3. Глобальный эволюционизм

Под глобальным эволюционизмом подразумевается развитие неживой и живой природы, человека и общества в едином эволюционном процессе. Истоки подобного подхода к восприятию мира кроются в натурфилософии античности. Однако сама идея глобального эволюционизма неразрывно связана с признанием факта эволюции на всех уровнях организации материи, что не могло иметь места раньше XIX в. В связи с проблемами происхождения человека с этих позиций акцент всегда делался на причинах его появления на Земле, равно как на причинах возникновения Разума во Вселенной. Представления об антропогенезе в контексте глобального эволюционизма характерны и для XX в. Они нашли отражение в трудах П. Тейяра де Шардена, В. И. Вернадского, А. А. Зубова, Н. Н. Моисеева. Отдельные концепции глобального эволюционизма могут существенно различаться между собой, например, по характеру движущих сил эволюционного процесса или просто по степени целостности. Как правило, это зависит от мировоззрения автора и той исторической эпохи с ее уровнем развития науки, когда он творил. Первая научная концепция глобального эволюционизма, где специально затронуты вопросы антропогенеза, была создана в начале XX в. К, М. Бэром.

Концепция К. М. Бэра

Карл Эрнст фон Бэр (Карл Максимович), вошедший в историю науки как основоположник современной эмбриологии, сомневался в прямом родстве человека с обезьянами (но не с млекопитающими вообще). Это было вполне резонно, поскольку в его время остатков ископаемых гоминид было обнаружено еще очень мало, а палеонтология приматов только делала свои первые шаги. Таким образом, Бэр мог сравнивать лишь современных людей и антропоидов с чертами специализации. Результаты подобных сравнительно-анатомических исследований, с его точки зрения, симиальную гипотезу не подтверждали. Бэр не создал собственной концепции происхождения человека с решением проблем филогении и видообразования. Антропогенез он рассматривал как часть космической истории планеты.

В докладе, прочитанном в Физико-экономическом обществе Кенигсберга в 1834 г., Бэром был сформулирован «всеобщий закон природы», суть которого заключалась в том, что единый процесс развития материи всегда идет в направлении повышения уровня организации. Так, в эволюции органического мира «более высокоорганизованные формы жизни все более и более достигали господства над низшими». Соответственно появление человека на Земле было также закономерно. Данная тенденция, в частности, отражена в ряде ископаемых форм, который венчают обезьяны и человек. Из этого следует, что животные с большим мозгом появились позднее всех. Бэр считал, что ответить на вопрос, как возник человек, и кто были его предки, пока не представляется возможным. Во всяком случае объяснить происхождение человека от обезьяны так же сложно, как и самих обезьян, путем преобразования других животных форм. Вместе с тем для Бэра было важнее установление одной общей для всего космогенеза закономерности: «Вся история природы является только историей, идущей вперед победы духа над материей» (Бэр, 1924).

Какие же представления были у К. М. Бэра о филогении человеческого рода? Прежде всего он относил человека к млекопитающим, выделяя его из-за вертикального положения тела в особый отряд. Бэр полагал, что человек изначально образовал самостоятельную филогенетическую ветвь. В принципе такой подход не противоречит современным представлениям о полифилетическом происхождении млекопитающих. Ошибка Бэра состоит в том, что он отделял. Ното 5ар1еп8 от других приматов, хотя все анатомические и эмбриологические данные свидетельствуют в пользу объединения их в один отряд. Бэр придерживался идеи единства человеческого рода, согласно которой все люди относятся к одному виду. Он полагал, что различия между народами, равно как между целыми группами народов, возникли позднее под влиянием климата и образа жизни. Причем каменному веку предшествовал период, когда люди еще не знали употребления огня и могли жить лишь в тропических странах Азии или Африки. «Человек находился совершенно в природном состоянии и употреблял в пищу только то, что было приготовлено самою природою». Являясь осуществлением основной идеи творения на Земле (Бэр понимал под этим законы развития материи), человек оказался единственным существом, способным к совершенствованию и сознательному преобразованию окружающей среды в своих интересах. Вообще возникновение разума во Вселенной необязательно должно быть связано с наличием воздуха и воды, в которых мы нуждаемся как земные организмы, состоящие в силу своей природы из тех же веществ, что и прочие органические тела. На Луне люди, подобные нам, жить не смогли бы, однако это не исключает возможности иной разумной жизни на таких планетах. Поскольку человек появился на Земле, он мог представлять собой исключительно земной животный организм (Бэр, 1851; 1865 а, б).

Концепция Бэра долгое время подвергалась негативной критике в нашей научной литературе. Определенную роль здесь сыграла и устоявшаяся парадигма, когда любую эволюционную концепцию было принято оценивать по степени приближения к дарвинизму. Сформулированный Бэром всеобщий закон природы вопреки дарвиновскому принципу случайности подразумевал целенаправленность развития от низшего к высшему, которая также заложена во всех живых организмах. В связи с этим многие авторы рассматривали Бэра исключительно как предтечу Дарвина. Однако согласно новейшей оценке творчества К. М. Бэра, данной Э. Н. Мирзояном (1992), оба ученых независимо выдвинули две разные концепции развития. Заложив основы научной эмбриологии, Бэр создал важную предпосылку для дарвиновской теории, о чем Дарвин упомянул в «Происхождении видов». В то же время Бэр и сам стремился понять фундаментальные законы природы. «Дарвин стремился постичь эволюцию путем детального анализа процесса видообразования, тогда как Бэр искал всеобщий закон развития природы, рассматривая всю нашу планету (и даже Вселенную) как одну большую развивающуюся систему».

Из концепции глобального эволюционизма К. М. Бэра следовал важный вывод, что человек не создан в результате творческого акта, а развился постепенно в процессе эволюции. Это имело принципиальное значение для естествознания первой половины XIX в., когда креационистские представления о сотворении мира и жизни на Земле были еще очень сильны, хотя Бэр и не решил проблемы антропогенеза.

Концепция П. Тейяра де Шардена

Французский палеонтолог и одновременно член «Общества Иисуса» Пьер Тейяр де Шарден известен как один из участников открытия в 1929 г. синантропа в Чжо Коудяне (Китай). В своих взглядах на эволюцию, человека в том числе, он опирался на фактический материал, собранный на всех континентах, и христианское мировоззрение. Созданная им концепция изложена в книге «Феномен человека», ставшей самым знаменитым творением Тейяра. Рукопись была завершена в 1940 г. в Пекине, а в свет книга вышла в 1955 г. в Париже, через несколько месяцев после смерти автора. Ей посвящена большая критическая литература. Эволюционную концепцию Тейяра де Шардена многие исследователи называют финалистической благодаря идее целенаправленности мирового развития, или спиритуалистической из-за утверждения первичности духа по отношению к материи. Однако эта концепция не является типично креационистской, поскольку развитие неживой природы и органического мира, а также антропогенез и социальная история человечества представлены в ней в качестве этапов единого процесса космической эволюции. Для нас она интересна главным образом как одна из наиболее продуманных концепций глобального эволюционизма.

Весь процесс космогенеза П. Тейяр до Шарден представлял себе следующим образом. По его мнению, Земля оказалась в уникальном участке Космоса, где некогда образовался трансцендентный (потусторонний) мыслящий центр—универсум, сыгравший роль «перводвигателя» эволюции. Он выделял ее следующие фазы: преджизнь, жизнь, мысль (ноосфера) и сверхжизнь. Человек является венцом антропогенеза, которым завершается космогенез. Таким образом, он оказывается не статическим центром мира, а осью и вершиной эволюции. Тейяр считал, что познать феномен человека вне эволюционного процесса невозможно, ибо вся история жизни сводится в сущности к развитию сознания. В ходе эволюции материи постоянно действовал закон направленного усложнения форм организации — «ортогенез». Благодаря ему и осуществлялось, в частности, прогрессивное развитие органического мира. «Без ортогенеза было бы лишь распространение вширь: с ортогенезом обязательно имеется какой-то подъем жизни». Вместе с тем Тейяр де Шарден признавал и другие факторы эволюции: борьбу за существование и естественный отбор, благодаря которым происходило разветвление древа жизни. При этом он различал ароморфоз и алломорфоз. Генеральная линия прогрессивной эволюции (ароморфная) шла в направлении развития мозга, а следовательно сознания. Носителями его на Земле стали приматы—самые неспециализированные из всех млекопитающих, но с наиболее развитым мозгом среди них. По словам Тейяра, «в этом привилегированном и единственном случае частный ортогенез филы точно совпал с магистральным ортогенезом самой жизни». В конце плиоцена психогенез (становление сознания) начал постепенно сменяться ноогенезом (зарождением и последующим развитием духа). С тех пор над планетой разворачивается "мысленный пласт" – покров ноосферы. Это и было началом антропогинеза.

Австралопитеков, яванских питекантропов, синантропов Тейяр де Шарден рассматривал как филогенетические ветви, зашедшие в эволюционный тупик. Среди палеантропов он выделял две группы: «законченную» (человек из Соло, родезийский человек, западноевропейские неандертальцы) и «молодую» (Штейнхейм, Палестина). Первая должна была вымереть, а вторая дать в итоге новый, более прогрессивный вид — Нотo sapiens. Согласно Тейяру, захоронения неандертальцев свидетельствуют о наличии у них настоящего разума, работа которого была направлена главным образом на обеспечение существования и размножения. Изобразительное искусство принесли с собой лишь первые представители Ното 5ар1еп5. С этого момента развитие мозга в антропогенезе закончилось, и эволюция продолжалась уже в других формах.

Самым важным, критическим, периодом в истории человечества Тейяр де Шарден считал неолит, когда люди стали вести оседлый образ жизни. Для этого периода были характерны резкое увеличение численности населения, появление техники полирования камней, глиняной посуды, скотоводства и земледелия. Причем наша цивилизация была земледельческой вплоть до XVIII в., пока человечество знало только один вид химической энергии — огонь, и использовался лишь один вид механической энергии — мускулы людей и животных. Все это являлось наследием неолита. Если эволюция есть восхождение к сознанию, то два последующих века со всеми достижениями науки и техники, по мнению Тейяра, также мало что изменили. Основное отличие, человека от животных заключается в том, что он не может жить без перспективы. Человечество перестанет творить и созидать, достигнув критической точки на определенном этапе своей истории, если не дать ему надежду, что всякий вклад в ноогенез небессмыслен. Надо дать человеку надежду, что вслед за «сегодня» обязательно наступит «завтра». Тейяр связывает ее с идеей «сверхжизни», воскрешая при этом представление о бессмертии души.

В соответствии с доктриной Тейяра де Шарлена эволюция имеет свой финал («конец света»). Какое же будущее ждет человечество? Согласно Тейяру, дивергенция v человека уступит место конвергенции, произойдет объединение сознания. Речь здесь идет о новом способе филогенеза. Под «планетизацией человека» Тейяр до Шарден понимал образование единой мыслящей оболочки Земли или сверхсознания. Причем выход в это будущее возможен не для нескольких привилегированных лиц, не для отдельного избранного народа, а лишь для всего человечества. Финал эволюции был обозначен Тейяром как точка Омега, где сходятся конвергентно все линии развития. Автономность, наличность, необратимость, трансцендентность — четыре атрибута Омеги. Здесь произойдет возврат к себе целиком всей ноосферы: достигшее совершенства сознание отделится от своей материальной матрицы. В точке Омега соединятся души людей, что позволит им в будущем пережить гибель Земли как материально исчерпавшей себя планеты. Таким образом, оказавшийся одновременно и причиной, и целью эволюции универсум является еще и центром перспективы, необходимой человечеству для того, чтобы никогда не остановиться в развитии.

Концепция П. Тейяра де Шардена имеет приверженцев во всем мире, особенно в странах с католическим населением. В нашей стране ее усиленно критиковали, обвиняя автора в попытке примирения науки с религией. Официальные круги видели в этой концепции серьезную альтернативу не только марксизму, по и христианскому учению. Вместе с тем даже противники признавали ее «грандиозной и впечатляющей» (Кузнецов, 1970). В любом случае огромная заслуга Тейяра де Шардена состоит в том, что, наполнив смыслом весь ход эволюции и социальной истории человечества, он сумел противопоставить охватившей послевоенный мир философии пессимизма философию надежды. Этим самым Тейяр внес бесценный вклад в развитие духовной культуры общества.

Концепция Н. Н. Моисеева

Основные положения концепции глобального эволюционизма Никиты Николаевича Моисеева сформулированы в ряде книг (Моисеев, 1987, 1990; Моисеев, Александров, Тарко, 1985).

По Моисееву, Вселенная представляет собой огромную самоорганизующуюся систему, в любой точке которой возможно зарождение разумной жизни, если есть подходящие для этого условия. Единый эволюционный процесс имеет определенную направленность: от низших уровней организации материи к высшим. С появлением интеллекта саморазвитие материального мира вступает в новую фазу. Благодаря Разуму суперсистема «Вселенная» обретает способность не только познавать себя, но и направлять свою дальнейшую эволюцию. С точки зрения Моисеева, одним из законов самоорганизации материи является усложнение и увеличение разнообразия ее организационных форм в результате отбора устойчивых структур. В основе этого процесса лежат бифуркационные алгоритмы, или бифуркации, после которых не исключено множество вариантов развития систем. Какой из них реализуется— заранее предсказать нельзя, поскольку это зависит от случайных воздействий внешней среды (флюктуации). Именно они определяют направление отбора при переходе системы через пороговое состояние. Антропогенез также можно рассматривать с позиций самоорганизации материального мира, если допустить, что человек возник вследствие очередной бифуркации в процессе эволюции жизни на нашей планете.

Моисеев связывает начало антропогенеза с прохождением развития органического мира Земли через критическую (бифуркационную) точку. Этот феномен был подготовлен резкими изменениями среды обитания высших приматов, произошедшими около 3 млн. лет назад. Из-за общего похолодания климата в начале четвертичного периода площадь тропических лесов на Африканском континенте стала сокращаться. Их место заняла саванна, где условия жизни были качественно иными, что и послужило внешним толчком для прогрессивной эволюции приматов. Внутривидовая борьба на ранних этапах антропогенеза была особенно жестокой. Преимущество в новых условиях получали уже не самые сильные индивиды, а обладавшие наибольшим интеллектом, поскольку от этого зависело умение использовать орудия. Моисеев считает, что наши предки периодически вставали на задние конечности для обозревания местности, лишенной деревьев. Освободившиеся передние конечности постепенно превратились в руки, способные сперва к предметной деятельности, а потом и к трудовым операциям. Рука и нога совершенствовались вместе. Так человек приобрел вертикальное положение тела. Однако быстрее всего изменялся мозг. Жесткий отбор шел прежде всего в этом направлении, ставшем генеральным в прогрессивной морфофизиологической эволюции гоминид. Согласно Моисееву, с возникновением трудовой деятельности прекратился процесс совершенствования отдельных членов стада, которое преобразовалось в первобытное племя. Эволюция перешла на новый, надорганизменный уровень. Отбор стал происходить уже на уровне популяций, племен, а 'впоследствии и народов. Затухание внутривидовой борьбы привело к замедлению биологической эволюции. Постепенно возникли новые формы самоорганизации материи. Одной из них оказалось общество. С тех пор отбор начал действовать на уровне организации социальных структур.

Таково в целом содержание концепции Н. Н. Моисеева. Подобно другим концепциям глобального эволюционизма она имеет свою специфику. Прежде всего Моисеев ввел в нее системный подход, согласно которому каждый объект есть объект-система. Это позволило ему представить популяции, племена, общественные структуры в качестве систем, а их развитие как системогенез. Вселенную также можно рассматривать в виде гигантской суперсистемы. Понятие суперсистемы не просто подменяет собой представления К. М. Бэра об имманентных законах развития материи или идею П. Тейяра де Шардена об универсуме как «перводвигателе» всего эволюционного процесса. У Моисеева имеет место диалектическое взаимодействие случайности и закономерности, внешних условий среды и внутренних законов самоорганизации. Так, происхождение жизни и разума в целом закономерно для эволюции Вселенной, однако случайно для каждой ее точки, поскольку зависит еще от ряда условий. Каждая система развивается в соответствии с законами самоорганизации, но только в том направлении, которое в данный момент допускается средой. Вместе с тем все системы материального мира занимают подчиненное положение по отношению к Вселенной — системе высшего ранга. Такой подход представляется нам наиболее перспективным для исследования причин возникновения разума, общества, культуры. Поспорить можно лишь насчет механизмов развития, подразумевающих на всех уровнях организации материи дарвиновскую триаду: изменчивость, наследственность и отбор.