Лекция 4 Памятники археологии. План:

1. Классификация памятников археологии.

2. Памятники археологии как историко-культурное наследие региона

3. Народы земли Югорской и Обдорской

4. Сибирские татары

5. Поход Ермака

6. География оттока и районы оседания переселенцев в Зауралье

1. Классификация

памятники археологии:

1) объекты жилого назначения: культурный слой древних поселений, включающий городища, селища, стоянки;

2) древние укрепления: земляные валы, рвы, остатки деревоземляных и каменных укреплений;

3) объекты религиозного назначения: остатки древних храмов, монастырей, культовые комплексы, святилища, места совершения обрядов;

места древних погребений: курганные и грунтовые могильники, отдельные погребения;

4) объекты хозяйственного назначения: остатки и следы охотничьих, скотоводческих, земледельческих, промысловых угодий, добывающих и обрабатывающих производств, мастерских, ирригационных сооружений, гидротехнических устройств (прудов, каналов и др.), транспортных артерий и сооружений (дорог, мостов, стоянок и др.), инфраструктура водных и водно-волоковых путей.

2. Памятники археологии как историко-культурное наследие региона

Западная Сибирь — колыбель богатых и самобытных культур, родина некогда живших и ныне существующих народов. Следы их пребывания хранит тюменская земля. В лесостепи, тайге и тундре по берегам многочисленных рек и озер археологи находят остатки сезонных стоянок и долговременных поселений людей каменного, бронзового и железного веков, руины древних городищ.

Западно-Сибирская равнина стала осваиваться человеком в конце палеолита - древнего каменного века, примерно 15—20 тысяч лет назад.

Первое, открытое недавно мезолитическое поселение на юге области -стоянка Катенька на оз. Мергень вблизи г. Ишима. Обитатели поселения уже владели тех­никой расщепления камня на узкие и тонкие ножевидные пластины.

К VI—IV тыс. до н. э. относятся открытые на территории Тюменской области памятники эпохи неолита - нового каменного века. По сравнению с единичными стоянками предшествующего периода, они найдены практически везде, где пролегали маршруты археологических экспедиций. Важнейшим достижением неолита явилось освоение шлифовки и пиления кам­ня.

Не менее значимым было овладение человеком керамикой. Появление в неолите первых сосудов из обожженной гли­ны открыло эру гончарства.

Памятники этой культуры известны на Андреевском озере под Тюменью.

Энеолитические памятники Тюменской области относятся к нескольким археологическим культурам. На Андреевском озере, в тюменском парке им. Ю. Гагарина на оз. Ипкуль и Мал. Тарманы в Нижнетавдинском районе, а также в других пунк­тах открыты поселения липчинской культуры. На острове оз. Андреевское обнаружены относящиеся к данной культуре остатки мо­гильников, куда в качестве погребального инвентаря помещали кремневые наконеч­ники стрел, дротиков, шлифованные сланцевые кинжалы. Одежда покойных иногда расшивалась каменными подвесками. Близ с. Велижаны на берегу р. Иски исследовано липчинское святилище.

В начале II тыс. до н. э. население Западной Сибири вступило в эпоху бронзы. Быстрое внедрение в производство металла, утверждение скотоводства и земледелия совершили настоящий переворот в жизни лесостепных и южнотаежных племен.

Наиболее полно изучены в настоящее время памятники эпохи бронзы на юге области. Одна из наиболее ярких раннебронзовых культур этого района, существо­вавшая в первой трети II тыс. до н. э. в Нижнем Притоболье, получила название ташковской.

Не позднее второй четверти II тыс. до н. э. в лесостепь с юга начали про­никать новые, многочисленные группы - европеоидные по своему облику и, скорее всего, ираноязычные. Их самобытную культуру, базировавшуюся на скотоводстве и земледелии, металлургическом потенциале, более по­лувека назад было предложено называть андроновской.

Остатки андроновских поселков и некрополей встречаются по берегам Исети, Тобола, Ишима и многих озер на юге области. Поселение Ук 3 невдалеке от Заводоуковска и Красногорский 3 могильник в Исетском районе сохранили следы жилищ и захоронений. Характерный признак андроновской эпохи — нарядная плоскодонная керами­ческая посуда, украшенная на ранних этапах строгими, а впоследствии более слож­ными «ковровыми» геометрическими узорами. Пройдя долгий путь раз­вития, принесенные андроновцами в Сибирь орнаментальные традиции живут и по сей день — в культуре народов Севера.

Большинство андроновских поселков — это крупные неукрепленные селища с Их площадь нередко пре­вышала 200 и даже 300 кв. м. Несмотря на развитое животноводство, свиней андроновцы не держали. Зато кони, запряженные в легкие боевые колесницы делали их отряды практически непобедимыми. Защищать им приходилось не только скот, но и поля своих общин, поскольку земледелие, по-видимому, даже пашенное, было вторым важнейшим источником их благосостояния. Умерших андроновцы обычно хоронили под невысокими земляными кургана­ми, содержавшими, как правило, по нескольку могил, по-видимому, принадлежав­ших ближайшим родственникам. Умершие или их кремированные останки предава­лись земле с запасом пищи в горшках, иногда с орудиями труда и вооружением. Для женских погребений обычны богатые наборы украшений — браслетов, бус, перстней, серег, накосников.

Во второй четверти I тыс. до н. э. на территорию Западно-Сибирской равнины пришла эпоха железа. Появление первых, привозных изделий из нового металла, освоение сыродутного способа его получения из местных руд, овладение секретами кузнечного ремесла - все это вошло в повседневную жизнь людей не сразу. Поэтому период, продолжавшийся вплоть до середины I тыс. до н. э., на который пришлось становление черной металлургии, обычно называют ранним железным веком.

Саргатские племена в короткий срок густо заселили все предтаежное Тоболо-Ишимье. О важных социальных процессах, шедших в саргатском обществе, свидетель­ствует выделение из общей массы однотипных поселков огромных укрепленных по­селений, где проживали по меньшей мере сотни жителей. Площадь одного из них — Рафайловского городища на Исети — более 60 тыс. кв. м. Его рассчитанная на кру­говую оборону цитадель состояла из двух примыкавших друг к другу, но вполне са­мостоятельных крепостей, за стенами которых начиналось обширное неукрепленное селище.

Из домашних производств наиболее распространенным было гончарное. Сосуды лепили ручными способами и украшали простыми узора­ми - пояском треугольников или несложными зигзагами. Наряду с посудой со­бственного изготовления пользовались привозной - среднеазиатской, сформованной на гончарном круге. Престижными вещами считались бронзовые котлы, которые были доступны не всем и, по-видимому, являлись предметами импорта. Из кости изготовлялись наконечники стрел, накладки. Изучение саргатских могильников рисует картину имущественного и социального расслоения общества. Малоимущих хоронили с минимальным набором вещей. Полной противо­положностью им были погребальные комплексы родо-племенной аристократии, особенно ее высшего слоя - членов «царских» родов и самих «князей», над моги­лами которых сооружались монументальные дерновые пирамиды, достигавшие десятков метров в поперечнике. В безынвентарных скелетах, подчас лежащих в неестественных позах на дне рвов, окружавших курганы знати, резонно видеть останки лично зависимых людей, возможно, рабов, убитых при захоронении их хо­зяев.

Набор вещей в мужских и женских погребениях различен. Мужчина в загробный мир уходил как воин: с мечом, кинжалом, запасом стрел, а женщина - аристократка или простолюдин­ка — в лучшем наряде, с любимыми украшениями и набором для рукоделия.

Захоронения знати, особенно женские, изобилующие наборами привозных бус, другими импортными ювелирными изделиями не оставляют сомнений в том, что саргатские племена вели торговлю с государствами Средней Азии, а через них с Индией, античными го­родами Северного Причерноморья, ремесленными центрами Египта. Наглядные свидетельства посещения торговыми караванами саргатских земель — сохранившие­ся на Рафайловском городище кости верблюдов. Можно почти не сомневаться в том, что саргатскими группами был взят под контроль поток пушнины, бравший свое начало в западносибирской тайге и растекавшийся по всем ответвлениям Великого шелкового пути.

Исследование в 80-х гг. целой серии саргатских могильников на юге Тюменской области позволило приоткрыть завесу тайны над одним из самых загадочных в ис­тории сибирской археологии эпизодов, связанным с формированием в начале XVIII столетия Сибирской коллекции Петра I — уникального собрания древних золотых предметов. В его составе оказалось несколько пар огромных литых поясных засте­жек, бляха, а также массивные витые браслеты и носившиеся на шее гривны с голов­ками зверей или полными фигурами фантастических хищников на концах, серьги, украшения конской сбруи и многое другое. Эта коллекция, хранившаяся при дворе, после смерти Петра Великого была передана в Кунсткамеру, а оттуда — в Эрмитаж, где экспонируется до сих пор. Установлено, что ее основная часть — более 200 ве­щей — поступила в Петербург в 1715—1717 гг. из Тобольска, от первого сибирского губернатора М. П. Гагарина, выкупившего эти предметы у «бугровщиков» — граби­телей курганов, артели которых в начале XVIII в. промышляли по всему югу Сиби­ри и менее чем за четверть века опустошили практически все древние захоронения на данной территории.

Около середины I тыс. до н. э. саргатская культура прекращает свое развитие. Однозначного объяснения этому пока не дано. Наиболее вероятно, что захваченное вихрем Великого переселения народов большинство саргатских групп устремилось на запад, где приняло участие в бурных событиях средневековой эпохи, которая за­мела их следы. Существует гипотеза, согласно которой они послужили одним из компонентов формирования венгерского народа. Немногочисленные общины, оста­вавшиеся во временно опустевшей стране, и группы, ранее ушедшие в тайгу, спустя недолгое время были ассимилированы занявшими эту территорию племенами, от­крывшими средневековый период в истории юга Западной Сибири.

Сохранились на территории Тюменской области и следы пребывания общин кулайской культуры, скорее всего, древнесамодийской. Кулайские поселки, а также одиночные захоронения и святилища обнаружены не только на Барсовой Горе и других археологических комплексах Сургутского Приобья, но и значительно севернее. Кулайцы оставались охотниками и рыболовами, но многие их южные группы успешно заимствовали у лесостепных соседей навыки животноводства. Здесь содержали в основном лошадей, которые использовались не только в пищу, но и как верховое животное.

Раскопки кулайских поселков не оставляют сомнений в том, что их жителям была знакома черная металлургия и кузнечное ремесло. По не­ясным до конца причинам в последней трети I тыс. до н. э. огромное количество кулайских общин пришло в движе­ние и устремилось с ранее обжитой ими территории в разных направлениях. Одни, направившись на север, довольно скоро достигли приполярных районов Приобья, где вступили в контакт с усть-полуйцами. Другие двинулись на юг и оказались на северной границе лесостепи, по соседству с саргатским населе­нием. Но не означало прекращения шедших в таежной зоне этнических процессов, приведших в конечном итоге к формированию современ­ных групп коренного населения Западной Сибири.

Археологические памятники второй половины I и значительной части II тыс. н. э. принадлежат средневековой эпохе, представляющей особый интерес как период формирования тех урало- и тюркоязычных народов, которые до настоящего времени проживают на территории Тюменской области. Скупые, а подчас и вовсе фантасти­ческие сведения о «югре» и «самояди» нашли отражение в «Повести временных лет» XI в., «Сказании о человецех незнаемых в восточной стороне» XIV—XV вв., и других сочинениях.

Так, почти не изучен раннесредневековый период в лесостепной зоне Тюмен­ской области. Около IX в. здесь складывается бакальская археологическая культура, просуществовавшая вплоть до XIV—XV вв. Довольно плотно бакальскими группами были заселены берега Исети, остатки их поселений и могильников зафиксированы также в долинах Тобола и Ишима. Основной отраслью хозяйства бакальских групп, по-видимому, являлось коне­водство. Многие ученые склонны рассматривать это населе­ние как одну из южных групп угров, в среду которых активно внедрялись тюркские этнические элементы. Усилению этого процесса способствовали монгольские завоева­ния и образование Золотой Орды, стимулировавшие перемещение на север многих степных тюркоязычных групп, принявших наряду с лесостепным населением учас­тие в формировании сибирских татар.

В VII—IX вв. в бассейнах рек Туры, Тавды и в прилегающих к ним южнотаеж­ных районах существовала молчановская культура. Ее памятники известны в ок­рестностях Тюмени на берегах Андреевского озера, а также на р. Дуван, соединяю­щей его с Пышмой. Основу хозяйства молчановского населения составляли охота и рыболовство, к которым в южных районах его проживания добавлялось коневодство, хотя значение этой отрасли вряд ли было особенно велико.

В X в. на базе молчановской складывается юдинская археологическая культу­ра, существовавшая в бассейнах Туры и Тавды вплоть до XIII в. и изученная в пре­делах Тюменской области явно недостаточно. К ней относятся находки из Богандинского городища, ряда памятников на оз. Андреевском и р. Дуван, разрушенные подкурганные захоронения в бывшем Загородном саду Тюмени. Основным типом поселения у юдинских общин по-прежнему оставалось городище.

По мнению большинства ученых, памятники молчановской и юдинской куль­тур отражают процесс распада обско-угорской общности и выделения из нее в по­следней четверти I тыс. н. э. предков манси.

В VI—IX вв. лесостепные и южнотаежные участки по берегам Ишима и Ирты­ша населяли племена потчевашской культуры.

Огромная таежная территория Нижнего и отчасти Среднего Приобья в VI—IX вв. являлась зоной расселения племен оронтурской культуры, отражающей развитие культуры формирующегося хантыйского этноса. Ее памятники известны на Северной Сосьве, Конде, Тавде. В таежной зоне гос­подствовали охота и запорное рыболовство, в прибрежных заполярных районах — морской зверобойный промысел.

В X в. в Среднем и Нижнем Приобье оронтурская культура трансформируется в кинтусовскую, существовавшую вплоть до XIII в.

Помимо обских угров на севере Западной Сибири в кинтусовский период обита­ли и самодийцы. Зоной их активных контактов, а, возможно, даже чересполосного проживания являлось Сургутское Приобье. В конце I-начале II тыс. н. э. самодий­ские группы — предки ненцев — проникали и в приполярные районы. Однако их памятники в Нижнем Приобье пока не выявлены. Открытие ранее неизвестных страниц истории самодийского населения обещают исследования в бассейнах рек Пур и Таз, до сих пор остающихся белым пятном на археологической карте Тюмен­ской области.

Археологические памятники — курганы, городища и могиль­ники сконцентрированы в лесостепной и подтаежной зоне Запад­ной Сибири по рекам Тавда, Иска, Тура, Пышма, Тобол, Иртыш (на территории 18 административных районов: Абатском, Армизонском, Аромашевском, Бердюжском, Викуловском, Голышмановском, Заводоуковском, Исетском, Ишимском, Казанском, Омутинском, Сладковском, Сорокинском, Тюменском, Тобольском, Упоровском, Юргинском, Ялуторовском).

К достопримечательностям древней исто­рии региона относятся памятники Ингальской долины — курганные захоронения саргатской культуры (III в. до н. э. — V в. н. э.), где были обнаружены предметы, составившие уникальное собрание си­бирского могильного золота, в т. ч. «Сибирскую коллекцию Петра I», которая хранится в Эрмитаже.

В предместье г. Тюмени, в районе Андреевского озера выявлены многочисленные археологические па­мятники разных эпох:

городища и стоянки эпохи неолита (поселение Козлов Мыс-1);

мысовские курганы раннего железного века (п. Мыс и с. Парфенове);

средневековые городища Андреевское-3, Андрюшин городок.

На озере Андреевском действует археологический музей-заповедник – филиал Тюменского областного краеведческого музея им. И.Я.Словцова.

В Приишимье исследованы курганы сагатской культуры (Абатское-1), многослойное поселение Кокуй-1, городище Кучум-Гори с материалами эпохи поздней бронзы и средневековья; захоронение эпохи мезолита «Катенька», выявленное археологической экспедицией А.В.Матвеева; многочисленные памятники эпохи неолита, бронзы, раннего железного века.

В целом в каталог археологических памятников Тю­менской области занесено 656 памятников лесостепной зоны и 345 памятников подтаежной зоны. Археологические комплексы «Ингальская долина» и «Андреевское озеро» включены в официальный перечень действующих туристских маршрутов. В окрестностях г. То­больска наибольший интерес представляют памятники Сузгунской и Потчевашской культуры и многослойный археологический памятник Средневековья «Городище Искер».