6) Спарта как тип полиса

Завоевание Лаконии и Мессении

В XII—XI вв., в пору своего переселения в Пелопоннес.дорийцы вторглись ив Лаконику. Коренное ахейское население этой области частью было уничтожено или порабощено победителями, частью с ними ассимилировалось, частью бежало в горы или переселилось в более далёкие области. Во время этого вторжения, очевидно, был разрушен и древний город Спарта. Известный позднее под этим названием город на реке Эвроте, судя по раскопкам, возник позже, — по всем признакам, в IX в. Может быть, эта позднейшая Спарта возникла в результате слияния двух общин: дорийской и ахейской, поскольку из двух совместно царствовавших в дальнейшем в Спарте династий одна считала себя по происхождению дорийской, а другая — ахейской.

После завоевания Лаконики до берега моря дорийцы начали упорную борьбу за овладение соседними с Лаконикской долиной областями— Кинурией на востоке и плодородной Мессенией на западе. Завоевание Мессении, начавшееся ещё в VIII в. и длившееся около столетия, вылилось в две большие войны, осложнённые социальными потрясениями в спартанском тылу. Вся территория Мессении была поделена между победителями на участки; большая часть её населения была обращена в бесправных и эксплуатируемых илотов. Кинурию спартанцам удалось завоевать в VI в. до н. э.

Как известно, основавшие Спарту дорийцы пришли в Лаконию как завоеватели и поработители местного ахейского населения. Постепенно перераставший в классовую вражду межплеменной антагонизм сделал крайне напряженной социально-политическую обстановку, сложившуюся в этой части Пелопоннеса. Ситуация еще более усложнилась около средины VIII в., когда в Спарте, как и во многих других греческих государствах, стал ощущаться острый земельный голод. Возникшая в связи с этим проблема избыточного населения требовала незамедлительного решения, и спартанцы решили ее по-своему. Вместо того чтобы, подобно остальным грекам, искать выход из создавшегося положения в колонизации и освоении новых земель за морем, они нашли его в расширении своей территории за счет ближайших соседей — отделенных от них лишь горным хребтом Тайгета мессенцев.

Завоевание Мессении, ставшее совершившимся фактом лишь к концу VII в., после так называемой II Мессенской войны, позволило приостановить надвигавшийся аграрный кризис, зато во много раз усилило ту внутреннюю напряженность, которая едва ли не с самого момента возникновения спартанского государства стала определяющим фактором его развития.

Конституция Ликурга

"Конституция Ликурга" в своем окончательном виде включала в себя существование наряду с наследственной царской властью совета старейшин (помимо них со временем появились эфоры-"блюстители" - должностные лица с самыми широкими полномочиями), распределение всей обрабатываемой земли вместе с прикрепленными к ней государственными рабами (илотами) равноценными участками между гражданами полиса, отказ от золота и серебра как денежного эквивалента и введение железной монеты крайне низкой стоимости с целью воспрепятствовать накоплению богатств в частных руках, обязательное участие полноправных граждан (спартиатов) в устраиваемых вскладчину совместных трапезах, единообразная жесткая система воспитания подрастающего поколения в духе беспрекословного подчинения старшим и постоянной боеготовности. Для окончательного упрочения нового спартанского государственного строя Ликург опять апеллировал к Дельфийскому оракулу, и весьма успешно. Отправляясь в Дельфы, законодатель, по преданию, взял с сограждан клятву, что они не изменят его установлений, пока он не вернется домой. Чтобы клятва осталась в силе навсегда, Ликург решил остаться на чужбине. Умер он и был похоронен на Крите. "Конституция Ликурга" обеспечила сплочение гражданского коллектива и одновременно усилила его военную организацию. Вплоть до начала 4 в. до н. э. Спарта отличалась завидной внутренней стабильностью, при которой она могла постоянно претендовать на ведущее положение в эллинском мире.

Социальная структура спартанского общества

Формирование социальной структуры спартанского общества происходило в процессе завоевания территорий. Так уже в процессе завоевания Лаконии определились основные особенности общественного строя и экономики Спарты и сформировались три основных сословия спартанского общества: полноправные граждане, порабощенные илоты и свободные, но неполноправные периэки. Спартанское общество VIII - V вв. характеризуется стабильностью своего социального строя. Серьезные изменения в социальной структуре спартанского полиса произошли уже после Пелопонесской войны.

Община спартиатов

Реформы Ликурга, приспособив многие стороны жизни спартиатов к постоянной боевой готовности, помогли решить основную задачу - сохранить приблизительное равенство в коллективе завоевателей (во избежание раскола внутри него) и удержать в повиновении покоренные массы. Изменения в экономике Спарты: изъятие золотой и серебряной монеты, запрет ремёсел, упразднение внутренней торговли, позволили сформироваться «общине равных» схожих по материальному положению граждан. С того же времени гражданином Спарты считался только тот человек, который происходил от родителей граждан, имел клер с илотами, прошел школу спартанского военного обучения, полностью подчинялся законам спартанского государства и представителям государственной власти.

Аристократическая «община равных», не участвовавшая в производстве материальных ценностей, представляла класс эксплуататоров, пользовавшихся продуктами труда илотов и периэков. Основная цель «равных» - завоевание новых земель и удержание в повиновении уже завоеванных масс населения.

Государство заботилось об обеспечении сограждан всем необходимым, но в то же время контролировало размер взимаемой с илотов продукции, не давая возможности разбогатеть кому-либо из спартиатов, лишив их права продажи земли, илотов и осуществляя время от времени передел клеров.

После Пелопонесской войны в Спарте произошли серьезные изменения в основных классах общества, началось расслоение «общины равных», чему способствовали принятые законы о возможности отчуждения земли - клера (в IV в до н.э. эфор Эпитадей узаконил свободную передачу клеров, хотя только по завещанию и только среди спартиатов), а также обогащение некоторых спартиатов после Пелопонесской войны, что позволило им клеры скупать. Все это привело к обогащению одних спартанских родов и обнищанию других, к резкому сокращению численности полноправного гражданского населения Спарты. Только владение землей обеспечивало гражданину возможность получить соответственное воспитание и участвовать в общественных обедах, сисситиях. Потеря клера - земельного участка, автоматически исключала спартанского гражданина из сословия «равных» и означала резкое понижение его статуса.

Поддержание имущественного равенства

Спартанский законодатель (или законодатели) постарался сделать все возможное для того, чтобы богатство перестало быть богатством. Свойственная любому примитивному полису нивелирующая тенденция, обычным проявлением которой в других государствах были законы против роскоши, в Спарте вылилась в целую систему официальных запретов и предписаний, регламентирующих жизнь каждого спартиата с момента рождения и до самой смерти. В этой удивительной системе было предусмотрено все вплоть до покроя одежды, которую дозволялось носить гражданам, и формы усов.

Краеугольным камнем спартанского «космоса» были совместные трапезы (сисситии), на которых царил дух грубой уравниловки и строгого взаимоконтроля. Законом была установлена твердая норма потребления, одинаковая для всех участников. Она была наглядным выражением принципа равенства как основополагающего принципа всего государственного устройства Спарты.

Военная организация

В военных подразделениях спартиаты объединялись в небольшие группы, которые должны были в обязательном порядке сообща обедать. Общие обеды у спартиатов назывались фидитиями, а дру­гие греки называли их сисситиями. На примере спартанских фидитий особенно ярко проявляется уродливое изменение их первобыт­ной основы в классовом обществе. Членами фидитий могли быть только те спартиаты, которые вносили ежемесячно натуральные, а с конца VI в. до н. э. и небольшие денежные взносы в общий котел совместно питавшихся. Существовала определенная норма взно­сов. Те из спартиатов, которые не имели средств, чтобы вносить на­туральные взносы, в фидитий не допускались. А если спартиат бед­нел и не мог продолжать вносить взносы, то из фидитий его исклю­чали как «опустившегося». Членами же «общины равных» могли быть, а следовательно, и обладать политическими правами только члены фидитий. Таким образом, общие обеды, унаследованные от первобытного общества, в спартанском государстве превратились в орудие проведения в жизнь имущественного ценза для получения политических прав. Как уже упоминалось, в Спарте были разре­шены только железные деньги в форме прутьев. Только в начале VI в. до н. э. в связи с развитием экономики в Спарте начинают пользоваться серебряными эгинскими монетами, в частности, для дополнительной оплаты ежемесячных взносов для участия в фидитиях. Так объективный закон экономического развития заставлял спартиатов вводить какие-то новшества.

Ополчение спартиатов образовывало обычную греческую фалан­гу тяжеловооруженных воинов — гоплитов. Оно было хорошо на­тренировано и отличалось дисциплинированностью и согласован­ностью действий. Главной обязанностью воина в бою было не поки­дать без приказания начальства того места, на котором он ведет бой совместно со своими товарищами. Самовольное отступление вообще считалось проявлением трусости. «Трус» исключался из фи­дитий и находился как бы вне закона. Положение «трусов» было настолько тяжелым, что те немногие, на которых обрушивалось эта несчастье, обычно кончали жизнь самоубийством.

Быт и воспитание

Что же представляет собой быт и воспитание спартанцев? Воспитательный процесс в Спарте, по Плутарху, начинался с самого рождения ребенка и, по сути, не зависел от воли отца, – «он приносил его в «лесху», место, где сидели старшие члены филы, которые осматривали ребенка. Если он оказывался крепким и здоровым, его отдавали кормить отцу, выделив ему при этом один из девяти земельных участков, но слабых и уродливых детей кидали в «апотеты», пропасть возле Тайгета».

Когда ребенку исполнялось семь лет, он вместе с остальными детьми попадал в специальный отряд – «агелу», где дети жили и ели вместе, и приучались играть и проводить время друг с другом. Начальником «агелы» становился тот, кто оказывался понятливее других и более смелым в гимнастических упражнениях, что указывает на доминирующее влияние физического воспитания перед интеллектуально-эстетическим. Впрочем, как пишет Плутарх, «чтению и письму они учились, но по необходимости, остальное же их воспитание преследовало одну цель: беспрекословное послушание, выносливость и науку побеждать».

Воспитание девочек в Спарте, в соответствии с общей тенденцией развития этой страны, мало отличалось от воспитания мальчиков. На первом месте стояли физическая сила и выносливость девочек, ведь их готовили в матери будущих граждан-воинов. Девочки занимались гимнастикой наравне с мальчиками, упражнялись в беге, метании диска, даже борьбе. Поскольку они должны были участвовать в религиозных торжествах, их учили пению и танцам.

С возрастом воспитание молодых спартанцев становилось суровее: им наголо стригли волосы, приучали ходить босыми и играть вместе, как правило, без одежды. Они не принимали теплых ванн и не умащались благовониями (за исключением нескольких дней в году). Спали они все вместе на постелях, сделанных из тростника, собранного собственными руками без помощи ножа.

В этом возрасте к юношам «приставлялся еще другой воспитатель, «педоном», из числа лучших, достойнейших граждан, сами же они выбирали из каждой агелы всегда самого умного и смелого в так называемые «ирены»». «Иренами» назывались те, кто уже больше года вышел из детского возраста. Двадцатилетний ирен предводительствовал над своими подчиненными в тренировочных сражениях и распоряжался приготовлениями к обеду. Взрослые юноши должны были собирать дрова, подростки – овощи. Все, что они приносили, было ворованным, пишет Плутарх. «Одни отправлялись для этого в сады, другие прокрадывались в сесситии, стараясь выказать вполне свою хитрость и осторожность. Попадавшегося без пощады били плетью как плохого, неловкого вора. Если представлялся случай, они крали и кушанья, причем учились нападать на спящих и на плохих сторожей. Кого ловили в воровстве, того били и заставляли голодать: пища спартанцев была очень скудная, для того чтобы заставить их собственными силами бороться с лишениями и сделать из них людей смелых и хитрых».

Так как наказывали только тех, кто попадался, дети старались как можно тщательнее скрыть свое воровство. Вот как описывает один такой случай Плутарх: «... так, один из них, рассказывают, украл лисенка и спрятал его у себя под плащом. Зверь распорол ему когтями и зубами живот; но, не желая выдать себя, мальчик крепился, пока не умер на месте».

Перед самым концом обучения молодые спартанцы должны были пройти еще одно испытание – это была так называемая «криптия». Целый год молодой человек блуждал по горам и долам, скрываясь так, чтобы его нельзя было найти, сам добывал себе пищу, спал мало и всякий час был начеку, дабы никто не мог его выследить и застать врасплох. Успешно отбыв криптию, юный спартанец мог быть допущен к участию в принятых в Спарте совместных трапезах мужчин – «фитидиях».

Кроме военно-физической подготовки молодых спартанцев как будущих воинов значительное внимание уделялось их нравственному развитию и умению отличать дурное от хорошего – как будущих граждан.

Юных спартанцев приучали выражать свои мысли колко, но в изящной форме и в немногих словах – многое. Заставляя детей подолгу молчать, их приучали давать меткие, глубокомысленные ответы: «не знающая меры болтливость делает разговор пустым и глупым», – замечает по этому поводу Плутарх.

По мере возмужания и участия в военных мероприятиях воспитание молодых людей становилось уже не таким строгим – им позволяли ухаживать за своими волосами, украшать оружие и платье. Изнурительные военные упражнения делали излишними гимнастику и другую спортивную нагрузку, обязательную в более раннем возрасте.

Воспитание спартанца не прекращалось с наступлением совершеннолетия и обрядом инициации, и продолжалось до зрелого возраста. «Никто не имел права жить так, как он хотел, напротив, город походил на лагерь, где был установлен строго определенный образ жизни и занятия, которые имели в виду лишь благо всех. Вообще спартанцы считали себя принадлежащими не себе лично, но отечеству».

Если им не давалось других приказаний, пишет Плутарх, они смотрели за детьми, учили их чему-либо полезному, или же сами учились от стариков. Ведь одно из главных предоставленных спартанским законодателем Ликургом своим согражданам преимуществ, согласно Плутарху, состояло в том, что у них было много свободного времени: «заниматься ремеслами им было строго запрещено, копить же богатство, что сопряжено с массой труда и забот, им не было никакой надобности: богатству уже никто не завидовал и не обращал на него внимания. (...) Вместе с деньгами, – пишет Плутарх, – исчезли в Спарте, конечно, и всякие тяжбы. Ни корысти, ни бедности там не стало больше места, вместо них явилось равное распределение достатка, простота же жизни имела своим следствием беззаботность. Танцы, пиры, обеды, гимнастика, разговоры в народных собраниях поглощали все их время, когда они не были в походе».

Те, кому не было еще тридцати лет, даже не ходили на рынок; продукты закупали их родственники и друзья. Большую же часть времени спартанцы проводили в гимнасиях и «лесхах», где они собирались для бесед друг с другом. «Ни о денежных, ни о торговых делах там никогда не шло речи, – главным предметом их разговора была похвала хорошему поступку и порицание – дурному; но и это было облечено в шутливую, веселую форму и, не оскорбляя никого, служило к исправлению других и наставляло их».

Таковы основные черты воспитания и быта спартанцев по Плутарху.

Положение илотов

После вторжения дорийцев в Лакедемонию значительная часть местного населения (в основном, по-видимому, ахейского) была порабощена спартанцами и превратилась в рабов-илотов. Некоторые из них, добровольно признавшие главенство Спарты, вошли в состав Лакедемонского государства на правах так называемых периэков (букв. "живущих вокруг").

Завоеванная земля была разделена на примерно равные наделы и каждая семья спартиатов получила свой положенный по жребию земельный участок - «клер» - размером около 25 - 30 га. До периода разложения спартанского строя (конец IV-III вв до н.э.) клеры только наследовались, продавать или дарить их запрещалось.

«... он [Ликург] разделил Лаконику между периэками, или, иначе говоря жители окрестных мест, на 30 000 участков, а земли, относящиеся к самому городу Спарте - на 9 000 участков, по числу семей спартиатов. Каждый надел был такой величины, чтобы приносить по семидесяти медимнов ячменя на одного мужчину и по двенадцать на женщину и соразмерное количество жидких продуктов»¹¹ Плутарх. Сравнительные жизнеописания: 3-х т..

К участку прикреплялись илоты, местные жители - непосредственные сельхозпроизводители, которым, под контролем специально уполномоченных лиц, надлежало вести хозяйство на клере. Так как спартиатам длительное пребывание на участке было запрещено - они находились постоянно в состоянии боевой готовности в Спарте - илоты продолжали вести своё хозяйство, отдавая определенную часть продукции - апофору - государству, не считались частной собственностью спартиатов и не подвергались непосредственной эксплуатации. Сначала размер подати составлял половину урожая, после второй Мессенской войны законом была установлена определенная норма, спартиат не имел права превышать ее по своему произволу. Излишки, оставшиеся после сдачи оброка, илот мог использовать по своему усмотрению, например, продать на рынке или оставить про запас. Ежегодная подать в виде масла, ячменного зерна, вина, плодов и сыра указывает, что часть клера была занята культурами, которые требовались государству. Кроме того, илоты выпасали скот и иногда участвовали в военных действиях: охраняли провиант, строили лагеря, выносили мертвых и раненых с поля боя. В бою их выставляли в качестве заслона впереди войска, подставляя по первый удар врага¹¹ Колобова К.М. Древняя Спарта. Л. , 1957..

Вообще в отличие от рабов обычного или классического типа илоты пользовались некоторой хозяйственной самостоятельностью. Спартиат не имел также права убить или продать илота, поскольку рабы в Спарте считались, так же как и земля, которую они обрабатывали, собственностью государства, только государство обладало властью над жизнью и смертью илотов. Илоты могли передаваться в частные руки для эксплуатации, но лишь в пользование, их собственником оставалось государство²² Дьяконов И. М. Рабы, илоты и крепостные в ранней древности // Вестник древней истории. 1973. № 4. С. 18..

Право собственности на землю и население было основано на завоевании. В целях подавления сопротивления илотов организовывались криптии - дни, в которые самые сильные из илотов умерщвлялись спаритатами. «Днем они [спартанская молодежь] отдыхали, прячась по укромным уголкам, а ночью, покинув свои убежища, умерщвляли илотов, каких захватывали по дорогам. Нередко они обходили поля, убивая самых крепких и сильных илотов». Цель таких тайных убийств - подавление возможного сопротивления илотов. Ежегодно каждому из илотов полагалось определенное количество палочных ударов, даже если он не совершил ни какой провинности. Более того, когда они переходили норму физической силы, которая подобает рабу, их наказывали смертью и на их хозяев налагали штраф за то, что они не сумели задержать физическое развитие илотов³³ Колобова К.М. Древняя Спарта. Л. , 1957..

Хотя государство всеми силами старалось предотвратить восстания илотов, проводя ежегодные криптии, запрещая им ночью выходить из своей хижины и под угрозой наказания смертью приближаться к Спарте, сопротивление захватчикам продолжалось.

Двоякое положение илотов порождает вопрос об их социальном статусе. Илот в отличие от «настоящего» раба не был полностью лишен свойств субъекта права, он мог обращать свое имущество в капитал для приобретения другого имущества (например, земли) или получать новую собственность в дар от хозяина или другого лица. У «настоящего» раба собственность отсутствует, у илота, видимо сохраняется от его предков, эта собственность илота не фигурирует в отношениях между ним и его хозяином. В то же время в отношениях с хозяином илот лишен собственности на применяемые средства производства и эксплуатируется путем прямого внеэкономического принуждения¹¹ Дьяконов И. М. Рабы, илоты и крепостные в ранней древности // Вестник древней истории. 1973. № 4. С. 9..

Огромная масса завоеванного мужского населения, трудившаяся на благо спартанского полиса должна была удерживаться в повиновении, а чтобы принудить невольников к труду нужно было дать им минимальную свободу хозяйствования на себя, таким образом и сформировался социальный статус илотов в спартанском обществе.

Можно сказать, что илот - эквивалент патриархальному рабу на Востоке, патриархальный раб хоть и бесправен, но является членом семейной общины, как производственного коллектива. Классический раб противостоит семье хозяина, и как его собственность, и как товар уже не учавствует в общем с хозяином политическом процессе. Для патриархального рабства характерны такие картинки: хозяин пашет, а мальчик-раб погоняет волов, за выполнение оросительной повинности отвечает хозяин, а выполнять ее может как член семьи хозяина, так и раб.

Периэки

Другая часть населения - это периэки, жители автономных общин торгово-ремесленного характера, расположенных на морском побережье и по западному склону Парнона, а также в области Скиритис - в северной части Лаконской долины. Земли периэков были ограничены от земель населенных илотами, располагаясь в пограничных районах Спартанского государства, они создавали естественную защиту на подступах к центральным районам, населенным илотами.

Они были лично свободными, политическими правами не пользовались, но в других отношениях были правоспособны, могли приобретать собственность и совершать сделки, несли воинскую повинность.

Вероятно, первоначально периэки были равноправны со спартиатами и были не сразу включены в состав Спартанского государства, находясь на положении союзников спартанской военной общины, которая позднее подчинила их себе.

Периэки продолжали вести своё хозяйство, платили подати, должны были выставлять военные отряды тяжело вооруженных гоплитов. Кроме домашнего хозяйства периэки занимались ремеслами. До второй Мессенской войны среди них было много ювелиров и золотых дел мастеров. Однако после VII в. до н. э., после запрета изготовления предметов, связанных с роскошью, ими изготавливались в основном орудия труда, несложные предметы быта и оружие, которое в виде подати, собираемой царями, периэки поставляли спартиатам, получая за это железные деньги, имевшие только внутреннее хождение¹¹ Колобова К.М. Древняя Спарта. Л. , 1957..

Прибрежные местности Лаконии, заселенные главным образом периэками, были экономически более развиты, чем внутренние долины. Многие центры периэков позднее имели ярко выраженный ремесленный характер. Состав периэков был смешанным: ахейским и дорийским. Позже в их число принимались племена, получившие право жительства в Спарте. Илоты, получившие за какие-либо заслуги освобождение, также включались в состав периэков²² Колобова К.М. Древняя Спарта. Л. , 1957..

Таким образом, на классообразование в Спарте сильное влияние оказало завоевание территорий. Процесс разложения родовой общины у спартиатов замедлился, сдерживаемый походной жизнью. Основной же причиной замедления этого процесса явилась необходимость держать в повиновении илотов. Для этой цели старым родоплеменным органом управления нужно было приспособиться к сложившимся условиям.

Государственный строй Спарты

Общие особенности. Народное собрание (апелла). В Спарте, как и в Афинах, государственный строй воплощал в себе основные принципы полисного устройства. Поэтому в обоих этих полисах можно видеть некоторые общие основы: сосредоточение политической жизни в рамках гражданского коллектива, наличие античной формы собственности как коллективной собственности граждан, тесная связь политической и военной организации гражданства, республиканский характер государственного устройства. Однако между государственным строем Афинского и Спартанского полисов существовали и глубокие различия. В Афинах государственный строй оформился как развитая система демократической республики, в Спарте государственный строй носил ярко выраженный олигархический характер. Аристократический характер государственного устройства Спарты не был случайным стечением обстоятельств, а вырастал из особенностей социально-экономических отношений. Господство натурального производства, слабое развитие ремесел и торговли, военный характер спартанского общества обусловили своеобразие политического устройства Спарты, повышение роли органов военного управления и воспитания, малочисленность органов собственно гражданского управления. Высшим органом государственной власти в Спарте (как и в любом греческом полисе) было Народное собрание всех полноправных граждан-спартиатов. Народное собрание (оно называлось апеллой) утверждало мирные договоры и объявление войны, избирало должностных лиц, военных командиров, решало вопрос о наследовании царской власти, если законных наследников не было, утверждало освобождение илотов. Крупные изменения в законодательстве также должны были быть одобрены спартанской апеллой. Однако в общей системе государственных органов она играла значительно меньшую роль по сравнению с афинской экклесией. Прежде всего потому, что участники апеллы могли лишь принимать или отвергать законопроекты, но не обсуждать их. Правом внести законопроект пользовались лишь члены Совета геронтов и эфоры. Спартанская апелла собиралась нерегулярно, от случая к случаю и по решению должностных лиц. На собрании не обсуждались финансовые вопросы, не контролировалась деятельность магистратов, не разбирались судебные дела. Подобный порядок деятельности Народного собрания создавал для спартанской олигархии благоприятные возможности влиять на его работу, направлять его деятельность в нужное русло. Если в Афинах Народное собрание было органом, выражающим не только формально, но и реально интересы большинства афинского гражданства, то апелла защищала интересы лишь его верхушки. Более того, в спартанском законодательстве существовал закон, по которому решение апеллы кассировалось, если Совет геронтов считал это решение неприемлемым по каким-либо причинам. Геруссия и коллегия эфоров. Решающую роль в государственном управлении Спарты играл Совет геронтов, или геруссия. В ее состав входили 30 членов. 28 были лица старше 60 лет (по-гречески геронты - старики, отсюда и название Совета). Геронты избирались из среды спартанской аристократии и занимали должности пожизненно. Кроме 28 геронтов в геруссию входили два спартанских царя (независимо от возраста). Геруссия не подчинялась и не контролировалась ни одним органом. Она существовала наряду с Народным собранием, но не была ему подотчетна. Более того, геруссия имела право отменять решения Народного собрания, если считала их по каким-либо причинам неправильными. Если в Афинах Совет 500 был рабочим органом экклесии - он подготавливал ее заседания и оформлял решения, то в Спарте, напротив, все решения принимала геруссия, лишь иногда вынося их на формальное утверждение апеллы. Как полновластный орган государственной власти, геруссия располагала практически неограниченной компетенцией, она заседала ежедневно и руководила всеми делами, включая военные, финансовые, судебные, Геруссия могла приговаривать к смертной казни, изгнанию из страны, лишению гражданских прав, возбуждать судебное преследование даже против спартанских царей, входивших в ее состав. Геруссия принимала отчеты у всемогущих эфоров, когда они заканчивали исполнение своей должности. Практически все нити государственного управления были сосредоточены в руках геронтов или находились под их контролем. Не менее авторитетным органом Спартанского государства была коллегия из пяти эфоров ("надзирателей"). Эфоры избирались на 1 год апеллой из всего состава спартиатов, а не из узкого круга спартанской аристократии, как геронты. Однако это юридическое правило далеко не всегда соблюдалось, обычным делом было избрание в эфоры представителей знатных родов. Избрание эфоров, так же как и геронтов, проходило в Спарте способом, который Аристотель называет детским. Небольшая коллегия специальных выборщиков закрывалась в темном помещении. Кандидатов на должность геронта или эфора проводили мимо этого помещения, а сошедшиеся на апеллу спартиаты криком или молчанием "голосовали" за каждого. Сидящие в помещении выборщики фиксировали "результаты голосования", и по их заключению утверждались на должность те кандидаты, одобрение которых было наиболее шумным. Естественно, при таком своеобразном избрании возможны были самые произвольные решения, используемые спартанской олигархией в своих интересах. Коллегия эфоров обладала огромной властью, Аристотель сравнивает власть спартанских эфоров с властью тиранов, единоличных правителей греческих полисов в IV в. до н. э. По имени старшего эфора назывался год в Спарте, как в Афинах по имени старшего архонта. Коллегия эфоров считалась независимым от апеллы и геруссии органом. Эфоры отвечали за прочность и стабильность спартанского законодательства в целом и потому обладали властью контролировать действия должностных лиц. Большое значение придавалось контролю за деятельностью спартанских царей. Именно эфоры должны были не допустить усиления царской власти и перерастания спартанской олигархии в монархию. Согласно спартанским законам, эфоры раз в месяц принимали клятву царей соблюдать существующие законы. Два эфора обязаны были сопровождать царей во время военных походов, они стремились вызвать разногласия между царями, полагая, что взаимная подозрительность и вражда заставят царей контролировать друг друга. Эфоры имели право привлекать царей к суду геруссии, могли вести переговоры с послами других государств, созывали и председательствовали на заседаниях апеллы и даже геруссии. Очень важной функцией эфоров было наблюдение за всей системой спартанского воспитания - основы жизни и поведения спартиатов. Если они находили какие-либо отступления, то привлекали к судебной ответственности как должностных лиц, так и отдельных граждан. В компетенцию эфоров входили функции надзора и верховного управления над периэками и многочисленными илотами. В частности, при вступлении в должность эфоры должны были подтвердить старый закон об объявлении так называемых криптий, т. е. освященной древним обычаем войны против илотов. Эфоры, как правило, действовали совместно с геронтами, именно перед геруссией эфоры возбуждали судебные преследования, могли председательствовать на некоторых заседаниях геронтов. Эфоры вносили на утверждение апеллы законопроекты, которые они согласовывали с геронтами. Это были органы спартанской олигархии, руководившие всеми сторонами жизни спартанского общества. Их малочисленность создавала возможность подкупа геронтов, что имело место в истории Спарты V-IV вв. до н. э. Так, Аристотель сообщает, что эфоров "легко можно было подкупить, и в прежнее время такие факты подкупа нередко случались, да и недавно они имели место в андросском деле, когда некоторые из эфоров, соблазненные деньгами, погубили, насколько, по крайней мере, от них зависело, все государство". Злоупотребления властью со стороны эфоров и геронтов облегчались также и тем, что практически они были бесконтрольны, связаны круговой порукой и их невозможно было привлечь к судебной ответственности.

Образование Пелопонесского союза

После блестящей победы в Греко-персидских войнах перед Элладой встал вопрос о дальнейшем пути развития: преобладание Афин, что означало рост торговли и ремесла, борьбу за гегемонию на море и демократическое развитие (т.е. античная рабовладельческая демократия) или гегемония Спарты, означавшая победу земледельческой аристократии. Противоречия, возникшие при решении этого вопроса, вылились в Пелопоннесскую войну (431-404 гг. до н.э.). В результате этой войны Афины потерпели поражения, система греческого полиса впала в состояние глубокого кризиса, выход из которого был найден лишь в результате покорения Греции Македонией.

Пелопоннесская война велась с небывалой жестокостью целых 27 лет. Кроме политического момента: борьба за гегемонию в Греции - важную роль играл здесь и социальный фактор: борьба между рабовладельческой аристократией и рабовладельческой демократией, представлявшей интересы торгово-ремесленной элиты.

Пелопоннесский союз включал в себя почти все полисы Пелопоннеса, кроме Аргоса и, частично, Ахайи. Необходимо отметить, что Мегара, расположенная на Истминском перешейке, также придерживалась спартанской ориентации. Это давало спартанцам возможность беспрепятственно вторгаться в Аттику, поддерживать связь с союзниками в Центральной Греции (Беотийский союз, Восточная Локрида, Фокида, Амбракия, Левкада, Анакторий). Лакедемоняне также опирались на поддержку дорийских колоний в Сицилии, в частности Сиракуз.

Основной военной силой Пелопонесского союза являлась сухопутная армия. По сообщению Плутарха, под командованием Архидама во время первого вторжения в Аттику находилось 60000 пелопоннесских и беотийских гоплитов.

Пелопоннесский военный флот состоял в основномиз коринфских и мегарских кораблей. Учитывая эскадры Сикиона, Пеллены, Элеи, Амбракии, Левкады количество кораблей Пелопоннесского союза можно оценивать в 300 единиц. Это почти равно размерам афинского флота, хотя боеспособность афинских кораблей была на порядок выше. Кроме того, афинский флот был усилен в начале войны 120 триерами керкирян. Поэтому «лакедемоняне приказали соорудить двести кораблей в Италии и Сицилии тем городам, которые приняли их сторону». Фукидид. История, М., 1915: II, 7, 2.

Пелопоннесский союз был достаточно крепок. Союзники Спарты, коринфяне и фиванцы, были заинтересованы в разгроме Афин более самой Спарты и поэтому постоянно подталкивали ее к решительным действиям. Коринф взял на себы обязательство финансировать Пелопоннесский союз, фиванцы непосредственно начали боевые действия, напав на Платеи. Полисы, входящие в состав союза, в отличии от союзников афинской архэ не платили фороса: «лакедемоняне пользовались гегемонией, не взимая дани со своих союзников». Фукидид. История, М., 1915: I, 19, 1. Заметим, что за 27 лет войны не было почти ни одного случая отпадения союзников от Спарты.