются переговоры между белыми и черными комитетами, способные привести к дальнейше­му продвижению по пути к свободе. 

Безусловно, можно очень долго перечислять города США в которых побывал Мартин Кинг, призывая чернокожее население, бороться и ставить вопрос о свои законных и равных правах с белыми.

Новый ресурс по укреплению своего авторитета М.Л.Кинг нашел в начавшейся войне во Вьетнаме. Он выступил активным противником ведения военных действий и участия в этой войне негров, которые, не имея равных прав с белыми в своей стране, должны были умирать на равных правах с белыми за интересы правящего класса.

По прежнему полиция не вмешивалась в потасовки, происходившие между черными демонстрантами и расистами и их сторонниками. Или вмешивалась, тогда, когда со стороны демонстрантов имелись серьезные жертвы или общественное мнение уже начинало серьезно протестовать против бездействия властей. Такие случаи не были единичны, они происходили по всему Югу США.

В то время М.Л.Кинг находился сам на грани разочарования своей деятельностью по уравнению белых и черных в правах. В то же время у него появляется идея провести поход за свободой на Вашингтон, силами своих сторонников. До этого уже был опыт проведения подобных акций. Например шествие в Детройте в 1963 собрало 125.000 сторонников.

27 августа 1963 было решено провести очередной поход на Вашингтон. Но это планировалась не как акция протеста, а как массированное наступление черных на беззаконие, обман и расовую ненависть. В тот день день у мемориала Линкольну в Вашингтоне собралось не менее 200.000 человек негров. Это событие было действительно значимым. Его не обошли вниманием, ни официальные власти, ни пресса. После окончания митинга, лидеры черного движения нанесли визит президенту Кеннеди и ряду американских министров. Кеннеди лично заверял лидеров негров, что будет стараться привносить в американскую жизнь законы уменьшающую дискриминацию черных и их правовое и экономическое положение в обществе.

Не только один вопрос сегрегации волновал Кинга. Богословие, международная политика США, социально-бытовые проблемы черного населения также не давали ему покоя, он все вышеперечисленные вопросы также не упускал из виду.

Как могут негры заставить уважать себя белых, если они живут хуже, чем они и в более худших условиях – в трущобах гетто? В феврале 1966г. М.Л.Кинг решил поселится в трущобах чикагского вест-сайда, чтоб вдохновить и помочь людям сделать свой район лучше. Этой проблемой, он занялся не один, а привлек к этому делу своих сторонников, но и муниципалитете города, тоже старался помочь ему в этом деле.

Несмотря на то что, к тому времени появились конкурирующие с Мартином Л.Кингом черные организации с агрессивным уклоном и лозунгом «Власть черным», позиции Кинга и вера черного населения в него были безусловно сильны.

Провокации со стороны белых расистов стали давать результаты. В первые девять месяцев 1967 произошли бунты в американских городах, это были настоящие бои между черными и белыми. Эти событии спровоцировали принятие Сенатом жестких мер по контролю за «черным поясом» США. Но все прежде сделанное черными активистами во главе с Мартином Лютером Кингом, давало, без сомнения, очень большие перспективы дальнейшей реализации своих прав и интеграции в белое общество на полноценной основе.

Но произошло, то чего все боялись, но и ожидали меньше всего.

4 апреля 1966 года доктор Кинг решил организовать марш в поддержку бастующих рабочих города Мемфиса. Утром он произнес проповедь, в которой говорил и о том, что понимает, какой опасности подвергает свою жизнь. «Когда-нибудь мы все начинаем трезво думать о своем последнем земном дне. Мы все волей-неволей задумываемся об этом, и время от времени я тоже думаю о собственных похоронах. Но не думаю об этом как о чем-то ужасном. И время от времени я спрашиваю себя, что бы я хотел сказать, что оставить в память о себе. Ведь денег у меня нет, так же как нет и роскошных вещей. Единственное, что я могу сделать, это оставить вам свою жизнь». (17)

Через дорогу, наметив комфортабельного отеля «Лоррейн», в котором остановились доктор Кинг и его жена, располагался мотель, где можно было провеет ночь за четыре доллара. Утром 4 апреля в нем поселился некий Джон Уиллард.

У этого 36-летнего постояльца были и другие фамилии - Эрик Ставро Голт и Харви Лоумайер, но его настоящее имя, которое вскоре стало известно всей Америке, было Джеймс Эрл Рей.

Он приехал в отель на белом «форде-мустанге», имея при себе небольшой багаж - голубую брезентовую сумку, в которой находилась винтовка с телескопическим прицелом. Приезжий снял комнату, закрылся в ванной и зарядил винтовку разрывными пулями. Затем он установит прицел, наведя его на одно из окон отеля «Лоррейн». Это было окно того самого номера, который занимали супруги Кинг Рей пристроился у подоконника и стал караулить свою жертву.

Через некоторое время он заметил в окне чью-то фигуру. Но стрелок не был уверен, что это и есть его мишень, да и прицельный огонь сквозь стекло вести было трудно. Затем открылась раздвижная дверь, и Мартин Лютер Кинг вышел на небольшой балкон. Рей тщательно прицелился и осторожно спустил курок. Пуля попала в цель.

Таким образом, уже набравшее силу негритянское движение потеряло своего бессменного лидера, который простым священником начал борьбу за права черных, а закончил свою жизнь всемирно уважаемым общественным деятелем, имеющим огромное уважение и авторитет не только во всей стране, но и во всем мире.