- •В.П. Култыгин современные зарубежные социологические концепции
- •Содержание
- •Предисловие
- •Глава первая
- •Ведущие тенденции в мировой социологической теории на рубеже тысячелетий
- •1.1. Субъекты теории
- •1.2. Парадигмы социологической теории
- •1.3. Преобладающие тенденции
- •1.4. Терминологические инновации
- •1.5. Актуальные проблемы теории
- •1.6. Некоторые выводы
- •1.7. Вопросы и задания
- •2.2. Возникновение Международной Социологической Ассоциации
- •2.3. Отечественные социологи в мса
- •2.4. Мса и современный мир
- •2.5. Вопросы и задания
- •2.6. Литература
- •Глава третья Теория социальной справедливости Гарвардской школы
- •3.1. Плюралистический подход в современной методологии социального познания
- •3.2. Д. Ролз – основатель теории справедливости
- •3.3. Основные принципы теории справедливости
- •3.4. Институты и механизмы социальной справедливости
- •3.5. Некоторые выводы
- •4.1. Становление теории социального обмена
- •4.2. Создатели теории социального обмена
- •4.3. Главные положения теории социального обмена
- •4.4. Основные допущения теории социального обмена
- •4.5. Понятие социального обмена
- •4.6. Понятие эмерджентности
- •4.7. Диффузный характер социального обмена
- •4.8. Социальный обмен и власть
- •4.9. Вторичный обмен
- •4.10. Перспективы теории социального обмена
- •4.11. Вопросы и задания
- •4.12. Литература
- •Глава пятая п остмодернизм
- •5.1. Постмодернизм как направление в социальной теории
- •5.2. Понятие постмодерна
- •5.3. Категория симулякрума
- •5.4. Социологическая критика постмодернизма
- •5.5. Социальное время и пространство на стыке веков
- •5.6. Некоторые выводы
- •5.7. Вопросы и задания
- •5.8. Литература
- •Глава шестая ф еноменологическая социология1
- •6.1. Сущность феноменологического подхода
- •6.2. Социальный мир а. Щюца
- •6.3. Этнометодология г. Гарфинкеля
- •6.4. Изучение организационного поведения
- •6.5. Этнометодологическая критика социологии
- •6.6. Социологическая критика этнометодологии
- •6.7. Вопросы и задания
- •6.8. Литература
- •Глава седьмая т еория конструирования социальной реальности Лукмана и Бергера3
- •7.1. Предмет теории конструирования
- •7.2. Механизмы конструирования социальной реальности
- •7.3. Методологические предпосылки социального конструирования
- •8.2. Главные социально-политические проблемы современности
- •8.3. Социально-политические процессы в современном мире
- •8.4. Взаимодействие социальных наук на рубеже веков
- •8.5. Некоторые выводы
- •8.6. Вопросы и задания
- •8.7. Литература
- •Глава девятая Перспективы развития социологии в XXI веке
- •9.1. Инженерные возможности социального знания
- •9.2. Потребность в интеграции социального знания
- •9.3. Цели развития социального знания в XXI веке
- •9.4. Вопросы и задания
- •9.5. Литература
- •Глоссарий
- •Библиография
- •В ыбирая мгсу, Вы выбираете профессию, востребованную временем и обществом! в образовательном пространстве России мгсу - это:
- •Учиться - это интересно!
- •Наш девиз, внесенный в герб мгсу, – Профессионализм-Ответственность-Престиж
- •Мгсу – это не только Москва!
- •За Вами – выбор, за нами – гарантия качества Вашего образования и профессионального успеха!
- •Култыгин в.П. Современные зарубежные социологические концепции
- •1 07150, Г. Москва, ул. Лосиноостровская, вл. 24
9.2. Потребность в интеграции социального знания
Главная задача общемирового процесса социального познания сегодня – это создать новую открытую культуру всей социальной науки. Эта новая культура должна находиться в рамках гносеологически воссоединенного мира знаний.
Знания можно разделить на три аспекта: интеллектуально – на научные дисциплины; организационно – на корпоративные структуры; культурологически – на общности ученых, разделяющих определенные общие посылки. Можно рассматривать научную дисциплину как некий интеллектуальный конструкт, определенное эвристическое средство. Это – способ определения так называемой области изучения со своим специфическим объектом, соответствующими методами и, следовательно, собственными границами. Она и называется дисциплиной, потому что стремится дисциплинировать интеллект. Дисциплина определяет не только то, что думать по конкретному поводу и как об этом думать, но также и то, что находится за пределами данного подхода. Сказать, что данный предмет является научной дисциплиной – это сказать не только, что это такое, но и чем этот предмет не является.
В первой половине XX века различные подразделения социальных наук утвердили себя и получили признание в качестве дисциплины. Все они утверждали себя способами, ясно подчеркивавшими, как они отличаются от других, соседних дисциплин. Результатом этого стало то, что остается мало сомнений, в рамках какой именно дисциплины написана данная книга или статья. Для этого периода характерно утверждение: “Это не социология, это экономическая история, или же это политическая наука”.
Границы наук отражали дихотомии в подходе к объекту изучения. Интеллектуальная проблема, возникшая при использовании этих дихотомий, – это те изменения, которые произошли в мировой системе после второй мировой войны. А к 70-м годам на практике началось серьезное размывание границ этих дисциплин. Размывание это стало настолько экстенсивным, что сегодня невозможно уже больше отстаивать ни названия существующих дисциплин, ни их границы в качестве интеллектуально обоснованных или даже очень полезных.
Но названия, тем не менее, не перестали существовать. Более того, различные дисциплины задолго до этого институциализировались в качестве корпоративных организаций, в форме университетских факультетов, учебных программ, исследовательских институтов, научных степеней и званий, академических журналов, национальных и международных ассоциаций и даже библиотечных классификаторов.
Институциализация дисциплины – это способ сохранения и воспроизводства существующей практики. Она представляет из себя создание реальных сетей с собственными границами, сетей, которые принимают форму корпоративных структур, имеющих требования для вхождения в них и коды, необходимые для признаваемых путей вертикальной карьерной мобильности. Академические организации стремятся дисциплинировать не интеллект, но практику. Они создают границы гораздо более жесткие, нежели те, что созданы дисциплинами в качестве интеллектуальных конструктов, и они могут пережить теоретические оправдания своих корпоративных пределов. В действительности они уже сделали это. Так, анализ социологии как организации в мире знания глубоко отличается от анализа социологии как интеллектуальной дисциплины.
Вызов социальным наукам пришел извне. Он начался с возникновения движения в рамках естествознания и математики, которое сегодня называется теорией сложности. Наиболее радикально этот взгляд был изложен, в частности, Ильей Романовичем Пригожиным.
Сэр Джон Маддокс, многолетний редактор журнала “Nature”, отметил важное значение концепции Пригожина и предположил, что исследовательское сообщество многим обязано ему “за его почти одиночное занятие на протяжении более сорока лет проблемами несбалансированности и сложности” [Maddox John. Blurb on cover of Ilya Prigogine. The End of Certainty. – N.Y.: Free Press, 1997. Книга впервые была издана на французском языке в 1996 году под заголовком “La fin des certitudes”].
Хотя Пригожин является Нобелевским лауреатом по химии за работы по диссипативным структурам, он ввел два ключевых методологических понятия научного анализа: “стрела времени” и “конец определенностей”. Оба концепта стремятся опровергнуть наиболее фундаментальные допущения ньютоновой механики, которые, как полагает Пригожин, пережили даже ревизии, вызванные квантовой механикой и теорией относительности. Не-ньютоновы понятия энтропии и вероятности, конечно же, не появились в самое последнее время. Они лежат в основе химии, развивавшейся в XIX веке, и, по существу, оправдывают различия между физикой и химией.
Однако, с точки зрения физиков, обращение к таким понятиям показывает второстепенность химии. Химия была неполной наукой именно потому, что она была недостаточно детерминистской. А Пригожин не только отказался признать меньшие достоинства этих понятий, он пошел гораздо дальше. Он захотел доказать, что сама физика должна быть построена на этих понятиях. Пригожин, в частности, допустил, что необратимость является “источником порядка” и “играет фундаментальную и конструктивную роль в природе” [Ibidem. – Р. 26-27]. Он дал ясно понять, что не хочет опровергнуть значимость ньютоновской физики. Однако эта область ограничена, поскольку “поддающиеся интеграции системы являются исключением” [Prigogin I. The End of Certainty. – N.Y.: Free Press, 1997. – Р. 108]. Большинство систем “включает как детерминистические процессы (между бифуркациями), так и вероятностные процессы (в выборе отраслей)” [Prigogin I. The End of Certainty. – N.Y.: Free Press, 1997. – Р. 69], которые совместно создают историческое измерение, фиксирующее последовательные выборы.
Данная модель полностью инвертирует, переворачивает отношения социальных наук и наук естественных. Пригожин пишет: “Мы видим, что человеческое творчество и инноватика могут быть поняты как расширение законов природы, которые уже присутствуют в физике и химии” [Prigogin I. The End of Certainty. – N.Y.: Free Press, 1997. – Р. 71].
Таким образом, Пригожин стремится воссоединить обществознание и естествознание, но не на допущении XIX века о том, что человеческая деятельность может рассматриваться просто как вариант еще одной физической деятельности, а на инвертируемой основе того, что физическая деятельность может рассматриваться как процесс творчества и инновации.
Несомненно, такой подход является вызовом нынешней научной культуре. Более того, Пригожин также говорит по поводу рациональности о “возвращении к реализму”, которое не является “возвращением к детерминизму” [Prigogin I. The End of Certainty. – N.Y.: Free Press, 1997. – Р. 131].