Экстенсивные и интенсивные культуры

Впервые- выделил экстенсивные и интенсивные культуры И- И. Янжул в 1895 г. Все культуры он разделил натри типа:

1. Примитивные культуры. Такие люди не заботятся о запасах пищи для будущего и не заготавливают орудия труда впрок- В лодке человека из такой культуры дно обмазано глиной, чтобы: можно было разжечь костер. Поймав рыбу, он разводит костер и немедленно поедает ее полу­сырой, ничего не принося домой. Он не знает постоянного жилища и не работает. Подобный тип встречается и в настоящее время, и не только в Африке:

2.Культуры экстенсивной экономии времени в основном земледельческие. И. И. Янжул отмечает, что" тот, кто надбивает свой желудок растительными белками и крахмалистыми веществами, не может размышлять и соображать быстро и ясно. Россия — типичный представитель такой культуры. Временем дорожат у нас весьма мало, потерю его не ставят ни во что; точных представлений о ; пространстве не существует; энергия (быстрота действий) не одобряется, приравнивается к суетливости. Все это нашло отражение в пословицах: «Тише едешь—дальше 'будешь», «Поспешишь — людей насмешишь», «Не –спеши в Лепеши, а ночуй в Сандырах», «Работа не волк ~ в лес не убежит», «Баба меряла клюкой, да махнула рукой —будь да так!», «Мерил их Иван да Тарас, да у них цепь порвалась; Иван говорит —свяжем, а Тарас —ладно, итак скажем».

3. Культуры интенсивной экономии времени присущи обществам с развитой крупной промышленностью. Для обществ такого типа характерны скорость, быстродействие, интенсивность труда. Человек интенсивной культуры живет для того, чтобы работать.

Начиная с XVI в. русский этнос развивался экстенсивным путем. Практически неограниченным было количество ресурсов в каждый момент времени. Одновременно сохранялся высокий естественный прирост населения. Во времена формирования русского этноса границы России на юг от Киева и восток от Москвы были географически размыты, нося условный характер. Гигантское геофизическое пространство позволяло экстенсивно и расточительно использовать ресурсы, по истощении которых происходило переселение на новые, еще неосвоенные земли. Сложилось эксклюзивное российское отношение к экологии «пройденных» территорий с его бесхозяйственностью и расточительностью.

Русские толерантно относились к народностям, населявшим Евроазиатский континент. Места хватало всем. Отсутствие коммуникаций не позволяло установить жесткий централизованный контроль; Ментальность русских ассимилировалась с ментальностъю оседлых национальных меньшинств. Насаждение православия не приобретало черты истребительных-войн.

Общинный уклад жизни складывался как необходимая форма выживания в суровых климатических условиях Евразии. Гипертрофированные формы он приобрел в коммунах (детские сады, пионерские лагеря, общежития, коммуналки, субботники и воскресники), которые не были изобретением большевиков, а уходили корнями в вековую экономическую отсталость России. Напротив, в перенаселенной Европе скученность требовала четкого размежевания жизненного пространства и сохранения интимности духовной жизни. В католических и лютеранских кирхах прихожане разделены партами, чего нет в православной церкви и мусульманской мечети.

Экстенсивный характер развития отличал русскую культуру как от культуры Западной Европы, где эти возможности были исчерпаны в XII — XIV вв. так и от цивилизаций Юго-Восточной Азии (Китая, Японии, Тайва­ня, Южной Кореи). Эти страны более удалены от Европы и Северной Америки, чем Россия, и долгое время отставали от них по уровню технологического развития. Однако в течение жизни одного поколения после II мировой войны они совершили колоссальный технологический и социальный скачок, адаптировали наиболее передовые западные технологии, создали социальный механизм, позволяющий превосходить Запад по ряду важнейших экономических и. социальных параметров. Русский же этнос после социального и профессионального скачка конца XIX — первой половины XX в; постепенно с середины 60-х годов перешел в фазу стагнации, что и привело в итоге к; краху русского социализма. Различия в темпах развития объясняются тем, что культуры Юго-Восточной Азии сформировались как интенсивные задолго до начала массовой экспансии европейской цивилизации. Поэтому, научившись в США и Западной Европе передовым технологиям, они их легко ассимилировали и усовершенствовали. Русский же этнос оказался готовым к усвоению в лучшем случае западных образцов потребления. Западные технологии не жизнеспособны в России. Более того, гениальные изобретения русских самородков широко используются на Западе,; но не .востребованы дома.

Кризис экстенсивной русской культуры

В 1994 г. А.А.'Сусоколов выдвинул гипотезу, что все социально-политические: и экономические потрясения прусского этноса в XX в: объясняются кризисом русской культуры как экстенсивной и переходом ее в фазу интенсивного развития. По его мнению, социальные катаклизмы, потрясшие русский этнос в ХХ в., были результатом его внутреннего имманентного развития, а не определялись идеологией или волей отдельной личности, как это обычно вчитается. Кризис экстенсивной русской культуры и процесс перехода к интенсивной культуре занимает достаточно длительный исторический период, .миновать который нельзя.

I этап кризиса — с конца XIX до начала 30-х годов XX в- —-был вызван дефицитом традиционных для экстенсивной экономики ресурсов, в первую очередь, земли. Происходит постепенное сокращение возможностей экстенсивного развития. Традиции, заложенные в основу русской культуры, перестают соответствовать новой ситуации.

П этап —30—60-е годы нашего века были периодом, когда попытка преодолеть этот кризис и выйти на качественно иной технологический уровень основывалась на форсировании некоторых экстенсивных социальных механизмов. Во время индустриализации 30-х годов ценой сверхчеловеческих усилий был совершен значительный рывок в развитии российской промышленности. Однако после восстановления, разрушенного войной народного хозяйства несоответствие традиционных принципов требованиям времени стало еще более очевидным. Наступил третий этап кризиса, который продолжается по настоящее время.

III этап — 70-е годы по настоящее время, впервые за всю историю России в дефиците оказываются людские ресурсы. На третьем этапе кризиса экстенсивного пути развития русского этноса в России произошло резкое падение прироста населения до уровня простого воспроизводства, а затем коэффициент прироста населения стал отрицательным. Рассматривая экстенсивность—.интенсивность как шкалу культурного измерения в рамках концепции Г. Хофстеде, можно объяснить многие особенности русского менталитета: направленность на рост и изменение личности, а не на деятельность, универсализм против профессионализма, внеэкономические формы обмена, уравнительный характер распределения, преобладание интуиции над логикой («авось»), индивидуально-личностных отношений над формальными,, нравственных и моральных ценностей над правовыми, мотивации принадлежности над мотивацией достижения, открытость, недостаточность, готовность ассимилировать, принимать влияния извне, ортодоксия, экстенсивное отношение ко времени, пессимизм, осторожность, консерватизм, крайности и противоречия.

Чертами интенсивной культуры являются: профессионализм и высокий уровень специализации, экономное отношение к ресурсам, преобладание формальных отношений над личностными, формы — над содержанием.

Православные и протестантские культуры

Во многом экстенсивность — интенсивность объясняется типом религии. Например, православие, которое проповедует смирение и отказ от активного преобразования действительности, обещая вознаграждение в загробной жизни, лежит в основе экстенсивной культуры. Напротив, идеалом протестантизма является активная деятельность, вознаграждаемая в течение жизни.

М.Вебер в работе «Протестанская этика и дух капитализма», изучая статистические данные о профессиональном составе населения в Бадене, обратил внимание на непроционально большое число протестантов среди богатых. Ядром духа капитализма является представление о профессиональном долге. Главная норма протестантизма'— рациональное хозяйствование, ориентированное на увеличение производительности и умножение капитала. Б.Франклин так описывает идеал Америки: «кредитоспособный добропорядочный человек, долг которого рассматривать приумножение своего капитала как самоцель». Протестантская норма «зарабатывание денег – мой долг, в этом – моя добродетель и источник моей гордости и уважения ко мне со стороны сограждан» отличается от нормы «я буду зарабатывать деньги, и все равно, что думают об этом другие». Это признание «от Бога» и максимально усердное исполнение этой роли – священный долг. Рациональная организация собственного дела – это спасение собственной души. Поэтому надо считать деньги, надо беречь их, надо всеми средствами приумножать капитал, ибо это угодно Господу. Капиталист угоден Богу не потому, что он богат и может отдохнуть, вкусить мирских плодов. Он угоден потому, что не может позволить себе этого, т.к. выполняет священный долг приумножения капитала, отказывая себе во всем. Характерной чертой протестантской морали, которую M Beбер назвал мирским аскетизмом, является невозможности отдыха, высокая интенсивность исполнения трудового долга за счет отказа от земных радостей.