- •Культурологический практикум (тесты, задания, упражнения, тексты, комментарии к текстам)
- •Содержание
- •1 Часть
- •Ступень 3. Исправьте ошибки (если они содержатся)
- •Карточки контрольных работ Вариант 1
- •Вариант 2
- •Вариант 3
- •Вариант 4
- •Вариант 5
- •Вариант 6
- •Тема 2. Дальневосточно-конфуцианский тип культуры ступень 1. Теоретические вопросы по программе
- •Ступень 2. Аналитические вопросы
- •Ступень 3. Исправьте ошибки (если они содержатся)
- •Ступень 4. Какие особенности и традиции дальневосточно-конфуцианской культуры прочитываются в нижеприведенных фрагментах?
- •Ступень 5. Закончите фразу
- •Карточки контрольных работ Вариант 1
- •Вариант 2
- •Вариант 3
- •Вариант 4
- •Вариант 5
- •Вариант 6
- •Вариант 7
- •Вариант 8
- •Вариант 9
- •Вариант 10
- •Вариант 11
- •Вариант 12
- •Вариант 13
- •Вариант 14
- •Тема 3. Индо-буддийская культура ступень 1. Теоретические вопросы по программе
- •Ступень 2. Аналитические вопросы
- •Ступень 3. Исправить ошибки (если они содержатся)
- •Ступень 4. Какие особенности и традиции индо-буддийской культуры прочитываются в нижеприведенных фрагментах
- •Ступень 5. Вставить пропущенное слово
- •Карточки контрольных работ Вариант 1
- •Вариант 15
- •Тема 4. Арабо-исламский тип культуры cтупень 1. Теоретические вопросы по программе
- •Ступень 2. Аналитические вопросы
- •Ступень 3. Исправить ошибки (если они содержатся)
- •Ступень 4. Какие особенности и традиции арабо-исламской культуры прочитываются в нижеприведенных фрагментах
- •Ступень 5. Вставьте пропущенные слова
- •Ступень 2. Аналитические вопросы
- •Ступень 3. Исправить ошибки (если они содержатся)
- •Карточки контрольных работ Вариант 1
- •Вариант 2
- •Вариант 3
- •Вариант 4
- •Вариант 5
- •Вариант 6
- •Вариант 7
- •Вариант 8
- •Тема 6. Русская культура ступень 1. Теоретические вопросы по программе
- •Ступень 2. Аналитические вопросы
- •Ступень 3. Исправить ошибки (если они содержатся)
- •Ступень 4. Какие особенности и традиции русской культуры прочитываются в нижеприведенных фрагментах
- •Ступень 5. Закончите фразу
- •Карточки контрольных работ Вариант 1
- •Вариант 2
- •Вариант 3
- •Вариант 4
- •Вариант 5
- •Вариант 6
- •Вариант 7
- •Вариант 8
- •Вариант 9
- •Вариант 10
- •Вариант 11
- •Упражнения для коллоквиумов
- •Ступень 2. Аналитические вопросы
- •Ступень 3. Исправьте ошибки (если они содержатся)
- •Ступень 4. Определить тип культуры по текстам указать характерные черты типа ментальности, символы культуры
- •1. Культура: возможные подходы и интерпретации
- •Вопросы
- •Вопросы
- •Обряды и церемонии
- •Вопросы
- •Трудовая концепция (с. 74 — 78)
- •Психоанализ (с. 78 — 82)
- •Игровая концепция (с. 82—86)
- •Символическая концепция (с. 86 — 92)
- •Вопросы
- •Благоговение перед жизнью
- •Вопросы
- •2. Культура и игра
- •Вопросы
- •3. Культура и символ
- •Вопросы
- •Вопросы
- •4. Архетип — символ — культура
- •Вопросы
- •Вопросы
- •5. Культура и миф
- •Вопросы
- •6. Смысл и ценности традиционной китайской культуры Из книг мудрецов даосской школы
- •Из главы III
- •«Чжуан-цзы»
- •Вопросы
- •Из книги «Чжуан-цзы»
- •Вопросы
- •Направление выбрано неправильно
- •Вопросы
- •Вопросы
- •Как ученый покупал туфли
- •Вопросы
- •7. Смысл и ценности традиционной индийской культуры б х а р а т а. «Натьяшастра» («Учение о театральном искусстве»)
- •Вопросы
- •Бхартрихари. О времени (фрагмент из «Вакьяпадии)
- •Вопросы
- •Вопросы
- •8. Смысл и ценности традиционной исламской культуры
- •Вопросы
- •[О происхождении наук]
- •Фирдоуси Слово о разуме
- •Вопросы
- •9. Смысл и ценности в русской культуре
- •Письмо первое
- •Вопросы
- •Вопросы
- •Вопросы
- •Вопросы
- •Владимир Мономах
- •Поучение
- •Вопросы
- •Смысл любви
- •Вопросы
- •Тайна прогресса
- •Вопросы
- •Вопросы
- •Вопросы.
- •Глава IV. Страх
- •Вопросы
- •Просвещение
- •Вопросы
- •10. Смысл и ценности античной культуры
- •Вопросы
- •Вопросы
- •Вопросы
- •11. Смысл и ценности европейско-христианской культуры
- •Вопросы
- •68. Главное
- •Вопросы
- •69. Без святыни
- •Вопросы
- •Культурологический практикум(тесты,задания, упражнения, коментарии к текстам)
Вопросы
1. Когда появляется игровая концепция происхождения культуры в европейской философско-культурологической мысли?
2. Как повлияла концепция Хёйзинги на европейскую культурологическую мысль?
3. Как понимает игру Й. Хёйзинга?
3. Культура и символ
Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада: Пер. с фр./ Общ. ред. Ю. Л. Бессмертного; Послесл. А. Я. Гуревича. — М.: Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992.— С.302-307.
Чувство неуверенности — вот что влияло на умы и души людей Средневековья и определяло их поведение. Неуверенность в материальной обеспеченности и неуверенность духовная; церковь видела спасение от этой неуверенности, как было показано, лишь в одном: в солидарности членов каждой общественной группы, в предотвращении разрыва связей внутри этих групп вследствие возвышения или падения того или иного из них. Эта лежавшая в основе всего неуверенность в конечном счете была неуверенностью в будущей жизни, блаженство в которой никому не было обещано наверняка и не гарантировалось в полной мере ни добрыми делами, ни благоразумным поведением. .....
Достаточно задуматься об этимологии слова «символ», чтобы понять, какое большое место занимало мышление символами не только в теологии, в литературе и в искусстве средневекового Запада, но и во всем его ментальном оснащении. У греков «цимболон» означало знак благодарности, представлявший себе две половинки предмета, разделенного между двумя людьми. Итак, символ — это знак договора. Он был намеком на утраченное единство; он напоминал и взывал к высшей и скрытой реальности. Однако в средневековой мысли «каждый материальный предмет рассматривался как изображение чего-то ему соответствовавшего в сфере более высокого и, таким образом, становившегося его символом». Символизм был универсален, мыслить означало вечно открывать скрытые значения, непрерывно «священнодействовать». Ибо скрытый мир был священен, а мышление символами было лишь разработкой и прояснением учеными людьми мышления магическими образами, присущего ментальности людей непросвещенных. И можно, наверное, сказать, что приворотные зелья, амулеты, магические заклинания, столь широко распространенные и так хорошо продававшиеся, были не более чем грубым проявлением все тех же верований и обычаев. А мощи, таинства и молитвы были для массы их разрешенными эквивалентами. И там, и тут речь шла о поиске ключей от дверей в скрытый мир, мир истинный и вечный, мир, который был спасением. Акты благочестия носили символический характер, они должны были заставить Бога признать человека и соблюдать заключенный с ним договор. Этот магический торг хорошо виден торг хорошо виден в формулах дарений, содержащих намеки на желание дарителей спасти таким образом свою душу. Бога обязывали, вынуждали даровать спасение. А мысль точно так же должна была найти ключ от дверей в мир идей.
Средневековая символика начиналась, следовательно, на уровне слов. Назвать вещь уже значило ее объяснить. Так сказал Исидор Севильский, и после него средневековая этимология расцвела как фундаментальная наука. Понимание есть знание и овладение вещами, реальностями. В медицине поставленный диагноз означал уже исцеление, оно должно было наступить вследствие произнесения названия болезни. Когда епископ или инквизитор мог сказать о подозреваемом: «еретик», то главная цель была достигнута — враг назван, разоблачен. Res и verba не противоречили друг другу, они являлись символами других. Если язык был для средневековых интеллектуалов покровом реальности, то он также являлся ключом к этой реальности, соответствующим ей инструментом. «Язык, — говорил Ален Лилльский, — есть инструмент ума». А для Данте слово было всеобщим знаком, раскрывавшим смысл, познаваемый и разумом и ощущением (rationale signum et sensuale).
Становится понятным, таким образом, значение спора, в который с XI в. и до конца средних веков оказались вовлечены практически все мыслители, спора об истинной природе взаимоотношений между verba и res. Оно было столь велико, что традиционные историки мысли, упрощая интеллектуальную историю Средневековья, подчас сводили ее к столкновению «реалистов» и «номиналистов», этих гвельфов и гибеллинов средневековой мысли. Это был «спор об универсалиях».
Итак, фундаментом средневековой педагогики было изучение слов и языка. Грамматика, риторика, диалектика — trivium — таков первый цикл из семи свободных искусств. Основу любого преподавания, по крайней мере до конца XII в., составляла грамматика. Уже от нее переходили к другим наукам и особое внимание уделяли этике, которая дополняла свободные искусства и даже как бы венчала их. Наука грамматика, как ее определяет каноник Делэ, имела много назначений — и не толко потому, что через комментирование авторов позволяла обращаться к любому сюжету, но еще и потому, что благодаря словам она позволяла добраться до скрытого смысла, ключом к которому они являются. Годфруа Сен-Викторский в «Источнике философии» («Fons philosophiae») воздает почести грамматике, которая научила его буквам, слогам, языку «буквальному» и языку «тропов», то есть такому, который вскрывает фигуральный, аллегорический смысл. В Шартре знаменитый магистр Бернар Шартрский также опирался в своем преподавании на грамматику. Впрочем, они только следовали традиции, восходившей к античности и дошедшей до средних веков через Блаженного Августина и Марциана Капеллу, и воссоздавали эту традицию.
В соответствии с требованием поиска четырех смыслов в толковании Библии кто-то из экзегетов полагал вслед за святым Павлом, что буква способна убивать, тогда как дух оживляет; но большинство средневековых толкователей видели в littera подход к sensus.
Природа виделась огромным хранилищем символов. Элементы различных природных классов — деревья в лесу символов. Минералы, растения, животные — все символично, и традиция довольствовалась тем, что некоторым из них давала преимущество перед другими. Среди минералов это были драгоценные камни, вид которых поражал зрение, воскрешая миф богатства. Среди растительности это те растения и цветы, которые упоминаются в Библии, среди животных это экзотические, легендарные существа, звери-чудовища, удовлетворявшие тягу средневековых людей к экстравагантному. Лапидарии, флорарии, бестиарии в идеальной библиотеке средних веков стояли на почетном месте.
У камней и цветов символический смысл совмещался с их благотворными или пагубными свойствами. Цветовая гомеопатия желтых и зеленых камней лечила желтуху и болезни печени, а красных — кровотечения и геморрагию. Красный сардоникс означал Христа, проливающего свою кровь не кресте за людей. Прозрачный берилл, пропускающий свет, — это был образ христианина, озаренного светом Христа. Флорарии — это что-то родственное травникам, они знакомили средневековую мысль с миром «простецов», с рецептами добрых женщин и секретами монастырских хранилищ лекарственных трав. Гроздь винограда в символическом изображении мистической давильни — это был Христос, проливший кровь за людей. Образом Девы могли служить олива, лилия, ландыш, фиалка, роза. Св. Бернар подчеркивал, что символом Девы является как белая роза, означающая девственность, так и алая роза, говорящая о ее милосердии. Васильком, у которого четырехугольный стебелек, лечили перемежающуюся четырехдневную лихорадку, а вот яблоко было символом зла. Мандрагора, как считалось, возбуждает чувственность, а также одержимость. Когда ее вырывают, она кричит, и тот, кто слышит крик, умирает или сходит с ума. В последних двух случаях средневековые люди определяли смысл этимологией: яблоко по-латыни malum, что значит также и «зло», а мандрагора — это дракон человечества (английское mandrake).
Животный мир чаще всего виделся как сфера зла. Страус, откладывающий яйца в песок и забывающий их высиживать, — таков был образ грешника, не помнящего долга перед Богом. Козел символизировал сластолюбие, скорпион, кусающий хвостом, воплощал в себе лживость и, кроме того, евреев. Символика, связанная с собакой, раздваивалась, включая в себя античную традицию, в которой она была символом нечистого, и тенденцию феодального общества к реабилитации собаки как животного благородного, необходимого спутника сеньора на охоте, как символа верности, самой возвышенной из феодальных добродетелей. Но настоящими обличьями дьявола выступали фантастические звери, имевшие сатанинское происхождение: все эти аспиды, василиски, драконы, грифоны. Двойственный смысл имели лев и единорог. Будучи символами силы и чистоты, с одной стороны, они могли также выражать свирепость и лицемерие — с другой. Впрочем, единорог в конце средних веков был идеализирован, вошел в моду и был увековечен в серии ковров «Дама с единорогом».
Средневековая символика нашла исключительно широкое поле для применения в богатой христианской литургии, а еще раньше в самом строении религиозной архитектуры. Смысл двух главных типов церковных зданий объяснил Гонорий Августодунский. И круглая, и крестообразная форма являлись образами совершенства. Легко понять, что круглая форма несла в себе завершенность круга. Но нужно понимать, что крестообразный план здания — это не только изображение распятия Христа. Еще важнее то, что форма ad quadratum, базирующаяся на квадрате, обозначала четыре основных направления, символизировавших вселенную. И в том, и в другом случае церковь олицетворяла мирокосм.
Особое место среди важнейших форм средневековой символики занимала символика чисел: структурируя мысль, она стала одним из главенствующих принципов в архитектуре. Красоту выводили из пропорциональности, из гармонии, отсюда и превосходство музыки, основанной на науке чисел. «Знать музыку, — говорил Фома Йоркский, — это значит прежде всего знать порядок всех вещей». Архитектор, согласно Гильому Пассаванскому, епископу Манса с 1145 по 1187 г., — «это композитор». Соломон сказал Господу: «Ты все расположил мерою, числом и весом» («Omnia in mensura et numero et pondere disposuisti»). Число — это мера вещей.
Так же как и слово, число смыкается с реальностью. «Создавать числа, — говорил Тьери Шартрский, — это значит создавать вещи». И искусство, поскольку оно является подражанием природе и творению, должно руководствоваться счетом. Согласно Кеннету Джону Конанту, вдохновитель построения церкви аббата Гугона в Клюни, начатой в 1088 г. (Клюни III), монах Гунзо (миниатюра изображает его видящим во сне святых Павла и Этьена, которые намечают ему веревками план будущей церкви) был признанным музыкантом (psalmista praecipuus). Символическим числом, которое как бы вбирало в себя, согласно Конанту, всю числовую символику, использованную при построении здания, считалось в Клюни число 153; это количество рыб в Чудесном лове рыбы.