«Социетальный институционализм»

По определению К.Хая, политические сети (policy networks) — это «созданные вокруг общих стратегических интересов альянсы политических акторов, которые характеризуются достаточно высокой степенью устойчивости, наличием определенных моделей координации, реализуются через коллективные действия»⁵⁷.

В сетевом анализе политики сложилось 4 главных направления⁵⁸.

1. Group — interaction approach: какие группы интересов с какими государственными структурами связаны, в чем проявляется эта взаимосвязь, и как она воздействует на политику.

2. Personal — interaction approach: персональные связи между лидерами бизнеса, крупными государственными чиновниками и т.д. Здесь политические сети — это «более высокий уровень» взаимодействия, в котором участвуют отдельные «политические сообщества», т.е. группы лидеров, которые взаимодействуют друг с другом, обмениваются ресурсами и разделяют общие ценности⁵⁹.

3. Mapping network — формально-структурный подход Дэвида Ноука⁶⁰. В центре внимания — не агенты, а «структура», т.е. позиции, которые занимают акторы и отношения между этими позициями.

4. «Диалектическая концепция» (Д. Марш, Р. Родес, М. Смит) исходит из того, что не только интересы участников сети, но и различия в структуре взаимодействия влияют на его результаты. Такая методологическая позиция требует исследовать не только процесс взаимодействия отдельных акторов, но и структурные характеристики отношений, которые складываются между ними. Именно в рамках этой концепции оказался востребованным институциональный подход.

Институционалист рассматривает политические сети как «набор неформальных правил, регулирующих взаимодействие между государством и группами интересов. Эти правила можно назвать институтами постольку, поскольку они известны большинству акторов и структурируют повторяющиеся взаимодействия»⁶¹. Институционально политические сети различаются, прежде всего, по таким параметрам, как: сплоченность, уровень доверия, значимость санкций и т.д.

Эффективность и неэффективность институтов

Не все стабильно функционирующие институты являются эффективными: «Совокупность черт, характеризующих устойчивость институциональной системы, ни к коей мере не гарантирует эффективность институтов… Хотя стабильность может быть необходимым условием для сложного человеческого взаимодействия, она, конечно, не является достаточным условием эффективности»⁶².

В отношении экономических взаимодействий критерий эффективности — снижение трансакционных издержек. Институты могут обеспечивать стабильность ценой высоких трансакционных издержек, т.е. быть неэффективными.

Политические институты обеспечивают стабильность отношений господства/подчинения. Субъект власти должен быть уверен, что он способен, пользуясь выражением М.Вебера, «обеспечить проведение своей воли, даже вопреки сопротивлению». Объект должен быть уверен, что ему все равно придется подчиниться. Стабильность функционирования политических институтов обеспечивается наличием ресурсов власти у субъекта, чтобы он мог применять убеждение или принуждение в отношении тех, кто не склонен подчиняться, и наоборот — вознаграждение в отношении «послушных» объектов.

Затраты на политическую трансакцию представляют собой сумму тех ресурсов, которые необходимо задействовать субъекту власти для того, чтобы обеспечить подчинение объекта. Трансакционные издержки складываются из затрат на принуждение (содержание репрессивного аппарата), убеждение (средства, потраченные на трансляцию принимаемых решений от субъекта власти к объекту, на манипуляции общественным сознанием), «подкуп» населения и т.п.

Среди ресурсов власти есть необычный — авторитет, или легитимность власти⁶³.. Применение этого ресурса не требует от субъекта каких-либо затрат для того, чтобы объект выполнил приказ. Авторитет предполагает, что объект власти уже признает право субъекта на управление, т.е. его право отдавать распоряжения, а также признает свою обязанность подчиняться. Отсюда следует вывод, что трансакционные издержки при политическом взаимодействии обратно пропорциональны авторитету, легитимности власти. Следовательно, эффективность политических институтов прямо зависит от степени легитимности власти. Чем она выше, тем меньше субъекту власти надо затратить ресурсов на выполнение принятого решения и наоборот. Нелегитимная власть может быть стабильной, устойчивой, но не является эффективной.

Если легитимность рациональная, «подчинение теперь основано... на лишенном личного характера объективном "служебном долге", который... определен посредством рационально установленных норм (законов, предписаний, правил)»⁶⁴. В этом случае политические институты должны обеспечить, чтобы у власти были именно те акторы, которых хотело избрать население (честные и справедливые, с точки зрения населения, правила проведения выборов — избирательная система)⁶⁵ и что избранные лица выполняют только те полномочия, которые им делегированы населением (конституционный дизайн власти). В этом случае данные политические институты можно считать эффективными. Иначе они неэффективны, хотя и могут выполнять функцию поддержания стабильности.

Причины существования неэффективных институтов можно сгруппировать следующим образом.

1. Акторы не всегда абсолютно рациональны и инструментальны.

2. Процесс выбора институтов сопровождается ситуацией неопределенности, включая институциональные эффекты. Как отмечает П. Пирсон, «институты могут быть неэффективны, потому что дизайнеры делают ошибки»⁶⁶. Но если институты являются рациональным выбором взаимодействующих акторов, то можно предположить, что при выявлении непредвиденных эффектов институтов, их «авторы» могут «внести необходимые поправки». Здесь должен действовать механизм «научения» (learning).

3. При выборе институтов возникают противоречия между кратковременными и долгосрочными выгодами (проблема «временного горизонта»). Как говорил Дж.М. Кейнс, «мы все когда-нибудь умрем, но для политиков в условиях демократии электоральная смерть приходит намного быстрее». Однако угроза оказаться в «тени будущего» (shadow of future) является стимулом к тому, чтобы акторы руководствовались долговременными мотивациями. По мнению П.Пирсона, «тень будущего» может быть оправданием для функционалистского подхода к институтам лишь в ограниченной сфере политики, прежде всего, в финансовой сфере (принятие бюджета, контроль над денежной массой и т.д.), где политика больше похожа на экономику⁶⁷.

4. Акторы не могут в любой момент изменять институты. Существуют механизмы, которые затрудняют институциональные изменения, придает институтам значительную степень стабильности: эффект «клейкости» (stickiness) институтов; «возрастающая отдача первоначального набора институтов»; «тропа зависимости» (path dependency).