4.3. Логика подтверждения: неопозитивизм

В учениях Ф. Бэкона и Р. Декарта метод познания, в сущности, предрешал открытия в науке. Правильно применённый метод означал «разумный» метод, который и осуществлял контроль над процессом роста знаний.

Однако можно заметить, что в этой концепции совершенно игнорируется роль случайности, которая проявляется, по крайней мере, на стадии открытия, – и, в частности, игнорируются утверждения гипотетического характера. Ведь науке нередко приходится сталкиваться с ситуацией, когда проблема выглядит неразрешимой, когда перспектива исследования перед умственным взором учёного затуманивается, и тогда, бывает, всё неожиданным образом проясняется, благодаря смелой гипотезе, догадке, благодаря случаю…

Очевидно, что в науке немалую роль играют утверждения гипотетического характера, которые могут оказаться как истинными, так и ложными.

Но тогда, если признать роль случайности и неопределенности в науке, встаёт вопрос: где и как разум может осуществлять свой контроль над процессом роста знаний? Или, может быть, этот процесс не подлежит контролю со стороны разума, и наука, отданная в полное подчинение случаю, развивается стихийно?…

В начале ХХ века сторонники неопозитивизма предложили такую концепцию, которая давала удовлетворительный ответ на поставленный здесь вопрос. Суть этой концепции можно выразить в следующих положениях:

1) учёный выдвигает гипотезу, и из неё дедуктивным путём выводит следствия, а затем сопоставляет их с эмпирическими данными;

2) та гипотеза, которая противоречит эмпирическим данным, отбрасывается, а та, которая подтверждается, приобретает статус научного знания;

3) смысл всем утверждениям научного характера придаёт их эмпирическое содержание;

4) для того чтобы быть научным, утверждения обязательно должны соотноситься с опытом и подтверждаться им (принцип верификации).

Одним из создателей этой концепции был немецкий мыслитель Р. Карнап.

Р. Карнап утверждал, что в науке нет окончательных истин, поскольку все гипотетические утверждения могут иметь лишь ту или иную степень истинности. «Никогда нельзя достигнуть полной верификации закона, – писал он. – Фактически мы вообще не должны говорить о «верификации» – если под этим словом мы понимаем окончательное установление истинности»…

Таким образом, в воззрениях неопозитивизма именно стадия подтверждения, а не открытия, может и должна находиться под рациональным контролем.

4.4. Рост научного знания в концепции к. Поппера

Согласно взглядам К. Поппера – одного из самых ярких представителей постпозитивизма – рост научного знания не представляет собой «кумулятивный» процесс, т.е. процесс, характеризующийся накоплением результатов связываемых в единую теоретическую систему; гораздо в большей степени он напоминает процесс «естественного» отбора в теории Ч. Дарвина.

«Когда я говорю о росте научного знания, – пишет К. Поппер, – я имею в виду не накопление наблюдений, а повторяющееся ниспровержение научных теорий и их замену лучшими и более удовлетворительными теориями» [21, с.78].

Таким образом, рост научного знания состоит в выдвижении смелых гипотез и формировании наилучших – из числа возможных – теорий, которые затем подвергаются различным попыткам их ниспровержения, – именно так и решаются научные проблемы.

Теория же, которая неопровержима никаким мыслимым событием, по убеждению К. Поппера, не является научным (это так называемый принцип фальсификации). Иными словами, неопровержимость представляет собой не достоинство теории (как часто думают), а её порок. Сам мыслитель считает, что «хорошая» научная теория должна содержать в себе запреты на появление определенных событий; и чем более теория запрещает, тем она лучше, – поскольку такая теория более проверяема, в большей степени опровергаема и подвержена, так сказать, большему риску.

В концепции К. Поппера, таким образом, научное знание оказывается полностью гипотетичным, – оно в любой момент, после серии каких-нибудь новых, до сели ещё не проводившихся экспериментов, может быть опровергнуто. И, стало быть, ни одна научная теория не может претендовать на окончательную истинность (если она, действительно, считается научной!). Ибо… «Наука не покоится на твёрдом фундаменте фактов, – пишет К. Поппер. – Жесткая структура её теорий поднимается, так сказать, над болотом. Она подобна зданию, воздвигнутому на сваях. Эти сваи забиваются в болото, но не достигают никакого естественного или «данного» основания. Если же мы перестаём забивать сваи дальше, то вовсе не потому, что достигли твёрдой почвы. Мы останавливаемся просто тогда, когда убеждаемся, что сваи достаточно прочны и способны, по крайней мере, некоторое время, выдержать тяжесть нашей структуры» [21, с.212].

Тогда, вполне возможно, что все теории, выдвигаемые с целью познать реальность, оказываются в конечном счете ложными, т.е. не соответствующими реальности, – эта радикальная позиция получила название фаллибилизм, позиция, утверждающая, что все теории ошибочны, так сказать, изначально, в зародыше. И К. Поппер – один из сторонников этой позиции.

Стоит также отметить, что концепция К. Поппера сохраняет всё-таки позицию рационализма; рост научного знания находится в подчинении разума. Правда, теперь контроль со стороны разума осуществляется не столько в уме отдельно взятого учёного, применяющего только «обоснованные» методы познания, сколько через посредство деятельности всей корпорации учёных, подвергающих «критике» всё и вся…