11)Правление Екатерины 2 Внешняя политика Екатерины II

В связи с тем, что граф Луи-Филипп Сегюр пребывал в России на правах дипломата и посланника, он весьма подробно останавливает внимание на курсе внешней политике, проводимом Екатериной II.Граф перечисляет целый военно-политических побед императрицы, тем самым продолжая повествование о величайших заслугах и незаурядных способностях этой женщины. Неоднократно Сегюр подчеркивает преемственность славных дел Петра Великого Екатериной: «…успешно шествуя пути, предначертанному Петром Великим, она победила турок…». Разноплановая политика Екатерины не мола быть в полной мере отражена Сегюром: он сосредоточил своё описание преимущественно на трёх направлениях -относительно Турции, относительно четырёх европейских держав - Пруссии, Австрии, Франции и Англии, а также относительно Польши, которой, впрочем ,как государству с неустойчивой внутриполитической системой, практически полностью зависимой от России и не имеющему влияния на ход событий на мировой арене, не уделяет подобного детального описания.Война с Турцией, которую победоносно завершила Екатерина II, принесла ряд территориальных и торговых преимуществ: «Султан, побеждённый и принуждённый согласиться на постыдный мир, уступил русским Новую Сербию, Азов, Таганрог, дозволил свободное плавание по Чёрному морю и признал независимость Крыма». Эти «счастливые войны», продолжавшиеся на протяжении всего царствования императрицы, приносили не только завоевания, но и возрастающую славу русскому оружию. Повествуя о непрекращающемся сопротивлении турок и продолжении войн с ними, Сегюр пишет, что «…уже в последние годы её царствования, снова торжествуя над над турками, она сожгла их флот в устье Днепра, отняла у них Очаков, покорила Грузию, покрыла войсками Молдавию, взяла Хоттин. Бендеры. Измаил и одержала несколько побед, в которых погибло более 40000 турок». Честолюбивые притязания императрицы на подчинение новых территорий дошли до желания создать огромную, и величайшую империю, равную по могуществу и протяженности империи Кира, вследствие чего, используя и оружие и дипломатию, государыня « распространила свои владения до пределов Персии».

Конечно, следует учесть, что описания побед Екатерины II, даны французом, который имел весьма предвзятое отношение ко всем действиям императрицы и как опытный дипломат придерживался политической линии своего государства. Вероятно, восхваление побед Екатерины II на суше и на море показывают, в первую очередь, трепет и должное почтение нескончаемой мощи великого государства, Российской империи, которая была достигнута в царствование Екатерины.

Сегюр неоднократно обращается к теме беспокойства в Европе относительно российских завоеваний в Турции, останавливаясь на вопросах завоевания Турции и восстановления Греческой империи, править в которой должен внук Екатерины II, Константин. . Однако, передавая свой разговор с Потёмкиным, Сегюр опровергает слухи, будоражащие умы Европы. Светлейший князь пытался уверить французского посланника, что «разрушение Турецкой империи есть дело безумное, оно потрясёт всю Европу». Положение России относительно Турции было и вправду весьма непростым. Союзниками турок были Франция и Пруссия, что усложняло деятельность Сегюра на дипломатическом поприще. Следует также отметить и то, что Сегюр нигде подробно не останавливается ни на громких победах императрицы в войнах с Турцией, ни на ходе боевых действий. Хотя в повествовании Сегюра это не удивительно: автор проявляет больше интереса к войнам на политической арене, вероятно, поэтому обстановке столь подробно останавливается дипломат на политической обстановке между европейскими странами, да и сам приезд Сегюра был вызван мирной целью- заключение торгового договора между Россией и Францией. Хотелось бы отметить, что в этот период в европейской дипломатии царила нестабильность: постоянно изменяющиеся границы государств, масштабные завоевания- всё это приводило к созданию недолговечных и непрочных союзов, вследствие чего должна меняться и корректироваться позиция самих дипломатов.К моменту приезда Сегюра при дворе Екатерины II находились уже австрийский и английский - Кобенцель и Фитц- Герберт. Однако, сама миссия Сегюра была невоенного плана, а наоборот, мирного; цель его приезда в Россию- заключение торгового договора между Россией и Францией, который весьма ущемлял интересы Англии. Заключению этого договора весьма противодействовала внешняя политика Франции, поскольку князь Потёмкин «ненавидя нас(французов-М.П.)как защитников отечества турок, поляков и шведов».Но российский двор был совсем неоднороден ни по своему составу, ни по мнениям, которых там придерживались, министры не разделяли политических мнений князя Потёмкина и не любили его. Они искренне желали мира, « потому что война и завоевания не представляли им никаких личных выгод…». Таким образом, желание освободить Архипелаг, покорить Турцию было свойственно, пожалуй, лишь Потёмкину и императрице, поскольку это отвечало её великодержавным намерениям.Торговый союз с Францией, а значит и сближение с Сегюром, по мнению многих министров, должно было отвратить князя от неуёмного стремления к войне. Дипломат, пытаясь заключить торговый договор с Россией, весьма выгодный для обеих сторон, достаточно ловко играл на политических интригах и неверных шагах английской дипломатии, в том числе на сотрудничестве англичан с Пруссией. Таким образом нестабильная обстановка при дворе Екатерины II, впрочем как и при дворах других европейских монархов. Весьма благоприятно складывалась для претворения в жизнь казалось бы несбыточных планов французской короны- заключение торгового соглашения.Особенно ярко направленность внешней политики империи выразилось во время таврического путешествия императрицы Екатерины II, Потемкина, Австрийского императора Иосифа II и дипломатов.

Во время этого путешествия весьма накалились отношения с турецким султаном, поскольку «князь Потёмкин продвинул к Чёрному морю огромные массы войск, желая будто бы предать тем более величия и пышности зрелищу, представленному Европе в виде торжественного поезда императрицы». Пожалуй, впервые за время повествования Сегюра все страны выступили против вторжения на территорию Турции, к тому же «императрица…, в то время не желала войны отложила до другого времени исполнение своего задушевного предприятия, целью которого было не покорение Константинополя, но создание греческой державы из завоёванных областей…». Таким образом, противостояние этих держав войне с Турцией было вызвано отнюдь не жалостью к этому слабеющему государству, а неудержимым страхом перед Российской империей, которая, завладев Константинополем, а значит и важнейшими морями и торговыми путями, была бы не уязвима ни с политической, ни с экономической стороны.

Даже император Иосиф II был вынужден изменить ход своей политики, решив помогать французскому посланнику в попытках удалить русское правительство от намерения вторгнуться в пределы Турции. Направление австрийской дипломатии Сегюр именует «двуличным», поскольку «император хотя наружно и принял вид искреннего друга императрицы, чувствовавшего… ненависть к туркам, однако готов был поддержать нас в старании предупредить несогласие с Портой» . Таким образом, в результате двойной политической игры император Иосиф II, формально оставаясь союзником Екатерины и споспешником всех ее начинаний, в то же время вел весьма активные политические сношения с противниками императрицы, пытаясь корректировать внешнюю политику Российской империи. Во внешней политике екатерининского двора одну из важнейших ролей играл Потемкин, и хотя, как признается Сегюр, он был неважным полководцем, но именно благодаря ему продвигались дипломатические переговоры во время таврического путешествия: Потемкин помог заключить торговый договор Сегюру, несмотря на различные политические линии Франции и России.

Во время таврического путешествия произошла встреча Екатерины II и Станислава, которые не виделись 25 лет: «Станислав, с нетвердою короною на голове своей выпросил из страха и расчета краткое свидание у своей высокой покровительницы; согласие на это дипломатическое свидание было дано как уступка приличиям» . То есть данная встреча в глазах Сегюра подчеркнула, во-первых, нестабильность Станислава на государственной арене, а во-вторых, нежелание Екатерины более покровительствовать ему. Принужденность в отношениях этих двух державных особ была всем заметна. Следует еще отметить, что по поведению Станислава, в описании Сегюра, можно предположить, что король Польши искал у Екатерины помощи, вероятно, военной. Однако это свидание в некотором отношении было выгодно для Станислава: «он успел разрушить замыслы партии, вредившей ему» .В поисках поддержки и помощи Станислав Август был вынужден встретиться с австрийским императором, «надеясь снискать его расположение и отвратить опасность, грозившую ему со стороны могучего и честолюбивого соседа, уже обнаружившего желание распространить предел Галиции» . Этим Сегюр еще раз подчеркивает слабость и неустойчивость положения Станислава, а также намекает на тайные честолюбивые планы Екатерины, выразившиеся впоследствии в разделе Польши.

Таким образом, в описании своего пребывания в России Сегюр дал весьма образную расстановку сил на мировой политической арене: Россия и, в той или иной степени, противостоящие ей, страны Европы. Сегюр показал не только нестабильность политической обстановки в России и Европе, выражающуюся в многочисленных складывающихся и распадающихся союзах. В то же время он сформировал основное правило власти всех государей: «Одна лишь сила упрочивает независимость. Только в случае готовности к борьбе можно внушить уважение к себе и найти союзников вместо покровителей.» . Этого требования, этой формулы и придерживалась Екатерина II, благодаря чему во время ее правления удалось не только расширить границы империи, но и укрепить державу, с мнением которой и доверие и поддержку которой старались заполучить.