&.2 Политика «военного коммунизма» и крестьянско-повстанческое движение в чекмагушевском районе

После изгнания колчаковских войск летом 1919 года из Уфимской губе на территории района восстанавливается советская власть. Вместе с советской властью в Уфимскую губернию вернулись продразверстки и продотряды – бич крестьянства всей страны. Нередко многочисленные продотряды действовали с нарушениями законности: сажали крестьян в «кутузки», морили голодом, пороли, били, заставляя крестьян сдавать последний хлеб. К тому времени реквизициям по твердым ценам (то есть ниже рыночных) подлежали не только зерно и фураж, сахар и картофель, но и мясо, рыба и все виды животных и растительных масел. Сами же большевики писали по поводу такой политики в деревне так: «нужно же, наконец, понять, что такая политика отношению к деревне слишком дорого может обойтись нашей революции. Обычно мы спохватываемся тогда, когда бывает уже поздно. Пишут также, что в деревне произошел перелом. Пожалуй, правда, перелом произошел: пьянство развивается власть проклинают, слово «коммунист» стало ругательное….

В докладе члена уфимского губернского исполкома Газыма Касымова (позднее он был репрессирован) обстановка в губернии на тот период характеризуется так. Базары закрыты, никто не принимал мер к снабжению не имеющих хлеба бедноты и семей красноармейцев хлебом. В то же время в глазах населения ссыпанный пополам со снегом (хлеб-автор) гниет на ссыпных пунктах, так как нет возможности отправить его в Центр. Крестьянин не может переварить подобных явлений. Продагитом (продовольственная агитация-автор) при отправке их в деревню, кроме выпечки хлеба поручено, главным образом, организовать деревенскую бедноту, ознакомить ее сущностью советской власти, завоевать симпатию бедноты. Но продагиты обо всем забыли. Они вообразили, что весь крестьянский мир состоит из кулаков и издевались над ним. Хлеб оставленный населением на семена отбирался и в то же время не принимались меры к снабжению населения семенами»

В такой обстановке достаточно было искры, чтобы разогрелось пламя крестьянского бунтарства. Такой искрой в Уфимской губернии стало самоуправство одного из продотрядов в Мензелинском уезде, где в начале февраля1920 года началось восстание крестьян против советской власти. Вскоре восстание, получившие название «Черный орел», охватило значительную часть Мензелинского, Белебеевского, Бирского, Уфимского уездов, смежные районы Самарской и Казанской губерний. Восстанием были охвачены почти все волости Мензелинского уезда, 10 волостей Уфимского уезда, 22- Белебеевского, 15-Бирского уезда Уфимской губернии, 15 волостей Чистопольского уезда Казанской губернии, 16 волостей Бугульминского уезда Самарской губернии.

В просторечье, как нам рассказывали наши бабушки, это восстание именовалось «сэнэк сугышы», то есть «вилочная война», И действительно, каким должно было быть оружие крестьян. Винтовок, пулеметов у них, разумеется, не было. Вот и приходилось вооружаться вилами. Бирский уездный исполком сообщал в Уфу: «Восставшие вооружены топорами, вилами, другими хозяйственными орудиями, огнестрельного оружия нет». Пламя народного гнева было так велико, что власть предержащие коммунисты бежали из волостных центров. Восставшим плохо вооруженным войскам был сдан даже город Белебей. Реввоенсовет Туркестанского фронта 2 марта 1920 года охарактеризовал это дело так:»Временная сдача Белебея почти невооруженным бандам представляет факт неслыханного позора…»

Восстание охватило и территорию Чекмагушевского района. Крестьяне убивали коммунистов, продовольственных работников, как расхитителей их хлеба, комсомольцев, всех сочувствующих советской власти. Председатель Белебеевского уездного исполкома Клюев в то время писал: «Ведется травля и избиение даже учителей, мугаллимов… Ссыпные пункты (для хлеба - автор) в опасности. Повстанцы, по занятии громят и раздают населению».

Только по Старо-Калмашевской волости восставшим было убито 59 коммунистов, продработников, милиционеров, учителей, сочувствующих советской власти. По данным же Газыма Касымова было убито около 75 человек, из них 5 мулл. Жителям Чекмагушево запомнились слова, сказанное местным муллой Шайхуллой Яхиным в начале восстания: «Против власти идти с топорами и вилами не реально». Он же предлагал Фазлыю Валиахметову в начале восстания укрыться в его доме под полом, но Валиахметов предпочел скрыться у своих родственников. По пути к ним он был пойман и забит до смерти.

Такие же кровавые события прокатились и по другим селениям края. Восставшие на территорию нынешнего Чекмагушевского района пришли со стороны деревни Куручево (Бакалинский район). Житель деревни Резяпово Мухамадиев Зигангали во время допроса после подавления восстания показал:. «…18 февраля восставшие пришли из Токтагулово и Камаево. На следующий день пришли из Катаево до 300 человек. После чего к нам прибыло большое количество повстанцев Куручевской волости и после с ними я работал в контакте- выгоняли народ к восстанию против коммунизма…» Повстанцы (кто в санях, кто верхом на лошадях), занимая селения убивали местных коммунистов, продработников. Эти случаи отмечены в деревнях Тайняшево (было убито 5 продработников), Тузлукушево, Аблаево, Каракучуково, Калмашбашево, Рапатово, Старо-Калмашево, Киндеркулево, Старо и Ново-Биккинино, Ихсаново, Ново-Расмееево. Командир 94 стрелкового батальона (из города Бугульма) Алексей Иванович Максимов докладывал: «….(Шагивалеев Ахметгарей , уроженец деревни Янабердино , в то время член сельсовета-автор) ему доложил, что в Резяпово на хлебном пункте хранятся винтовки и пулемет и указал … что в одном месте 23 трупа зарыто коммунистов…)

В деревнях повстанцы сразу же собирали сельский сход, на котором избирали коменданта селения, командиров для местных крестьян. Советскими властями были захвачены приказы повстанческих властей о мобилизации крестьян от 18 до 40 и даже 55 лет. После сходок повстанцы с местными ¹крестьянами шли уже к следующей деревне. И так от деревни к деревне. Примечателен тот факт, что к восставшим в полном составе присоединились работники Имянлекулевского волостного совета во главе с его председателем Салиховым Сахипзадой (позднее он был сослан в ссылку).

В каждом селении восставшими были созданы временные органы власти-комендатуры, во главе с комендантами, На обязанности комендантов сел и деревень лежала доставка продовольствия и других припасов повстанцам на подводах (санях), постоянная связь с близлежащими селениями, арест коммунистов и прочее. Во главе комендатур стояли обыкновенные крестьяне. Так, председателем комендатуры в Чекмагушево стал крестьянин - середняк Магаалим Мустафин, а секретарем Шайхулла Габдрафиков.

В начале марта 19220 года около село Топорино и на территории Дюртюлинского района восставшие были разбиты регулярными частями Красной Армии и бежали по своим деревням. Только со стороны Бирска на восставших в направлении на деревню Суккул нынешнего Дюртюлинского района наступало 7 батальонов пехоты и 2 эскадрона регулярных частей Красной Армии под командованием Журавлева. Со стороны Уфы в направлении на деревни Тюрюшево и Кучербаево наступало 5 батальонов пехоты при 2 орудиях под командованием Ивановского. Вслед за бежавшими крестьянами в селения Старо - Калмашевской и других волостей вошли отряды Красной Армии. По селениям Старо - Калмашевской волости прошелся карательный отряд Стрельникова, наводя страх на всех крестьян. В каждом селении были взяты под стражу наиболее активно участвовавшие в восстании крестьяне. Некоторые из них попали в концентрационные лагеря (первые Гулаги большевиков), иных же без суда и следствия расстреляли. Так, в Чекмагушеве были расстреляны Магалим Мустафин с сыном Масалимом, Гарифулла Давлетшин, Гарифулла Хабибуллин,Закир мулла Мухаметаминев, Хайретдин Музафаров, Наби Абелхаков. В деревниКалмашбашево были расстреляны муэдзин Сафуан Мунасыпов, купец Габбас Хамзин (его сын Разый успел сбежать), староста Бадретдин Сафин, мельник Низамутдин Фахретдинов (его сын Рамазан вместе с внуком был забит до смерти шомполами), Минниахмат Баширов, Исламгази Шарипов, Фазыл Хафизов (отец одного из организаторов комсомола Башкирии Аминкая Галиева), брат Аминкая Ахметлатыф Фазылов, Ахметзаки Мухаметшин, Хузягул Кинзягулов, Миннислам Кинзягулов, Башар Мударисов,Билал Бадретдинов, Сабир Мухаметшин, Галимзян Бикумурзииин, Ильяс Ямалетдинов, Сахаутдин Ямалееееетдинов с сыном Нигматуллой. В дер.Сыйрышбашево были расстреляны два человека за убийство продработника Милюшкина из Москвы. В дер. Старо-Калмашево были расстреляны Зиннатулла Кашаев с двумя сыновьями.

Сами коммунисты признавали, что восстание «началось на почве усиленных нарядов Губпродкома (то есть Уфимского губернского продовольственного комитета). Крестьяне выступали не против разверстки вообще, а против чрезмерной нормы и злоупотреблений при ее взимании. Сами лозунги восставших говорят о том, за что они боролись: «Да здравствует Советская власть!», «Да здравствует Красная Армия!», «Долой коммунистов-насильников!», «Да здравствует свобода торговли!».

Политика советской власти после ряда крестьянских восстаний в 1920 году по отношению к крестьянству оставалась прежней - продразверстки, продотряды, изымание ими «излишков» хлеба у крестьян, так, что у них не оставалось запаса на случай неурожая. Крестьянство было недовольно такой политикой. Уже после подавления восстания большевистские лидеры Уфимской губернии признавали, что «настроение населения враждебное». Зная то, что выращенный ими хлеб все равно отберут, крестьяне из года в год сокращали посевные площади. Кроме того, не хватало семян, после ежегодных проскрипций большевиков. Так, в 1916 году по Каръявдинской волости было засеяно 849 десятин пшеницы, в 1920 же году посевные площади пшеницы по этой волости сократились до 117 десятин. Посевы полбы сократились с 902 десятин до 59 , гороха - с 1295 до 1010, картофеля - с 387 до 338, гречихи - с 2116 до 884, овса- с 4934 до 4889, Такое же положение наблюдалось в Имянлекулевской и Старо - Калмашевской волостях.

С легкой руки В.И.Ленина было принято считать, что в голоде крестьян до революции виновато было одно лишь царское правительство, и те голодные годы были страшными для крестьян. А о голодных годах советского времени таким же незыблимым стал постулат о засухах и непогоде как главных виновниках голода. Нисколько не собираясь идеализировать жизнь крестьян в царское время, приведу все же одну выдержку из земского отчета за голодный 1897 год: « Скот был настолько заморенным, что по некоторым селениям имели место единичные случаи падежа его от бескормицы». Конечно, крестьяне недоедали, были смертельные случаи, на такой полномасштабной трагедии как в 1921-1922 годах не было.

Политика «Военного коммунизма» по отношению к крестьянству обернулось для последних большой бедой. В 1921 году, из-за сильнейшей засухи начался голод. Засуха сжигала все, земля от зноя потрескалась, реки обмелели. В Старо - Калмашевской волости озимая рожь, посеянная осенью 1920 года, дала очень плохой урожай- всего 5 пудов (пуд равнялся 16 килограмм) плохой ржи с десятиной (для сравнения- средний урожай ржи по Уфимской губернии в 1917 году составил 53 пуда, а в 1918 году – 60 пудов). Летом 1921 года в той же волости из засеянных 168 десятин пшеницы более половины погибла, а оставшаяся часть находилась в плохом состоянии. Полбы погибло 304 десятин, овса-1285 десятин, гречиха погибла вся 1020 десятин, просо – в плохом состоянии находилась 500 десятин, а 1888 десятин погибло. То же самое происходило и в соседних волостях. В этом же документе ( на 1921 год) говорится, что в Ново - Юзеевской, Старо - Калмашевской, Имянлекулевской, Куручевской, Бакалинской, Каръявдинской и Дияшевской волостях хлеба (в данном случае имеется в виду- ржи - автор) на семена и продовольствие нет совершенно.

Среди архивных материалов сохранилось письмо председателя Бакалинского волисполкома заведующему Уфимского губернского земельного управления Беляеву. То, что обрисовано в этом письме, безусловно происходило и в других районах Башкирии. Поэтому, приведем некоторые выдержки из этого письма: « По уборке хлебов с поля 1921 года осенью крестьяне сняли не хлеб, а исключительно суррогат, лебеду, когда произвели ее в обмолот, то крестьяне пали духом и в надежде прожить только 2 - 3 месяца лишь на суррогатах, и не поминая уже хлеб. Прожив они означенное время - стали весьма голодать, в большинстве у крестьян лебеда кончилась, крестьяне уже приступили к уничтожению скота, коров, лошадей, овес и т.д. дети бродили по улицам со слезами., вымирали целыми семьями, жители искали … себе продукты питания, открылось в большом размере воровство, грабежи, убийство и, кроме того, людоедство. И те маломощные крестьяне закончили свой рабочий скот в продукты питания… за период весны (1922 год- автор) кончили кошек; из рек лягушек, раков и других водных животных.

В настоящее время в июне месяце (1922 год-автор) голодовка свирепствует так же, как и в апреле и мае месяце. То же самое происходило и на территории Чекмагушевского района. Случаи воровства, людоедства отмечены в деревни Старо - Балаково. Старожилы утверждают, что муку делали из лебеды и из желудей.

Подворные карточки по селениям района за 1921 гола приоткрывают лишь небольшую часть трагедии, случившейся с сельчанами. Так, в Чекмагушево только в 1921 году (голод продолжался еще и в 1922 году) полностью вымерли семейства Миннигалиева Исламгали (карточка №491), Юсупова Исламгали (карточка №208), Мухаметвалиева Якупа (карточка №652), Валеева Гиляза (карточка №626), Гиззатуллина Шайдуллы (карточка № 522), Кадырова Ахмадуллы (№594), Шарафутдинова Рамазана (№209), Гимазетдинова Миннехана – все 6 членов семьи умерли (№ 250). В карточке семейства Шафикова Фатиха (№ 361), написано, что имущество сгорело, три его брата, жена, дети умерли, а сам хозяин (ушел неизвестно куда). В семействе Валиева Сабита ( №120) «родители умерли», а двух дочерей определили в детский дом. Почти в каждом семействе имеются умершие. Многие люди в поисках более лучшей доли уезжали в Сибирь, в города, в Среднюю Азию. Такая же картина наблюдается и по другим селениям района. В Ново-Биккинино полностью вымерли семейства Шагабутдинова Салаха (карточка № 60), Мухаметшина Закира (№61), Кабирова Галима (№ 62), Габдрашитова Нафика (№63), Габдрашитова Габдуллы (№64) и других. В Старо - Биккинино умерли от голода семейства Маннанова Нафика (№ 126), Сафиуллина Миннигарея (№ 127), Хисамутдинова Ибрагима (№62), Латыпова Бадретдина (№ 219), Сафиуллина Шарифуллы - все 6 человек (№ 147) и других. По данным председателя Старо - Сурметовского сельского совета Шаманова Усмана Юсуповича в 1921 году в одной общей могиле в этой деревне похоронили 70 человек. Такое положение наблюдалось по всему Среднему Поволжью и Приуралье. Так, в частности в деревне Кульшарипово Бугульминского кантона (ныне Альметьевский район Татарстана) только за период с 1 января по 22 марта 1922 года умерло от голода 143 человека.

Правительство страны приняло меры по борьбе с голодом в Приуралье и Поволжье. Страна, разоренная семью годами 1ой мировой и гражданской войн, изыскивала все возможные для помощи голодающим. В этих условиях руку помощи советской России, протянул американский народ. В США была учреждена Американская администрация помощи (АРА), которая по соглашению с правительством России, с сентября 1921 года начала действовать в стране. Газеты того периода (1922 года – автор) отмечали: « 1-ого августа настоящего года количество питаемых детей доведено до 417 тысяч. 15 августа по всей советской России действовало 18 тысяч столовых, в которых питалось всего 10390 тысяч детей. За это время АРА распределила 325 тысяч посылок, массу медикаментов, одежды, снабдило сывороткой прививок против эпидемии все уезды». Львиная доля американской помощи была распределена среди голодающих Поволжья и Приуралья. Так, в течение 1921-1922 годов АРА отпустила в Белебеевский уезд 227666 пудов продовольствия, одежды, медикаментов (поступать начало с декабря 1921 года), в то время как государственная помощь составила 56757 пудов.

Несмотря на все это обеспечить всех нуждающихся продовольственными пайками не удавалось. Так, в ноябре 1921 года Имянлекулевская волостная комиссия помощи голодающим ходатайствовало об открытии питательных пунктов (столовых) для 2225 голодающих детей волости. Пайки уже удалось выбить лишь на 570 детей.

Помимо голода настоящим бедствием для сельчан стали повальные болезни. Белебеевский уездный отдел здравоохранения признавал, что « В связи с развивающимся голодом санитарное состояние становится ... угрожающим"». Тиф, дизентерия, холера буквально косили людей.

Гражданская война и большой голод 1921-1922 годов нанесли значительный ущерб сельскому хозяйству края. По сравнению с 1911 года посевные площади в Уфимской губернии сократились на 43%, количество скота – на 50%, причем убыль в овцеводстве достигла 83%.

Данных о количестве умерших во время голода 1921-1922 годов по селениям района не имеется. Орган Башкирского обкома РКП (б) газета «Власть труда» в 1922 году констатировала: «…Можно заключить, что в результате голода произошло уменьшение населения губернии не менее, как на 150 тысяч человек, - и это, не считая погибших на стороне, бежавших от голода из губернии». Это, конечно, далеко не полные данные. Можно только по косвенным данным представить число погибших по району. Так, в деревне Чекмагушево в 1920 году проживало 3тыс141 человек, через 10 лет число жителей составило 3 тысячи 115 человек. То есть, даже спустя восемь лет после голода число жителей не достигло уровня 1920 года.

Большой голод можно считать своеобразным итогом политики военного коммунизма в деревне на тот период. Правда, это политика вернется через несколько лет уже в виде сталинских колхозов и раскулачивания.

Как уже сказали, во время восстания «Черный Орел» по Старо-Калмашевской волости погиб 59 человек. Первым в списке, составленном работниками карательного отряда, значится Старо - Калмашевского волисполкома Имаметдин Газизов. Знаменательна его биография.