Сюрреализм в литературе.
Главная категория сюрреалистической эстетики — так называемое автоматическое письмо, то есть творчество без контроля сознания, опирающееся только на подсознательные импульсы. Формулируя его, теоретики сюрреализма опирались на учение французского философа-интуитивиста Анри Бергсона и на психоанализ Фрейда–Юнга. Разумеется, в действительности такой тип творчества практически невозможен — напротив, многие полотна того же Сальвадора Дали производят впечатление тщательно сконструированных символических конструкций, каждый элемент которых не просто поддаётся расшифровке, но и настоятельно её требует. Другое дело, что практически все произведения сюрреалистов ориентированы на интерпретацию, они изображают не предметы, а их идеи и образы. Соответственно, восприятие сюрреалистических полотен и текстов требует от зрителя и читателя определённой умственной и эмоциональной подготовки, которая позволила бы найти с ними общий язык. Стремление выражать свои мысли и эмоции на усложнённом языке, принципиальное перескакивание через логические мостики, бурная и прихотливая ассоциативность, насыщенность текста непрямыми значениями делают чтение сюрреалистических произведений увлекательной, но не всегда лёгкой работой.
Следом за этим, в 1922–1923 годах, сюрреалисты проводят серию сеансов сна (“эпидемию сна”), на которых поэт Робер Деснос диктовал видимое им во сне и отвечал на вопросы участников сеанса; ответы записывались и были опубликованы затем в виде стенограмм. По утверждению Бретона, Деснос читал “в самом себе словно в открытой книге и нисколько не пёкся о том, чтобы сберечь эти листки, разлетающиеся на ветру его жизни”.
В 1924 году тот же Бретон создаёт “Манифест сюрреализма”, в котором перечислены тщательно подобранные имена предшественников нового направления. Среди них находим Свифта, маркиза де Сада, Шатобриана, Гюго, По, Бодлера и других известных писателей прошлого. При этом каждый из них, по мнению Бретона, оказывается сюрреалистом в какой-то одной области: Свифт — сюрреалист в язвительности, Сад — в садизме, Рембо — в жизненной практике и во многом ином и так далее.
Тогда же начинают выходить журналы “Сюрреализм” и “Сюрреалистическая революция”. Тем же 1924 годом датируется коллективный памфлет сюрреалистов на смерть классика французской словесности Анатоля Франса — ещё один манифест зарождающегося направления, в котором отчётливо сказался ещё один важнейший принцип сюрреалистической эстетики — обращение к так называемому чёрному юмору.
Кроме записей сновидных сеансов Десноса, это была, например, словесная игра “Изысканный труп”, участники которой подписывали к невидимым ими существительным-подлежащим глаголы-сказуемые с подчинёнными им словами. Что получается в результате таких игр — известно: это довольно распространённая забава в быту школьников и студентов всего мира. Но только сюрреалисты решились объявить эту нехитрую игру произведением искусства, поскольку она вполне совпадала с их представлением о спонтанности творческого процесса, его непредсказуемости.
Тот же приём использовался и в других играх — например, при составлении связных диалогов, в которых отвечающий не знает задаваемого ему вопроса. В результате получаются такие определения: “Что такое самоубийство? — Много оглушающих звонков; Что такое радость жизни? — Это шарик в руках школьника; Что такое живопись? — Это маленький белый дым”. Диалоги эти, вполне подобные тем, что сюрреалисты сочиняли для героев своих индивидуальных пьес, нельзя назвать абсолютно лишёнными смысла — напротив, неожиданное столкновение фраз заставляет читателя искать в них скрытый смысл, и это, как правило, удаётся. Тем более когда авторы вопросов и ответов — профессиональные писатели, умело и образно выстраивающие свои реплики.
Поль: Я тебя люблю. (Долгий поцелуй.)
Валентина: Молочное облако в чашке чая...
Относительно больших жанров имеет смысл говорить только о большем или меньшем влиянии сюрреалистической эстетики, неспособной по определению организовать объёмный связный текст. Однако когда сюрреалисты несколько отступают от принципа автоматизма, им удаётся создать повесть и даже роман. Так, повесть Бретона “Надя”, ранняя проза Арагона, романы Р.Кревеля, сохраняя обязательную для сюрреализма атмосферу неожиданности, хаотичности происходящего и демонстрируя причудливую субъективность взгляда на мир, оказываются в то же время вполне читабельными. Правда, в большинстве случаев эта проза с большим трудом укладывается в традиционные представления о жанрах — скорее здесь перед нами своего рода жанровые мутанты.
Например, в 1925 году Б.Пере и П.Навиль создают “Бюро сюрреалистических исследований”; к этому времени направление уже получило свою теоретическую платформу, к поэтам-теоретикам присоединились прозаики, художники, кинематографисты. В том же году сюрреалисты публикуют на страницах своего журнала ряд обращений — к правительствам стран мира (“Откройте тюрьмы. Распустите армию”), к ректорам европейских университетов, к Папе Римскому (с характерным обвинением: “Ты положил Бога в свой карман”), к главным врачам лечебниц для душевнобольных. Все они содержат гневные обвинения против существующего порядка мироустройства. В отличие от них, обращения к буддийским школам и далай-ламе — это своего рода просьбы о помощи и духовном наставничестве, не лишённые, правда, некоторой иронии (“Придумайте нам новые дома”).
Продолжая теоретическое самоопределение сюрреализма, в 1927 году создаёт свой “Трактат о стиле” Луи Арагон, обосновав в нём принципиальный отказ сюрреалистической словесности от соблюдения правил правописания. В контексте общей доктрины автоматического письма это звучит вполне логично, и сюрреалисты последовательно соблюдали предложенное Арагоном антиправило. Именно от них начался сознательный отказ поэтов самой разной ориентации от использования в стихах традиционной, “прозаической” системы знаков препинания.
Вообще, поэты-сюрреалисты заметно расширили диапазон художественных средств европейской поэзии. Во-первых, они утвердили господство в ней свободного стиха (верлибра), не сковывающего поэта традиционными формальными ограничениями в виде слогового метра, рифмы, регулярной строфики и так далее. Не менее важным оказался и отказ от обязательной логической связи элементов, переход от жёсткой конструкции поэтического текста к лирическому потоку сознания, включающему в себя на равных правах и закономерные, и совершенно произвольные, случайные ассоциации. Наконец, именно сюрреалисты стоят у истоков таких направлений современной мировой поэзии, как конкретизм и визуальная поэзия. В этом смысле можно сказать, что практически вся современная поэзия берёт своё начало в творческой практике сюрреализма, окончательно раскрепостившей сознание художника слова.
Наконец, в 1929 году Бретон пишет второй манифест сюрреализма, подводящий итоги десятилетнего существования нового направления в искусстве, намечена программа новых действий — на этот раз с поправкой на идеи оккультизма.
Тогда же, в конце 1920-х годов, в лагере сюрреалистов намечается раскол. Вслед за этим группа радикально настроенных сюрреалистов вливается в марксистское движение во Франции, некоторые из них участвуют в движении Сопротивления, даже вступают в компартию.
В дальнейшем пути сюрреалистов расходятся в разные стороны. Элюар и Арагон отказываются от усложнённости образов, присущих сюрреалистической эстетике, и постепенно обращаются к неоклассическим формам поэзии и прозы, вполне соответствующим их симпатиям к коммунистической идеологии. Другие поэты и художники продолжают формальные поиски, открывая новые и новые горизонты творчества, ориентированного на подсознание.
Интерес к сюрреализму неоднократно вспыхивал и в последующие десятилетия. Так, его влияние сказалось в творчестве многих латиноамериканских поэтов, в поэзии и драматургии США и славянских стран в 1940–1950-х годах, затем в 1970-е. Можно с уверенностью сказать, что приёмы, выработанные сюрреалистами, оказали и оказывают на искусство постоянное воздействие.
Русская поэзия берёт на вооружение некоторые приёмы сюрреалистического письма довольно поздно, в 1980–1990-е годы. Элементы сюрреалистической образности можно обнаружить в некоторых стихах И.Бродского, Г.Сапгира, Г.Айги; наиболее последовательно работает с сюрреалистической поэтикой в 1970–1980-е годы художник и поэт Лев Кропивницкий.