Часть 2

Философская и научная картина мира

Бытие и Небытие

Даодэцзин

ДАО постижимое — не подлинное ДАО

Имя произносимое — не подлинное имя

Безымянное — начало Неба и Земли

Именуемое — всех вещей

Свободный от страстей

видит дивную тайну ДАО

Подверженный страстям —только его проявления

То и другое одного корня, но зовутся по-разному

То и другое — глубочайшие

Путь от одного глубочайшего к другому —

Неисповедим

(…)

Когда узнали, что красивое красиво

Появилось безобразное

Когда узнали, что доброе хорошо

Появилось зло

Поэтому бытие и небытие порождают друг друга

Трудное и легкое создают друг друга

Длинное и короткое сравниваются

Высокое и низкое соотносятся

Звуки образуют мелодию

Начало и конец чередуются

Потому-то мудрый свершает в бездействии

Учит безмолвно, вызывает перемены безучастно

(…)

Тридцать спиц входят в одну ступицу

Но не будь она пуста посредине - не было бы колеса

Кувшин лепят из глины

Но не будь он пуст внутри - на что был бы пригоден?

В доме делают окна, двери и стены

Но не будь пустоты между ними - где тогда жить?

Во всем главное — внутренняя пустота

(…)

Смотрю на него и не вижу и зову незримым

Внимаю и не различаю и зову неслышным

Хватаю и не могу удержать и зову неуловимым

Не стремись узнать, откуда оно — оно едино,

Сверху оно не в свете и внизу не во тьме

Оно бесконечно и безымянно

Оно вечно возвращается в небытие

Его называют формой без формы

образом без сущности

Его зовут неясным и туманным

Стою перед ним и не вижу лица его

Иду за ним и не вижу спины его

На путях древнего ДАО познаешь изначальное

Овладеешь сущим

ДАО называют законом всего

(…)

ДЭ, великая чистота, полна ДАО

ДАО бестелесно

ДАО туманно и неопределенно —

В его туманной неопределенности таятся образы

Туманно и неопределенно —

В туманной неопределенности скрыто все множество вещей

Глубоко и темно —

В глубокой тьме роятся тончайшие частицы

Тончайшие частицы — Сама достоверная действительность

Издревле по сию пору имя его незабвенно

Только на его путях познаем изначальное

Где найти начало вещей?

Только в нем

(…)

Превращение противоположностей —

проявление ДАО

Слабость — признак ДАО

Все в мире рождается в Бытии

Бытие рождается в Небытии

Лао Цзы. Даодэцзин. Дубна: Свента, 1994.

Парменид

Ибо то, чего нет, нельзя ни познать (не удается),

Ни изъяснить...

Ибо мыслить – то же, что быть...

Можно лишь говорить и мыслить, что есть; бытие ведь

Есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать.

То же самое – мысль и то, о чем мысль возникает,

Ибо без бытия, о котором ее изрекают,

Мысли тебе не найти. Ибо нет и не будет другого

Сверх бытия ничего: судьба его приковала

Быть целокупным, недвижным.

Парменид. О природе // Фрагменты ранних греческих философов. Часть I. – М., 1989. – С. 296, 297.

Платон

Поэтому и всеприемлющая материя, чтобы полностью вместить виды, должна быть субстратом, совершенно их лишенным, не имеющим – ради восприятия видов – ни качества, ни вида. Как таковая, она не может быть ни телом, ни бестелесным, но – телом в возможности, в том смысле, в каком медь называется статуей в возможности, раз с принятием вида она будет статуей.

Идея у бога есть его мышленье, для нас она – первое умопостигаемое, в материи – мера, для чувственного космоса – образец, в себе - сущность. Вообще все возникающее по замыслу должно возникать в соответствии с чем-либо: до него (как в случае возникновения чего одного от другого, например от меня – моего отражения) должен существовать образец. И хотя не для всего есть внешний образец, любой ремесленник всегда придерживается образца в себе самом, а его форму воспроизводит в материи.

В существовании идей можно убедиться и так. Ум ли, бог или вообще нечто мыслящее, – оно должно иметь мысли, причем мысли вечные и неизменные; а раз так – существуют идеи. В самом деле, раз материя по своему собственному смыслу лишена меры, она должна столкнуться с чем-то иным, лучшим, нематериальным, с мерами; но первое – верно; следовательно, верно и второе. А раз так, значит, идеи суть некие бестелесные меры. Кроме того, если этот космос таков не самопроизвольно, т. е. если он возник не только «из чего», но и «из кого», более того – «в уподобление чему», значит, то, в уподобление чему он возник, если иное, нежели идея? Итак, идеи должны существовать.

Если бог – тело, значит, он материальный, т. е. он вода, или земля, или воздух, или что-нибудь в таком роде. Но все такое не первоначально. Кроме того, если он будет материален, он окажется после материи. Поскольку это нелепо, нужно признать, что он бестелесен. Будь он телом, он был бы подвержен уничтожению, возникновению и переменам; но все это нелепо по отношению к нему.

Платон. Альбин // Платон. Диалоги. – М., 1986. – С. 447, 448, 450.